Книга 4. По­уче­ние 62

I. В день преп. ныне про­слав­ля­е­мо­го в цер­ков­ных пес­но­пе­ни­ях и чте­ни­ях Ха­ри­то­на, до­стиг­ше­го Цар­ствия Небес­но­го узким путем сна­ча­ла стра­да­ния за Иису­са Хри­ста при им­пе­ра­то­ре Авре­ли­ане и затем де­ла­ми любви к Богу и ближ­ним и стро­гим по­движ­ни­че­ством в ос­но­ван­ных им мо­на­сты­рях, умест­но, бра­тия мои воз­люб­лен­ные, по­бе­се­до­вать с вами о том, по­че­му путь в Цар­ствие Небес­ное, ука­зы­ва­е­мый Еван­ге­ли­ем, дол­жен быть тес­ным и узким, т. е. труд­ным и скорб­ным.

II. Путь в Цар­ствие Небес­ное узок:

а) ибо он не дает про­хо­да нашим стра­стям и нашим по­ро­кам.

Еван­гель­ский путь вам ка­жет­ся слиш­ком узким? Вы хо­ти­те его рас­ши­рить? Каким об­ра­зом? Вся­кий же­ла­ет, чтобы дали волю лю­би­мым склон­но­стям: один - его че­сто­лю­бию, дру­гой - его стя­жа­тель­но­сти, тре­тий - его пре­ступ­ным при­вя­зан­но­стям, чет­вер­тый - его зло­па­мят­ству и зло­рад­ству, а все вме­сте - их тай­но­му идо­ло­по­клон­ству. Ничто не раз­дра­жа­ет вас более еван­гель­ско­го за­яв­ле­ния, что са­мо­от­ре­че­ние без ого­во­рок есть един­ствен­ное ра­зум­ное слу­же­ние Богу хри­сти­ан­ско­му.

По­пы­та­ем­ся же рас­ши­рить путь, и пусть ис­пол­нит­ся ваше же­ла­ние. Со­зда­дим нрав­ствен­ное уче­ние вам по серд­цу. Вы те­перь им удо­вле­тво­ре­ны. Но кто по­ру­чит­ся мне, что вы бу­де­те им удо­вле­тво­ре­ны и зав­тра? Кто ска­жет мне, что ваши стра­сти, все более и более вы­хо­дя­щие из пре­де­лов и ничем не удо­вле­тво­ря­ю­щи­е­ся, не по­тре­бу­ют от Еван­ге­лия новых усту­пок? И если, имен­но, вы су­ме­е­те по­ло­жить им пре­дел, то кто уве­рит меня, что дру­гие су­ме­ют оста­но­вить­ся, по­доб­но вам, и не при­сту­пят, во имя ши­ро­ты, к раз­ру­ше­нию осталь­ных пре­град, еще про­ти­во­сто­я­щих их при­хо­тям? Нет более уз­ко­сти, - ска­жут хором все стра­сти и во­жде­ле­ния! Дайте нам ши­ро­кий путь! Прочь ре­ли­ги­оз­ные пред­рас­суд­ки, эту пу­стую доб­ро­со­вест­ность бо­яз­ли­вых душ и все эти цепи, слиш­ком долго нас обре­ме­няв­шие! Для нас на­сла­жде­нье, для нас на­сто­я­щий час со всеми его ра­до­стя­ми, для нас, - чтобы омо­чить наши за­пек­ши­е­ся губы, - чаша удо­воль­ствий, из ко­то­рой счаст­лив­цы без нас уже уто­ли­ли свою жажду! И в ужас­ном хаосе всех этих во­жде­ле­ний, без со­мне­ния, оста­нет­ся по­бе­да на сто­роне са­мо­го ди­ко­го са­мо­лю­бия, са­мо­го жи­вот­но­го эго­из­ма. Вот по­след­нее слово че­ло­ве­че­ской ши­ро­ты! Итак, оста­ет­ся вы­би­рать или ши­ро­кий путь по­роч­ных стра­стей, при­во­дя­щий к аду, или узкую до­ро­гу свя­то­сти. вво­дя­щую в рай.

