Книга 5. По­уче­ние 64

I. В жизни ныне убла­жа­е­мой Ана­ста­сии Рим­лян­ки есть до­стой­ная ве­ли­ко­го вни­ма­ния и бла­го­го­ве­ния на­ше­го черта: когда под­верг­ли ее же­сто­ко­му би­че­ва­нию, она, ска­за­но, про­слав­ля­ла Бога сло­ва­ми псал­мов: ни слова ро­по­та, ни слова ко­ле­ба­ния и со­мне­ния, или ма­ло­ду­шия, хотя му­че­ния ее были столь же­сто­ки, что даже про­стой народ, при­вык­ший к таким зре­ли­щам, стал уко­рять пра­ви­те­ля. Чем же объ­яс­ня­ет­ся такой див­ный, рав­но­ан­гель­ский по­сту­пок св. му­че­ни­цы Ана­ста­сии? Ее глу­бо­кою бла­го­дар­но­стью к Богу за то неиз­ме­ри­мо ве­ли­кое и не пе­ре­да­ва­е­мое ни­ка­ким сло­вом бла­жен­ство, ко­то­рое Гос­подь уго­то­вал после смер­ти всем лю­бя­щим Его, сло­вом, - за свое спа­се­ние, путь к ко­то­ро­му неиз­беж­но дол­жен быть узок и скор­бен. Как мало по­доб­ных хри­сти­ан в наше время!

II. Это по­буж­да­ет нас, бра­тия, по­бе­се­до­вать с вами о нашей небла­го­дар­но­сти к Богу, несмот­ря на все Его бес­чис­лен­ные к нам бла­го­де­я­ния, ко­то­рые мы ис­пы­ты­ва­ем, на­чи­ная с пер­вой ми­ну­ты сво­е­го рож­де­ния, и ко­то­рые мы очень часто за­бы­ва­ем и весь­ма мало, к ве­ли­кой скор­би, ценим.

а) Кто ду­ма­ет ныне о том, бра­тия, чтобы бла­го­да­рить Бога, со­зна­вая пол­ную за­ви­си­мость от Него? Взгля­ни­те на зре­ли­ще, яв­ля­е­мое нам миром в этом от­но­ше­нии! В каж­дом со­сто­я­нии вы за­ме­ти­те людей, пре­зи­ра­ю­щих то, что Бог им да­ру­ет, и воз­но­ся­щих свои взгля­ды на людей выше себя, тре­буя по­сто­ян­но у Бога того, в чем Он им от­ка­зал.

Будет ли, на­при­мер, ра­бот­ник, ко­то­ро­му Бог нис­по­сы­ла­ет его на­сущ­ный хлеб, здо­ро­вье, силу, при­вя­зан­но­сти, ра­до­сти, мо­гу­щие его удо­вле­тво­рить, будет ли он це­нить свое бла­го­по­лу­чие? Нет, его взгля­ды об­ра­ще­ны вверх, он за­ви­ду­ет тому, кому Бог дал более вы­со­кое по­ло­же­ние, и един­ствен­но же­ла­е­мые им блага на­хо­дят­ся для него на той вы­со­те, ко­то­рой он не до­сти­га­ет.

А этот, более на­де­лен­ный че­ло­век, со­став­ля­ю­щий пред­мет его за­ви­сти, ду­ма­е­те ли вы, что он счи­та­ет себя счаст­ли­вым и удо­вле­тво­рен­ным? Чув­ству­ет ли в своем серд­це всю пол­но­ту бла­го­дар­но­сти при мысли о том, чем он об­ла­да­ет? Нет; он в свою оче­редь с за­ви­стью смот­рит на сто­я­щих еще выше, смот­рит выше, т. е. в об­ласть изоби­лия и рос­ко­ши, там его сча­стье, и, с его точки зре­ния, толь­ко на­хо­дя­щи­е­ся выше его суть счаст­лив­цы земли.

