Ан­то­ний (Го­лын­ский-Ми­хай­лов­ский)

Умная де­я­тель­ная мо­лит­ва Иису­со­ва на­зы­ва­ет­ся умной по­то­му, что чи­та­ет­ся мыс­лен­но, а де­я­тель­ной име­ну­ет­ся по­то­му, что, до вре­ме­ни все­це­лой пре­дан­но­сти в волю Божью, со­вер­ша­ет­ся че­ло­ве­ком на­ме­рен­но, а не са­мо­движ­но Духом Свя­тым.

На­вык­нув, как го­во­ри­лось выше, в мо­лит­ве сло­вес­ной, ум на­чи­на­ет, по вы­ра­же­нию свя­тых отцов, теп­лее, усерд­нее при­слу­ши­вать­ся к сло­вам, чи­та­е­мым язы­ком, а при­слу­ши­ва­ясь, по­сте­пен­но на­чи­на­ет с удо­воль­стви­ем сам по­гру­жать­ся в мо­лит­ву. На­ко­нец, по­лю­бив это де­ла­ние, ум, вме­сто того чтобы увле­кать­ся вра­ще­ни­ем в ис­хо­дя­щих из серд­ца по­мыс­лах, на­чи­на­ет сам тво­рить мо­лит­ву. С этих пор, рож­ден­ная не на устах, а в тай­ных нед­рах ума, мо­лит­ва не про­из­но­сит­ся, но ум­ствен­но мыс­лит­ся. Есть люди, у ко­то­рых и пре­жде за­ня­тий мо­лит­вен­ных раз­ви­ты от при­ро­ды спо­соб­но­сти ума, такие могут, минуя сло­вес­ную, сразу при­сту­пать к мо­лит­ве, тво­ри­мой мыс­лен­но.

С боль­шей яс­но­стью те­перь раз­ли­ча­ют­ся враж­деб­ные по­мыс­лы. По­рож­ден­ная умом мо­лит­ва есте­ствен­но при­су­ща уму, и все при­хо­дя­щие по­мыс­лы, как чуж­дые, легко опо­знать и от­сечь. Для ума на­мно­го удоб­нее дер­жать вни­ма­ние на мо­лит­вен­ной мысли, ко­то­рая рож­де­на в его нед­рах. Сила ума воз­рас­та­ет, укреп­ля­ет­ся го­тов­ность ума от­ра­жать мыс­лен­ные на­па­де­ния дья­во­ла. Вни­ма­тель­но мо­лясь своей, рож­да­е­мой им самим, мыс­лью, ум де­ла­ет­ся более утон­чен­ным, чем пре­жде, когда он лишь при­слу­ши­вал­ся к сло­вам, про­из­но­си­мым язы­ком.

С этого вре­ме­ни че­ло­век в устро­е­нии сво­е­го ума на­чи­на­ет сле­до­вать путем Ан­гель­ским. По су­ще­ству, умная мо­лит­ва духом пи­та­ет­ся и духом тво­рит­ся, та­ко­ва же пища и по­сто­ян­ное де­ла­ние Ан­ге­лов свя­тых. Те­перь та­ко­го че­ло­ве­ка без сму­ще­ния можно об­ле­кать в Ан­гель­ский образ - в ман­тию, без сму­ще­ния можно ста­но­вить­ся его вос­при­ем­ни­ком, во сви­де­тель­ство обе­тов, да­ва­е­мых им Богу при по­стри­ге вла­сов. Сей уже есть под­ра­жа­тель Ан­ге­лов.