б) Сде­ла­ем еще шаг далее. Путь Еван­ге­лия узок по­то­му, что он - путь сми­ре­ния.

Я по­ка­зал, что он не мог дать про­хо­да нашим стра­стям и нашим по­ро­кам; те­перь же я утвер­ждаю, что он за­крыт для гор­до­сти, даже чест­ной и ве­ли­ко­душ­ной. Сми­рять­ся, ис­крен­но со­зна­вать свое недо­сто­ин­ство перед Свя­тым Богом, сла­гая с себя свои доб­ро­де­те­ли и за­слу­ги, и, таким об­ра­зом, при­ни­мать спа­се­ние, как дар, со­став­ля­ет един­ствен­но при­лич­ное для нас по­ло­же­ние. Но как оно при­скорб­но для есте­ствен­но­го че­ло­ве­ка! По этой-то имен­но при­чине Еван­ге­лие яв­ля­ет­ся слиш­ком узким для со­вре­мен­ных людей. На­сколь­ко охот­нее за­пла­ти­ли бы они за свое спа­се­ние са­мы­ми бле­стя­щи­ми жерт­ва­ми, если б это спа­се­ние было делом их рук, если б этим они могли уми­ло­сти­вить небо! Ми­лость, т. е. со­вер­шен­ное про­ще­ние! Ми­лость, без ко­то­рой Еван­ге­лие было бы более непре­клон­ным, чем закон си­най­ский! Сколь­ко воз­буж­да­ет она со­про­тив­ле­ния! И, между тем, это един­ствен­ный путь, по ко­то­ро­му су­ще­ства пад­шие могут войти в об­ще­ние со свя­тым Богом. Итак, разве Бог сде­лал этот путь узким? Су­ди­те сами. Вот по­сре­ди ночи дом, объ­ятый пла­ме­нем. По­всю­ду быст­ро раз­ли­ва­ет­ся огонь. Раз­да­ют­ся крики тре­во­ги, по­то­му что там, внут­ри, на­хо­дит­ся спя­щий среди этого огня, ко­то­рый скоро его по­гло­тит. Он про­буж­да­ет­ся, он бро­са­ет во­круг себя ис­пу­ган­ные взгля­ды. Перед ним один толь­ко выход оста­ет­ся сво­бод­ным, прав­да узкий, но до­ста­точ­ный для бег­ства из опас­но­сти. Что же он де­ла­ет? Жад­ной, ли­хо­ра­доч­ной рукой он схва­ты­ва­ет все, что может схва­тить из сво­е­го иму­ще­ства. На­гру­жен­ный сво­и­ми ве­ща­ми, сги­ба­ясь под их тя­же­стью, он под­хо­дит к узкой двери, ко­то­рая от­ка­зы­ва­ет­ся про­пу­стить его. Ко мне! - кри­чит он. - На по­мощь! Дверь слиш­ком узка. Бед­ный бе­зу­мец! Брось там свои по­жит­ки, ко­то­рые будут сто­ить тебя жизни, осво­бо­дись от того, что пре­пят­ству­ет тебе бе­жать от опас­но­сти, и по­жерт­вуй всем. Твое спа­се­ние может быть куп­ле­но толь­ко