О пре­ле­сти

Игу­мен Ха­ри­тон (Ду­на­ев)

364. Пре­ле­сти нече­го бо­ять­ся. Она слу­ча­ет­ся с воз­гор­див­ши­ми­ся... кои на­чи­на­ют ду­мать, что как зашла теп­ло­та в серд­це, то это уже и есть конец со­вер­шен­ства. А тут толь­ко на­ча­ло, и то может быть не проч­ное. Ибо и теп­ло­та и уми­ре­ние серд­ца бы­ва­ют и есте­ствен­ные, - плод со­сре­до­то­че­ния вни­ма­ния. А надо тру­дить­ся и тру­дить­ся, ждать и ждать, пока есте­ствен­ное за­ме­не­но будет бла­го­дат­ным. Всяко, лучше всего, ни­ко­гда не по­чи­тать себя до­стиг­шим чего-либо, а все­гда ви­деть себя нищим, нагим, сле­пым и ни­ку­да не год­ным.

365. О ху­до­же­ствен­ном де­ла­нии мо­лит­вы Иису­со­вой речь на­ча­лась с Гри­го­рия Си­на­и­та в 13 и после - веке.

- До­то­ле да­ле­ко. Тогда рас­су­дим, пе­ча­тать ли о сем? На­пе­ред, впро­чем, ска­зы­ваю, что и мне при­хо­ди­ло уже на мысль - про­пу­стить те ста­тьи, в коих о сем го­во­рит­ся... и окон­чить сбор­ник Си­мео­ном Бо­го­сло­вом...

Тво­рить мо­лит­ву Иису­со­ву, как все мы на­вы­ка­ем де­лать - есть доб­рое дело. В мо­на­сты­рях воз­ла­га­ет­ся это как долг. Стали бы разве воз­ла­гать, если б это было опас­но?! Опас­но то ху­до­же­ство, какое при­ду­ма­ли и при­ла­ди­ли к сей мо­лит­ве. Оно иного ввер­га­ет в пре­лесть меч­та­тель­ную, а иного, дивно ска­зать, - в по­сто­ян­ное по­хот­ное со­сто­я­ние. Его по­то­му надо и от­со­ве­то­вать и за­пре­щать.

- А слад­чай­шее имя Гос­по­да в про­сто­те серд­ца при­зы­вать всем надо вну­шать и всех к тому рас­по­ла­гать.

366. А если кто, не имея мо­лит­вы, при­нуж­да­ет себя толь­ко к мо­лит­ве, чтобы по­лу­чить бла­го­дат­ную мо­лит­ву, а к сми­рен­но­муд­рию, к любви и к со­блю­де­нию про­чих Гос­под­них за­по­ве­дей не при­нуж­да­ет себя, то ино­гда, по про­ше­нию его, да­ет­ся ему бла­го­дат­ная мо­лит­ва, даже от­ча­сти в упо­ко­е­нии и ве­се­лии, но нра­ва­ми он упо­доб­ля­ет­ся тому же, чему и пре­жде был по­до­бен. Ибо не имеет он кро­то­сти, по­то­му что не взыс­кал ее с тру­дом и не при­уго­тов­лял себя быть крот­ким; не имеет сми­рен­но­муд­рия, по­то­му что не про­сил и не при­нуж­дал себя к этому; не имеет любви ко всем, по­то­му что не имел о сем по­пе­че­ния и не искал сего уси­лен­но в мо­лит­вен­ном про­ше­нии. Ибо каж­до­му, кто при­не­во­ли­ва­ет и нудит себя, даже про­тив же­ла­ния серд­ца, к мо­лит­ве, на­доб­но так же при­нуж­дать себя и к любви, и к кро­то­сти, и ко вся­ко­му тер­пе­нию, и ве­ли­ко­ду­шию, по на­пи­сан­но­му, с ра­до­стью: а таким же об­ра­зом на­доб­но при­нуж­дать себя к УНИ­ЧИ­ЖЕ­НИЮ, к тому, чтобы по­чи­тать себя худ­шим и низ­шим всех, чтобы не бе­се­до­вать о непо­лез­ном, но все­гда по­учать­ся в сло­ве­сах Гос­под­них и их из­ре­кать уста­ми и серд­цем. Еще на­доб­но при­нуж­дать себя к тому, чтобы не раз­дра­жать­ся, по ска­зан­но­му "всяка го­ресть, и гнев, и клич да воз­мет­ся от вас со вся­кою зло­бою" (Еф. 4:31). Чтобы таким об­ра­зом Гос­подь, видя про­из­во­ле­ние че­ло­ве­ка, дал ему без труда и при­нуж­де­ния со­вер­шать все то, что пре­жде едва мог со­хра­нить с при­нуж­де­ни­ем, по при­чине жи­ву­ще­го в нем греха. И все сии на­чи­на­ния доб­ро­де­те­ли об­ра­тят­ся для него как бы в при­ро­ду, по­то­му что при­хо­дит к нему, на­ко­нец, Гос­подь, при­хо­дит и пре­бы­ва­ет в нем, и Сам тво­рит в нем за­по­ве­ди Свои без труда, ис­пол­няя его ду­хов­ных пло­дов.

