Игу­мен Фе­о­фан (Крю­ков)

Два непра­вых спо­со­ба мо­лит­вы - меч­та­тель­ный и умно-го­лов­ной

Пер­вый непра­вый спо­соб мо­лит­вы за­ви­сит от того, что иные дей­ству­ют в ней пре­иму­ще­ствен­но во­об­ра­же­ни­ем и фан­та­зи­ей. Эти силы со­став­ля­ют первую ин­стан­цию в дви­же­нии отвне внутрь, ко­то­рую сле­до­ва­ло бы ми­но­вать, а вме­сто того оста­нав­ли­ва­ют­ся на ней. Вто­рую ин­стан­цию на пути внутрь пред­став­ля­ет рас­су­док, разум, ум, во­об­ще - рас­суж­да­ю­щая и мыс­ля­щая сила. Сле­ду­ет и ее ми­но­вать и вме­сте с нею сойти в серд­це. Когда же оста­нав­ли­ва­ют­ся на ней, то про­ис­хо­дит вто­рой непра­вый образ мо­лит­вы, от­ли­чи­тель­ная черта ко­то­ро­го та, что ум, оста­ва­ясь в го­ло­ве, сам собою все в душе хочет ула­дить и всем упра­вить; но из тру­дов его ни­че­го не вы­хо­дит. Он за всем го­ня­ет­ся, но ни­че­го одо­леть не может и толь­ко тер­пит по­ра­же­ния...

А между тем, как про­ис­хо­дит это бро­же­ние в го­ло­ве, серд­це идет своим че­ре­дом; его никто не блю­дет, и на него на­бе­га­ют за­бо­ты и страст­ные дви­же­ния. Тогда и ум себя за­бы­ва­ет и убе­га­ет к пред­ме­там забот и стра­стей; и разве уж когда-то, когда опом­нит­ся... Вто­рой образ мо­лит­вы при­лич­но на­звать умно-го­лов­ным, в про­ти­во­по­лож­ность тре­тье­му - умно-сер­деч­но­му.

Укло­не­ние вни­ма­ния от серд­ца есть укло­не­ние от пути к Богу

Об­ра­зы дер­жат вни­ма­ние вовне, как бы они свя­щен­ны ни были, а во время мо­лит­вы вни­ма­нию надо быть внутрь, в серд­це: со­сре­до­то­че­ние вни­ма­ния в серд­це есть ис­ход­ный пункт долж­ной мо­лит­вы. И по­ели­ку мо­лит­ва есть путь вос­хож­де­ния к Богу, то укло­не­ние вни­ма­ния от серд­ца есть укло­не­ние от этого пути.

Бы­ва­ют укло­не­ния от пра­во­го пути этой мо­лит­вы. По­то­му надо по­учить­ся ей у того, кто знает ее. За­блуж­де­ния боль­ше от того, кто где вни­ма­ни­ем - в го­ло­ве или в груди. Кто в серд­це, тот без­опа­сен. Еще без­опас­нее, кто бо­лез­нен­но при­па­да­ет к Богу на всяк час в со­кру­ше­нии, с мо­лит­вою об из­бав­ле­нии от пре­ле­стей.

Сто­и­те пред Гос­по­дом, без об­ра­зов, в при­сут­ствии Гос­по­да... и ис­пы­ты­ва­е­те доб­рые чув­ства. Чего же еще? Тут все. Разве толь­ко вы в го­ло­ве про­из­во­ди­те сие?!! - Нет, в серд­це надо сто­ять. Но серд­ца не пом­нить, а толь­ко Гос­по­да зреть. - Все так вы­ра­зить можно: "Сто­ять в серд­це умом пред Гос­по­дом и мо­лить­ся".

Нестрой­но внут­ри, когда ум идет своим че­ре­дом, а серд­це своим - надо их со­еди­нить

От­то­го у тебя все нестрой­но внут­ри, что там ка­че­ству­ет раз­ло­же­ние сил; ум идет своим че­ре­дом, а серд­це - своим. На­доб­но ум со­еди­нить с серд­цем; тогда бро­же­ние мыс­лей пре­кра­тит­ся, и ты по­лу­чишь руль для управ­ле­ния ко­раб­лем души - рычаг, ко­то­рым нач­нешь при­во­дить в дви­же­ние весь твой внут­рен­ний мир.

