Ар­хи­манд­рит Ра­фа­ил (Ка­ре­лин)

"И éже áще чтó прóсите [от Отцá] во и́мя Моé, тó со­тво­рю́, да прослáвится Отéцъ въ Сы́нѣ" (Ин. 14:13).

Неко­то­рые из свя­тых, осо­бен­но му­че­ни­ки, в пред­смерт­ной мо­лит­ве ис­пра­ши­ва­ли дар у Бога по­мо­гать людям в тех или иных об­сто­я­тель­ствах. По­это­му су­ще­ству­ет древ­нее пре­да­ние про­сить у про­ро­ка Иоан­на Пред­те­чи бла­го­сло­ве­ние на мо­на­ше­ство, у ве­ли­ко­му­че­ни­ка Ге­ор­гия По­бе­до­нос­ца - за­щи­ту на войне, у свя­то­го Пан­те­ле­и­мо­на - ис­це­ле­ния от бо­лез­ней и т. д. Это пре­да­ние вошло в ли­тур­ги­че­скую жизнь Церк­ви. Су­ще­ству­ют такие чу­до­твор­ные иконы, осо­бен­но Бо­жьей Ма­те­ри, само на­зва­ние ко­то­рых го­во­рят о по­мо­щи Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы, в раз­лич­ных слу­ча­ях жизни, на­при­мер: "Спо­руч­ни­ца греш­ных", "В скор­бях и пе­ча­лях уте­ше­ние" и т. д.

Есть еще на­род­ный опыт: мо­лить­ся тем или иным свя­тым в за­ви­си­мо­сти от нужд че­ло­ве­ка. В по­след­нем слу­чае Цер­ковь к таким взгля­дам от­но­сит­ся ней­траль­но - не бла­го­слов­ляя и не от­вер­гая. Неко­то­рые обы­чаи во­об­ще не имеют ис­то­ри­че­ских ос­но­ва­ний, а от­но­сят­ся к внеш­ним, слу­чай­ным язы­ко­вым ас­со­ци­а­ци­ям, на­при­мер: в на­ро­де мо­лят­ся про­ро­ку - Науму, чтобы он навел на ум, в день му­че­ни­ков Мак­ка­ве­ев освя­ща­ют се­ме­на мака и т. д.

Те­перь мы сде­ла­ем неболь­шое от­ступ­ле­ние.

Мыш­ле­ние со­вре­мен­но­го че­ло­ве­ка ста­но­вит­ся все более узким и ана­ли­ти­че­ским. Науки раз­де­ля­ют­ся на спе­ци­аль­но­сти, ко­то­рые дро­бят­ся и умно­жа­ют­ся на наших гла­зах. Возь­мем, на­при­мер, ме­ди­ци­ну. Рань­ше врач прак­ти­че­ски лечил все за­бо­ле­ва­ния. Не толь­ко в древ­но­сти, но еще одно сто­ле­тие тому назад зем­ские врачи, в срав­не­нии с со­вре­мен­ны­ми, об­ла­да­ли уни­вер­саль­ны­ми зна­ни­я­ми во всех об­ла­стях ме­ди­ци­ны: они были и ди­а­гно­сти­ка­ми, и те­ра­пев­та­ми, и хи­рур­га­ми, а самое глав­ное - они ви­де­ли перед собой жи­во­го че­ло­ве­ка как еди­ный, цель­ный ор­га­низм. Таких вра­чей в наше время почти не су­ще­ству­ет, - их за­ме­ни­ли узкие спе­ци­а­ли­сты. Те­перь боль­ной с ком­пью­тер­ны­ми ана­ли­за­ми в руках дол­жен хо­дить из ка­би­не­та в ка­би­нет. Он как че­ло­век пе­ре­ста­ет су­ще­ство­вать для врача, ко­то­рый видит толь­ко таб­ли­цу ана­ли­зов. Врач часто не об­ра­ща­ет вни­ма­ния на са­мо­го боль­но­го, вер­нее, он видит в нем некую ана­то­ми­че­скую и фи­зио­ло­ги­че­скую сумму и бе­рет­ся ле­чить ту часть, ко­то­рая вкла­ды­ва­ет­ся в рамки его спе­ци­аль­но­сти, - до осталь­но­го ему дела нет, там его ком­пе­тент­ность кон­ча­ет­ся: пусть боль­ной сту­чит в двери сле­ду­ю­ще­го ка­би­не­та. И со­вре­мен­ный че­ло­век свык­ся с таким по­ло­же­ни­ем.