367. Если сми­рен­но­муд­рие и лю­бовь, про­сто­та и бла­гость не будут в нас тесно со­еди­не­ны с мо­лит­вою, то самая мо­лит­ва, лучше же ска­зать - эта ли­чи­на мо­лит­вы, весь­ма мало может при­не­сти нам поль­зы. И сие утвер­жда­ем не об одной мо­лит­ве, но и о вся­ком по­дви­ге и труде, дев­стве или посте, или бде­нии, или псал­мо­пе­нии, или слу­же­нии, или о каком бы то ни было де­ла­нии, со­вер­ша­е­мом ради доб­ро­де­те­ли. Если не уви­дим в себе пло­дов любви, мира, ра­до­сти, кро­то­сти, при­со­во­куп­лю еще, сми­рен­но­муд­рия, про­сто­ты, ис­крен­но­сти, веры, сколь­ко долж­но, ве­ли­ко­ду­шия, дру­же­лю­бия, - то тру­ди­лись мы без поль­зы, по­то­му что для того и пред­при­ем­лем труды, чтобы вос­поль­зо­вать­ся пло­да­ми; а когда не ока­зы­ва­ет­ся в нас пло­дов любви, тогда, без со­мне­ния, де­ла­ние на­прас­но. По­че­му, та­ко­вые ничем не от­ли­ча­ют­ся от пяти юро­ди­вых дев, ко­то­рые за то, что здесь еще не имели в серд­цах ду­хов­но­го елея, то есть ду­хов­ной дей­ствен­но­сти ис­чис­лен­ных выше доб­ро­де­те­лей, на­име­но­ва­ны юро­ди­вы­ми, и жал­ким об­ра­зом остав­ле­ны вне цар­ско­го брач­но­го чер­то­га, ничем не вос­поль­зо­вав­шись от по­дви­га дев­ства. Как при воз­де­лы­ва­нии ви­но­град­ни­ка все по­пе­че­ние и весь труд при­ла­га­ют­ся в на­деж­де пло­дов; если плода не бы­ва­ет, на­прас­ным ока­зы­ва­ет­ся де­ла­ние; так, если не уви­дим в себе, по дей­ствию Духа, пло­дов любви, мира, ра­до­сти, всего про­че­го, пе­ре­чис­лен­но­го Апо­сто­лом (Гал. 5:22), и не воз­мо­жем при­знать их в себе со всею несо­мнен­но­стью и по ду­хов­но­му чув­ству, то из­лиш­ним ока­жет­ся по­двиг дев­ства, мо­лит­вы, псал­мо­пе­ния, поста и бде­ния. Ибо труды сии и по­дви­ги ду­шев­ные и те­лес­ные долж­ны со­вер­шать­ся, как ска­за­ли мы, в на­деж­де ду­хов­ных пло­дов; а пло­до­но­ше­ние доб­ро­де­те­лей есть ду­хов­ное на­сла­жде­ние нерас­тлен­ным удо­воль­стви­ем, неиз­ре­чен­но про­из­во­ди­мое Духом в серд­цах вер­ных и сми­рен­ных. По­че­му, труды и по­дви­ги долж­ны быть по­чи­та­е­мы, ка­ко­вы они и дей­стви­тель­но, тру­да­ми и по­дви­га­ми, а плоды - пло­да­ми. Но если кто, по ску­до­сти ве­де­ния, де­ла­ние свое и по­двиг по­чтет пло­да­ми Духа, то ока­зы­ва­ет­ся, что он явно обо­льща­ет­ся, сам себя об­ма­ны­вая, таким своим мне­ни­ем лишая себя ве­ли­ких под­лин­но пло­дов Духа.

368. Ис­тин­ное на­ча­ло мо­лит­вы есть сер­деч­ная теп­ло­та, по­па­ля­ю­щая стра­сти, от­ра­ду и ра­дость все­ля­ю­щая в серд­це непо­ко­ле­би­мым воз­люб­ле­ни­ем, и утвер­жда­ю­щая серд­це несо­мнен­ным удо­сто­ве­ре­ни­ем. Все, при­хо­дя­щее в душу, го­во­рят отцы, чув­ствен­ное ли то, или ду­хов­ное, коль скоро со­мне­ва­ет­ся в нем серд­це, не при­ем­ля его, не от Бога есть, но по­сла­но от врага. Когда также уви­дишь ум свой во вне или в вы­со­ту вле­ко­мым от неко­ей неви­ди­мой силы, не верь сему и не по­пус­кай уму вле­ко­му быть, но тот­час по­нудь его на дело его.

- Что от Бога, то само собою при­хо­дит, го­во­рит Свя­той Исаак, тогда как ты и вре­ме­ни того не зна­ешь. Хотя и враг внутрь чресл по­ку­ша­ет­ся при­зрач­но пред­став­лять ду­хов­ное, одно пред­ла­гая вме­сто дру­го­го, вме­сто теп­ло­ты на­во­дя жже­ние нестрой­ное, вме­сто ве­се­лия ра­дость воз­буж­дая бес­сло­вес­ную и сласть мок­рот­ную, и успе­ва­ет укры­вать себя за сими пре­льще­ни­я­ми от неопыт­ных, но время, опыт и чув­ство обык­но­вен­но об­на­ру­жи­ва­ют его пред теми, коим не безыз­вест­ны его злые козни. "Гор­тань браш­на раз­ли­ча­ет", го­во­рит Пи­са­ние. Так и вкус ду­хов­ный все ясно по­ка­зы­ва­ет, как оно есть, не под­вер­га­ясь пре­льще­нию.

369. При­чи­на мыс­лей вот какая! Слы­ша­ли вы пу­стые речи, о них оста­лась па­мять. Враг берет эти черты па­мя­ти, и пле­тет из них сеть пред очами ума ва­ше­го, чтоб за­пу­тать его. Схо­ди­те тогда в серд­це, от­вра­тив очи от при­зрач­ных об­ра­зов вра­же­ских, и взы­вай­те ко Гос­по­ду.

370. Для пре­успе­я­ния в мо­лит­ве и для из­бе­жа­ния пре­ле­сти необ­хо­ди­мо са­мо­от­вер­же­ние, на­уча­ю­щее ис­кать в мо­лит­ве од­но­го вни­ма­ния. Тогда по­двиг мо­лит­вен­ный упро­стит­ся и об­лег­чит­ся; об­лег­чат­ся и ис­ку­ше­ния, ко­то­рые, од­на­ко, все­гда со­пут­ству­ют по­дви­гу. Если же кто преж­де­вре­мен­но стре­мит­ся к рас­кры­тию в себе дей­ствий сер­деч­ной мо­лит­вы, - "тому, го­во­рит Пр. Нил Сор­ский, со­глас­но с про­чи­ми Св. От­ца­ми, по­пус­ка­ют­ся тяж­кие, пре­вы­ше сил, ис­ку­ше­ния от бесов". Та­ко­му стрем­ле­нию слу­жат ос­но­ва­ни­ем непо­ни­ма­е­мые пре­воз­но­ше­ния и вы­со­ко­умие, пред­став­ля­ю­щи­е­ся усер­ди­ем.