Без по­ка­ян­ных чувств - мо­лит­ва не в мо­лит­ву

Что у вас бы­ва­ют по­ка­ян­ные чув­ства в мо­лит­ве и слезы - это на­сто­я­щее дело. Без по­ка­ян­ных чувств - мо­лит­ва не в мо­лит­ву. Так и пи­ши­те ее, как не быв­шую. Мо­лит­ва без сих чувств есть то же, что вы­ки­дыш мерт­вый. Так у св. отцов. А слезы - раз­ду­вай­те... При­учи­тесь го­ло­сить над собою, как над мерт­вым, - и с при­че­та­ми... Ибо глав­ная мысль, или место, где сле­ду­ет дер­жать себя мыс­лен­но, - есть час Суда, или тот мо­мент, когда Бог готов про­из­не­сти: "Приди" или "Отой­ди!" О Гос­по­ди, спаси же! И как не пла­кать, не могши утвер­ди­тель­но ска­зать, что Он не ска­жет: "Отой­ди"?!

Ни­ко­гда не на­вык­нет мо­лит­вы увлек­ший­ся духом про­из­воль­но­го са­мо­чи­ния

Вся­че­ски надо сто­ять про­тив духа про­из­воль­но­сти, или же­ла­ния и по­зы­вов дей­ство­вать ничем не стес­ня­ясь. Сей дух на­шеп­ты­ва­ет: "Это мне не под силу, на это у меня вре­ме­ни недо­ста­ет, или: "За это брать­ся мне еще не время, надо по­го­дить", или: "Обя­зан­но­сти по­слу­ша­ния пре­пят­ству­ют" и мно­гое по­доб­ное. Кто слу­ша­ет его, тот ни­ко­гда не на­вык­нет мо­лит­ве. - В со­дру­же­стве с сим духом со­сто­ит дух са­мо­оправ­да­ния, ко­то­рый при­сту­па­ет и на­чи­на­ет дей­ство­вать после того, как кто-либо, увлек­шись духом про­из­воль­но­го са­мо­чи­ния, сде­ла­ет что-либо такое, за что со­весть бес­по­ко­ит его. Тогда дух са­мо­оправ­да­ния раз­ные упо­треб­ля­ет из­во­ро­ты, чтобы об­ма­нуть со­весть и непра­вость свою вы­ста­вить пра­во­стию. - Бог да со­хра­нит вас от сих злых духов.

Ху­до­же­ствен­ное тво­ре­ние мо­лит­вы не всем при­го­же

Все при­е­мы, про какие пи­шет­ся (сесть, на­гнуть­ся).., или ху­до­же­ствен­ное тво­ре­ние сей мо­лит­вы не всем при­го­же и без на­лич­но­го на­став­ни­ка опас­но. Лучше за все то не брать­ся. Один прием об­ще­обя­за­те­лен: "вни­ма­ни­ем сто­ять в серд­це". Дру­гое все сто­рон­нее и к делу не ве­ду­щее при­бав­ле­ние.

Ху­до­же­ствен­ный образ мо­лит­вы может пре­сечь ду­хов­ную жизнь

Ху­до­же­ствен­ный образ де­ла­ния мо­лит­вы изоб­ра­жа­ет­ся у отцов как внеш­нее по­со­бие и под­чи­ня­ет­ся внут­рен­не­му де­ла­нию. А ныне боль­шею ча­стию усво­я­ют толь­ко внеш­нюю сто­ро­ну, не радя о внут­рен­ней. - Чуть-чуть явит­ся какое теп­лое дви­же­ние в серд­це, они ре­ша­ют: вот дал Бог... и пре­да­ют­ся меч­та­ни­ям о себе. Затем осуж­да­ют всех не дер­жа­щих ху­до­же­ствен­но­го об­ра­за мо­лит­вы, и не толь­ко это, но и цер­ков­ные мо­лит­во­сло­вия, и тех, кои стро­го дер­жат­ся его, ста­ра­ясь не опус­кать. - От сего у них пре­успе­я­ние внут­рен­ней мо­лит­вы пре­кра­ща­ет­ся, и они оста­ют­ся с одним внеш­ним де­ла­ни­ем. - И ду­хов­ная жизнь пре­ста­ет.