По­стриг, со­вер­ша­е­мый над че­ло­ве­ком, не име­ю­щим умной мо­лит­вы, со­мни­те­лен. Не по­то­му ли мо­на­ше­ство наших вре­мен при­шло в упа­док и столь ред­ким стало яв­ле­ние ум­но­го де­ла­ния. На­сто­я­те­ли и на­сто­я­тель­ни­цы сами, за неко­то­рым ис­клю­че­ни­ем, не имеют этого Ан­гель­ско­го де­ла­ния, хотя внешне и об­ле­че­ны в одеж­ды Ан­гель­ско­го об­ра­за, нося их себе в осуж­де­ние. И пред­став­ля­е­мые ими к по­стри­гу ничем со­от­вет­ству­ю­щим Ан­гель­ско­му об­ра­зу не от­ли­ча­ют­ся. Так и на­пол­ни­лись наши оби­те­ли мо­на­ше­ством, ко­то­рое увле­ка­лось на­уч­ны­ми зна­ни­я­ми и от­ли­ча­лось от мир­ско­го об­ще­ства одеж­дой, а не внут­рен­ним устрой­ством че­ло­ве­ка, тво­ря­ще­го Ан­гель­ское дело непре­стан­ной мо­лит­вы. А что еще хуже, умное де­ла­ние мно­ги­ми из них счи­та­лось ошиб­кой и пре­ле­стью, так как до­сто­ин­ство мо­на­ше­ское они по­ла­га­ли лишь во внеш­нем оби­хо­де мо­на­стыр­ской жизни. Но Богу нужно наше серд­це. Если очи­щать внут­рен­нее, то и внеш­нее будет чисто. Богу нужен наш дух, наш ум и душа, а не тело, об­ле­ка­е­мое одеж­дой.

Че­ло­век, об­рет­ший навык в де­ла­нии умной мо­лит­вы, тем самым сви­де­тель­ству­ет о яв­лен­ной ему ми­ло­сти Бо­жьей, о том, что Гос­подь при­ни­ма­ет его по­ка­я­ние. Это есть из­ве­ще­ние Божье о том, что, тру­дясь и далее над очи­ще­ни­ем сво­е­го серд­ца, че­ло­век по­лу­чит бла­го­дать пол­но­го про­ще­ния, и тогда все стра­сти будут со­кру­ше­ны и из­гна­ны. Мо­лит­ва умная - ми­лость Божья - бла­го­да­тью со­гре­ва­ет ум че­ло­ве­ка, и он ста­но­вит­ся плен­ни­ком сего де­ла­ния. Об­рет­ший умную мо­лит­ву да не от­ча­и­ва­ет­ся в своем спа­се­нии, но с укреп­лен­ной верой и с боль­шей рев­но­стью пусть при­сту­па­ет к даль­ней­шей борь­бе с дья­во­лом, про­дол­жа­ю­щим через по­мыс­лы свои на­па­де­ния.

От­ныне по­мыс­лы, ис­хо­дя­щие из серд­ца, уже не столь грубы, как пре­жде, - они про­яв­ля­ют­ся в более тон­ких фор­мах. Тон­кие формы ис­ку­ше­ний рас­по­зна­вать труд­нее, но об­рет­ший по бла­го­да­ти умную мо­лит­ву по­лу­ча­ет и бла­го­дат­ную по­мощь про­тив хит­ро­стей дья­во­ла. Те­перь ум, не за­ме­чав­ший ранее тон­ких ис­ку­ше­ний, дей­ству­ю­щих в серд­це, на­чи­на­ет их об­на­ру­жи­вать и по­се­ка­ет мечом ум­но­де­ла­е­мой мо­лит­вы. Вся­кий раз, когда вра­же­ский по­мы­сел усмот­рен и от­ра­жен, это за­став­ля­ет дья­во­ла изоб­ре­тать все новые ло­вуш­ки, но и ум, упор­но вни­ма­ю­щий лишь мо­лит­ве и от­вер­га­ю­щий все про­чее, по­лу­ча­ет в бла­го­дат­ный дар еще боль­шую тон­кость в раз­ли­че­нии дья­воль­ских на­па­де­ний.