371. Неко­то­рые утвер­жда­ют, что от упраж­не­ния Иису­со­вою мо­лит­вою все­гда, или почти все­гда, по­сле­ду­ет пре­лесть, и очень за­пре­ща­ют за­ни­мать­ся этою мо­лит­вою.

В усво­е­нии себе такой мысли и в таком за­пре­ще­нии за­клю­ча­ет­ся страш­ное бо­го­хуль­ство, за­клю­ча­ет­ся до­стой­ная со­жа­ле­ния пре­лесть. Гос­подь наш Иисус Хри­стос есть един­ствен­ный ис­точ­ник на­ше­го спа­се­ния, един­ствен­ное сред­ство на­ше­го спа­се­ния; че­ло­ве­че­ское имя Его за­им­ство­ва­ло от Бо­же­ства Его неогра­ни­чен­ную, все­свя­тую силу спа­сать нас; как же эта сила, дей­ству­ю­щая во спа­се­ние, эта един­ствен­ная сила, да­ру­ю­щая спа­се­ние, может из­вра­тить­ся, и дей­ство­вать в по­ги­бель? Это - чуждо смыс­ла! это - неле­пость го­рест­ная, бо­го­хуль­ная, ду­ше­па­губ­ная! Усво­ив­шие себе такой образ мыс­лей, точно на­хо­дят­ся в бе­сов­ской пре­ле­сти, об­ма­ну­ты лже­имен­ным ра­з­умом, ис­шед­шим из са­та­ны.

Рас­смот­ри все Свя­щен­ное Пи­са­ние: уви­дишь, что в нем по­всю­ду воз­ве­ли­че­но и про­слав­ле­но имя Гос­подне, пре­воз­не­се­на сила Его, спа­си­тель­ная для че­ло­ве­ков. Рас­смот­ри пи­са­ние Отцов: уви­дишь, что все они, без ис­клю­че­ния, со­ве­ту­ют и за­по­ве­ду­ют упраж­не­ние мо­лит­вою Иису­со­вою, на­зы­ва­ют ее ору­жи­ем, ко­то­ро­го нет креп­че ни на небе, ни на земле, на­зы­ва­ют ее бо­го­дан­ным, неотъ­ем­ле­мым на­сле­ди­ем, одним из окон­ча­тель­ных и выс­ших за­ве­ща­ний Бо­го­че­ло­ве­ка, уте­ше­ни­ем люб­ве­обиль­ным и слад­чай­шим, за­ло­гом до­сто­вер­ным. На­ко­нец, об­ра­тись к за­ко­но­по­ло­же­нию Пра­во­слав­ной Во­сточ­ной Церк­ви: уви­дишь, что она для всех негра­мот­ных чад своих - и мо­на­хов и мирян, уста­но­ви­ла за­ме­нять псал­мо­пе­ние и мо­лит­во­сло­вие, на ке­лей­ном пра­ви­ле, мо­лит­вою Иису­со­вою. Что же зна­чит пред еди­но­глас­ным сви­де­тель­ством Свя­щен­но­го Пи­са­ния и всех Свя­тых Отцов, пред за­ко­но­по­ло­же­ни­ем Все­лен­ской Церк­ви о мо­лит­ве Иису­со­вой про­ти­во­ре­ча­щее уче­ние неко­то­рых слеп­цов, про­слав­лен­ных и про­слав­ля­е­мых по­доб­ны­ми им слеп­ца­ми.

372. Су­ма­сше­ствие от мо­лит­вы Иису­со­вой может про­изой­ти тогда, когда, творя сию мо­лит­ву, не от­ста­ют от каких-либо гре­хов и при­вы­чек греш­ных, кои осуж­да­ет со­весть. При сем внут­ри про­ис­хо­дит глу­бо­кий раз­лад, про­го­ня­ю­щий вся­кую мир­ность серд­ца... От­сю­да по­му­тить­ся может го­ло­ва, и по­ня­тия при­дти в смя­те­ние и за­пу­тан­ность.

Пер­вое ваше слово об огонь­ке... что это такое?

- Когда Бог даст, тогда узна­е­те. Не вку­сив­ши сла­до­сти меда, нель­зя по­знать, что это за сла­дость. Так и тут!

- Об­на­ру­жи­ва­ет­ся сие - по­сто­ян­ным чув­ством к Богу.

373. Умная мо­лит­ва го­во­рит, спа­сет: но умная мо­лит­ва сама имеет край­нюю нужду в ру­ко­вод­стве, пока она есть са­мо­де­ла­тель­ная или тру­до­вая. В это-то время де­ла­ния умной мо­лит­вы, не на­прав­ля­е­мо­го ис­кус­ною рукою, боль­шею ча­стью и сби­ва­ют­ся с пути.

374. Но пре­лесть, по­нят­ная для мно­гих в ее явных по­след­стви­ях, долж­на быть изу­ча­е­ма, по­сти­га­е­ма в самом ее на­ча­ле: в мысли лож­ной, слу­жа­щей ос­но­ва­ни­ем всех за­блуж­де­ний и бед­ствен­ных ду­шев­ных со­сто­я­ний. В лож­ной мысли ума уже су­ще­ству­ет все зда­ние пре­ле­сти, как в зерне су­ще­ству­ет то рас­те­ние, ко­то­рое долж­но про­изой­ти из него по на­саж­де­нии его в землю.

