Книга 6. По­уче­ние 40

I. Се­год­ня празд­ну­ет­ся у нас па­мять од­но­го из слав­ных пред­ста­те­лей земли рус­ской, из рус­ско­го кня­же­ско­го рода, быв­ше­го на Руси ве­ли­ко­го князя, св. му­че­ни­ка Ми­ха­и­ла Твер­ско­го.

Жил ве­ли­кий князь Ми­ха­ил Твер­ской в тя­же­лые вре­ме­на та­тар­щи­ны, когда же­сто­кость, на­си­лие и бес­пра­вие ца­ри­ли в рус­ской земле, - когда воля хана та­тар­ско­го зна­чи­ла все, - когда одно гроз­ное его слово вело к раз­ру­ше­нию и опу­сто­ше­нию целых об­ла­стей рус­ских. В такие-то труд­ные вре­ме­на, при та­тар­ском хане Уз­бе­ке, около 600 лет тому назад, за­ни­мал на Руси ве­ли­ко­кня­же­ский пре­стол твер­ской князь Ми­ха­ил. Много он тер­пел и много сми­рял­ся пред непо­бе­ди­мою вла­стью и силою та­тар­скою, не желая на­влечь беды на свой мно­го­стра­даль­ный народ. Но од­на­ж­ды дол­жен был взять­ся и за меч, вы­нуж­да­е­мый неспра­вед­ли­вым на­па­де­ни­ем на него вой­ска хан­ско­го. Князь, ты прав пред лицом Все­выш­не­го; возь­ми меч, с тобою твои вер­ные слуги, - го­во­ри­ли епи­ско­пы и бояре лю­би­мо­му князю. И он со­брал вой­ско и раз­бил гроз­но­го Кав­га­дыя, во­е­на­чаль­ни­ка хан­ско­го, и пле­нил са­мо­го Кав­га­дыя. Но и при таком успе­хе ве­ли­кий князь сми­ря­ет­ся; он видит, что не спра­вить­ся ему со всею силою та­тар­скою, ко­то­рая го­то­ва была под­нять­ся на него по од­но­му слову Уз­бе­ка; он от­пус­ка­ет на волю Кав­га­дыя, оправ­ды­ва­ет­ся неспра­вед­ли­вым на него на­па­де­ни­ем и, по при­ка­за­нию хана, едет в орду, почти на­вер­ное зная, что его там ожи­да­ет.

Может быть, в по­след­ний раз от­кры­ваю я тебе мою душу, - го­во­рил он сво­е­му ду­хов­ни­ку, - я все­гда любил оте­че­ство. Бла­го­сло­ви меня про­лить кровь за Русь, если будет нужно, и моли, да про­стит мне Бог грехи мои.

Бояре и народ умо­ля­ли князя не ехать в орду, сы­но­вья слез­но про­си­ли по­слать од­но­го из них для уми­ло­стив­ле­ния хана, но свя­той князь от­ве­чал с твер­до­стью: Не вас, дети мои, а меня тре­бу­ет хан. Можем ли мы бо­роть­ся со всею силою его? Если я не ис­пол­ню его при­ка­за­ния, он опять ста­нет опу­сто­шать об­ласть мою, ты­ся­чи хри­сти­ан сло­жат го­ло­вы свои или пой­дут в плен. Уме­реть же всем надо; лучше же по­ло­жить душу за мно­гие души. И ве­ли­кий князь по­ехал.

Несчаст­но­го князя за­ко­ва­ли в цепи, на­ло­жи­ли на шею его же­лез­ную ко­ло­ду и по­влек­ли вслед за ханом, от­прав­ляв­шим­ся со своею дру­жи­ною на охоту к бе­ре­гам Те­ре­ка. Месяц-дру­гой про­дол­жа­лись такие стра­да­ние князя. Че­ло­ве­ко­лю­би­вый Вла­ды­ко, слава Тебе! - вос­кли­цал часто князь в своем безыс­ход­ном горе. - Ты, Гос­по­ди, удо­сто­ил меня на­чать стра­даль­че­ский по­двиг, удо­стой же и кон­чить его! Со­пут­ство­вав­шие ему вер­ные бояре со­кру­ша­лись об его уни­чи­же­нии и стра­да­ни­ях. Дру­зья мои, - го­во­рил им князь, - вы долго ви­де­ли меня в чести и славе; воз­роп­щем ли на Бога за уни­же­ние крат­ко­вре­мен­ное?