Это ка­са­ет­ся и вни­ма­ния. Если с каж­дым от­се­че­ни­ем враж­деб­но­го по­мыс­ла вни­ма­ние про­дол­жа­ет удер­жи­вать­ся в мо­лит­ве, то оно ста­но­вит­ся все силь­ней. Таков по­ря­док борь­бы. Ум ис­ку­ша­ет­ся все более тон­ким по­мыс­лом, но, усто­яв­ший в мо­лит­вен­ном вни­ма­нии, он яв­ля­ет свое пре­зре­ние к дья­во­лу и лю­бовь к Богу, а каж­дая такая по­бе­да уси­ли­ва­ет вни­ма­ние и тон­кость ума. Вни­ма­тель­ный ум спо­со­бен бо­роть­ся не толь­ко с по­мыс­ла­ми, но и с иными по­пус­ка­е­мы­ми бла­го­да­тью са­та­нин­ски­ми ис­ку­ше­ни­я­ми.

Дья­вол неред­ко под­хо­дит с по­мыс­ла­ми, ко­то­рые ка­жут­ся доб­ры­ми, чтобы удоб­нее от­влечь от мо­лит­вы, ко­то­рая нена­ви­ди­ма им пре­вы­ше всего. Он дает спо­соб­ность рас­суж­дать о во­про­сах бо­го­сло­вия, от­кры­ва­ет какие-то тайны, пред­ла­га­ет по­до­бие вы­со­ких да­ро­ва­ний или некую иную ложь. Ум, воз­меч­тав­ший о да­ро­ва­ни­ях вме­сто вы­ма­ли­ва­ния про­ще­ния, ум, пу­стив­ший­ся в бо­го­сло­вие, забыв о недо­сто­ин­стве своем, ум, увлек­ший­ся в об­ще­ние с ду­ха­ми вме­сто по­ка­ян­но­го пред­сто­я­ния Богу, ум, при­ни­ма­ю­щий от­кро­ве­ния от духов или склон­ный к чему-либо в этом роде, - та­ко­вой ум оста­вил Бога и укло­нил­ся в по­мощ­ни­ки к са­тане. Ве­ли­ко пре­льще­ние та­ко­го ума, и что хуже всего - он ни от кого не при­мет со­ве­тов, оста­ва­ясь в своем по­мра­че­нии.

Для че­ло­ве­ка нет ни­че­го более выс­ше­го, как бе­се­до­вать умной мо­лит­вой с вез­де­су­щим Богом, пред­сто­ять Ему ум­ствен­но, умо­ляя о про­ще­нии своих гре­хов. Мо­лит­ва име­ну­ет­ся ма­те­рью доб­ро­де­те­лей, так как толь­ко через нее об­ре­та­ют­ся все ис­тин­ные доб­ро­де­те­ли и при­ем­лют­ся бла­го­дат­ные да­ро­ва­ния. Вни­май и вни­май мо­лит­ве своей, а все ве­ли­кое и та­ин­ствен­ное Бог Сам со­вер­шит, когда оно будет по­треб­но, когда серд­це твое очи­стит­ся пол­но­стью от стра­стей и когда воля Божья будет со­вер­шать­ся все­це­ло. В мо­лит­ве и через мо­лит­ву дей­ству­ет Сам Гос­подь, а все, что по­ми­мо мо­лит­вы, каким бы оно ни ка­за­лось спа­си­тель­ным или доб­рым, не спо­соб­но к по­бе­де над дья­во­лом, как не име­ю­щее в себе ис­тин­ной силы.

Умная мо­лит­ва, по по­до­бию сло­вес­ной, имеет вна­ча­ле по­треб­ность в ко­ли­че­стве. Мно­жить ко­ли­че­ство необ­хо­ди­мо для того, чтобы ум окреп в мыс­лен­ном твор­че­стве, чтобы, неиз­мен­но пре­да­ва­ясь в волю Божью, мыс­лен­ное дей­ство об­ра­ти­лось в ум­ствен­ный навык. При­зна­ком об­ре­тен­но­го на­вы­ка в умной мо­лит­ве яв­ля­ет­ся то, что, про­буж­да­ясь от сна, че­ло­век пре­жде всего ощу­ща­ет мо­лит­вен­ное дви­же­ние ума, и то, что после вся­ко­го дела, от­вле­ка­ю­ще­го ум, мо­лит­ва сама на­чи­на­ет зву­чать в мыс­лях, а вни­ма­ние само все­гда скло­ня­ет­ся к мо­лит­ве. Мо­лит­ва не остав­ля­ет че­ло­ве­ка во время еды и про­чих дел. При­зна­ком яв­ля­ет­ся и то, что че­ло­век, слу­шая что-либо, про­дол­жа­ет при этом вни­мать мо­лит­ве и к по­мыс­лам не при­слу­ши­ва­ет­ся, но ум его сам тя­нет­ся к мо­лит­ве.