Спро­си­те в свою оче­редь этих счаст­лив­цев, об­ла­да­ю­щих всем, чему можно за­ви­до­вать: неза­ви­си­мо­стью, бо­гат­ством и сред­ства­ми к удо­вле­тво­ре­нию своих самых ма­лей­ших при­хо­тей. Вы ду­ма­е­те, что они на­вер­но счаст­ли­вы? Увы! У них чаще всего встре­ча­ет­ся недо­воль­ство своим бла­го­ден­стви­ем, и их серд­це и ум всего легче пре­сы­ща­ют­ся этими бла­га­ми. Вы ви­ди­те, как у них, в свою оче­редь, воз­ни­ка­ют новые неосу­ще­стви­мые же­ла­ния и как они отыс­ки­ва­ют сча­стье везде, кроме того, в чем опре­де­лил его Бог.

б) Бра­тия! Не будем осме­и­вать эту черту че­ло­ве­че­ской при­ро­ды, но, раз­мыс­лив, лучше по­жа­ле­ем о ней.

В этом глу­хом недо­воль­стве, пре­сле­ду­ю­щем по­всю­ду че­ло­ве­ка, омра­ча­ю­щем его ра­до­сти и гу­бя­щем его сча­стье, мы долж­ны при­знать в конце кон­цов яркое до­ка­за­тель­ство вы­со­ты его на­зна­че­ния. Вы ду­ма­ли, что че­ло­век мог быть счаст­лив на земле, и что сча­стье за­клю­ча­ет­ся в этих же­ла­е­мых им ра­до­стях. Нет! Нам от­ве­ча­ет на это ве­ко­вая опыт­ность и ваша соб­ствен­ная. Нет! Сча­стье не в этом. По­че­му же так? По­то­му что наша душа со­тво­ре­на для Бога и лишь одно бес­ко­неч­ное может ее удо­вле­тво­рить. О, Боже! - вос­кли­цал неко­гда бла­жен­ный Ав­гу­стин, Ты со­здал нас для Себя; вот по­че­му наше серд­це мя­теж­но, пока не успо­ко­ит­ся в Тебе! Вы на­хо­ди­те безум­ным того счаст­лив­ца на земле, ко­то­рый, по­пи­рая но­га­ми все ра­до­сти, ищет новых, невоз­мож­ных, вы об­ви­ня­е­те того че­ло­ве­ка, ко­то­рый, бу­дучи в со­сто­я­нии на­сла­ждать­ся всем, от­да­ет­ся опья­не­нию стра­стей, стрем­ле­ние к ко­то­рым по­гло­ща­ет все его ра­до­сти, по­доб­но жа­ровне, ис­треб­ля­ю­щей сухие ли­стья. Узнай­те же, од­на­ко, в этих за­блуж­де­ни­ях тай­ную жажду, му­ча­щую че­ло­ве­че­скую душу, и, по необъ­ят­но­сти ее же­ла­ний, из­мерь­те ве­ли­чие того, что един­ствен­но спо­соб­но удо­вле­тво­рить ее на­все­гда. В ту огром­ную пу­сто­ту серд­ца, где от­сут­ству­ет Бог, вы на­прас­но бро­са­ли бы блага зем­ные: успех, славу, при­вя­зан­но­сти, одним сло­вом - все, что ви­ди­мо, все, что любят, все, чему за­ви­ду­ют... Пу­чи­на оста­нет­ся от­вер­стой, и, что бы вы туда ни бро­са­ли, вы не умень­ши­те ее... Этому серд­цу тре­бу­ет­ся более, чем зем­ное бла­го­по­лу­чие, более, чем даже сам мир: на­пол­нить его могла бы лишь одна лю­бовь Божия.

в) Как бы то ни было, пра­во­слав­ные хри­сти­ане, небла­го­дар­ность к Богу, к со­жа­ле­нию, весь­ма часто встре­ча­ет­ся среди хри­сти­ан.