375. Ве­ли­кое ору­дие имеет на вра­гов тот, кто в мо­лит­ве дер­жит плач со­кру­шен­ный, чтоб не впасть в са­мо­мне­ние от ра­до­сти, по­да­ва­е­мой мо­лит­вою. Хра­ня­щий эту ра­дость-пе­чаль, из­бег­нет вся­ко­го вреда. На­сто­я­щая, не пре­лест­ная мо­лит­ва та, в ко­то­рой теп­ло­та, с мо­лит­вою Иису­со­вою, вла­га­ет огнь в землю серд­ца на­ше­го и по­па­ля­ет стра­сти, как тер­ние. Она ве­се­ли­ем и миром осе­ня­ет душу, и при­хо­дит не от дес­ныя или шуия стра­ны, ни даже свыше, но про­зя­ба­ет в серд­це, как ис­точ­ник воды от жи­во­тво­ря­ще­го Духа. Эту одну воз­лю­би и возрев­нуй стя­жать в серд­це твоем, храни ум все­гда немеч­та­тель­ным. С нею не бойся ни­че­го, ибо Тот, Кто ска­зал: дер­зай­те, Аз есмь, не бой­те­ся!
- Сам с нами. Кто на­стро­ив­шись так, живет пра­вед­но и непо­роч­но, чужд че­ло­ве­ко­уго­дия и вы­со­ко­ме­рия, тот усто­ит и не по­тер­пит ни­ка­ко­го вреда, хотя бы весь бе­сов­ский полк под­нял­ся про­тив него и навел на него бес­чис­лен­ные ис­ку­ше­ния.

376. Они, рев­но­вав­шие о ду­хов­ной жизни, пишет Спе­ран­ский, на­чи­на­ют с "Гос­по­ди по­ми­луй", но у них, как и у нас, это скоро пре­кра­ща­ет­ся. Огнь, раз воз­жжен­ный, горит сам собою, и ни­ко­му неиз­вест­но, чем он пи­та­ет­ся. В этом и со­сто­ит тайна. На­хо­дишь вновь "Гос­по­ди по­ми­луй" в мыс­лях своих лишь в ту ми­ну­ту, когда при­дешь в себя.

Слова мо­лит­вы этой суть: "Гос­по­ди, Иису­се Хри­сте, Сыне Божий, по­ми­луй мя!" или: "Иису­се, Сыне Божий, по­ми­луй мя!" Огнь, о ко­то­ром упо­ми­на­ет­ся, воз­го­ра­ет­ся не скоро, а после за­мет­ных тру­дов, когда воз­го­рит­ся теп­ло­та в серд­це по­сто­ян­но уси­ли­ва­ю­ща­я­ся и вос­пла­ме­ня­ю­ща­я­ся во время умной мо­лит­вы. Углуб­лен­ная мо­лит­ва ко Гос­по­ду воз­буж­да­ет теп­ло­ту. У опыт­ных отцов стро­го раз­ли­ча­ют­ся - теп­ло­та те­лес­ная, про­стая, бы­ва­ю­щая вслед­ствие со­сре­до­то­че­ния сил к серд­цу вни­ма­ни­ем и на­пря­же­ни­ем, - теп­ло­та те­лес­ная, по­хот­ная, тут же ино­гда при­ви­ва­ю­ща­я­ся и под­дер­жи­ва­е­мая вра­гом, и теп­ло­та ду­хов­ная, трез­вен­ная, чи­стая. Она двух родов: есте­ствен­ная, вслед­ствие со­еди­не­ния ума с серд­цем, и бла­го­дат­ная. Раз­ли­чать каж­дую из них на­уча­ет опыт. Теп­ло­та эта сла­дост­на, и под­дер­жи­вать ее же­ла­тель­но, как ради самой этой сла­до­сти, так и ради того, что она со­об­ща­ет бла­го­на­стро­е­ние всему внут­рен­не­му. Но кто уси­ли­ва­ет­ся под­дер­жи­вать и уси­ли­вать эту теп­ло­ту за одну сла­дость, тот разо­вьет в себе сла­сто­лю­бие ду­хов­ное. По­се­му-то трез­вен­ни­ки на­пря­га­ют­ся, минуя эту сла­дость, уста­нов­лять­ся в одном пред­сто­я­нии Гос­по­ду, с пол­ною Ему пре­дан­но­стью, как бы в руки Ему по­ла­гая себя; на сла­дость же, от теп­ло­ты ис­хо­дя­щую, не опи­ра­ют­ся и вни­ма­ния к ней не при­ко­вы­ва­ют. Но воз­мож­но к ней при­ле­пить­ся вни­ма­ни­ем и, в ней упо­ко­ясь, как в теп­лом покое или одеж­де, ее одну под­дер­жи­вать, не про­сти­рая мысли выше. Ми­сти­ки даль­ше этого не шли; у них это со­сто­я­ние и счи­та­лось выс­шим: тут было со­вер­шен­ное бес­смыс­лие, по­гру­жен­ное в какую-то пу­сто­ту. Та­ко­во со­сто­я­ние со­зер­ца­ния ми­сти­ков.

377. Не пре­льщай­ся внут­рен­ни­ми сла­до­стя­ми; без кре­ста они не проч­ны и опас­ны.

Счи­тай каж­до­го че­ло­ве­ка луч­шим себя. Без мысли сей, если бы кто и чудо со­тво­рил, далек от Бога.

378. Спра­ши­ва­е­те, от чего бы­ва­ет пре­лесть при де­ла­нии мо­лит­вы Иису­со­вой?