такою жерт­вою. Вы по­ня­ли меня, бра­тия. Об­ру­ши­ва­ю­щий­ся дом - это наша жизнь; по­жи­ра­ю­щее его пламя - это суд свя­то­го Бога; от­кры­тая дверь - это про­ще­ние; а со­кро­ви­ща, го­то­вые вас по­гу­бить - это те до­сто­ин­ства, доб­ро­де­те­ли, за­слу­ги, ко­то­рый вы хо­ти­те со­хра­нить во что бы то ни стало. Да, дверь к небу слиш­ком узка для пра­вед­ных соб­ствен­ной пра­вед­но­стью, и этим-то имен­но Еван­ге­лие и воз­буж­да­ет в них такое от­вра­ще­ние и раз­дра­же­ние. О! Бред че­ло­ве­че­ской гор­до­сти есть нечто сму­ща­ю­щее. В то время, когда мы слы­шим, что и самые свя­тые люди, каких толь­ко знал мир, со­дро­га­ют­ся при мысли о своем недо­сто­ин­стве и взы­ва­ют о ми­ло­сти; в то время, когда мы недо­уме­ва­ем над смя­те­ни­ем даже пра­вед­ных душ, нам нужно сде­лать над собой неко­то­рое уси­лие, чтобы пред­ста­вить сле­ду­ю­щее зре­ли­ще. Вот люди, доб­ро­де­тель­ная жизнь коих есть пред лицом Бо­жи­им целая ткань незри­мых про­ступ­ков и небла­го­дар­но­сти; вот люди, име­ю­щие, по­доб­но вам и мне, в своей жизни скры­тые стра­ни­цы, ко­то­рых они не же­ла­ли бы дать про­честь ни од­но­му че­ло­ве­че­ско­му взгля­ду. Пред­по­ло­жим, что они от­тал­ки­ва­ют по­ми­ло­ва­ние, как нечто слиш­ком для них уни­зи­тель­ное, и него­ду­ют на то, что им пред­ла­га­ют про­ще­ние. Они го­во­рят о своих доб­ро­де­те­лях, о своих доб­рых делах, не думая, что уже одна их гор­дость уни­что­жа­ет всю за­слу­гу их доб­рых дел пред веч­ным пра­во­су­ди­ем, со­еди­ня­ю­щим­ся с по­ня­ти­ем о воз­мез­дии. Так идут они нав­стре­чу смер­ти, по­мыш­ляя толь­ко о спра­вед­ли­во­сти, и это пред лицом кре­ста, пред­ла­га­ю­ще­го им ми­ло­сер­дие и про­ще­ние. Они от­хо­дят тре­бо­вать сво­е­го за­кон­но­го места в об­ще­стве свя­тых, в этом бес­по­роч­ном и непри­ступ­ном свете, где живет Гос­подь. Они идут и не знают, что еди­ный взгляд пра­вед­но­го Судии, осве­тив страш­ным све­том глу­би­ну их тай­ной жизни, был бы до­ста­то­чен, чтобы их осу­дить. О! Будем бла­го­да­рить Бога, бра­тия, если Он рас­се­ет наше ослеп­ле­ние и сму­тит нашу плот­скую уве­рен­ность.