Стран­но, что в этой душе, про­щен­ной, освя­щен­ной, на­пол­нен­ной лю­бо­вью Бо­жи­ей и ан­гель­скою ра­до­стью, вы ви­ди­те, как по­се­ля­ет­ся небла­го­дар­ность, по­доб­но хо­лод­ной змее. Кто же от­крыл ей до­ступ? Наше ли при­род­ное непо­сто­ян­ство, или то ужа­са­ю­щее лег­ко­мыс­лие, с ко­то­рым мы за­бы­ва­ем наши самые живые и се­рьез­ные впе­чат­ле­ния? Нет, здесь тре­бу­ет­ся про­сле­дить за одной из пе­чаль­ных сто­рон на­ше­го серд­ца. Это серд­це небла­го­дар­но, по­то­му что вся­кое обя­за­тель­ство тя­го­тит его, даже лю­бовь Божия... Да, в нас скры­ва­ет­ся оста­ток гор­дой неза­ви­си­мо­сти, не же­ла­ю­щей при­нять иго Божие; мы как бы чув­ству­ем, что Его бла­го­де­я­ния нас свя­зы­ва­ют, а мы не хотим быть свя­зан­ны­ми; при свете ис­куп­ле­ния мы чув­ству­ем пре­ступ­ность на­ше­го се­бя­лю­бия.

Не труд­но вся­ко­му ви­деть следы небла­го­дар­но­сти в той бес­печ­но­сти, по­и­стине жи­вот­ной, с ко­то­рой хри­сти­а­нин, при­вы­ка­ет быть пред­ме­том любви Бо­жи­ей, взи­рая на свое по­ло­же­ние, как на вполне есте­ствен­ное. Мы ее на­хо­дим в сухой и оскор­би­тель­ной ма­не­ре, с ко­то­рой он го­во­рит о самом тро­га­тель­ном и свя­щен­ном деле ис­куп­ле­ния, ко­то­ро­го он был пред­ме­том. Мы на­хо­дим ее в роп­та­ни­ях, вы­ры­ва­ю­щих­ся у него, как толь­ко рука Божия от­ка­зы­ва­ет ему в одном из тех бла­го­сло­ве­ний, к ко­то­рым он так быст­ро при­уча­ет­ся. Увы! В этой свя­щен­ной душе мы на­хо­дим древ­не­го че­ло­ве­ка, древ­ние пре­зре­ния, древ­нюю бес­чув­ствен­ность. Вот по­че­му также, бра­тия, Бог нас опе­ча­ли­ва­ет, при­зы­вая каж­до­го из нас прой­ти в свой черед через гор­ни­ло бед­ствий и про­дол­жая таким об­ра­зом то бо­же­ствен­ное вос­пи­та­ние, ко­то­ро­го одно про­ще­ние не до­вер­ши­ло бы; вот по­че­му Бог нас по­се­ща­ет несча­сти­я­ми, по­то­му что в скор­би в осо­бен­но­сти мы умеем раз­ли­чать Его при­сут­ствие. И, дей­стви­тель­но, по­ста­рай­тесь за­ме­тить это - толь­ко в ту ми­ну­ту, когда, Бог нас по­ра­жа­ет, мы со­зна­ем, что до этого вре­ме­ни Он щадил нас. В Его гневе про­яв­ля­ет­ся Его лю­бовь; спра­вед­ли­вый Бог от­кры­ва­ет бла­го­го Бога, и под уда­ра­ми Его пра­во­су­дия мы по­ни­ма­ет впер­вые без­гра­нич­ность Его ми­ло­сер­дия!

III. Будем, бра­тия, бла­го­дар­ны Гос­по­ду и за Его бла­го­де­я­ние и за по­сы­ла­е­мые Им скор­би, вос­пи­ты­ва­ю­щие нас для Цар­ствия Божия. Аминь.