- Бы­ва­ет она не от нее, а от об­ра­за со­вер­ше­ния ее, - имен­но того, ко­то­рый про­пи­сан в Доб­ро­то­лю­бии. Тот образ надо про­хо­дить с на­став­ни­ком, зна­ю­щим то дело, и на гла­зах его. А кто один возь­мет­ся за сие дело, по од­но­му опи­са­нию его, тому не ми­но­вать пре­ле­сти. Там опи­сан толь­ко один внеш­ний очерк дела, а что при этом до­бав­ля­ет­ся стар­цем, ви­дя­щим для вос­пол­не­ния внут­рен­не­го при сем строя того не видно. Про­хо­дя­щий такое де­ла­ние без ру­ко­во­ди­те­ля при­су­ще­го, есте­ствен­но и оста­ет­ся с одним внеш­ним де­ла­ни­ем, - стро­го ис­пол­ня­ет, что ве­ле­но, от­но­си­тель­но по­ло­же­ния тела, ды­ха­ния и смот­ре­ния в серд­це. Как та­ко­го рода при­е­мы есте­ствен­но могут до­во­дить до неко­ей сте­пе­ни со­сре­до­то­че­ния вни­ма­ния и теп­ло­ты, то он, не имея при себе вер­но­го опре­де­ли­те­ля, ко­то­рый бы ска­зал ему, ка­ко­во до­сто­ин­ство про­ис­хо­дя­ще­го в нем из­ме­не­ния, - при­хо­дит к мысли, что это и есть то, что он ищет, т.е. что его осе­ни­ла бла­го­дать, тогда как ее туг еще нет, - и на­чи­на­ет мнить, что имеет бла­го­дать, не имея ее. Это и есть пре­лесть, ко­то­рая затем по­кри­вит и все по­сле­ду­ю­щее те­че­ние его внут­рен­ней жизни. Вот по­че­му ныне у стар­цев видим, что они со­ве­ту­ют со­всем не брать­ся за такие при­е­мы по при­чине опас­но­сти от них. Сами по себе они не могут дать ни­че­го бла­го­дат­но­го: ибо бла­го­дать ничем внеш­ним не вя­жет­ся, а нис­хо­дит толь­ко на внут­рен­ний строй. Внут­рен­ний до­сто­долж­ный строй и без них при­вле­чет дей­ство бла­го­да­ти.

- Этот строй есть - при мо­лит­ве Иису­со­вой хо­дить в при­сут­ствии Бо­жи­ем, воз­гре­вать чув­ства бла­го­го­ве­ин­ства и стра­ха Божия, ни в чем себе не по­бла­жать, все­гда и во всем слу­шать свою со­весть и блю­сти ее неза­пят­нан­ною и мир­ною, и всю жизнь свою, - и внут­рен­нюю, и внеш­нюю, - пре­дать в руки Божии. Из сих ду­хов­ных сти­хий бла­го­дать Божия, в свое время при­шед­ши, слив их во едино, воз­жи­га­ет огнь ду­хов­ный в серд­це, ко­то­рый и слу­жит сви­де­те­лем при­сут­ствия бла­го­да­ти в серд­це. Сим путем труд­но по­пасть в мне­ние. Но и тут с ру­ко­во­ди­те­лем лучше, на­лич­ным, ко­то­рый бы видел лицо и слы­шал голос. Ибо сии два от­кры­ва­ют, что внут­ри.

379. Чи­та­тель най­дет в Доб­ро­то­лю­бии, в слове Си­мео­на Но­во­го Бо­го­сло­ва, о трех об­ра­зах мо­лит­вы, в слове Ни­ки­фо­ра Мо­на­ше­ству­ю­ще­го и в со­чи­не­нии Ксан­фо­пу­лов, на­став­ле­ние о ху­до­же­ствен­ном ввож­де­нии ума в серд­це при по­со­бии есте­ствен­но­го ды­ха­ния, иначе, ме­ха­низм, спо­соб­ству­ю­щий до­сти­же­нию умной мо­лит­вы. Это уче­ние Отцов за­труд­ня­ло и за­труд­ня­ет мно­гих чи­та­те­лей, между тем как тут нет ни­че­го за­труд­ни­тель­но­го. Со­ве­ту­ем воз­люб­лен­ным бра­ти­ям не до­ис­ки­вать­ся от­кры­тия в себе этого ме­ха­низ­ма, если он не от­кро­ет­ся сам собою. И мно­гие, за­хо­тев­шие узнать его опы­том, по­вре­ди­ли свои лег­кие, и ни­че­го не до­стиг­ли. Сущ­ность дела со­сто­ит в том, чтоб ум со­еди­нил­ся с серд­цем при мо­лит­ве, а это со­вер­ша­ет Божия бла­го­дать в свое время, опре­де­ля­е­мое Богом. Упо­мя­ну­тый ме­ха­низм вполне за­ме­ня­ет­ся неспеш­ным про­из­но­ше­ни­ем мо­лит­вы, крат­ким от­ды­хом после каж­дой мо­лит­вы, тихим и неспеш­ным ды­ха­ни­ем, за­клю­че­ни­ем ума в слова мо­лит­вы. При по­сред­стве этих по­со­бий мы удоб­но можем до­стиг­нуть вни­ма­ния в из­вест­ной сте­пе­ни. Вни­ма­нию ума при мо­лит­ве на­чи­на­ет весь­ма скоро со­чув­ство­вать серд­це. Со­чув­ствие серд­ца уму мало-по­ма­лу нач­нет пе­ре­хо­дить в со­еди­не­ние ума с серд­цем, и ме­ха­низм, пред­ло­жен­ный От­ца­ми, явит­ся сам собою. Все ме­ха­ни­че­ские сред­ства, име­ю­щие ве­ще­ствен­ный ха­рак­тер, пред­ло­же­ны От­ца­ми един­ствен­но как по­со­бия к удоб­ней­ше­му и ско­рей­ше­му до­сти­же­нию вни­ма­ния при мо­лит­ве, а не как что-ни­будь су­ще­ствен­ное. Су­ще­ствен­ная, необ­хо­ди­мая при­над­леж­ность мо­лит­вы есть вни­ма­ние. Без вни­ма­ния нет мо­лит­вы. Ис­тин­ное бла­го­дат­ное вни­ма­ние яв­ля­ет­ся от умерщ­вле­ния серд­ца для мира. По­со­бия все­гда оста­ют­ся толь­ко по­со­би­я­ми... Со­еди­не­ние ума с серд­цем есть со­еди­не­ние ду­хов­ных по­мыс­лов ума с ду­хов­ны­ми ощу­ще­ни­я­ми серд­ца.