Итак, пока спа­се­ние нам от­кры­то, при­мем его, как ми­лость, и по­спе­шим, как из по­жа­ра, к уз­ко­му пути, по­то­му что он один ведет к жизни.

в) На­ко­нец, мы утвер­жда­ем, что путь Еван­ге­лия узок по­то­му, что он путь любви.

Мы знаем, что такая мысль может по­ка­зать­ся стран­ной. Мы не при­вык­ли слы­шать, чтобы по­ня­тие уз­ко­сти со­еди­ня­лось с по­ня­ти­ем любви. На­про­тив, ни­че­го не при­хо­дит­ся слы­шать чаще в на­сто­я­щее время, как рас­суж­де­ния о ре­ли­гии любви, в ко­то­рой долж­ны от­ныне сми­рить­ся все ве­ро­ис­по­ве­да­ния, раз­де­ляв­шие до сих пор людей. Го­во­рят: ведь Бог есть лю­бовь; что же, в сущ­но­сти, за дело Ему до наших за­блуж­де­ний и сла­бо­стей? Чем могут дей­ствия су­ществ пре­хо­дя­щих на­ру­шать ясное спо­кой­ствие все­мир­но­го Су­ще­ства? От­крой­те же за­блуд­шим со­зда­ни­ям бес­ко­неч­ное Ми­ло­сер­дие! Зачем сму­щать их пре­хо­дя­щие ра­до­сти? Зачем отрав­лять их удо­воль­ствия? Че­ло­век так слаб, а жизнь так ко­рот­ка! Так го­во­рят они, и даже на со­мни­тель­ных своих стра­ни­цах вос­пе­ва­ют они лю­бовь Божию. Да, из нечи­стых уст раз­да­ют­ся нечи­стые про­слав­ле­ния любви Бо­жи­ей. Но ведь это свя­ти­ли­ще, куда без тре­пе­та они не долж­ны были бы про­ни­кать, его свя­тая свя­тых ныне пре­вра­ти­лось в про­ход­ное зда­ние, где каж­дый дерз­ко хочет за­нять место и укрыть свои мысли, свое неве­рие, свои по­ро­ки, даже свое бо­го­хуль­ство.

Зна­е­те ли, что скры­ва­ет­ся под этими мыс­ля­ми? Кроме гнус­но­го ко­щун­ства в них есть от­вра­ти­тель­ная смесь эго­из­ма и гор­до­сти. Бог есть лю­бовь, - го­во­рят они, - итак мы сво­бод­ны, сво­бод­ны мыс­лить, дей­ство­вать и лю­бить по-сво­е­му. Небо от­кры­то нам всем! - Вот чего нель­зя про­пу­стить без опро­вер­же­ния.

Без со­мне­ния, все хри­сти­ан­ство может быть све­де­но к од­но­му по­ня­тию ми­ло­сер­дия и любви. Но какая без­дна между лю­бо­вью, как ее по­ни­ма­ет мир, и лю­бо­вью, как ее из­ла­га­ет Еван­ге­лие! Да, лю­бовь к Богу есть сама ре­ли­гия, но что такое эта лю­бовь к Богу и самый Ви­нов­ник вся­ко­го бытия и жизни? Это свя­той Бог, очи Ко­то­ро­го слиш­ком чисты, чтобы спо­кой­но ви­деть зло, Бог, перед Ко­то­рым даже ан­ге­лы за­кры­ва­ют свои лица. Это Бог рев­ни­вый: Ему до­вле­ет нераз­дель­но цар­ство­вать над серд­ца­ми, чуж­ды­ми вся­ко­го ку­ми­ра и вся­ко­го по­до­бия. Сле­до­ва­тель­но, лю­бовь, ко­то­рую Он об­ра­ща­ет к нам, свята и рев­ни­ва, как Он Сам. Таким об­ра­зом и лю­бовь, ко­то­рую мы долж­ны чув­ство­вать к Нему, долж­на быть та­ко­ва же. Она узка в том смыс­ле, что она ис­клю­ча­ет все, что с нею несов­ме­сти­мо. Она ищет Бога: сле­до­ва­тель­но, она не может быть рав­но­душ­ною ко всему, что ка­са­ет­ся Бога. Все, что оскорб­ля­ет Бога, оскорб­ля­ет и ее; вся­кое по­но­ше­ние Бога есть по­но­ше­ние ее самой. Хри­сти­ан­ская лю­бовь вле­чет с собою явную нена­висть ко всему, что ей про­тив­но, по пре­крас­но­му из­ре­че­нию псал­мо­пев­ца: Все вы, лю­бя­щие Веч­но­го, нена­ви­ди­те зло. Да­ле­кая от того, чтобы оправ­ды­вать рав­но­ду­шие, лю­бовь пи­та­ет от­вра­ще­ние к рав­но­душ­но, и если пред лицом греш­ни­ков она яв­ля­ет­ся бес­ко­неч­ным ми­ло­сер­ди­ем, то пред лицом греха она - непре­клон­ная свя­тость.