Как осте­ре­гать­ся от ху­до­же­ствен­но­го об­ра­за мо­лит­вы

Мо­лит­ва Иису­со­ва, с верою в про­сто­те серд­ца тво­ри­мая, все­гда ду­ше­спа­си­тель­на. Вред­ным может ока­зать­ся ху­до­же­ство, какое с нею со­еди­ня­ют. От этого осте­ре­гать надо... Можно не вдруг на мо­лит­ву сию на­ле­гать, а сна­ча­ла вся­кий пусть на­вы­ка­ет мо­лить­ся от серд­ца по­ло­жен­ны­ми мо­лит­ва­ми и мо­лит­ва­ми в церк­ви.

Потом, когда за­ме­ти­те, что кто на­чи­на­ет углуб­лять­ся в мо­лит­ву, мо­же­те пред­ло­жить ему тво­рить мо­лит­ву Иису­со­ву непре­стан­но, и при сем блю­сти па­мять Божию со стра­хом и бла­го­го­ве­ин­ством. - Мо­лит­ва пер­вое дело. Глав­ное, что ищет­ся мо­лит­вою, есть по­лу­че­ние того огонь­ка, ко­то­рый дан был Мак­си­му Кап­со­ка­ли­ви­ту... Сей ого­нек ни­ка­ким ху­до­же­ством не при­вле­ка­ет­ся, а по­да­ет­ся сво­бод­но бла­го­да­тию Бо­жи­ею. Для чего тре­бу­ет­ся труд мо­лит­вен­ный. Сие пре­по­да­вай­те всем... Но при­бав­ляй­те, что дом мо­лит­вы - чи­стое серд­це, и со­весть спо­кой­ная, и рев­но­ва­ние о вся­кой доб­ро­де­те­ли, и за­се­ме­не­ние их в серд­це.

Из­бе­жать укло­не­ния в пре­лесть можно лишь с по­мо­щью опыт­но­го ру­ко­во­ди­те­ля или вза­им­но­го ру­ко­вод­ства