Князь был при­го­во­рен Уз­бе­ком к смерт­ной казни. В день своей смер­ти князь вы­слу­шал обед­ню, при­об­щил­ся св. Таин и спо­кой­но ожи­дал смер­ти, по­вто­ряя, между про­чим, пса­лом­ские слова: кто даст ми крыле, яко го­лу­бине, и по­ле­чу и почию. На­ко­нец, по ука­за­нию Кав­га­дыя, па­ла­чи, как звери, бро­си­лись на ве­ли­ко­го князя, мо­лив­ше­го­ся в шатре; по­верг­ли его на­земь, били и топ­та­ли но­га­ми; затем один из па­ла­чей вон­зил меч в грудь князя; и тако пре­да­де душу в руце Гос­под­ни, но­яб­ря 22, в 7 часов дня, - го­во­рит древ­няя ле­то­пись, - и при­чте­ся к лику свя­тых со срод­ни­ка­ми сво­и­ми Бо­ри­сом и Гле­бом и Ми­ха­и­лом Чер­ни­гов­ским.

Ле­то­пи­си на­зы­ва­ют св. князя твер­ско­го Ми­ха­и­ла оте­че­ство­люб­цем. Таким он был при жизни, таким он, без со­мне­ния, остал­ся и по своей му­че­ни­че­ской кон­чине.

II. Стра­даль­че­ская кон­чи­на св. бла­го­вер­но­го князя Ми­ха­и­ла Твер­ско­го пред­ла­га­ет нам два урока для на­ше­го под­ра­жа­ния.

а) Пер­вый урок со­сто­ит в том, что мы долж­ны, под­ра­жая св. князю, ко­то­рый был ис­тин­ный оте­че­ство­лю­бец, лю­бить креп­кою лю­бо­вью свое оте­че­ство. Чув­ство любви к ро­дине, или чув­ство пат­ри­о­ти­че­ское, есть одно из самых вы­со­ких и бла­го­род­ней­ших яв­ле­ний в че­ло­ве­че­ской при­ро­де. Ис­то­рия укра­ша­ет свои луч­шие стра­ни­цы вы­со­ки­ми по­дви­га­ми пат­ри­о­тиз­ма.

аа) В самом свящ. Пи­са­нии по­дви­ги пат­ри­о­тиз­ма или пла­мен­ной любви к своей ро­дине изоб­ра­жа­ют­ся рядом с ве­ли­чай­ши­ми по­дви­га­ми веры. Ве­ли­чай­шие пред­ста­ви­те­ли вет­хо­за­вет­но­го мира: Мо­и­сей, Иисус Навин, Са­му­ил, Давид, Илия, Ели­сей, Исаия, Иере­мия, Да­ни­ил, Ездра, Зо­ро­ва­вель, Нее­мия, бра­тья Мак­ка­веи, ве­ли­кие вет­хо­за­вет­ные жены Ма­ри­ам, Девво­ра, Ес­фирь, Юдифь пред­став­ля­ют нам об­раз­цы вы­со­ко­го пат­ри­о­тиз­ма.

бб) В неко­то­рых из свя­тых людей пла­мен­ные по­ры­вы любви к ро­дине или пат­ри­о­тиз­ма до того воз­вы­ша­лись, что они го­то­вы были из любви к сво­е­му на­ро­ду не толь­ко по­жерт­во­вать всеми бла­га­ми вре­мен­ной жизни, но, если бы то было воз­мож­но пред судом вы­со­чай­ше­го пра­во­су­дия Божия, самым веч­ным спа­се­ни­ем своим, самым Бо­жи­им бла­го­во­ле­ни­ем к ним: св. про­рок Мо­и­сей молил Бога лучше из­гла­дить его из книги жизни, но не ли­шать Сво­е­го бла­го­во­ле­ния из­бран­ный народ (Исх. 32:32); св. ап. Павел со скор­бью го­во­рил, что он желал бы сам быть от­лу­чен­ным от Хри­ста из-за любви к бра­тии своей - роду из­ра­иль­ско­му (Рим. 9:3).

вв) Сам Гос­подь наш Иисус Хри­стос, явив­ший­ся на земле, как ис­тин­ный Бог и ис­тин­ный че­ло­век со всеми че­ло­ве­че­ски­ми свой­ства­ми и стрем­ле­ни­я­ми, кроме гре­хов­ных, и по­ка­зав­ший нам в Своей жизни вы­со­кие об­раз­цы по­слу­ша­ния сы­нов­не­го (Лк. 2:5-7), любви дру­же­ской (Ин. 11:3,33-36), вме­сте с тем по­ка­зал нам об­ра­зец и любви к на­ро­ду Сво­е­му. Он хотя по­слан был воз­ве­стить Еван­ге­лие Цар­ствия всем людям, но пре­жде всего при­шел к Своим (Ин. 1:11), к еди­но­мыш­лен­ни­кам - к овцам по­гиб­шим дома из­ра­и­ле­ва (Мф. 15:24), и им пер­вым воз­ве­стил тайны Цар­ствия Божия, и ста­рал­ся со­брать их около Себя, как птица со­би­ра­ет птен­цов под кры­лья свои (Мф. 13:37-39); когда же они этого не вос­хо­те­ли, не при­ня­ли Его, воз­не­на­ви­де­ли, хо­те­ли убить, - Он, Свя­тей­ший, скор­бел и пла­кал о их ослеп­ле­нии и преду­го­тов­ля­е­мой ими для самих себя ги­бе­ли (Лк. 19:41-44).