380. "Три вещи над­ле­жит тебе со­блю­дать пре­жде всего дру­го­го, - го­во­рит Си­ме­он Новый Бо­го­слов: бес­по­пе­че­ние о всем, даже бла­го­слов­ном, а не толь­ко небла­го­слов­ном и су­ет­ном, или иначе, умерт­вить­ся всему; - со­весть чи­стую во всем так, чтоб она не об­ли­ча­ла тебя ре­ши­тель­но ни в чем, - и со­вер­шен­ное бес­при­стра­стие, чтоб по­мысл твой не кло­нил­ся ни к какой мир­ской вещи. Стой вни­ма­ни­ем внут­ри себя са­мо­го (не в го­ло­ве, а в серд­це)".

При сем Свя­той Си­ме­он ука­зы­ва­ет некие внеш­ние при­е­мы, кои иных со­блаз­ня­ют и от­би­ва­ют от дела, а у дру­гих по­крив­ля­ют самое де­ла­ние. Так как сии при­е­мы, по недо­стат­ку ру­ко­во­ди­те­лей, могут со­про­вож­дать­ся недоб­ры­ми по­след­стви­я­ми, а между тем суть ничто иное, как внеш­нее при­спо­соб­ле­ние к внут­рен­не­му де­ла­нию, ни­че­го су­ще­ствен­но­го не да­ю­щее, то мы их про­пус­ка­ем.

Су­ще­ство дела есть - по­иоб­ресть навык сто­ять умом в серд­це, - в этом чув­ствен­ном серд­це, но не чув­ствен­но. Надо ум из го­ло­вы свесть в серд­це, и там его уса­дить, или, как некто из стар­цев ска­зал, со­че­тать ум с серд­цем.

Как этого до­стиг­нуть?

- Ищи и об­ря­щешь.

Удоб­нее сего до­стиг­нуть хож­де­ни­ем пред Богом и мо­лит­вен­ным тру­дом, осо­бен­но хож­де­ни­ем в цер­ковь.

Но пом­нить надо, что наш толь­ко труд, а само дело, то есть, со­че­та­ние ума с серд­цем, есть дар бла­го­да­ти, по­да­е­мый, когда и как хощет Гос­подь. Луч­ший при­мер - Мак­сим Кап­со­ка­ли­вит.

381. Не сбей­тесь на неко­то­рых внеш­них при­е­мах, при умной Иису­со­вой мо­лит­ве. Для иных они нужны, а для вас не нужны. Время про­шло. Место серд­ца, о коем там го­во­рит­ся, вы долж­ны знать. Про­че­го не ка­сай­тесь. Дело Божие про­сто; мо­лит­ва - речь детей к Отцу, без вся­ких ка­зи­сто­стей, Гос­подь да умуд­рит вас во спа­се­ние!

Кто не нашел еще до­ро­ги внутрь себя, тому пу­те­ше­ствия по свя­тым ме­стам по­мощ­ны, а кто нашел, тому они ра­зо­ри­тель­ны: вы­во­дят из се­ред­ки на­ру­жу. Вы те­перь усо­вер­шай­тесь во внутрь-пре­бы­ва­нии, а то внеш­нее - оставь­те.

382. По­лу­чив­шим и усво­ив­шим себе несчаст­ное предубеж­де­ние про­тив мо­лит­вы Иису­со­вой, ни­сколь­ко не зна­ко­мым с нею из пра­виль­но­го и дол­го­вре­мен­но­го упраж­не­ния ею, было бы го­раз­до бла­го­ра­зум­нее, го­раз­до без­опас­нее воз­дер­жи­вать­ся от суж­де­ния о ней, со­зна­вать свое ре­ши­тель­ное неве­де­ние этого свя­щен­но­го по­дви­га, неже­ли при­ни­мать на себя обя­зан­ность про­по­ве­ди про­тив упраж­не­ния мо­лит­вою Иису­со­вою: про­воз­гла­шать, что эта все­свя­тая мо­лит­ва слу­жит при­чи­ною бе­сов­ской пре­ле­сти и ду­ше­по­ги­бе­ли. В предо­сте­ре­же­ние им на­хо­жу необ­хо­ди­мым ска­зать, что ху­ле­ние мо­лит­вы име­нем Иису­са, при­пи­са­ние зло­вред­но­го дей­ствия этому имени рав­но­вес­ны той хуле, ко­то­рую про­из­но­си­ли фа­ри­сеи на чу­де­са, со­вер­ша­е­мые Гос­по­дом... Неве­же­ствен­ное бо­го­хуль­ное ум­ство­ва­ние про­тив мо­лит­вы Иису­со­вой имеет весь ха­рак­тер ум­ство­ва­ния ере­ти­че­ско­го.

383. Вы чи­та­е­те Доб­ро­то­лю­бие: хо­ро­шо. В ста­тьях Иг­на­тия и Кал­ли­ста, Гри­го­рия Си­на­и­та и Ни­ки­фо­ра не за­пу­тай­тесь. По­ищи­те, нет ли у кого жизни стар­ца Па­и­сия Ня­мец­ко­го. Там по­ме­ще­ны пре­ди­сло­вия к неко­то­рым ста­тьям Доб­ро­то­лю­бия, со­став­лен­ные стар­цем Ва­си­ли­ем. Сии ста­тьи много разъ­яс­ня­ют зна­че­ние ме­ха­низ­ма в про­из­вод­стве мо­лит­вы Иису­со­вой. Они и вам по­мо­гут по­нять все, как сле­ду­ет. Я уже по­ми­нал, что для вас тот ме­ха­низм не нужен. Что он даст, у вас уже есть с той ми­ну­ты, как при­зва­ны. Не при­ди­те вы к непра­во­му по­мыш­ле­нию, что дело мо­лит­вы вашей уже за­кон­че­но. Воз­рас­та­ние мо­лит­вы конца не имеет. Если оста­нав­ли­ва­ет­ся сие воз­рас­та­ние, зна­чит жизнь оста­но­ви­лась. Спаси вас Гос­по­ди и по­ми­луй! Можно выйти из долж­но­го со­сто­я­ния, и одну па­мять о нем при­ни­мать за самое со­сто­я­ние. Из­ба­ви, Гос­по­ди!