Это ана­ли­ти­че­ское мыш­ле­ние, эта при­выч­ка ис­кать спе­ци­а­ли­стов, неожи­дан­но про­яви­лась в ре­ли­ги­оз­ной жизни со­вре­мен­ных хри­сти­ан. Стали по­яв­лять­ся ру­ко­вод­ства, к каким свя­тым надо об­ра­щать­ся при той или иной бо­лез­ни. Те­перь свя­тые раз­ло­же­ны по чет­кой таб­ли­це и под­чи­не­ны неиз­вест­но кем при­ду­ман­но­му ре­гла­мен­ту - в каких слу­ча­ях они долж­ны по­мо­гать, что они могут и не могут сде­лать. На­при­мер, бо­лез­ни жи­во­та лечит свя­той Мо­дест, при грыже по­мо­га­ет ве­ли­ко­му­че­ник Ар­те­мий, в общем, свя­тые раз­де­ле­ны на спе­ци­аль­но­сти. По­доб­ные ру­ко­вод­ства из­да­ют­ся боль­ши­ми ти­ра­жа­ми и рас­ку­па­ют­ся быст­ро. Между тем ни­че­го по­доб­но­го не пе­ча­та­лось хотя бы 20 лет тому назад в цер­ков­ных из­да­ни­ях. Этим ино­гда за­ни­ма­лись эт­но­гра­фы, со­би­рав­шие ма­те­ри­ал о на­род­ных обы­ча­ях, об­ря­дах и при­ме­тах. Но то, что де­ла­ет­ся те­перь можно на­звать за­ме­ной цер­ков­но­го пре­да­ния и даже на­род­ных обы­ча­ев, какой-то спе­ку­ля­ци­ей. Со­ста­ви­те­лей и из­да­те­лей этих книг мало ин­те­ре­су­ет цер­ков­ная ис­то­рия. Они со­став­ля­ют свои бро­шю­ры и книги по сле­ду­ю­щей схеме: берут жития свя­тых, вы­пи­сы­ва­ют эпи­зо­ды и со­бы­тия из их жизни, чу­де­са, ко­то­рые те со­вер­ши­ли, и со­став­ля­ют свои спра­воч­ни­ки по сход­ству, на­при­мер, свя­той был во­и­ном, зна­чит он по­кро­ви­тель во­и­нов; за­ни­мал­ся плот­ни­че­ством, зна­чит он по­мощ­ник в сто­ляр­ных ра­бо­тах; во время пыток ему на­де­ли на ноги же­лез­ные са­по­ги, зна­чит он по­мо­га­ет от боли в ногах; он по­се­щал свя­тые места, - это дает ос­но­ва­ние счи­тать его по­мощ­ни­ком пу­те­ше­ству­ю­щих и т. д. Сами свя­тые не упол­но­мо­чи­ва­ли ав­то­ров таких книг ре­шать за них в каких слу­ча­ях и как они по­мо­га­ют людям, по­это­му такой спра­воч­ный ма­те­ри­ал от­но­сит­ся к об­ла­сти фан­та­зии и во­об­ра­же­ния. К свя­то­му по­до­шел боль­ной за по­мо­щью, тот ис­це­лил ему глаза, но если у че­ло­ве­ка была бы дру­гая бо­лезнь, он также ис­це­лил бы его. Мы видим здесь за­ме­ну лич­но­сти свя­то­го каким-то на­вя­зан­ным про­фес­си­о­на­лиз­мом. Про­ис­хо­дит под­ме­на ре­ли­ги­оз­но­го чув­ства со­вер­шен­но неоправ­дан­ной праг­ма­ти­кой. Лич­ность свя­то­го ис­че­за­ет, оста­ет­ся от него узкая спе­ци­аль­ность. Мо­лит­ва, как ду­хов­ное об­ще­ние, как порыв че­ло­ве­че­ской души от земли в цар­ство веч­но­го света, ис­че­за­ет. До свя­то­го дела мало, его нашли в руб­ри­ке "Зуб­ная боль". Если бы не ныл зуб, то он был бы не нужен.

Мы вовсе не про­тив пре­да­ния и даже на­род­ных обы­ча­ев, име­ю­щих под собой ис­то­ри­че­ское ос­но­ва­ние. Но здесь дело как раз идет об уни­что­же­нии пре­да­ния как пе­ре­да­чи зна­ний в русле цер­ков­ной жизни, о за­мене пре­да­ния соб­ствен­ным до­мыс­ла­ми. Эти об­шир­ные спра­воч­ни­ки, с ре­ко­мен­да­ци­я­ми и ре­цеп­та­ми, вы­ду­ман­ны­ми боль­шей ча­стью за пись­мен­ным сто­лом, ста­но­вят­ся пред­ме­том для острой и неспра­вед­ли­вой кри­ти­ки Пра­во­сла­вия со сто­ро­ны раз­лич­ных сект, осо­бен­но про­те­стант­ско­го толка. На самом деле это вовсе не уче­ние Церк­ви, а про­дук­ция для шир­по­тре­ба.