Пра­вый путь вос­хож­де­ния по сте­пе­ням мо­лит­вы есть пра­вый путь вос­хож­де­ния к бо­го­об­ще­нию, или, что то же, есть пра­вый ми­сти­цизм. Укло­не­ния от пра­во­го вос­хож­де­ния мо­лит­вы к со­вер­шен­ству есть вме­сте укло­не­ние в лож­ный ми­сти­цизм. Не труд­но за­ме­тить место этому укло­не­нию, или первую точку от­прав­ле­ния в укло­не­ние: это пе­ре­ход от сло­вес­ной мо­лит­вы, по го­то­вым мо­лит­вам, к мо­лит­ве сво­е­лич­ной, иначе, пе­ре­ход от внеш­не­го мо­лит­во­сло­вия к внут­рен­не­му, ум­но­му. Уда­лить от этой точки за­блуж­де­ние будет зна­чить уда­лить укло­не­ние в лож­ный ми­сти­цизм. Укло­не­ние в лож­ный ми­сти­цизм у отцов, по­движ­ни­ков трез­вен­ных, на­зы­ва­ет­ся укло­не­ни­ем в пре­лесть. Мы ви­де­ли эти укло­не­ния от право­ты на пути дви­же­ния от вне внутрь... Одни за­стре­ва­ют на во­об­ра­же­нии, дру­гие оста­нав­ли­ва­ют­ся на умо­го­лов­ном де­ла­нии. Ис­тин­ный шаг де­ла­ют те, ко­то­рые, минуя эти стан­ции, про­хо­дят до серд­ца и укры­ва­ют­ся в нем. Но и здесь еще воз­мож­но за­блуж­де­ние, по­то­му что часть умно-сер­деч­ной мо­лит­вы есть са­мо­дель­ная, тру­до­вая; а где мы, там все­гда есть воз­мож­ность па­де­ния в пре­лесть, точно так же, как и в грех. Без­опас­ность на­чи­на­ет­ся, когда утвер­дит­ся в серд­це чи­стая и непа­ри­тель­ная мо­лит­ва, ко­то­рая есть зна­ме­ние осе­не­ния серд­ца ося­за­тель­ною бла­го­да­тию, ибо тут об­ра­зу­ют­ся чув­ства, обу­чен­ные в рас­суж­де­нии добра и зла. Итак, с са­мо­го на­ча­ла дви­же­ния от вне внутрь до сего бла­жен­но­го мо­мен­та воз­мож­но укло­не­ние в лож­ный ми­сти­цизм. Как же из­бе­жать этого несча­стия? У отцов для этого ука­зы­ва­ет­ся один спо­соб: не оста­вай­ся один, имей опыт­но­го со­вет­ни­ка и ру­ко­во­ди­те­ля. Если нет его, сой­ди­тесь двое-трое и ру­ко­во­ди­тесь вза­им­но при свете оте­че­ских пи­са­ний. Дру­го­го пути к из­бе­жа­нию за­блуж­де­ний ми­сти­циз­ма я не знаю, кроме разве осо­бо­го бла­го­дат­но­го ру­ко­вод­ства, ко­то­ро­го спо­доб­ля­лись немно­гие из­бран­ные Божии. Но это - осо­бен­но­сти; а мы го­во­рим о путях жизни, общих всем.

Умная мо­лит­ва сама имеет край­нюю нужду в ру­ко­вод­стве

Умная мо­лит­ва сама имеет край­нюю нужду в ру­ко­вод­стве, пока она есть са­мо­де­ла­тель­ная, или тру­до­вая. В это-то время де­ла­ния умной мо­лит­вы, не на­прав­ля­е­мо­го ис­кус­ною рукою, боль­шею ча­стию и сби­ва­ют­ся с пути...

У всех отцов, пи­сав­ших ру­ко­вод­ства к ду­хов­ной жизни, пер­вым пунк­том в пра­ви­лах для всту­па­ю­ще­го во внут­рен­нюю жизнь ста­вит­ся: иметь ду­хов­но­го отца-ру­ко­во­ди­те­ля и его слу­шать­ся. При­ве­ду здесь одну-дру­гую из их речей... Вот что го­во­рит Гри­го­рий Си­на­ит: "Без учи­те­ля са­мо­му успеть в умном де­ла­нии невоз­мож­но. Что де­ла­ешь сам по себе, а не по со­ве­ту предуспев­ших, то рож­да­ет опас­ное са­мо­мне­ние. Если Сын Божий ни­че­го не тво­рил Сам о Себе, но как на­учил Его Отец, так тво­рил, и Дух Свя­тый не о Себе гла­го­лал, то кто это такой между нами до то­ли­кой до­стиг вы­со­ты со­вер­шен­ства, что уже не тре­бу­ет ни­ко­го иного, кто бы ру­ко­во­дил его? Гор­дость это, а не доб­ро­де­тель! Такой уже в пре­ле­сти со­сто­ит, то есть всту­пил на лож­ный путь укло­не­ния к за­блуж­де­ни­ям".

