Плоды Иису­со­вой мо­лит­вы

Ар­хи­манд­рит Иеро­фей (Вла­хос)

- На­зо­ву неко­то­рые плоды Иису­со­вой мо­лит­вы, по­сколь­ку вижу твое рас­по­ло­же­ние слу­шать. Иису­со­ва мо­лит­ва по­на­ча­лу яв­ля­ет­ся хле­бом, укреп­ля­ю­щим по­движ­ни­ка, затем ста­но­вит­ся мас­лом, услаж­да­ю­щим серд­це, и, на­ко­нец, вином, "сво­дя­щим с ума", т.е. вво­дя­щим в экс­таз и со­еди­ня­ю­щим с Богом. Те­перь более кон­крет­но. Пер­вый дар, ко­то­рый по­сы­ла­ет мо­ля­ще­му­ся Хри­стос, пред­став­ля­ет собой осо­зна­ние гре­хов­но­сти. Че­ло­век пе­ре­ста­ет ве­рить, что он "хо­ро­ший" и счи­та­ет себя "мер­зо­стью за­пу­сте­ния, сто­я­щей на свя­том месте" (Мф. 24:15). Бурав бла­го­да­ти свер­лит и до­би­ра­ет­ся до глу­би­ны души. Каких толь­ко нечи­стот нет в нас! Душа наша смер­дит. Ино­гда, когда ко мне при­хо­дят неко­то­рые, по кел­лии раз­но­сит­ся зло­во­ние от внут­рен­них нечи­стот. Неве­до­мое ранее от­кры­ва­ет­ся ныне вме­сте с мо­лит­вой, и, как ре­зуль­тат, на­чи­на­ешь счи­тать себя ниже всех. Ад - един­ствен­ное веч­ное жи­ли­ще для тебя. И на­сту­па­ет время слез. Опла­ки­ва­ешь мерт­ве­ца, ко­то­рый внут­ри тебя. Можно ли пла­кать о мерт­ве­це, на­хо­дя­щем­ся в со­сед­нем доме, и не опла­ки­вать сво­е­го соб­ствен­но­го? Так и де­ла­тель мо­лит­вы не за­ме­ча­ет гре­хов­но­сти дру­гих, но лишь свою смерть. Глаза его ста­но­вят­ся ис­точ­ни­ка­ми слез, те­ку­щих из скор­бя­ще­го серд­ца. Он пла­чет, по­доб­но осуж­ден­но­му, все время взы­вая: "По­ми­луй мя! По­ми­луй мя! По­ми­луй мя!" По при­чине слез, о чем мы го­во­ри­ли ранее, на­чи­на­ет­ся очи­ще­ние души и ума. Как вода очи­ща­ет гряз­ные со­су­ды, как па­да­ю­щий дождь очи­ща­ет небо от туч и землю от пыли, так и слезы очи­ща­ют и от­бе­ли­ва­ют душу. Они - вода вто­ро­го кре­ще­ния. Итак, мо­лит­ва до­став­ля­ет слад­чай­ший плод - очи­ще­ние.

- Че­ло­век очи­ща­ет­ся со­вер­шен­но, когда его по­се­ща­ет Бо­же­ствен­ная бла­го­дать?

- Он не очи­ща­ет­ся со­вер­шен­но, но очи­ща­ет­ся непре­рыв­но. Ибо чи­сто­та бес­ко­неч­на. Свя­той Иоанн Ле­ствич­ник при­во­дит слова, слы­шан­ные им от од­но­го бес­страст­но­го мо­на­ха: "Она (чи­сто­та) яв­ля­ет­ся со­вер­шен­ным, бес­ко­неч­ным со­вер­шен­ство­ва­ни­ем со­вер­шен­ных". На­сколь­ко кто пла­чет, на­столь­ко очи­ща­ет­ся. Но чем более очи­ща­ет­ся, тем более видит ниж­ние пла­сты греха и вновь чув­ству­ет необ­хо­ди­мость пла­кать и так далее. Это пре­крас­но по­ка­зы­ва­ет свя­той Си­ме­он Новый Бо­го­слов:

"Они ча­сты­ми мо­лит­ва­ми, гла­са­ми неиз­гла­го­лан­ны­ми и по­то­ка­ми слез очи­ща­ют душу. По мере ее очи­ще­ния, как они видят, им по­сы­ла­ет­ся еще боль­ший огонь же­ла­ния и жажды, чтобы ви­деть ее со­вер­шен­но чи­стой. Но так как не могут они об­ре­сти свет во всем его со­вер­шен­стве, то бес­ко­неч­но их очи­ще­ние. Сколь­ко бы я, несчаст­ный, ни очи­щал­ся и про­све­щал­ся, сколь­ко бы ни яв­лял­ся очи­ща­ю­щий меня Дух, мне все­гда это ка­жет­ся лишь на­ча­лом чи­сто­ты и со­зер­ца­ния. Ибо разве можно найти се­ре­ди­ну или конец в без­дон­ной пу­чине, в неиз­ме­ри­мой вы­со­те?"

То есть, отец мой, как Вы по­ни­ма­е­те, че­ло­век непре­рыв­но со­вер­шен­ству­ет­ся и непре­рыв­но очи­ща­ет­ся. Пре­жде всего очи­ща­ет­ся страст­ная часть души (раз­дра­жи­тель­но-же­ла­тель­ная) и затем ее ра­зум­ная часть. Ве­ру­ю­щий осво­бож­да­ет­ся от плот­ских стра­стей (же­ла­ний), потом от стра­стей нена­ви­сти, гнева и зло­па­мят­ства (раз­дра­же­ния) - од­на­ко с боль­шей мо­лит­вой и на­пря­жен­ней­шей борь­бой. Когда удаст­ся из­ба­вить­ся от гнева и зло­па­мят­ства, ясно, что страст­ная часть души почти очи­ще­на. Далее вся борь­ба ве­дет­ся в ра­зум­ной части. По­движ­ник под­ви­за­ет­ся про­тив гор­до­сти, че­сто­лю­бия и про­тив всех су­ет­ных (или тще­слав­ных) по­мыс­лов. Эта борь­ба длит­ся до конца жизни. Од­на­ко весь этот путь очи­ще­ния со­вер­ша­ет­ся с по­мо­щью свыше и с той целью, чтобы ве­ру­ю­щий стал вме­сти­тель­ным со­су­дом обиль­ной Бо­же­ствен­ной бла­го­да­ти. Вот как пишет об этом бо­же­ствен­ный Си­ме­он:

"Не может че­ло­век по­бе­дить стра­сти, если не при­дет ему на по­мощь Свет. Но даже и от одной не может со­вер­шен­но осво­бо­дить­ся, ибо не может в один мо­мент при­нять всего Духа. Че­ло­век, чтобы со­де­лать­ся ду­хов­ным и бес­страст­ным. Лишь в силе со­вер­ша­ет­ся все - ни­ще­та, бес­стра­стие, са­мо­от­вер­же­ние, от­се­че­ние своей воли и бег­ство от мира, тер­пе­ние в ис­ку­ше­ни­ях, и мо­лит­ва, и скорбь, Уни­чи­же­ние, сми­ре­ние, на­сколь­ко по­силь­но..."

- Но как можно по­нять, что душа на­чи­на­ет очи­щать­ся?

- Это легко, - от­ве­чал муд­рый пу­стын­ник. - Это быст­ро ста­но­вит­ся ясным. Пре­сви­тер Ис­и­хий ис­поль­зу­ет пре­крас­ный образ. Как бо­лез­нен­ные нечи­сто­ты, попав в же­лу­док и вы­звав бес­по­кой­ство и боль, вы­хо­дят по при­ня­тии ле­кар­ства и же­лу­док успо­ка­и­ва­ет­ся и чув­ству­ет об­лег­че­ние, так слу­ча­ет­ся и в ду­хов­ной жизни. Когда че­ло­век при­ни­ма­ет лу­ка­вые по­мыс­лы, он ощу­ща­ет их го­речь и тя­жесть (что есте­ствен­но); мо­лит­вой же Иису­со­вой он легко из­вер­га­ет их, и со­вер­шен­но осво­бож­да­ет­ся от них, и чув­ству­ет в ре­зуль­та­те пол­ное очи­ще­ние. По­ми­мо того, мо­ля­щий­ся за­ме­ча­ет очи­ще­ние по тому, что тот­час пре­кра­ща­ют кро­во­то­чить внут­рен­ние раны, на­но­си­мые стра­стя­ми. В Еван­ге­лии от Луки мы чи­та­ем о стра­дав­шей кро­во­те­че­ни­ем жен­щине: "По­дой­дя сзади, она кос­ну­лась края одеж­ды Его; и тот­час те­че­ние крови у нее оста­но­ви­лось" (Лк. 8:44). При­бли­жа­ясь ко Хри­сту, тот­час из­ле­чи­ва­ешь­ся, и "оста­нав­ли­ва­ет­ся те­че­ние крови", т.е. пре­кра­ща­ет бе­жать кровь от стра­стей. Хочу до­ба­вить, что нас пе­ре­ста­ют со­блаз­нять об­ра­зы, си­ту­а­ции, лица, ранее со­блаз­няв­шие. А это озна­ча­ет, отец мой, что, когда нас бес­по­ко­ят раз­лич­ные лица и об­сто­я­тель­ства, оче­вид­но: это удары от на­па­де­ний диа­во­ла. В нас дей­ству­ет со­блазн. После очи­ще­ния с по­мо­щью мо­лит­вы все и вся ви­дит­ся как тво­ре­ние Божие. Осо­бен­но на людей смот­ришь как на об­ра­зы, ис­пол­нен­ные любви Бо­жи­ей. Тот, кто одет бла­го­да­тью Хри­сто­вой, со­зер­ца­ет ее и в дру­гих, пусть даже об­на­жен­ных те­лес­но, в то время как не име­ю­щий Бо­же­ствен­ной бла­го­да­ти и на оде­тых те­лес­но смот­рит, как на об­на­жен­ных. Мне хо­те­лось бы, воз­люб­лен­ный мой, по этому по­во­ду вновь за­чи­тать слова свя­то­го Си­мео­на Но­во­го Бо­го­сло­ва.