Что же? Вы ду­ма­е­те, что все­свя­той Бог Еван­ге­лия Иису­са Хри­ста тре­бу­ет от нас мень­ше­го, чем то, чего люди тре­бу­ют друг от друга? И кто, в самом деле, имеет право на наше серд­це, если не Тот, Кто его со­здал? Из этих со­кро­вищ глу­бо­кой неж­но­сти, из этих непре­одо­ли­мых по­ры­вов, из этой го­ря­чей жажды со­чув­ствия, из этой по­треб­но­сти вос­хи­щать­ся кем-то, по­кло­нять­ся кому-то, из этой энер­гии че­ло­ве­че­ско­го серд­ца неуже­ли мы ни­че­го не при­не­сем толь­ко Богу, вло­жив­ше­му все это в нас? Думаю, что вы и сами пе­ре­ста­ли бы ве­ро­вать в та­ко­го бога, ко­то­рый у вас по­тре­бо­вал бы менее са­мо­от­ре­че­ния, чем вашей жизни и ва­ше­го серд­ца. Тем имен­но узок путь Еван­ге­лия, что всту­пив­ший на него имеет от­ныне толь­ко одну цель: слу­же­ние Богу в любви. Вот что вас пу­га­ет, о бра­тия мои! Эта ис­клю­чи­тель­ная лю­бовь вас от­тал­ки­ва­ет: по­свя­тить свою жизнь Богу, все лю­бить через Него и для Него, те­рять душу свою для Него, как го­во­рит Еван­ге­лие - это слиш­ком узкая до­ро­га для серд­ца, влюб­лен­но­го в са­мо­го себя. Между тем нужно вы­би­рать: или ши­ро­кий путь се­бя­лю­бия, где спа­са­ют душу свою, чтобы по­те­рять ее, или же узкий путь любви, на ко­то­ром те­ря­ют душу свою для Бога, чтобы спа­сти ее.

III. Мы по­ка­за­ли вам, бра­тия, по­че­му путь Еван­ге­лия узок. Оши­ба­юсь ли я, утвер­ждая, что в то время, как я вам го­во­рил, со­весть ваша, со­гла­ша­ясь со мною, тайно под­твер­жда­ла мои до­во­ды? Те­перь мы за­клю­чим мое слово. Спро­си­те у тех, кто пошел по уз­ко­му пути, спро­си­те их: жа­ле­ют ли они о своих ли­ше­ни­ях и жерт­вах; спро­си­те их обо всех обо­льще­ни­ях плоти и гор­до­сти: стоят ли они неиз­ме­ри­мой ра­до­сти души, при­ми­рен­ной с Богом, жи­ву­щей в том, что ис­тин­но, уве­рен­ной в своем веч­ном сча­стье? Спро­си­те у них о всех удо­воль­стви­ях се­бя­лю­бия: стоят ли они чи­сто­го ве­се­лия любви, ко­то­рое на­чи­на­ет­ся здесь, на земле, чтобы рас­цве­сти на небе в своей бес­ко­неч­ной пол­но­те? Нет, Гос­по­ди! Ты нас не об­ма­ны­ва­ешь, Ты не по­сту­па­ешь с нами, как мир. Мир обе­ща­ет нам ра­дость, но дает нам толь­ко го­речь; Ты же обе­ща­ешь нам крест и даешь ра­дость. Мир нам от­кры­ва­ет ши­ро­кую до­ро­гу, но это - до­ро­га без­на­деж­ных блуж­да­ний и об­ма­нов; Ты же от­кры­ва­ешь нам узкий путь, но он верно ведет нас к небу. О! Дай нам всем, Гос­по­ди, по мо­лит­вам преп. Ха­ри­то­на и др. пра­вед­ни­ков, пойти по этому пути, чтобы нам до­стиг­нуть той ис­тин­ной жизни, в ко­то­рой мы будем воз­рас­тать в по­зна­нии, в свя­то­сти и в любви. Аминь.