И в де­я­тель­ной жизни редко кто обой­дет­ся без пре­ткно­ве­ния, оста­ва­ясь с одним своим бла­го­ра­зу­ми­ем. Но тут, по край­ней мере, вред не так велик: одно дело, не так сде­лан­ное, если на­доб­но, и пе­ре­де­лать легко или в дру­гой раз сде­лать его, как сле­ду­ет. В умном же де­ла­нии укло­не­ние от пра­во­го пути дает свое на­прав­ле­ние всему внут­рен­не­му, ко­то­рое не вдруг можно пе­ре­ме­нить. Одни из таких, как мы ви­де­ли, за­пу­ты­ва­ют­ся в сетях во­об­ра­же­ния, дру­гие оста­нав­ли­ва­ют­ся на умо­го­лов­ном де­ла­нии, или, по Си­мео­ну Но­во­му Бо­го­сло­ву, на пер­вой и вто­рой сте­пе­ни вни­ма­ния и мо­лит­вы, или ум­но­го де­ла­ния. И когда они за­креп­нут в этом строе, то самый опыт­ный и самый усерд­ный на­став­ник едва смо­жет, если толь­ко смо­жет еще, вы­бить их или вы­ма­нить из этих тру­щоб, в какие они сами себя за­клю­ча­ют, на­хо­дя их крайне вос­хи­ти­тель­ны­ми.

Умная мо­лит­ва ми­ну­ет опас­ность за­блуж­де­ний, когда в ее огне сго­рит са­мо­лю­бие

Итак, когда утвер­дит­ся мо­лит­ва умная и дой­дет до по­след­ней сте­пе­ни сво­е­го со­вер­шен­ства, на ко­то­рой ум, при­леп­ля­ясь к Богу, оне­ме­ва­ет в еди­не­нии с Ним (пре­ис­пол­ня­ясь любви и пре­дан­но­сти к Богу), тогда в этом огне сго­ра­ет са­мо­лю­бие, и вслед­ствие того ми­ну­ет опас­ность от за­блуж­де­ний.

Когда умная мо­лит­ва не пред­став­ля­ет ни­ка­кой опас­но­сти и сама себе слу­жит охра­ной

Умная же мо­лит­ва есть, когда ты, стоя в серд­це вни­ма­ни­ем, взы­вать бу­дешь ко Гос­по­ду и прося, или каясь, или бла­го­да­ря, или сла­во­сло­вя Его. В этом дей­ствии тоже не име­ет­ся ни­ка­кой опас­но­сти, такая мо­лит­ва сама себе слу­жит охра­ною. Ибо тут и Гос­подь, если с верою об­ра­ща­ешь­ся к Нему. В сей час же мо­жешь сие на деле по­про­бо­вать.

Две непра­во­сти с теп­ло­той: теп­ло­то­лю­бие и сласть по­хот­ная

Как скоро теп­ло­та, со­про­вож­да­ю­щая мо­лит­ву Иису­со­ву, не со­про­вож­да­ет­ся ду­хов­ны­ми чув­ства­ми, то ее не сле­ду­ет на­зы­вать ду­хов­ною, а про­сто теп­ло­тою кро­вя­ною; и она, бу­дучи такою, не худа, если не со­сто­ит в связи со сла­стию по­хот­ною, хотя лег­кою; а если со­сто­ит, то худа и долж­на под­ле­жать из­гна­нию.

Эта непра­вость бы­ва­ет, когда теп­ло­та ходит ниже серд­ца. Вто­рая непра­вость - та, когда, по­лю­бив сию теп­ло­ту, ею одною все огра­ни­чи­вать, не за­бо­тясь о чув­ствах ду­хов­ных и даже о па­мя­ти Бо­жи­ей, а лишь о том, чтоб была сия теп­ло­та; эта непра­вость воз­мож­на, хотя не у всех и не все­гда, но по вре­ме­нам. Нужно за­ме­тить сие и ис­пра­вить, ибо в таком слу­чае оста­нет­ся она кро­вя­ная теп­ло­та, жи­вот­ная.

По­хот­ное раз­дра­же­ние тот­час пре­се­кать

То, что было по­хот­ное раз­дра­же­ние, очень дурно. Это может быть слу­чай­ность; но до­пус­кать сего не сле­ду­ет, а надо тот­час пре­се­кать... Иначе дело, вме­сто ду­хов­но­го, вый­дет чув­ствен­ное и вме­сто добра злой плод при­не­сет. Чи­тай­те в "Доб­ро­то­лю­бии" о сем, наи­па­че же о том, как вни­ма­ние дер­жать.