- По­и­стине он бо­го­слов, - от­ве­чал я. - Я про­чи­тал несколь­ко его тру­дов и вос­хи­ща­юсь им.

- Я бы по­со­ве­то­вал тебе про­чи­тать все его труды, чтобы при­об­ре­сти вкус к ми­сти­че­ско­му бо­го­сло­вию, к апо­фа­ти­че­ско­му пути ас­ке­ти­че­ско­го опыта. Итак, бо­го­вдох­но­вен­ный отец го­во­рит:

"Свя­той бла­го­го­вей­ный Си­ме­он Сту­дит не сты­дил­ся ни­ка­ким че­ло­ве­ком, или видя его об­на­жен­ным, или сам бу­дучи об­на­жен перед ним, ибо он имел всего Хри­ста, был весь Хри­стов и на члены свои, как и лю­бо­го дру­го­го, он все­гда смот­рел, как на Хри­сто­вы, оста­ва­ясь недви­жи­мым, бес­страст­ным и не ис­пы­ты­вая вреда, как он сам был весь Хри­стов, так и Хри­ста видел во всех, об­ле­чен­ных Свя­тым Кре­ще­ни­ем. Если ты, бу­дучи об­на­жен­ным, от при­кос­но­ве­ния плоти ста­но­вишь­ся же­но­лю­бом, как обе­зья­на или ло­шадь, неуже­ли по­сме­ешь ты зло­сло­вить свя­то­го и воз­во­дить хулу на Хри­ста, со­еди­нив­ше­го­ся с нами и да­ро­вав­ше­го рабам Своим свя­тым бес­стра­стие?"

- Итак, ви­дишь, - про­дол­жал ста­рец, - бес­страст­ный че­ло­век, очи­щен­ный Иису­со­вой мо­лит­вой, не со­блаз­ня­ет­ся тем, что видит. Од­но­вре­мен­но по­беж­да­ет­ся диа­вол, и это - плод мо­лит­вы. Враг быст­ро со­об­ра­жа­ет, и все сети свои ис­кус­но рас­став­ля­ет для души. Од­на­ко знает де­ла­тель мо­лит­вы о го­тов­но­сти его (диа­во­ла) вести брань и при­ни­ма­ет со­от­вет­ству­ю­щие меры. Видит стре­лы лу­ка­во­го, на­прав­лен­ные про­тив души; но, едва ка­са­ясь ее, они па­да­ют. Свя­той Диа­дох го­во­рит, что, до­стиг­нув внеш­ней части серд­ца, стре­лы рас­сы­па­ют­ся там, ибо внут­ри дей­ству­ет бла­го­дать Хри­сто­ва. "Ог­нен­ные стре­лы лу­ка­во­го тот­час гас­нут во внеш­нем чув­стве тела. Ибо ды­ха­ние Свя­то­го Духа, воз­буж­да­ю­щее в серд­це дух мирен, гасит на­хо­дя­щи­е­ся еще в воз­ду­хе стре­лы ог­не­нос­но­го беса". На­сту­па­ет един­ство всего че­ло­ве­ка, о чем мы го­во­ри­ли ранее. Ум, же­ла­ние и воля объ­еди­ня­ют­ся и со­че­та­ют­ся в Боге.

- Велик дар чи­сто­ты, бес­стра­стия! - вос­клик­нул я.

- Да, дей­стви­тель­но, бес­стра­стие - дар бла­го­да­ти.

Бес­стра­стие пред­по­ла­га­ет чи­сто­ту и лю­бовь; более того, оно скры­ва­ет лю­бовь. Здесь нам по­мо­жет свя­той Божий Си­ме­он. Он ис­поль­зу­ет пре­крас­ный образ. В без­об­лач­ную ночь мы видим на небе диск луны, за­пол­нен­ный чи­стей­шим све­том, и часто во­круг него (диска) - свет­лый круг. Как под­хо­дит этот образ к очи­щен­но­му и бес­страст­но­му че­ло­ве­ку! Тела свя­тых - небо. Их бо­го­нос­ное серд­це по­доб­но диску луны. Свя­тая лю­бовь - "все­де­тель­ный и все­силь­ный свет", из­ли­ва­ю­щий­ся каж­дый день по мере очи­ще­ния на их серд­це; и при­хо­дит время, когда серд­це ис­пол­ня­ет­ся си­я­ю­щим све­том любви, и на­сту­па­ет пол­но­лу­ние. Од­на­ко свет не убы­ва­ет, как про­ис­хо­дит на луне, по­сколь­ку под­дер­жи­ва­ет­ся усер­ди­ем, борь­бой и бла­ги­ми де­ла­ми - "...свет, все­гда под­дер­жи­ва­е­мый усер­ди­ем и доб­ро­де­те­лью свя­тых". Бес­стра­стие - тот круг, ко­то­рый охва­ты­ва­ет ис­пол­нен­ное све­том серд­це, по­кры­ва­ет его и де­ла­ет неуяз­ви­мым для ярост­ных на­па­де­ний лу­ка­во­го. "По­кры­ва­ет ото­всю­ду, окру­жа­ет стра­жей, со­хра­няя невре­ди­мым от лю­бо­го по­мыс­ла лу­ка­во­го, неуяз­ви­мым и сво­бод­ным от всех вра­гов; более того, со­де­лы­ва­ет недо­ступ­ным для су­по­ста­тов".

Бес­стра­стие аб­со­лют­но необ­хо­ди­мо. Од­на­ко это не озна­ча­ет, что оно - наи­выс­ший дар мо­лит­вы и при­об­ре­те­ние всего. От­сю­да далее нач­нет­ся вос­хож­де­ние к Богу. Свя­тые отцы тремя сло­ва­ми опи­сы­ва­ют это ду­хов­ное вос­хож­де­ние к бо­го­ве­де­нию. Очи­ще­ние, про­све­ще­ние, со­вер­шен­ство. Чтобы быть более по­нят­ным, при­ве­ду тебе два при­ме­ра из Свя­щен­но­го Пи­са­ния: вос­хож­де­ние Мо­и­сея на гору Синай для по­лу­че­ния За­ко­на и пу­те­ше­ствие из­ра­иль­ско­го на­ро­да в землю обе­то­ван­ную. Пер­вый слу­чай объ­яс­ня­ет свя­той Гри­го­рий Нис­ский, вто­рой - свя­той Мак­сим.

- Отцы все­гда вдох­нов­ля­ют нас. Они верно ис­тол­ко­вы­ва­ют слово Божие, и по­то­му мне хо­те­лось бы услы­шать свя­то­оте­че­ские тол­ко­ва­ния.

- Евреи пре­жде всего очи­сти­ли свои одеж­ды и освя­ти­ли себя, по­ви­ну­ясь за­по­ве­ди Бо­жи­ей: "Освя­ти их, пусть вы­мо­ют одеж­ды свои, чтоб быть го­то­вы­ми к тре­тье­му дню". Далее, в тре­тий день, весь народ услы­шал громы и "глас труб­ный" и уви­дел мол­нии и гу­стое об­ла­ко над горой Си­най­ской. "Гора же Синай вся ды­ми­лась". Народ по­до­шел к под­но­жию Синая, и лишь один Мо­и­сей вошел в свет­лое об­ла­ко, до­стиг вер­ши­ны, где и при­нял скри­жа­ли За­ко­на. По тол­ко­ва­нию свя­то­го Гри­го­рия Нис­ско­го, путь к бо­же­ствен­но­му зна­нию - очи­ще­ние тела и души. Го­то­вя­щий­ся к вос­хож­де­нию дол­жен быть, на­сколь­ко воз­мож­но, чист и неза­пят­нан как телом, так и душой. По­ми­мо того, по бо­же­ствен­ной за­по­ве­ди, ему сле­ду­ет омыть одеж­ду - не ве­ще­ствен­ную, ибо она не ста­нет пре­пят­стви­ем для тех, кто стре­мит­ся к бо­го­ви­де­нию, но "одеж­ду сей окру­жа­ю­щей жизни", то есть все дела в нашем бытии, ко­то­рые, как пла­тье, окру­жа­ют нас. Нужно уда­лить от горы и бес­сло­вес­ных тва­рей - дру­ги­ми сло­ва­ми, пре­одо­леть "из чув­ства воз­ни­ка­ю­щее зна­ние". Пре­одо­леть вся­кое зна­ние, ко­то­рое при­но­сят ор­га­ны чувств. Очи­стить­ся от лю­бо­го "чув­ствен­но­го" и "бес­сло­вес­но­го" дви­же­ния, омыть по­мыс­лы и рас­стать­ся с их спут­ни­ком - чув­ством. При­го­то­вив­шись и очи­стив­шись таким об­ра­зом, можно от­ва­жить­ся при­бли­зить­ся к по­кры­той гу­стым об­ла­ком горе. Од­на­ко, опять же, гора была недо­ступ­на для на­ро­да, и толь­ко Мо­и­сей (то есть из­бран­ный к вос­хож­де­нию) при­бли­зил­ся к ней. Вот как, отец мой, сна­ча­ла осу­ществ­ля­ет­ся очи­ще­ние, а затем - вступ­ле­ние в со­зер­ца­ние. Ве­ли­кие блага, стало быть, сле­ду­ют за очи­ще­ни­ем, и оно необ­хо­ди­мо для при­ня­тия их.