Так лю­бовь к сво­е­му на­ро­ду со­став­ля­ет в нас не толь­ко при­вя­зан­ность есте­ствен­ную, но и чув­ство вы­со­ко­нрав­ствен­ное, доб­ро­де­тель хри­сти­ан­скую.

б) Вто­рой урок, пред­став­ля­е­мый стра­даль­че­скою кон­чи­ною св. бла­го­вер­но­го князя Ми­ха­и­ла Твер­ско­го, со­сто­ит в том, что мы, по при­ме­ру св. стра­сто­терп­ца князя, ни­ко­гда не долж­ны роп­тать на Бога, когда Он по­сы­ла­ет нам скор­би, но бла­го­да­рить Его, ибо скор­би есть необ­хо­ди­мое усло­вие для на­ше­го спа­се­ния.

Го­раз­до было бы хуже для нас, если бы мы ни­ка­ких скор­бей не ис­пы­ты­ва­ли в жизни: тогда мы легко могли бы за­быть Бога и, таким об­ра­зом, сойти с пути, ве­ду­ще­го в Цар­ствие Божие. От­то­го-то и труд­но бо­га­тым войти в Цар­ствие Небес­ное: пе­ча­лей у них боль­ших не бы­ва­ет, они все­гда живут в до­воль­стве; к Богу при­бег­нуть нет им слу­чая: так все у них идет хо­ро­шо. Нет, не се­то­вать без­утеш­но, а Бога бла­го­да­рить ты дол­жен, что Он хоть какие-ни­будь по­пус­ка­ет ис­пы­ты­вать скор­би, при ко­то­рых ты о Нем вспо­ми­на­ешь: это зна­чит, что Он тебя не забыл, не оста­вил Своею бла­го­да­тью и ведет тебя в Цар­ствие Свое Небес­ное. Рас­ска­зал некто из отцов дру­го­му, что, бывши в Алек­сан­дрии, он при­шел од­на­ж­ды в цер­ковь по­мо­лить­ся и уви­дел там жен­щи­ну бо­го­бо­яз­нен­ную. Она была в чер­ном, пе­чаль­ном оде­я­нии и, мо­лясь пред ико­ною Спа­си­те­ля, все пла­ка­ла и со сле­за­ми по­вто­ря­ла: оста­вил мя еси, Гос­по­ди, по­ми­луй мя, ми­ло­сти­вый! Что это она так пла­чет? - по­ду­мал я. Вдова она и, видно, от кого-ни­будь обиду тер­пит. По­го­во­рю с нею и успо­кою ее. До­ждав­шись конца ее мо­лит­вы, я по­до­звал к себе слугу ее, ко­то­рый был при ней, и ска­зал ему: скажи гос­по­же своей, что мне нужно с нею по­го­во­рить. Когда она по­до­шла, я, остав­шись с нею на­едине, ска­зал ей: видно, оби­жа­ет тебя кто-ни­будь, что ты так пла­чешь? - Ах, нет, - от­ве­ча­ла она, - и опять за­пла­ка­ла: нет, отче, не зна­ешь ты моего горя. Среди людей я живу, и ни от кого не тер­пе­ла оскорб­ле­ния ни­ка­ко­го. И вот о том я и плачу, что, так как живу в за­бве­нии о Боге, то и Бог забыл по­се­щать меня, и три уже года, как я не знаю ни­ка­кой скор­би. И ни я сама не была боль­на, ни сын мой. Думая, по­это­му, что Бог за грехи мои оста­вил меня, не по­сы­лал мне ни­ка­ких скор­бей, я плачу пред Ним, чтобы Он по­ми­ло­вал меня по ми­ло­сти Своей. Вы­слу­шав это от нее, я уди­вил­ся бо­го­бо­яз­нен­ной и креп­кой ее душе и, мо­лясь за нее Богу, до­се­ле див­люсь ее кре­по­сти. Вот как люди бо­го­бо­яз­нен­ные рас­суж­да­ют, когда долго не бы­ва­ет у них скор­бей: им тогда ду­ма­ет­ся, что Бог забыл их; скор­би они счи­та­ют за осо­бен­ное к себе вни­ма­ние от Бога, за осо­бен­ную Его к себе ми­лость.

III. Даруй же нам, Гос­по­ди, тер­пе­ние в скор­бях и охра­няй нашу до­ро­гую ро­ди­ну пред­ста­тель­ством вер­ных Своих чад.