Ду­хов­ное сла­сто­лю­бие от уси­ле­ния вни­ма­ния к теп­ло­те

Углуб­лен­ная мо­лит­ва ко Гос­по­ду воз­буж­да­ет теп­ло­ту. У опыт­ных отцов стро­го раз­ли­ча­ют­ся теп­ло­та те­лес­ная, про­стая, бы­ва­ю­щая вслед­ствие со­сре­до­то­че­ния сил к серд­цу вни­ма­ни­ем и на­пря­же­ни­ем, - теп­ло­та те­лес­ная, по­хот­ная, тут же ино­гда при­ви­ва­ю­ща­я­ся и под­дер­жи­ва­е­мая вра­гом, - и теп­ло­та ду­хов­ная, трез­вен­ная, чи­стая. Она двух родов: есте­ствен­ная, вслед­ствие со­еди­не­ния ума с серд­цем, и бла­го­дат­ная. Раз­ли­чать каж­дую из них на­уча­ет опыт. Теп­ло­та эта сла­дост­на, и под­дер­жи­вать ее же­ла­тель­но, как ради самой этой сла­до­сти, так и ради того, что она со­об­ща­ет бла­го­на­стро­е­ние всему внут­рен­не­му. Но кто уси­ли­ва­ет­ся под­дер­жи­вать и уси­ли­вать эту теп­ло­ту за одну сла­дость, тот разо­вьет в себе сла­сто­лю­бие ду­хов­ное. По­се­му-то трез­вен­ни­ки на­пря­га­ют­ся, минуя эту сла­дость, уста­нов­лять­ся в одном пред­сто­я­нии Гос­по­ду, с пол­ною Ему пре­дан­но­стию, как бы в руки Ему по­ла­гая себя; на сла­дость же, от теп­ло­ты ис­хо­дя­щую, не опи­ра­ют­ся и вни­ма­ния к ней не при­ко­вы­ва­ют. Но воз­мож­но к ней при­ле­пить­ся вни­ма­ни­ем, и в ней упо­ко­ясь, как в теп­лом покое или одеж­де, ее одну под­дер­жи­вать, не про­сти­рая мысли выше. Ми­сти­ки [в пре­льще­нии - сост.] даль­ше этого не шли, у них это со­сто­я­ние и счи­та­лось выс­шим: тут было со­вер­шен­ное без­мыс­лие, по­гру­жен­ное в какую-то пу­сто­ту. Та­ко­во со­сто­я­ние со­зер­ца­ния ми­сти­ков. В нем ни­че­го нет об­ще­го с со­сто­я­ни­ем со­зер­ца­ния, быв­ше­го у ве­ли­ких отцов-трез­вен­ни­ков.

Ду­хов­ное сла­сто­лю­бие - от ухода стра­ха Божия и бо­лез­но­ва­ния

Бо­и­тесь впасть в ду­хов­ное сла­сто­лю­бие? Как оно сюда по­па­дет?! Ведь не для сла­сти тво­рит­ся мо­лит­ва, а для того, что долг есть слу­жить сим об­ра­зом Богу; сласть же - необ­хо­ди­мая при­над­леж­ность ис­тин­но­го слу­же­ния. К тому же, в мо­лит­ве глав­ное - умом в серд­це пред­сто­я­ние Богу с бла­го­го­ве­ин­ством и стра­хом, отрезв­ля­ю­щим и про­го­ня­ю­щим вся­кую блажь и на­саж­да­ю­щим в серд­це бо­лез­но­ва­ние пред Богом. Эти чув­ства - страх Божий и бо­лез­но­ва­ние, или серд­це со­кру­шен­но и сми­рен­но, - суть глав­ные черты на­сто­я­щей внут­рен­ней мо­лит­вы и проба вся­кой мо­лит­вы, по коим надо су­дить, долж­ным ли по­ряд­ком идет наша мо­лит­ва, или недолж­ным. Когда они есть - мо­лит­ва в по­ряд­ке. Когда их нет - не в по­ряд­ке, и на­доб­но встав­лять ее в свой чин. С от­сут­стви­ем их сласть и теп­ло­та могут по­ро­дить са­мо­мне­ние, а это гор­ды­ня ду­хов­ная... и се будет пре­лесть па­губ­ная. Тогда сласть и теп­ло­та отой­дут; оста­нет­ся одна па­мять о них... а душа все же будет ду­мать, что имеет их. - Сего бой­тесь, и боль­ше воз­гре­вай­те страх Божий, сми­ре­ние и бо­лез­нен­ное к Богу при­па­да­ние, хо­ди­те все­гда в при­сут­ствии Бо­жи­ем. Се - глав­ное!