Чув­ству­е­те рас­се­я­ние мыс­лей: по­обе­ре­ги­тесь! Это очень опас­но. Враг хочет за­гнать вас в какую-ни­будь тру­що­бу, и там убить. Мысли блуж­дать на­чи­на­ют от ума­ле­ния стра­ха и охла­жде­ния серд­ца. Охла­жде­ние же серд­ца много имеет при­чин. Глав­ная из них - са­мо­до­воль­ство и са­мо­мне­ние. Вам эти очень срод­ны. По­осте­ре­ги­тесь, и по­спе­ши­те страх Божий вос­ста­но­вить и душу разо­греть.

384. Все пи­са­ния Отцов гре­че­ских до­стой­ны глу­бо­ко­го ува­же­ния по оби­лию жи­ву­щих в них и ды­ша­щих из них бла­го­да­ти и ду­хов­но­го ра­зу­ма; но со­чи­не­ния рос­сий­ских Отцов, по осо­бен­ной яс­но­сти и про­сто­те из­ло­же­ния, по боль­шей бли­зо­сти к нам от­но­си­тель­но вре­ме­ни, до­ступ­нее для нас, неже­ли пи­са­ния гре­че­ских све­тиль­ни­ков. В осо­бен­но­сти пи­са­ния стар­ца Ва­си­лия можно и долж­но при­знать пер­вою кни­гою, к ко­то­рой в наше время же­ла­ю­ще­му успеш­но за­нять­ся Иису­со­вою мо­лит­вою необ­хо­ди­мо об­ра­тить­ся. Та­ко­во и на­зна­че­ния ее. Ста­рец на­звал свои пи­са­ния пред­пу­ти­я­ми, пре­ди­сло­ви­я­ми, или таким чте­ни­ем, ко­то­рое при­го­тов­ля­ет к чте­нию гре­че­ских Отцов.

385. Не без ос­но­ва­ния от­но­сят к со­сто­я­нию са­мо­обо­льще­ния и пре­ле­сти ду­шев­ное на­стро­е­ние тех ино­ков, ко­то­рые, от­верг­нув упраж­не­ние мо­лит­вою Иису­со­вою и во­об­ще умное де­ла­ние, удо­вле­тво­ря­ют­ся одним внеш­ним мо­ле­ни­ем, то есть, неупу­сти­тель­ным уча­сти­ем в цер­ков­ных служ­бах и неупу­сти­тель­ным ис­пол­не­ни­ем ке­лей­но­го пра­ви­ла, со­сто­я­ще­го ис­клю­чи­тель­но из псал­мо­пе­ния и мо­лит­во­сло­вия уст­ных и глас­ных. Они не могут из­бе­жать "мне­ния", как это объ­яс­ня­ет упо­мя­ну­тый ста­рец Ва­си­лий в пре­ди­сло­вии к книге свя­то­го Гри­го­рия Си­на­и­та, ссы­ла­ясь пре­иму­ще­ствен­но на пи­са­ния пре­по­доб­ных - этого Гри­го­рия и Си­мео­на, Но­во­го Бо­го­сло­ва. При­знак вкрав­ше­го­ся "мне­ния" вы­на­ру­жи­ва­ет­ся в по­движ­ни­ках тем: когда они ду­ма­ют о себе, что про­во­дят вни­ма­тель­ную жизнь, часто от гор­до­сти пре­зи­ра­ют дру­гих... Уст­ное и глас­ное мо­ле­ние тогда пло­до­нос­но, когда оно со­пря­же­но со вни­ма­ни­ем, что встре­ча­ет­ся очень редко, по­то­му что вни­ма­нию на­уча­ем­ся пре­иму­ще­ствен­но при упраж­не­нии мо­лит­вою Иису­со­вою.

От ис­кус­ных в бо­го­мыс­лии я узнал от­но­си­тель­но тво­ри­мой умом от серд­ца мо­лит­вы, что теп­лее и по­лез­нее бы­ва­ет та, ко­то­рая крат­ко, но часто де­ла­ет­ся, чем про­дол­жи­тель­ная. Впро­чем, и про­дол­жи­тель­ная мо­лит­ва бы­ва­ет очень по­лез­на, но толь­ко для со­вер­шен­ных, а не для но­во­на­чи­на­ю­щих. В про­дол­жи­тель­ной мо­лит­ве ум у непри­вык­ше­го к ней че­ло­ве­ка не может долго пред­сто­ять пред Богом, но обыч­но, по­беж­ден­ный немо­щью непо­сто­ян­ства, увле­ка­ет­ся внеш­ним, и теп­ло­та духа по­это­му вско­ре осты­ва­ет у него. Такая мо­лит­ва есть уже не мо­лит­ва, но одно сму­ще­ние ума, вслед­ствие укло­не­ния мыс­лей туда и сюда, что бы­ва­ет как в цер­ков­ных со­бор­ных пе­ни­ях, так и в чи­та­е­мых долго ке­лей­ных пра­ви­лах. Крат­кая же, но частая мо­лит­ва более устой­чи­ва, ибо ум, углу­бив­ший­ся в Бога на ко­рот­кое время, может со­вер­шать ее с боль­шей теп­ло­той. По­се­му и Гос­подь го­во­рит: "Мо­ля­ще­ся не лишше гла­го­ли­те" (Мф. 6:7), ибо не по мно­го­гла­го­ла­нию бу­де­те услы­ша­ны. И Иоанн Ле­ствич­ник по­уча­ет: "Не пы­тай­ся мно­го­сло­вить, чтобы не рас­се­ял­ся ум в по­ис­ках за сло­ва­ми. Одно толь­ко слово мы­та­ря уми­ло­сти­ви­ло Бога и одно же ве­ру­ю­щее слово спас­ло раз­бой­ни­ка. Край­нее мно­го­сло­вие в мо­лит­ве рас­се­и­ва­ет ум в меч­та­ни­ях, тогда как еди­но­сло­вие по­мо­га­ет со­брать ум".