Свя­той свя­зан с Богом, как луч - с солн­цем не по при­ро­де своей, а по бла­го­да­ти, и каж­дый свя­той имеет мо­лит­вен­ное дерз­но­ве­ние к Богу. Свя­тые могли ис­про­сить у Бога осо­бые дары, но мы хотим слы­шать их го­ло­са, со­хра­нен­ные в агио­гра­фии и ли­тур­ги­ке, а не тех, кто при­пи­сы­ва­ет им род де­я­тель­но­сти и ха­рак­тер чудес.

Мо­лит­ва - это об­ще­ние с Богом и ду­хов­ным миром. От "спе­ци­а­ли­за­ции" свя­тых идея этого об­ще­ния - как со­при­кос­но­ве­ния с новой жиз­нью, как освя­ще­ние бла­го­да­тью, как встре­ча двух живых лич­но­стей - туск­не­ет и мерк­нет: свя­той дол­жен сде­лать кон­крет­ное дело, ока­зать по­мощь, ко­то­рую при­пи­сы­ва­ет ему спра­воч­ник, а затем он ста­но­вит­ся лиш­ним, если по­доб­ная нужда не по­вто­рит­ся. А что про­ис­хо­дит с со­зна­ни­ем че­ло­ве­ка, с чем ас­со­ци­и­ру­ет­ся для него имя свя­то­го, об этом мало кто за­ду­мы­ва­ет­ся. Свя­тые отцы пи­са­ли, что, хваля доб­ро­де­тель, мы ста­но­вим­ся при­част­ни­ка­ми доб­ро­де­те­ли, что мо­лит­ва это один из путей к упо­доб­ле­нию тому, кому она об­ра­ще­на. Те­перь мо­лит­ва по­сте­пен­но те­ря­ет свою ми­сти­че­скую глу­би­ну: "кто" ока­зы­ва­ет­ся ненуж­ным, оста­ет­ся "что".

В по­след­нее время также по­яви­лось мно­же­ство, неиз­вест­но кем со­чи­нен­ных мо­литв, ко­то­рые на самом деле яв­ля­ют­ся ско­рее раз­мыш­ле­ни­я­ми, чем мо­лит­вой. Они со­став­ле­ны на ду­шев­но-чув­ствен­ном уровне. В них по­дроб­но из­ла­га­ет­ся дело, о ко­то­ром они про­сят Бога. Эти мо­лит­вы на­пи­са­ны боль­шей ча­стью ис­кус­ствен­но и вяло, они по­хо­жи на по­уче­ния, пред­на­зна­чен­ные для чи­та­те­ля, или на по­дроб­ное из­ло­же­ние дела, о ко­то­ром про­сят в мо­ли­те. Их стиль вовсе не от­ве­ча­ет внут­рен­ней ди­на­ми­ке мо­лит­вы. До­ста­точ­но срав­нить их с цер­ков­ны­ми мо­лит­ва­ми, как уви­дим, что они пред­став­ля­ют собой со­чи­ни­тель­ство, вовсе не вы­со­ко­го ка­че­ства.

Цер­ков­ные мо­лит­вы яв­ля­ют­ся сло­вес­ной ин­тер­пре­та­ци­ей ми­сти­че­ско­го опыта свя­тых. Этот опыт на­столь­ко глу­бок и объ­е­мен, что че­ло­век, вни­ма­тель­но чи­та­ю­щий их, на­хо­дит там свое и себя. Эти мо­лит­вы - из­ли­я­ние серд­ца, очи­щен­но­го бла­го­да­тью, и по­это­му более чутко ощу­ща­ю­ще­го тя­жесть и де­мо­ни­че­скую силу греха. Эти мо­лит­вы за­клю­ча­ют в себе огром­ную ду­хов­ную на­пря­жен­ность, но в тоже время ли­ше­ны чув­ствен­ной вос­тор­жен­но­сти, внеш­не­го дра­ма­тиз­ма. Их чи­та­ют всю жизнь, они со­от­вет­ству­ют каж­до­му ду­хов­но­му воз­рас­ту, они вос­при­ни­ма­ют­ся как все­гда новые, по­то­му что они от Духа и об­ра­ще­ны к духу - стерж­ню че­ло­ве­че­ской лич­но­сти. А мо­лит­вы, со­став­лен­ные "на все слу­чаи жизни", на­пи­са­ны от рас­суд­ка и по­это­му не тро­га­ют серд­це. Мо­лит­ва не толь­ко по сво­е­му со­дер­жа­нию, но даже в струк­ту­ре фразы и в рас­ста­нов­ке слов от­ра­жа­ет внут­рен­нее со­сто­я­ние их ав­то­ров, - а здесь сколь­же­ние от духа к душе.

Че­ло­век не может найти в таких мо­лит­вах себя, не может на­звать их го­ло­сом сво­е­го серд­ца. Че­ло­век, про­чи­тав такую мо­лит­ву, объ­яс­нял Богу и са­мо­му себе, что надо де­лать, но дух его вряд ли про­бу­дил­ся от обыч­ной дре­мо­ты.