- На­пом­ню, - про­дол­жал бо­го­вдох­но­вен­ный по­движ­ник, - и дру­гой при­мер. Свя­той Мак­сим Ис­по­вед­ник пишет, что в ми­сти­че­ском вос­хож­де­нии к Богу су­ще­ству­ет три ста­дии. Прак­ти­че­ская фи­ло­со­фия - от­ри­ца­тель­ная (очи­ще­ние от стра­стей) и по­ло­жи­тель­ная (при­об­ре­те­ние доб­ро­де­те­лей), есте­ствен­ное со­зер­ца­ние, при ко­то­ром очи­щен­ный ум со­зер­ца­ет все тво­ре­ние, то есть внут­рен­ний смысл вещей, по­зна­ет ду­хов­ный смысл Свя­щен­но­го Пи­са­ния, видит Бога в при­ро­де и мо­лит­ся Ему, и толь­ко затем на­сту­па­ет тре­тий, по­след­ний этап - ми­сти­че­ское бо­го­сло­вие, со­еди­ня­ю­щее под­ви­за­ю­ще­го­ся ве­ру­ю­ще­го с Богом. Все три сту­пе­ни видны в ис­хо­де из­ра­иль­ско­го на­ро­да. Пре­жде всего из­ра­иль­тяне бе­жа­ли из раб­ства еги­пет­ско­го, затем пе­ре­пра­ви­лись через Крас­ное море, в ко­то­ром по­гиб­ло все еги­пет­ское вой­ско, после чего до­стиг­ли пу­сты­ни, где при­ни­ма­ли раз­лич­ным об­ра­зом дары бо­же­ствен­но­го че­ло­ве­ко­лю­бия (манну небес­ную, воду, свет­лое об­ла­ко, Закон, по­бе­ду над вра­га­ми), и лишь после упор­ной и дол­гой борь­бы вошли в землю обе­то­ван­ную. Таков и по­движ­ник Иису­со­вой мо­лит­вы. По­на­ча­лу он вы­хо­дит из-под раб­ства стра­стям (прак­ти­че­ская фи­ло­со­фия), потом вхо­дит в пу­сты­ню бес­стра­стия (есте­ствен­ное со­зер­ца­ние), где по­лу­ча­ет дары любви Бо­жи­ей, и, на­ко­нец, за рев­ност­ную борь­бу удо­ста­и­ва­ет­ся земли обе­то­ван­ной (ми­сти­че­ское бо­го­сло­вие) - со­вер­шен­но­го еди­не­ния с Богом - и на­сла­жда­ет­ся веч­но­стью в со­зер­ца­нии Нетвар­но­го Света. Ра­зу­ме­ет­ся, бо­го­нос­ные отцы не от­де­ля­ют три на­зван­ные этапа друг от друга. То есть это не озна­ча­ет, что, до­стиг­нув есте­ствен­но­го со­зер­ца­ния и ми­сти­че­ско­го бо­го­сло­вия, мы оста­вим ас­ке­ти­че­ские упраж­не­ния и со­кру­ше­ние о гре­хах - прак­ти­че­скую фи­ло­со­фию. На­про­тив, воз­рас­тая ду­хов­но, че­ло­век все более под­ви­за­ет­ся, чтобы не по­те­рять ми­лость, ко­то­рую при­об­рел. Удо­сто­ив­шись бо­же­ствен­ных от­кро­ве­ний, со­ве­ту­ют отцы, сле­ду­ет еще силь­нее за­бо­тить­ся о любви и воз­дер­жа­нии, "чтобы, со­хра­няя без­мя­теж­ной страст­ную часть, иметь неоску­де­ва­е­мый свет души" (свя­той Мак­сим). Че­ло­век все­гда дол­жен идти по ду­хов­но­му пути со стра­хом. Пре­жде им дол­жен овла­деть страх осуж­де­ния, на­ка­за­ния (на­чаль­ный страх), затем - по­те­ри бла­го­да­ти и от­па­де­ния от нее (со­вер­шен­ный страх). "Со стра­хом и тре­пе­том свое спа­се­ние со­де­ло­вай­те" (Флп. 2:12), - го­во­рит Апо­стол Павел.

- По­ве­дай­те, отче, о дарах, ко­то­рые при­ни­ма­ет де­ла­тель мо­лит­вы после очи­ще­ния, перед бла­жен­ным со­сто­я­ни­ем со­вер­шен­но­го еди­не­ния с Богом. Рас­ска­жи­те мне далее об иных пло­дах мо­лит­вы.

- Монах, при­вык­ший осуж­дать себя, чув­ству­ет бо­же­ствен­ное уте­ше­ние, Хри­сто­во при­сут­ствие, из­лу­ча­ю­щее сла­дост­ное без­мя­те­жие, неру­ши­мый мир, глу­бо­кое сми­ре­ние, неуто­ли­мую лю­бовь ко всем. Уте­ше­ние от этого бо­же­ствен­но­го при­сут­ствия нель­зя срав­нить ни с каким че­ло­ве­че­ским. Я знал по­движ­ни­ка, ко­то­рый тя­же­ло за­бо­лел и от­пра­вил­ся в боль­ни­цу на ле­че­ние. Луч­шие врачи, пи­тав­шие к нему ува­же­ние, об­лег­ча­ли ему стра­да­ния. И вот он по­пра­вил­ся, по­бла­го­да­рил их и воз­вра­тил­ся в свою кел­лию. Од­на­ко в ско­ром вре­ме­ни ему стало хуже, и, по­сколь­ку он жил от­дель­но, бра­тия не знали об этом. Он тяжко стра­дал, но чув­ство­вал такое уте­ше­ние от Бога, ко­то­рое не срав­ни­мо ни с вни­ма­ни­ем и че­ло­ве­ко­лю­би­ем вра­чей, ни с дей­ствен­ным эф­фек­том ле­карств. Та­ко­го покоя он ни­ко­гда пре­жде не ис­пы­ты­вал. Вот по­че­му неко­то­рые пу­стын­ни­ки тща­тель­но из­бе­га­ют че­ло­ве­че­ско­го уте­ше­ния (что со­вер­шен­но непо­нят­но для мирян, пре­дан­ных мир­ской жизни), чтобы ощу­тить див­ную сла­дость и неуто­ли­мую ра­дость бо­же­ствен­но­го уте­ше­ния...

- Чуд­ный плод умной мо­лит­вы! - вос­клик­нул я. - Про­дол­жай­те, отче.

- Че­ло­век при­об­ре­та­ет без­мя­те­жие в скор­бях, ко­то­рые до­став­ля­ют ему ближ­ние. Он пре­бы­ва­ет на небе­сах (ла­зур­ных и си­я­ю­щих) ду­хов­ной жизни, куда не до­сти­га­ют стре­лы людей земли. Он не толь­ко не ис­пы­ты­ва­ет при­тес­не­ний, но даже не за­ме­ча­ет их вовсе. Са­мо­лет невоз­мож­но за­бро­сать кам­ня­ми - он про­сто не по­чув­ству­ет их. По­доб­ное про­ис­хо­дит и с таким че­ло­ве­ком. Для него не су­ще­ству­ет скор­бей, про­ис­хо­дя­щих от кле­ве­ты, пре­сле­до­ва­ний, пре­не­бре­же­ния, осуж­де­ния - одна лишь пе­чаль о па­де­нии брата. Если же и воз­ни­ка­ет скорбь, он знает спо­соб спра­вить­ся с ней. О таком слу­чае рас­ска­зы­ва­ет­ся в "Отеч­ни­ке": "Некто из стар­цев при­шел к авве Ахиле. И уви­дел его, вы­пле­вы­ва­ю­ще­го кровь. И спро­сил брат авву: "Что это, отче?" Ста­рец от­ве­тил: "Это были слова од­но­го брата, ко­то­рые опе­ча­ли­ли меня. Я ста­рал­ся не при­ни­мать их и про­сил Бога от­вра­тить меня от тех слов. И сде­ла­лись они как кровь в устах моих, и я вы­пле­вал их, и вновь обрел я без­мол­вие мое и по­за­был свою скорбь".

- По­и­стине это сви­де­тель­ству­ет о со­вер­шен­ной любви к брату, о любви, ко­то­рая про­ща­ет все. Она не же­ла­ет даже пом­нить зла. Мы уже до­сти­га­ем со­вер­шен­ства!