Сми­рен­ным пре­ле­сти нече­го бо­ять­ся

Пре­ле­сти нече­го бо­ять­ся. Она слу­ча­ет­ся с воз­гор­див­ши­ми­ся... кои на­чи­на­ют ду­мать, что как зашла теп­ло­та в серд­це, то это уже и есть конец со­вер­шен­ства. А тут толь­ко на­ча­ло, и то, может быть, не проч­ное. Ибо и теп­ло­та, и уми­ре­ние серд­ца бы­ва­ют и есте­ствен­ные, плод со­сре­до­то­че­ния вни­ма­ния. А надо тру­дить­ся и тру­дить­ся, ждать и ждать, пока есте­ствен­ное за­ме­не­но будет бла­го­дат­ным. Всяко, лучше всего, ни­ко­гда не по­чи­тать себя до­стиг­шим чего-либо, а все­гда ви­деть себя нищим, нагим, сле­пым и ни­ку­да не год­ным.

Небо­лез­нен­но ше­ству­ю­щий не по­лу­чит плода

На­доб­но знать, что вер­ный при­знак доб­ро­ты по­дви­га и вме­сте усло­вие пре­успе­я­ния чрез него есть при­бо­лез­нен­ность. Небо­лез­нен­но ше­ству­ю­щий не по­лу­чит плода. Бо­лезнь сер­деч­ная и те­лес­ный труд при­во­дят в яв­ле­ние дар Духа Свя­та­го, по­да­е­мый вся­ко­му ве­ру­ю­ще­му во св. Кре­ще­ние, ко­то­рый нашим нера­де­ни­ем об ис­пол­не­нии за­по­ве­дей по­гре­ба­ет­ся в стра­стях, по неиз­ре­чен­ной же ми­ло­сти Бо­жи­ей опять вос­кре­ша­ет­ся в по­ка­я­нии. Не от­сту­пай же от тру­дов из-за бо­лез­нен­но­сти их, чтоб не быть тебе осуж­де­ну за бес­пло­дие и не услы­шать: "Возь­ми­те от него та­лант". Вся­кий по­двиг, те­лес­ный или ду­шев­ный, не со­про­вож­да­е­мый бо­лез­нен­но­стию и не тре­бу­ю­щий труда, не при­но­сит плода: "Цар­ствие Божие ну­дит­ся и нужд­ни­цы вос­хи­ща­ют ё" (Мф. 11:12).

Не будет па­мя­ти о Боге - не будет ду­хов­ной жизни

Па­мя­то­вать надо о Боге. Надо до­весть сие до того, чтобы мысль о Боге срод­ни­лась и срас­тво­ри­лась с умом и серд­цем, и с со­зна­ни­ем нашим. Чтобы утвер­ди­лась такая па­мять и такая мысль, надо по­тру­дить­ся над собою неле­ност­но. По­тру­ди­тесь -Бог даст, до­стиг­не­те сего; не по­тру­ди­тесь - не до­стиг­не­те. А не до­стиг­не­те этого, ни­че­го из вас и не вый­дет; ни­ка­ко­го успе­ха в ду­хов­ной жизни не по­лу­чи­те; да ее и со­всем не будет, ибо это и есть ду­хов­ная жизнь. Вот как это су­ще­ствен­но важно!