Ан­то­ний (Го­лын­ский-Ми­хай­лов­ский)

Все здесь на­пи­сан­ное об ис­тин­но ду­хов­ном уме, на­чи­ная со все­це­лой пре­дан­но­сти в волю Божью и кон­чая мо­лит­вой зри­тель­ной, может быть пра­виль­но по­ня­то лишь тогда, когда че­ло­век сам при­дет в ис­тин­но ду­хов­ное со­сто­я­ние це­ло­муд­рия ума и души. Иначе любые по­пыт­ки через чте­ние по­нять суть яв­ле­ний ду­хов­ных при­ве­дут к по­зна­нию лож­но­му, так как уму плот­ски мудр­ству­ю­ще­му невоз­мож­но по­стичь то, что яв­ле­но от Духа Бо­жье­го, ибо ис­тин­но ду­хов­ное яв­ля­ет­ся тай­ной.

По­се­му немно­гое можно ска­зать о мо­лит­ве зри­тель­ной, ибо всту­па­ем в ту об­ласть, где "да мол­чит всяка плоть че­ло­ве­ча". А тот, кто Богом воз­во­дит­ся в оби­те­ли сии, сам ста­но­вит­ся тай­но­зри­те­лем.

Со­зер­ца­ние пред­ше­ству­ет ис­тин­но­му зре­нию ра­зу­ма. Чи­стая со­зер­ца­тель­ная мо­лит­ва пред­ва­ря­ет собой выс­шую сте­пень всех доб­ро­де­те­лей - мо­лит­ву зри­тель­ную. Эта доб­ро­де­тель иначе име­ну­ет­ся дев­ством духа. В мо­лит­ве зри­тель­ной ум непо­сред­ствен­но зрит Бога, по­сти­га­ет все дела до­мо­стро­и­тель­ства Бо­жье­го, на­чи­ная с Бо­же­ствен­но­го со­ве­та о со­тво­ре­нии че­ло­ве­ка и кон­чая вто­рым при­ше­стви­ем Хри­сто­вым и Страш­ным Судом, про­сти­ра­ет­ся на ра­зу­ме­ние ве­ли­ких Бо­же­ствен­ных тайн.

До­стой­ней­шие из со­зер­ца­тель­ных умов все­ля­ют­ся Отцом в наи­выс­шие Небес­ные оби­те­ли, в оби­те­ли ду­хов­но­го дев­ства, ибо нужно, чтобы хоть в неко­то­рых дей­ство­ва­ли во всей пол­но­те все воз­мож­но­сти че­ло­ве­че­ско­го су­ще­ства. В та­ко­вых ду­хов­ное це­ло­муд­рие пе­ре­хо­дит в ду­хов­ное дев­ство, со­зер­ца­тель­ная жизнь и чи­стая мо­лит­ва пе­ре­хо­дят в мо­лит­ву зри­тель­ную. Это устра­и­ва­ет Сам Гос­подь Все­дер­жи­тель, питая Небес­ны­ми та­ин­ства­ми та­ко­го Небес­но­го че­ло­ве­ка, жи­ву­ще­го ду­хов­но, но телом еще ски­та­ю­ще­го­ся по земле. Бог вво­дит та­ко­го в зри­тель­ную мо­лит­ву, в зре­ние со­кро­вен­ней­ших тайн Бо­жьих, и это есть пре­дель­ное про­све­ще­ние ума и души в дев­стве духа, стя­жа­ние всех воз­мож­ных со­вер­шенств, пре­дель­ная бли­зость Богу, вос­ше­ствие в апо­ка­лип­си­че­ский град "но­ва­го Иеру­са­ли­ма, схо­дя­ща­го с Небес от Бога моего" (Отк. 3:12).

В это ис­тин­ное дев­ство духа Гос­подь воз­во­дит ред­ких. От­сю­да че­ло­век сла­вит Бога серд­цем своим, в нем зву­чит слово, вос­пе­ва­е­мое Цер­ко­вью ве­лег­лас­но: "Свет­ле­ет­ся Тро­и­че­ским един­ством, свя­щен­но­тайне". Душа, очи­щен­ная на­сколь­ко это во­об­ще воз­мож­но, со­глас­но слову свя­то­го Ма­ка­рия Ве­ли­ко­го, "Сам Дух бы­ва­ет" и пре­мно­го лю­би­ма Гос­по­дом. И ра­ду­ет­ся Гос­подь ра­до­стью Духа о такой душе - неве­сте Своей. Свя­тые отцы упо­доб­ля­ют такие души солн­цу, так как они живут, имея разум Божий, они Свет при­я­ли от Света прис­но­сущ­но­го.

Ис­тин­но ду­хов­ная жизнь на­чи­на­ет­ся с вос­при­я­тия че­ло­ве­ком всы­нов­ле­ния Богу по бла­го­да­ти, а по­сколь­ку че­ло­век ста­но­вит­ся сыном, по­столь­ку ста­но­вит­ся, по­доб­но Хри­сту, ду­хов­ным на­след­ни­ком Отца Небес­но­го, и Тот да­ру­ет ему, сыну по бла­го­да­ти, Ум Хри­стов, дабы усы­но­вив­ший­ся жил во славу Бога.