- Имен­но. И оно до­сти­га­ет­ся Иису­со­вой мо­лит­вой. Такая лю­бовь - ре­зуль­тат жи­во­го ощу­ще­ния един­ства че­ло­ве­че­ско­го рода. И это есть зре­лый плод мо­лит­вы. По­движ­ник не про­сто вос­со­еди­ня­ет­ся сам, но чув­ству­ет един­ство че­ло­ве­че­ско­го рода.

- Вы зна­е­те, отче, - про­дол­жал пу­стын­ник, - о том, что един­ство че­ло­ве­че­ской при­ро­ды было утра­че­но непо­сред­ствен­но по пре­ступ­ле­нии Адама. Гос­подь после со­зда­ния Адама об­ра­зо­вал Еву из ребра его. Со­зда­ние Евы воз­ве­се­ли­ло Адама. Он ощу­щал ее как свое тело, по­че­му и ска­зал: "Вот, это кость от ко­стей моих и плоть от плоти моей..." (Быт. 2:23). После же сво­е­го па­де­ния на во­прос Бога Адам от­ве­тил: "Жена, ко­то­рую Ты мне дал, она дала мне от де­ре­ва, и я ел" (Быт. 3:12). Вна­ча­ле Ева - "кость" его, впо­след­ствии - "жена", ко­то­рую дал Гос­подь! Здесь со­вер­шен­но оче­ви­ден рас­кол че­ло­ве­че­ской при­ро­ды после греха, рас­кол, про­явив­ший­ся позд­нее в детях Адама, во всей ис­то­рии Из­ра­и­ля и во всей ис­то­рии че­ло­ве­че­ства. И это есте­ствен­но. По­те­ряв Бога, люди по­те­ря­ли себя и от­де­ли­лись друг от друга. Пол­ное от­чуж­де­ние и раб­ство. Воз­рож­де­ние че­ло­ве­че­ской при­ро­ды про­изо­шло во Хри­сте. Он "рас­про­стер руки, и со­еди­нил пре­жде раз­де­лен­ное", и дал, таким об­ра­зом, каж­до­му, кто со­еди­ня­ет­ся с Ним, воз­мож­ность жизни и един­ства че­ло­ве­че­ской при­ро­ды.

Мо­лит­вой по­движ­ник при­об­ре­та­ет ве­ли­кую лю­бовь к Иису­су Хри­сту и этой лю­бо­вью со­еди­ня­ет­ся с Ним. Сле­до­ва­тель­но, есте­ствен­но лю­бить то, что любит Бог и же­лать того, что Он же­ла­ет. Гос­подь "всем же­ла­ет спа­стись и в по­зна­ние ис­ти­ны прий­ти" (1Тим. 2:4). Этого же­ла­ет и де­ла­тель мо­лит­вы. Его вол­ну­ет зло, про­ис­хо­дя­щее в мире, и он чрез­вы­чай­но опе­ча­лен от­ступ­ле­ни­ем и неве­де­ни­ем бра­тии. По­сколь­ку грех все­гда имеет кос­ми­че­ский мас­штаб и ока­зы­ва­ет вли­я­ние на весь мир, мо­ля­щий­ся пе­ре­жи­ва­ет всю драму че­ло­ве­че­ства и весь­ма скор­бит о нем. Он живет бо­ре­ни­ем Гос­по­да в Геф­си­ман­ском саду. Таким об­ра­зом, он при­хо­дит в со­сто­я­ние пре­кра­ще­ния мо­лит­вы о себе и мо­лит­ся непре­рыв­но о дру­гих, чтобы они при­шли к по­зна­нию Бога. Его очи­ще­ние от стра­стей, при­об­ре­те­ние Жи­во­тво­ря­щей Бо­же­ствен­ной бла­го­да­ти и мо­лит­ва за дру­гих, про­ис­хо­дя­щая из чув­ства все­е­дин­ства че­ло­ве­че­ско­го рода во Хри­сте Иису­се, - ве­ли­чай­шая мис­сия. В этом усмат­ри­ва­ли мис­си­о­нер­ские по­дви­ги свя­тые отцы. В стрем­ле­нии к воз­рож­де­нию че­ло­ве­че­ской ипо­ста­си и един­ства при­ро­ды. Каж­дый, кто очи­ща­ет себя, ста­но­вит­ся лицом, по­лез­ным для всего об­ще­ства, ибо все мы - члены бла­го­сло­вен­но­го тела Хри­сто­ва. "Если ра­ду­ет­ся один член, со­ра­ду­ют­ся все члены", - по апо­столь­ско­му слову. Это мы видим об­раз­но и в лице Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы. Она об­ре­ла бла­го­дать и сама впо­след­ствии обла­го­дат­ство­ва­ла и укра­си­ла всю че­ло­ве­че­скую при­ро­ду. Очи­щен­ная и обла­го­дат­ство­ван­ная, Она мо­лит­ся за весь мир. И мы можем ска­зать, что Пре­свя­тая Бо­го­ро­ди­ца вы­пол­ня­ет ве­ли­чай­шую мис­сию и при­но­сит дей­ствен­ную поль­зу роду че­ло­ве­че­ско­му.

Он немно­го по­мол­чал и затем про­дол­жал.

- Вме­сте с тем по­движ­ник чув­ству­ет и един­ство всей при­ро­ды.

- Каким об­ра­зом?

- Его при­зна­ет вся при­ро­да. Пер­во­на­чаль­но Адам был царем над всем тво­ре­ни­ем, и все жи­вот­ные при­зна­ва­ли его царем. Од­на­ко после па­де­ния разо­рва­лась эта связь и пре­кра­ти­лось при­зна­ние. Ни­ко­лай Ка­ва­си­ла об­раз­но ана­ли­зи­ру­ет такое со­сто­я­ние. Че­ло­век, го­во­рит он, со­тво­рен по об­ра­зу Бо­жи­е­му. По об­ра­зу Адам был чи­стым зер­ка­лом (от­ра­же­ни­ем), через ко­то­рое из­лу­чал­ся на при­ро­ду Свет Божий. Пока зер­ка­ло оста­ва­лось нераз­би­тым, вся при­ро­да осве­ща­лась. Но лишь толь­ко оно рас­ко­ло­лось и раз­дро­би­лось, все тво­ре­ние по­гру­зи­лось в глу­бо­кую тьму. Тогда-то вся при­ро­да и вос­ста­ла про­тив че­ло­ве­ка, пре­кра­ти­ла при­зна­вать его и не по­же­ла­ла да­вать ему плоды. Толь­ко в борь­бе: тру­дах может он под­дер­жи­вать свое су­ще­ство­ва­ние. Жи­вот­ные бо­ят­ся его, и сами они агрес­сив­ны. Од­на­ко, когда че­ло­век - "в Духе Свя­том", когда имеет бла­го­дать Хри­сто­ву, все силы души вос­со­еди­ня­ют­ся, он ста­но­вит­ся об­ра­зом и по­до­би­ем Бо­жи­им (то есть зер­ка­лом, све­том) и из­лу­ча­ет Бо­же­ствен­ную бла­го­дать на бес­сло­вес­ную при­ро­ду. И те же жи­вот­ные при­зна­ют его, по­ви­ну­ют­ся и по­чи­та­ют. Есть нема­ло при­ме­ров, когда по­движ­ник-пу­стын­ник мирно ужи­ва­ет­ся с мед­ве­дя­ми и ди­ки­ми жи­вот­ны­ми. Он кор­мит их, и они слу­жат ему. Таким об­ра­зом, в мо­лит­ве при­об­ре­тя Бо­же­ствен­ную бла­го­дать, он снова ста­но­вит­ся царем при­ро­ды и вос­хо­дит на боль­шую по срав­не­нию с Ада­мом вы­со­ту. Ибо Адам, по сло­вам отцов, имел лишь "по об­ра­зу". По­слу­ша­ни­ем же ему над­ле­жа­ло стать и "по по­до­бию". Адам не имел обо­же­ния, но лишь воз­мож­ность его. Тогда как по­движ­ник по Бо­же­ствен­ной бла­го­да­ти при­об­ре­та­ет, на­сколь­ко воз­мож­но, и "по­до­бие", не входя, од­на­ко, в Бо­же­ствен­ную Сущ­ность. Он при­ча­стен нетвар­ным энер­ги­ям Бо­жи­им.

При­ве­ду при­мер того, как при­ро­да при­зна­ет бла­го­дат­но­го по­движ­ни­ка. В тот час, когда мой бла­жен­ной па­мя­ти ста­рец тво­рил мо­лит­ву, к две­рям его кел­лии со­би­ра­лись дикие птицы и своим клю­вом сту­ча­ли в стек­ла. Кто-то по­ду­ма­ет, что это - дей­ствие диа­во­ла, чтобы вос­пре­пят­ство­вать его мо­лит­ве. Од­на­ко в дей­стви­тель­но­сти диких птиц при­тя­ги­ва­ла мо­лит­ва стар­ца!!!

- Ах, стар­че, ты ве­дешь меня к со­вер­шен­ству. К концу ду­хов­ной жизни. Че­ло­век уже ста­но­вит­ся царем... Он слег­ка улыб­нул­ся.