В этот пе­ри­од, когда ис­ку­ше­ния от дья­во­ла ста­но­вят­ся более тон­ки­ми и слож­ны­ми, весь­ма труд­но не за­пу­тать­ся в них. Если име­ет­ся опыт­ный на­став­ник - ста­рец, ду­хов­ный отец, учи­тель, - тогда нет и про­бле­мы, он ука­жет, когда как по­сту­пить, пре­ду­пре­дит ис­ку­ше­ние. Если же опыт­ных людей нет, то и тогда бо­яз­ни пре­да­вать­ся не сле­ду­ет - пре­бы­вай с мо­лит­вой и лишь мо­лит­ве вни­май, а все про­чее от­го­няй. Бог вся­ко­му де­ла­те­лю мо­лит­вы по­пус­ка­ет ис­ку­ше­ние по мере его умных сил, ни­че­го дья­вол сде­лать не смо­жет свыше по­пу­щен­но­го. Толь­ко бы брань с са­та­ною ве­лась мечом мо­лит­вы, а ис­ку­ше­ния будут на поль­зу, по­слу­жат к ура­зу­ме­нию хит­ро­стей дья­воль­ских и укреп­ле­нию ума че­ло­ве­че­ско­го.

Ум не дол­жен вни­мать ни­ка­ким сверхъ­есте­ствен­ным яв­ле­ни­ям: ни свету, хотя бы он ис­хо­дил от иконы, ни го­ло­су, хотя бы пели Ан­ге­лы, - так как ум пред­сто­ит и об­ра­ща­ет­ся в мо­лит­ве к Са­мо­му Вла­ды­ке Ан­ге­лов, незри­мо вез­де­су­ще­му. А что же может быть выше этого? Нель­зя ни в коем слу­чае при­ни­мать во вни­ма­ние по­явив­ших­ся пред тобой Ан­ге­лов или свя­тых, так как до пол­но­го очи­ще­ния от стра­стей, до все­це­ло­го ис­пол­не­ния воли Бо­жьей ис­тин­ных яв­ле­ний не бы­ва­ет, а бы­ва­ют лишь де­мон­ские на­ва­жде­ния. Если, зная это, ум не увле­чет­ся при­зра­ка­ми, то все они прой­дут мимо, бла­го­дать не по­пу­стит ис­ку­са выше силы мо­ля­ще­го­ся.

Бла­го­дать все­гда дей­ству­ет в мо­лит­ве и через мо­лит­ву свое­вре­мен­но по­да­ет все нуж­ное уму. Утон­ча­ясь, ум об­ре­та­ет ви­де­ние своей гре­хов­но­сти, ко­то­рой пе­ре­пол­не­но че­ло­ве­че­ское серд­це, и тогда ум пла­чет и взы­ва­ет к Богу о по­ми­ло­ва­нии. Дья­вол бо­ит­ся че­ло­ве­ка, на­хо­дя­ще­го­ся в умном де­ла­нии и зря­ще­го свою гре­хов­ность, он бежит от него со сво­и­ми пре­ле­стя­ми, так как знает, что по­тер­пит по­ра­же­ние, а под­ви­за­ю­щий­ся по­лу­чит опыт­ность в рас­по­зна­ва­нии ис­ку­ше­ний и воз­му­жа­ние в борь­бе с ними. Вновь и вновь по­беж­да­е­мый бла­го­да­тью, дья­вол про­дол­жа­ет при­сту­пать к по­движ­ни­ку с ис­ку­сом. Вы­нуж­ден­ный пред­ла­гать все новые хит­ро­сти, он тем самым, про­тив воли своей, обо­га­ща­ет ум мо­ля­ще­го­ся по­зна­ни­ем ис­кус­ства брани. В ис­ку­ше­ни­ях, бла­го­дат­но по­пу­щен­ных, че­ло­век убеж­да­ет­ся в бес­си­лии дья­воль­ском и по­сти­га­ет на деле, сколь силь­но имя Все­мо­гу­ще­го Гос­по­да.