Но кто-либо ска­жет: по­че­му апо­стол в по­сла­нии к Со­лу­ня­нам го­во­рит так: "Непре­стан­но мо­ли­те­ся" (1Фес. 5:17)?

Обыч­но в Пи­са­нии часто тво­ри­мое дело на­зы­ва­ет­ся все­гда тво­ри­мым, на­при­мер: "В первую ски­нию выну вхож­да­ху свя­щен­ни­цы, служ­бы со­вер­ша­ю­ще", то есть во все уста­нов­лен­ные на то часы, а не непре­стан­но, днем и ночью, часто, а не без­вы­ход­но (Евр. 9:6). Если же свя­щен­ни­ки и были без­вы­ход­но в церк­ви, обе­ре­гая сшед­ший с неба огонь, под­кла­ды­вая в него топ­ли­во, чтобы он не погас, од­на­ко де­ла­ли сие не все вме­сте, но пе­ре­ме­ня­ясь чре­да­ми, как пи­шет­ся и о свя­том За­ха­рии: "Бысть же слу­жа­щу ему в чину чреды своея пред Богом" (Лк. 1:8). По­доб­но этому нужно ду­мать и о мо­лит­ве, ко­то­рую апо­стол по­ве­ле­ва­ет тво­рить непре­стан­но, ибо невоз­мож­но че­ло­ве­ку пре­бы­вать в мо­лит­ве так, чтобы не пре­ры­вать ее и днем, и ночью. Ведь по­треб­но время и на иные дела, на необ­хо­ди­мые за­бо­ты по управ­ле­нию домом своим, как то: время ра­бо­ты, время бе­се­ды, время пи­та­ния и питья, время покоя и сна. Как же можно непре­стан­но мо­лить­ся иначе, как толь­ко часто мо­лить­ся? А часто тво­ри­мая мо­лит­ва вме­ня­ет­ся как бы за непре­стан­но тво­ри­мую мо­лит­ву. Итак, пусть твоя частая, но крат­кая мо­лит­ва не умно­жа­ет­ся лиш­ни­ми сло­ва­ми, как об этом учат и свя­тые отцы. Св. Фе­о­фи­лакт в тол­ко­ва­нии на Еван­ге­лие Мат­фея на­пи­сал так: "Не по­до­ба­ет удли­нять мо­лит­вы, а лучше мало, но часто мо­лить­ся" (гл. VI). У Зла­то­уста же в бе­се­дах на Апо­столь­ские по­сла­ния Павла пи­шет­ся так: "Кто лиш­нее го­во­рит в мо­лит­ве, тот не мо­лит­ся, но празд­но­сло­вит" (Зла­то­уст, к Еф. 6, бе­се­да 24). Кроме того, Фе­о­фи­лакт го­во­рит в тол­ко­ва­нии на то же вы­ше­ука­зан­ное еван­гель­ское место так: "Лиш­нее гла­го­ла­ние есть празд­но­сло­вие". Хо­ро­шо ска­зал апо­стол: "Хощу пять сло­вес умом моим гла­го­ла­ти, неже­ли тьмы сло­вес язы­ком" (1Кор. 14:19), то есть лучше мне со­тво­рить крат­кую мо­лит­ву к Богу, но со вни­ма­ни­ем, неже­ли про­из­но­сить бес­чис­лен­ные слова без вни­ма­ния и толь­ко на­прас­но на­пол­нять воз­дух сво­и­ми сло­ва­ми и го­ло­сом. Кроме того, вы­ше­ска­зан­ные апо­столь­ские слова: "Непре­стан­но мо­ли­те­ся" (1Фес. 5:17) нужно тол­ко­вать в смыс­ле мо­лит­вы тво­ри­мой умом, ибо ум может быть все­гда на­прав­лен к Богу и может мо­лить­ся Ему непре­стан­но.

Итак, начни те­перь, о душа, по­не­мно­гу брать­ся за на­ме­чен­ное тебе обу­че­ние, начни во имя Гос­по­да, со­глас­но уве­ща­нию апо­сто­ла, го­во­ря­ще­го так: "Вся, еже аще тво­ри­те сло­вом или делом, или умом, вся во имя Гос­по­да Иису­са Хри­ста тво­ри­те" (Кол. 3:17), т.е. тво­ри­те все, как бы го­во­рит он, с доб­рым на­ме­ре­ни­ем и не столь­ко из-за своей ко­ры­сти, хотя бы и ду­хов­ной, сколь­ко для славы Бо­жи­ей, чтобы во всех ваших сло­вах, делах и по­мыш­ле­ни­ях про­слав­ля­лось имя Гос­по­да Иису­са Хри­ста, Спа­си­те­ля на­ше­го.

Пре­жде всего изъ­яс­ни себе крат­ким тол­ко­ва­ни­ем, что такое мо­лит­ва?

Мо­лит­ва есть об­ра­ще­ние ума и мыс­лей к Богу; мо­лить­ся зна­чит пред­сто­ять умом своим Богу, неуклон­но мыс­лью зреть на Него и бе­се­до­вать с Ним в бла­го­го­вей­ном стра­хе и упо­ва­нии.

Итак, со­бе­ри все мысли твои и, от­ло­жив все внеш­ние жи­тей­ские по­пе­че­ния, устре­ми ум твой к Богу на Него.