- Еще не все. После мно­гой борь­бы, как я упо­ми­нал ранее, по­движ­ник может спо­до­бить­ся экс­та­за, бо­же­ствен­но­го пле­не­ния и войти в Новый Иеру­са­лим, в новую землю обе­то­ван­ную. Ум вы­хо­дит за свои пре­де­лы и со­зер­ца­ет Нетвар­ный Свет. На ве­черне Бо­же­ствен­но­го Пре­об­ра­же­ния мы поем сти­хи­ру: "Неодер­жи­мое Тво­е­го све­то­ли­тия, и непри­ступ­ное Бо­же­ства, зряще апо­сто­лов луч­ший, на горе Пре­об­ра­же­ния, Бо­же­ствен­ным из­ме­ни­ша­ся ужа­сом..." Ужас (экс­таз) и со­зер­ца­ние (зре­ние) свя­за­ны друг с дру­гом. Го­во­ря об экс­та­зе, мы под­ра­зу­ме­ва­ем не от­сут­ствие дви­же­ния, но бо­же­ствен­ное при­сут­ствие и ду­хов­ное дви­же­ние. Это не инерт­ность и уми­ра­ние, а жизнь в Боге. Отцы го­во­рят, что во время мо­лит­вы, когда че­ло­век охва­чен Бо­же­ствен­ным Све­том, он пе­ре­ста­ет мо­лить­ся гу­ба­ми. Уста и язык мол­чат, мол­чит и серд­це. Тогда по­движ­ник спо­доб­ля­ет­ся со­зер­ца­ния Фа­вор­ско­го Света. Со­зер­ца­ет Бо­же­ствен­ную нетвар­ную энер­гию, ко­то­рая есть "есте­ствен­ная слава Божия и есте­ствен­ный без­на­чаль­ный бо­же­ства луч, сущ­ност­ное бла­го­ле­пие Божие и сверх­со­вер­шен­ная и пред­со­вер­шен­ная кра­со­та" (свя­той Гри­го­рий Па­ла­ма). Это тот самый Свет, ко­то­рый ви­де­ли уче­ни­ки на горе Фавор, Цар­ство Божие, веч­ность. Со­глас­но свя­то­му Гри­го­рию Па­ла­ме, Свет - "кра­со­та бу­ду­ще­го века", "ипо­стась бу­ду­щих благ", "со­вер­шен­ней­шее зре­ние Божие", "пища небес­ных". Спо­до­бив­ши­е­ся ви­деть Нетвар­ный Свет - про­ро­ки Но­во­го За­ве­та. Ибо, по­доб­но про­ро­кам Вет­хо­го За­ве­та, опе­ре­жав­шим время и ви­дев­шим Во­че­ло­ве­че­ние Хри­ста и Пер­вое При­ше­ствие, со­зер­ца­ю­щие Свет также опе­ре­жа­ют время и видят славу Хри­ста, то есть Цар­ство Небес­ное.

Он за­мол­чал нена­дол­го, затем глу­бо­ко вздох­нул и про­дол­жал.

- Бо­же­ствен­ный Свет охва­ты­ва­ет тогда все бытие. Кел­лия осве­ща­ет­ся при­сут­стви­ем Хри­сто­вым, и по­движ­ник пе­ре­жи­ва­ет некий "трез­вен­ный вос­торг", видит незри­мо­го Бога. "Бог есть Свет, - го­во­рит свя­той Си­ме­он Новый Бо­го­слов, - и, как свет, вид Его". По сло­вам свя­то­го Гри­го­рия Па­ла­мы, "за­щит­ни­ка бо­го­сло­вов", монах в тот час со­зер­ца­ет Бо­же­ствен­ный Свет... ра­ду­ю­щее свя­щен­ное зре­ли­ще". Вот как опи­сы­ва­ет это со­зер­ца­ние Ма­ка­рий Хри­со­ке­фа­лос: "Что пре­крас­нее об­ще­ния со Хри­стом? Что во­жде­лен­нее бо­же­ствен­ной Его славы? Нет ни­че­го более слад­ко­го, чем тот Свет, ко­то­рым про­све­ща­ет­ся все свет­лое чи­но­на­ча­лие Ан­ге­лов и людей. Нет ни­че­го же­лан­нее той жизни, в ко­то­рой все живут, и дви­жут­ся, и су­ще­ству­ют. Нет ни­че­го при­ят­нее вечно жи­ву­щей кра­со­ты. Ни­че­го лю­без­нее бес­пре­стан­но­го ве­се­лия. Ни­че­го во­жде­лен­нее непре­ры­ва­ю­щей­ся ра­до­сти, все­бла­го­леп­но­го бла­го­ле­пия и бес­ко­неч­но­го бла­жен­ства". То есть тогда ра­дость и ве­се­лие бес­ко­неч­ны. Не хва­та­ет слов, чтобы пе­ре­дать эти со­сто­я­ния. Вот что го­во­рит об этом свя­той Си­ме­он Новый Бо­го­слов.

Он взял в руки одну из книг и начал чи­тать.

"На одре лежу, на­хо­дясь вне мира. И, на­хо­дясь в келье моей. Того, Кто вне мира на­хо­дит­ся и пре­бы­ва­ет, вижу, с Ним и бе­се­дую. Го­во­рить же дер­заю и люблю, любит меня и Сей. И, со­еди­ня­ясь с Ним, вос­хо­жу к небес­ным. Вку­шаю и на­сы­ща­юсь одним лишь со­зер­ца­ни­ем. И знаю, что это ис­тин­но и несо­мнен­но. И, где тело мое тогда пре­бы­ва­ет, не ведаю. Знаю, что схо­дит Недви­жи­мый, знаю, что взи­ра­ет на меня Незри­мый. Знаю, что вне всего тво­ре­ния Пре­бы­ва­ю­щий внутрь Себя при­ни­ма­ет меня и за­клю­ча­ет в объ­я­тия. И на­хо­жусь я тогда вне всего мира. Я, всего лишь смерт­ный и ни­чтож­ный в мире, внут­ри всего себя со­зер­цаю Твор­ца мира. И знаю, что не умру я, пре­бы­ва­ю­щий внут­ри жизни и весь имея жизнь, бью­щую клю­чом, внут­ри меня".

Ста­рец про­чи­тал этот от­ры­вок с боль­шим во­оду­шев­ле­ни­ем. Голос его был полон вдох­но­ве­ния, глаза сияли, лицо све­ти­лось неизъ­яс­ни­мой ра­до­стью. Под вли­я­ни­ем по тре­пет­но­го го­ло­са и ду­хов­но­го ве­се­лия у меня вы­сту­пи­ли слезы.

- Тогда от бо­же­ствен­но­го при­сут­ствия, - про­дол­жал он, - про­све­ща­ет­ся лицо по­движ­ни­ка. Он может, по­доб­но Мо­и­сею, на­хо­див­ше­му­ся во мраке неве­де­ния, по мраке осле­пи­тель­но­го света при­об­ре­сти "неза­бвен­ное зна­ние и "неиз­ре­чен­ное бо­го­сло­вие".

Нена­дол­го он оста­но­вил­ся. Я слу­шал в изум­ле­нии, почти не дыша.

- Эту сла­дость Света чув­ству­ет и тело, ко­то­рое в эти ми­ну­ты из­ме­ня­ет­ся.

- Каким об­ра­зом?

- "И тело вос­при­ни­ма­ет неко­то­рым об­ра­зом бла­го­дать, воз­дей­ству­ю­щую на ум, и на­стра­и­ва­ет­ся на нее, и по­лу­ча­ет некое ощу­ще­ние этого невы­ра­зи­мо­го та­ин­ства души". Тело тогда "па­ра­док­саль­ным об­ра­зом ста­но­вит­ся лег­ким и со­гре­ва­ет­ся", т.е. оно чув­ству­ет уди­ви­тель­ную теп­ло­ту, ко­то­рая есть ре­зуль­тат со­зер­ца­ния Света. Так слу­ча­ет­ся с лам­па­дой: когда ее за­жи­га­ют, "тело" ее - фи­тиль - теп­лит­ся и све­тит­ся.

- Поз­воль­те мне один во­прос. Воз­мож­но, это будет хулой, но я поз­во­лю себе за­дать его Вам. Это из­ме­не­ние тела - дей­стви­тель­ность ли, а не фан­та­зия? И не яв­ля­ет­ся ли пло­дом во­об­ра­же­ния так на­зы­ва­е­мая теп­ло­та?

- Нет, отец мой. Это дей­стви­тель­ность. Тело при­ни­ма­ет уча­стие во всех со­сто­я­ни­ях души. Не тело пред­став­ля­ет собой зло, но плот­ской разум, когда тело по­ра­бо­ща­ет­ся диа­во­лом. По­ми­мо того, со­зер­ца­ние Света - это со­зер­ца­ние фи­зи­че­ски­ми гла­за­ми, ко­то­рые из­ме­ня­ют­ся и укреп­ля­ют­ся Свя­тым Духом и ста­но­вят­ся спо­соб­ны­ми ви­деть Нетвар­ный Свет. В Свя­щен­ном Пи­са­нии су­ще­ству­ет мно­же­ство при­ме­ров, сви­де­тель­ству­ю­щих о том, что бла­го­дать Божия пе­ре­хо­дит с души на тело, и оно чув­ству­ет дей­ствие Жи­во­тво­ря­щей Бо­же­ствен­ной бла­го­да­ти.

- Не мо­же­те ли Вы при­ве­сти мне несколь­ко при­ме­ров?

- Мно­гие псал­мы Да­ви­да го­во­рят об этом. "Серд­це мое и плоть воз­ра­до­ва­с­та­ся о Бозе живе" (Пс. 83). "На Него упова серд­це мое, и по­мо­же ми, и про­цве­те (ожи­во­тво­ря­лась) плоть моя" (Пс. 27). Также в 118 псал­ме: "Коль слад­ка гор­та­ни моему сло­ве­са Твоя, паче меда устам моим". Знаем также слу­чай с Мо­и­се­ем. Когда со скри­жа­ля­ми За­ко­на он сошел с Синая, лицо его сияло. "Когда схо­дил Мо­и­сей с горы Синай, он не знал, что лицо его стало сиять лу­ча­ми от­то­го, что Бог го­во­рил с ним. И уви­дел Аарон и все ста­рей­ши­ны Из­ра­и­ле­вы, что вид лица Мо­и­сея сияет лу­ча­ми и бо­я­лись по­дой­ти к нему" (Исх. 34:29-30). То же было с пер­во­му­че­ни­ком ар­хи­ди­а­ко­ном Сте­фа­ном. Когда при­ве­ли его в Си­нед­ри­он, "все, си­дя­щие в Си­нед­ри­оне, смот­ря на него, ви­де­ли лицо его, как лицо Ан­ге­ла" (Деян. 6:15). Свя­той Гри­го­рий Па­ла­ма счи­та­ет, что пот, вы­сту­пив­ший у Гос­по­да Иису­са Хри­ста во время мо­лит­вы в Геф­си­ман­ском саду, сви­де­тель­ству­ет о чув­стве теп­ло­ты, "воз­ни­ка­ю­щем в теле ис­клю­чи­тель­но под вли­я­ни­ем про­дол­жи­тель­но­го мо­ле­ния Богу".

- Про­сти­те меня, отче, за то, что бес­по­кою Вас мир­ским бес­такт­ным во­про­сом. Мы, ми­ряне, не можем по­нять... Поз­воль­те же мне спро­сить. Есть ли се­год­ня мо­на­хи, ко­то­рые при мо­лит­ве из­ме­ня­ют­ся и со­зер­ца­ют Нетвар­ный Свет?

Он улыб­нул­ся и от­ве­тил:

- Когда пе­ре­ста­нет дей­ство­вать в Церк­ви Свя­той Дух, тогда не будут су­ще­ство­вать со­зер­ца­те­ли Нетвар­но­го Света. Свя­тая Гора скры­ва­ет ве­ли­кие со­кро­ви­ща, и те, кто от­ри­ца­ют это каким-либо об­ра­зом, про­ти­вят­ся и враж­ду­ют с Богом. Во вре­ме­на свя­то­го Афа­на­сия Ве­ли­ко­го неко­то­рые со­мне­ва­лись в Бо­жест­нен­но­сти Хри­ста. В эпоху свя­то­го Гри­го­рия Па­ла­мы со­мне­ва­лись в Бо­же­ствен­но­сти Нетвар­ных энер­гий. Се­год­ня мы впа­да­ем почти в тот же грех: под­вер­га­ем со­мне­нию су­ще­ство­ва­ние обо­жен­ных людей, ви­дя­щих Бо­же­ствен­ный Свет. И се­год­ня есть, по бла­го­да­ти Бо­жи­ей, освя­щен­ные мо­на­хи. Этим бла­го­дат­ным по­движ­ни­кам обя­за­на своим бы­ти­ем земля. Они про­све­ща­ют со­вре­мен­ный мир, по­гру­жен­ный во мрак греха.

- Еще один, воз­мож­но, бес­такт­ный во­прос. Ты, отче, видел Свет?

С поз­во­ле­ния чи­та­те­ля этого ма­ло­го труда я не стану опи­сы­вать эту вол­ну­ю­щую сцену и все, что было ска­за­но. Хочу по­крыть это за­ве­сой мол­ча­ния. На­де­юсь вы про­сти­те меня...

После боль­шой паузы, оку­тан­ной мол­ча­ни­ем, я имел нетак­тич­ность на­ру­шить без­мол­вие по­движ­ни­ка. Но так нужно было. Оста­ва­лось мало вре­ме­ни, а я хотел узнать по­боль­ше. Хотел ис­поль­зо­вать, на­сколь­ко воз­мож­но, опыт бо­го­вдох­но­вен­но­го отца.

- Отче, вновь прошу про­ще­ния. Вы ска­за­ли, что и се­год­ня на Свя­той Горе су­ще­ству­ют мо­на­хи, со­зер­ца­ю­щие Нетвар­ный Свет. По­ла­гаю, что они много раз ви­де­ли его. Каж­дый раз это одно и то же си­я­ние?

- Можно ска­зать, что есть ду­хов­ный свет и свет, ко­то­рый видит че­ло­век фи­зи­че­ски­ми гла­за­ми, когда они пред­ва­ри­тель­но пре­об­ра­зи­лись и по­лу­чи­ли силу ви­деть его. Ду­хов­ный свет - это за­по­ве­ди, и по­лу­ча­ет его тот, кто их хра­нит. "Све­тиль­ник ногам моим закон Твой, Гос­по­ди, и свет сте­зям моим". За­по­ве­ди Хри­сто­вы - "гла­го­лы Жизни Веч­ной", а не некие эти­че­ские внеш­ние пред­пи­са­ния. Также и доб­ро­де­те­ли, ко­то­рые при­об­ре­та­ют­ся в стрем­ле­нии ис­пол­нить за­по­ве­ди Хри­сто­вы, - свет. Вера - свет, как и на­деж­да и лю­бовь. Бог - свет ис­тин­ный и "свет миру". Но имя Бога - лю­бовь. "Бог лю­бовь есть". По­это­му мы го­во­рим, что лю­бовь - свет, свет­лей­ший всех дру­гих доб­ро­де­те­лей. Рав­ным об­ра­зом и по­ка­я­ние - свет, осве­ща­ю­щий душу че­ло­ве­ка и ве­ду­щий его в ку­пель вто­ро­го кре­ще­ния, где очи­ща­ют­ся глаза от ду­хов­ной ка­та­рак­ты. Это свет, ко­то­рый по­лу­ча­ют все хри­сти­ане, под­ви­за­ю­щи­е­ся по­дви­гом доб­рым, глав­ным об­ра­зом, те, кто по­лу­ча­ют очи­ще­ние от стра­стей - есте­ствен­но, в со­от­вет­ствии с теми уси­ли­я­ми, ко­то­рые они при­ла­га­ют. Свя­той Гри­го­рий Бо­го­слов го­во­рит: "Где очи­ще­ние - там про­све­ще­ние. Без пер­во­го не по­да­ет­ся вто­рое". В этом смыс­ле сле­ду­ет по­ни­мать слова свя­то­го Си­мео­на Но­во­го Бо­го­сло­ва о том, что, если че­ло­век не видит Света в этой жизни, он не уви­дит его и в дру­гой жизни.

- Ино­гда, - про­дол­жал ста­рец, - после ве­ли­ко­го очи­ще­ния и борь­бы, но, глав­ным об­ра­зом, по осо­бой ми­ло­сти Бо­жи­ей неко­то­рые спо­доб­ля­ют­ся ви­деть Свет фи­зи­че­ски­ми гла­за­ми (как, на­при­мер, три уче­ни­ка на горе Фавор). Но и здесь су­ще­ству­ют раз­ли­чия. Пер­вый раз со­зер­ца­ют его как Свет ве­ли­кий, воз­ве­се­ля­ю­щий все су­ще­ство. В дей­стви­тель­но­сти же это Свет неяр­кий. Он вос­при­ни­ма­ет­ся как силь­ный от­но­си­тель­но пред­ше­ству­ю­ще­го мрака, в ко­то­ром на­хо­дил­ся че­ло­век. В тот мо­мент пе­ре­жи­ва­ет­ся то, чего ранее не было. Во вто­рое же яв­ле­ние он вос­при­ни­ма­ет­ся более живо, ибо че­ло­век уже при­спо­со­бил­ся к со­зер­ца­нию... Чем более при­бли­жа­ют­ся к Бо­же­ствен­ной Сущ­но­сти, тем более видят несо­зер­ца­е­мую бо­же­ствен­ную при­ро­ду и то, что на­зва­но свя­ты­ми от­ца­ми "пре­свет­лым мра­ком".

- Я мно­го­го не по­ни­маю.

- Вам по­мо­жет по­нять это слу­чай с бо­го­вид­цем Мо­и­се­ем, как его изъ­яс­ня­ет свя­ти­тель Гри­го­рий Нис­ский. Вна­ча­ле Мо­и­сей на горе Хорив, когда при­звал его Бог вы­ве­сти народ в землю обе­то­ван­ную, видел Свет в виде го­ря­ще­го тер­но­во­го куста. В дру­гой раз Гос­подь велит Мо­и­сею войти во мрак и там бе­се­ду­ет с ним. Спер­ва Свет, потом мрак. Свя­той Гри­го­рий объ­яс­ня­ет, что че­ло­век пре­жде видит Свет, ибо ранее жил во тьме. Од­на­ко по про­ше­ствии вре­ме­ни, по мере при­бли­же­ния к Бо­же­ствен­ной Сущ­но­сти, че­ло­век все более "зрит незри­мо" мрак, "несо­зер­ца­е­мую бо­же­ствен­ную сущ­ность".

Я Вам про­чи­таю весь от­ры­вок из со­чи­не­ния свя­то­го отца: "Что же озна­ча­ет­ся тем, что Мо­и­сей пре­бы­ва­ет во мраке и в нем толь­ко видит Бога? Ибо по­вест­ву­е­мое ныне ка­жет­ся несколь­ко про­ти­во­по­лож­ным пер­во­му бо­го­яв­ле­нию. Тогда Бо­же­ство ви­ди­мо было во свете, а те­перь - во мраке. И этого не по­чи­та­ем вы­хо­дя­щим из ряда пред­став­ля­ю­ще­го­ся выс­ше­му на­ше­му взгля­ду. Учит же сим слово, что ве­де­ние бла­го­че­стия в пер­вый раз бы­ва­ет све­том для тех, в ком по­яв­ля­ет­ся. По­это­му пред­став­ля­е­мое в уме про­ти­во­по­лож­но бла­го­че­стию есть тьма, а от­вра­ще­ние от тьмы де­ла­ет­ся при­ча­сти­ем света. Ум же, про­сти­ра­ясь далее, с боль­шей и со­вер­шен­ней­шей все­гда вни­ма­тель­но­стью углуб­ля­ясь в ура­зу­ме­ние ис­тин­но непо­сти­жи­мо­го, чем паче при­бли­жа­ет­ся к со­зер­ца­нию, тем более усмат­ри­ва­ет несо­зер­ца­е­мость Бо­же­ствен­но­го есте­ства. Ибо, оста­вив все ви­ди­мое, не толь­ко что вос­при­ем­лет чув­ство, но и что видит, ка­жет­ся, разум, непре­стан­но идет к более внут­рен­не­му, пока пыт­ли­во­стью ра­зу­ма не про­ник­нет в незри­мое и непо­сти­жи­мое и там не уви­дит Бога. Ибо в этом ис­тин­ное по­зна­ние ис­ко­мо­го; в том и по­зна­ние наше, что не знаем, по­то­му что ис­ко­мое выше вся­ко­го по­зна­ния, как бы неким мра­ком объ­ято ото­всю­ду непо­сти­жи­мо­стию".

- Так обыч­но и бы­ва­ет, - про­дол­жал ста­рец. - Че­ло­век идет от со­зер­ца­ния неяр­ко­го (ма­ло­го) Света к со­зер­ца­нию более си­я­ю­ще­го (ве­ли­ко­го), пока не вой­дет в "пре­свет­лый мрак", как пишет свя­ти­тель Гри­го­рий. Но для пра­во­слав­но­го по­ни­ма­ния этого места необ­хо­ди­мо знать свя­то­оте­че­ское уче­ние о Бо­го­ви­де­нии "пре­свет­ло­го мрака". Со­глас­но отцам Церк­ви, Бог яв­ля­ет­ся все­гда как Свет и ни­ко­гда как мрак. Но, когда ум по­движ­ни­ка-Бо­го­вид­ца, на­хо­дя­щий­ся в со­зер­ца­нии, по­ры­ва­ет­ся войти и в Бо­же­ствен­ную Сущ­ность, он встре­ча­ет недо­ступ­ное, то есть пре­свет­лый бо­же­ствен­ный мрак. Сле­до­ва­тель­но, мрак пред­став­ля­ет собой не яв­ле­ние Бога в виде мрака, но невоз­мож­ность для че­ло­ве­ка ви­деть Сущ­ность Бога, Ко­то­рый есть "Свет непри­ступ­ный". Стало быть, бо­же­ствен­ный мрак - это Свет, но Свет несо­зер­ца­е­мый и непри­ступ­ный для че­ло­ве­ка. Бог есть Свет. "Я - Свет мира", - ска­зал Он, а не: "Я - мрак мира". По сло­вам свя­то­го Ди­о­ни­сия Аре­о­па­ги­та, "Бо­же­ствен­ный мрак есть непри­ступ­ный свет, в ко­то­ром, как го­во­рят, оби­та­ет Бог, неви­ди­мый по при­чине пре­свет­ло­сти и непри­ступ­ный по при­чине пре­вос­ход­ства пре­су­ще­ствен­но­го све­то­ли­тия, в ко­то­ром пре­бы­ва­ет вся­кий, кто удо­сто­ил­ся по­знать и уви­деть Бога, ему са­мо­му неви­ди­мо­го и непо­зна­ва­е­мо­го". В этом смыс­ле мы го­во­рим, что мрак выше света.

Часто отцы Церк­ви го­во­рят о вхож­де­нии в Бо­же­ствен­ный мрак и о Бо­го­ви­де­нии пре­свет­ло­го мрака, как, на­при­мер, свя­ти­тель Гри­го­рий Нис­ский в слове о своем брате свя­ти­те­ле Ва­си­лие Ве­ли­ком: "Мы часто за­ме­ча­ли его об­ре­та­ю­щим­ся внут­ри мрака, ко­то­рый был Бог". Этим они стре­мят­ся пред­ста­вить не вхож­де­ние в Бо­же­ствен­ную Сущ­ность, но пре­вос­ход­ство Нетвар­но­го Света над све­том есте­ствен­но­го зна­ния". Ибо в со­от­вет­ствии с пра­во­слав­ным уче­ни­ем, люди при­ча­ща­ют­ся нетвар­ных бо­же­ствен­ных энер­гий, но не Бо­же­ствен­ной Сущ­но­сти. Апо­стол Павел пишет: "...Царь цар­ству­ю­щих и Гос­подь гос­под­ству­ю­щих, Еди­ный име­ю­щий бес­смер­тие, Ко­то­рый оби­та­ет в непри­ступ­ном свете. Ко­то­ро­го никто из че­ло­ве­ков не видел и ви­деть не может" (1Тим. 6:15-16). Под­во­дя итог, отец мой, ска­жем, что пре­свет­лый мрак, по свя­тым отцам, есть непри­ступ­ный для че­ло­ве­ка свет Бо­же­ствен­ной Сущ­но­сти. И, го­во­ря о до­сто­ин­стве Бо­го­ви­де­ния пре­свет­ло­го мрака, они хотят под­черк­нуть не его пре­иму­ще­ства перед со­зер­ца­ни­ем нетвар­но­го Света, но его пре­иму­ще­ство перед све­том есте­ствен­но­го зна­ния, зна­ния ума.

- Отче, еще один во­прос. Когда че­ло­век со­зер­ца­ет Свет, он про­дол­жа­ет мо­лить­ся?

- Нет. Мы можем на­звать это со­зер­ца­тель­ной мо­лит­вой. По­движ­ник со­зер­ца­ет Хри­ста и ра­ду­ет­ся Его Бо­же­ствен­но­му при­сут­ствию. Тогда мо­лит­ва идет без слов. Свя­той Исаак го­во­рит, что если мо­лит­ва - семя, то экс­таз - ее жатва. По­доб­но тому, как жнецы удив­ля­ют­ся, видя, как малое семя дает столь обиль­ные плоды, так и бо­го­вдох­но­вен­ные по­движ­ни­ки удив­ля­ют­ся, глядя на уро­жай мо­лит­вы. Он - по­рож­де­ние мо­лит­вы;

тогда, по свя­то­му Иса­а­ку, "ум не мо­лит­ся мо­лит­вой, но пре­бы­ва­ет в экс­та­зе, в непо­сти­жи­мых пред­ме­тах; и это неве­де­ние пре­вос­ход­нее зна­ния". Оно - "свя­щен­но­тай­ное мол­ча­ние" и "без­гла­сие духа". Отцы счи­та­ют такое со­сто­я­ние мо­лит­вен­ным, ибо оно - ве­ли­чай­ший дар, ко­то­рый да­ет­ся за про­дол­жи­тель­ность мо­лит­вы и по­да­ет­ся свя­тым. Но че­ло­век не ве­да­ет его на­сто­я­щее имя, ибо тогда пре­кра­ща­ет мо­лить­ся, под­ни­ма­ет­ся над сло­ва­ми и смыс­лом. Мно­гие отцы на­зы­ва­ют это со­сто­я­ние бо­же­ствен­ным суб­бот­ство­ва­ни­ем или суб­бот­ство­ва­ни­ем ума. Т.е. как евреи по­лу­чи­ли за­по­ведь хра­нить суб­бо­ту, так и это ду­хов­ное со­сто­я­ние - суб­бо­та души, ко­то­рая от­ды­ха­ет и успо­ка­и­ва­ет­ся "от всех дел". Свя­той Мак­сим го­во­рит: "Суб­бо­той суб­бот яв­ля­ет­ся ду­хов­ный покой ра­зум­ной души, со­би­ра­ю­щий ум и воз­вы­ша­ю­щий его даже над бо­же­ствен­ны­ми ло­гос­а­ми твари, под дей­стви­ем экс­та­ти­че­ской любви об­ле­ка­ю­щий ум един­ствен­но Богом и бла­го­да­ря ми­сти­че­ско­му бо­го­сло­вию со­де­лы­ва­ю­щий его со­вер­шен­но недви­жи­мым в Боге". Един­ствен­но, что де­ла­ет в тот мо­мент че­ло­век - пла­чет. Про­ли­ва­ет обиль­ные слезы не по при­чине гре­хов­но­сти, как ранее, но в силу со­зер­ца­ния Нетвар­ной Бо­же­ствен­ной энер­гии. Слезы ра­ду­ю­щие, услаж­да­ю­щие, бо­же­ствен­ные, бла­го­дат­ные. Без­бо­лез­нен­ные слезы, осве­жа­ю­щие и уми­ро­тво­ря­ю­щие серд­це. Слезы, бод­ря­щие лицо, об­ра­зу­ю­щие по­то­ки и ручьи, за­ли­ва­ю­щие глаза. Тогда че­ло­век на­хо­дит­ся в пле­не­нии. И не знает, в теле ли он или вне тела. Душу и тело охва­ты­ва­ет такая ра­дость, что невоз­мож­но опи­сать ее че­ло­ве­че­ским язы­ком. Свя­той Гри­го­рий Па­ла­ма, ци­ти­руя свя­то­го Ди­о­ни­сия Аре­о­па­ги­та, го­во­рит, что по­лю­бив­ший об­ще­ние с Богом осво­бож­да­ет душу от всех уз и за­клю­ча­ет ум в непре­рыв­ной мо­лит­ве, со­вер­ша­ет тай­ное вос­хож­де­ние на Небо, в без­мол­вии и без­мя­те­жии паря над всем твар­ным. "...Он свя­зы­ва­ет ум непре­стан­ной мо­лит­вой к Богу и бла­го­да­ря ей со­би­ра­ет­ся в себе и на­хо­дит новую, тай­ную до­ро­гу на Небо, ко­то­рую неко­то­рые на­зы­ва­ют "непро­ни­ца­е­мой тьмой со­кро­вен­но­го мол­ча­ния". И таким об­ра­зом мо­лясь, с тай­ной ра­до­стью, в чрез­вы­чай­ной про­сто­те, со­вер­шен­ном и слад­чай­шем уми­ро­тво­ре­нии и под­лин­ном без­мол­вии, он воз­вы­ша­ет ум над всем твар­ным". Все зем­ное тогда ста­но­вит­ся по­доб­ным праху и пеплу. Оно ста­но­вит­ся ненуж­ным. Тогда не толь­ко не чув­ству­ет­ся вол­не­ние стра­стей, но и за­бы­ва­ет­ся сама жизнь, ибо лю­бовь к Богу же­лан­нее жизни и бо­го­по­зна­ние лю­без­нее лю­бо­го зна­ния. О, ис­пол­нен­ное ра­до­сти и свя­щен­ное со­зер­ца­ние! О, бо­же­ствен­ная веч­ность! О, бо­же­ствен­ный слад­кий покой! О, бо­же­ствен­ная лю­бовь!

- Отче, про­сти­те, что пе­ре­би­ваю. Я силь­но по­дав­лен. Чув­ствую уста­лость. Не могу сле­до­вать Ва­ше­му вос­хож­де­нию. Не вы­дер­жи­ваю...

Он при­бли­зил­ся ко мне, взял за руку и лас­ко­вым го­ло­сом ска­зал:

- По­ни­маю тебя, од­на­ко ты хотел идти впе­ред, хотел, чтобы я го­во­рил. И я го­во­рил. По­ни­маю твой вопль. По­сколь­ку и мы после со­зер­ца­ния Света нево­об­ра­зи­мо уста­ем, бук­валь­но раз­би­ты. Бо­же­ствен­ная бла­го­дать, когда при­хо­дит, на­по­ми­на­ет кнут, би­чу­ю­щий пашу тлен­ную плоть. Это тя­жесть, ко­то­рую не вы­дер­жи­ва­ет немощ­ное тело; вот по­че­му оно из­не­мо­га­ет и мед­лен­но-мед­лен­но вос­ста­нав­ли­ва­ет­ся. Дол­жен при­знать, что часто после Бо­же­ствен­ной ли­тур­гии чув­ствую себя из­му­чен­ным и нуж­да­юсь в от­ды­хе; толь­ко тогда че­ло­ве­че­ские силы вос­ста­нав­ли­ва­ют­ся - по­доб­но за­топ­лен­ной траве, ко­то­рая по­сте­пен­но под­ни­ма­ет­ся с земли в свое обыч­ное по­ло­же­ние. Если бы мы уви­де­ли всю Бо­же­ствен­ную бла­го­дать, мы бы по­гиб­ли! Лю­бовь Божия все устра­и­ва­ет.

Мы пе­ре­ста­ли го­во­рить. Везде ца­ри­ло глу­бо­кое мол­ча­ние. Лишь ино­гда слы­ша­лось, как в саду ка­ли­вы раз­рых­лял землю по­слуш­ник, од­но­вре­мен­но про­го­ва­ри­вая уста­ми Иису­со­ву мо­лит­ву. Я глу­бо­ко дышал. Серд­це сту­ча­ло быст­ро, слов­но хо­те­ло вы­ско­чить... Мной овла­дел огонь. Я при­бли­зил­ся ко свя­тая свя­тым ми­сти­че­ско­го бо­го­сло­вия, непри­кос­но­вен­но­му для непо­свя­щен­ных. Да­ле­ко в море диск солн­ца опус­кал­ся в воду, и часть моря ка­за­лась из ка­ли­вы зо­ло­той. Из боль­шо­го окна "при­ем­ной" я раз­ли­чал, как в море иг­ра­ло стадо дель­фи­нов - обыч­ное зре­ли­ще на Свя­той Горе. Они вы­ны­ри­ва­ли и вновь по­гру­жа­лись в по­зо­ло­чен­ную воду. Мне по­ду­ма­лось, что мо­на­хи, пла­мен­но воз­лю­бив­шие небес­ное, по­доб­ны им. Они живут, по­гру­жа­ясь в воду бла­го­да­ти и лишь на ко­рот­кий про­ме­жу­ток вре­ме­ни вы­хо­дя из нее, чтобы по­ка­зать нам, что они су­ще­ству­ют, и затем вновь по­гру­жа­ют­ся в со­зер­ца­ние Бога. Бо­го­про­све­щен­ный свя­той Си­ме­он, живя в Нетвар­ном Фа­вор­ском Свете, убла­жа­ет воз­лю­бив­ших и воз­же­лав­ших Бога: "Бла­жен­ны оде­тые ныне Его све­том, ибо об­лек­лись уже в брач­ную одеж­ду, их руки и ноги не будут свя­за­ны, и они не будут ввер­же­ны в огонь неуга­си­мый...

Бла­жен­ны за­жег­шие ныне в своих серд­цах свет и со­хра­нив­шие его неуга­си­мым, ибо они по ис­хо­де жизни в ра­до­сти вый­дут нав­стре­чу Же­ни­ху и вой­дут с Ним в Чер­тог Брач­ный, имея све­тиль­ни­ки го­ря­щие...

Бла­жен­ны при­бли­зив­ши­е­ся к Бо­же­ствен­но­му Свету, во­шед­шие в него, все­це­ло со­де­лав­ши­е­ся све­том и со­дер­жи­мые им, ибо они со­влек­лись одеж­ды гряз­ной и уже не будут пла­кать сле­за­ми горь­ки­ми...

Бла­жен монах, пред­сто­я­щий в мо­лит­ве Богу, ви­дя­щий Его и ви­ди­мый Им, об­ре­та­ю­щий себя вне со­бы­тий мира, но толь­ко в Боге Еди­ном, и не зна­ю­щий, в теле ли он или вне тела, ибо он услы­шит невы­ра­зи­мые слова, ко­то­рые не го­во­рят­ся внеш­не­му че­ло­ве­ку. Он уви­дит то, что глаз не видел, и ухо не слы­ша­ло, и на серд­це че­ло­ве­ку плот­ско­му не при­хо­ди­ло...

Бла­жен яв­ствен­но со­зер­ца­ю­щий в себе свет мира, ибо он в за­ро­ды­ше имеет Хри­ста и ма­те­рью Его на­ре­чет­ся, как Сей Нелож­ный обе­щал".

Вот на какой пла­ме­не­ю­щей горе я на­хо­дил­ся. Подле мо­на­ха, про­во­див­ше­го житие свое в небес­ной дей­стви­тель­но­сти. Покой вне, в при­ро­де, покой внут­ри, в душе моей. Бог... Рай... вне вре­ме­ни, но и во вре­ме­ни. Очень близ­ко от нас. Рядом с нами. Внут­ри нас. Идет время и ис­то­рия.

- Да­вай­те пре­кра­тим бе­се­ду, - ска­зал ста­рец. - Вый­дем нена­дол­го на­ру­жу.

- Нет, нет, - от­ве­чал я. - Желаю знать и дру­гое. Вы ска­за­ли, что мо­лит­ва - это зна­ние. Все­сто­рон­ний уни­вер­си­тет. Хочу, чтобы Вы се­год­ня ве­че­ром сде­ла­ли меня уче­ным!