Всего слу­ча­ю­ще­го­ся во время де­ла­ния ум­но­го опи­сать невоз­мож­но, и не со всеми бы­ва­ет одно и то же. Мно­гое за­ви­сит от рев­но­сти под­ви­за­ю­ще­го­ся, а ча­стью от слож­но­сти его внеш­ней де­я­тель­но­сти и от сте­че­ния об­сто­я­тельств. Глав­ное же, чтобы ум очи­щал­ся от по­мра­че­ния, а душа осво­бож­да­лась от стра­стей, чтобы ви­деть свою гре­хов­ность и опла­ки­вать ее. Кроме имени Гос­по­да, над­ле­жит ничем не пле­нять­ся, не со­гла­шать­ся ни с чем, а лишь знать все­гда и во всем одну мо­лит­ву со вни­ма­ни­ем к ней.

В какой мере че­ло­век пре­успе­ва­ет в мо­лит­ве, в той же мере рас­тет пре­успе­я­ние во всех про­чих доб­ро­де­те­лях, он укреп­ля­ет­ся в пре­дан­но­сти воле Бо­жьей, в ис­пол­не­нии ее. Со­зна­ни­ем соб­ствен­ной гре­хов­но­сти от­вер­га­ет­ся пред­став­ле­ние о своем до­сто­ин­стве. По­сто­ян­ная па­мять о Гос­по­де да­ру­ет уму зреть в себе дес­ни­цу Божью, по­ра­жа­ю­щую вра­гов. Дер­жись па­мя­ти о Гос­по­де, мо­лясь Ему со вни­ма­ни­ем, и Он Сам от­мстит за тебя, по­ра­зит за тебя су­по­ста­тов, во­е­вать с ко­то­ры­ми ты бес­си­лен. От че­ло­ве­ка за­ви­сит лишь доб­рое про­из­во­ле­ние, несо­гла­сие на зло, ре­ши­мость со злом бо­роть­ся, но все по­бе­ды до­сти­га­ют­ся Иису­сом Хри­стом. Ты мо­жешь без Бога пред­при­нять про­тив дья­во­ла, про­тив зла что угод­но, но все будет сразу рас­хи­ще­но одной из стра­стей. Успех же со­вер­ша­ет­ся бла­го­да­тью Бо­жьей и незри­мо для че­ло­ве­ка.

Бла­го­дать при­ем­лет доб­рое про­из­во­ле­ние че­ло­ве­ка и обу­ча­ет его на­де­ять­ся не на себя, а на Бога спа­са­ю­ще­го, на­уча­ет вести брань име­нем Бо­жьим, от­кры­ва­ет че­ло­ве­ку его бес­си­лие, ни­что­же­ство и сми­ря­ет его. Бла­го­дать учит пре­да­вать себя в волю Божью, все на­хо­дить и все по­ла­гать в еди­ном Боге. Таким об­ра­зом, де­я­тель­ность че­ло­ве­ка успеш­но устра­и­ва­ет­ся бла­го­да­тью, и че­ло­век, видя о себе такое по­пе­че­ние, об­ре­та­ет есте­ствен­ное до­ве­рие и на­чи­на­ет в пол­но­те вру­чать себя Богу, дей­ствуя не толь­ко по на­ча­лу мо­лит­вы Геф­си­ман­ской: "Аще воз­мож­но есть, да ми­мо­идет от Мене чаша сия", прося по­ми­ло­ва­ния, но и по окон­ча­нию ее: "Обаче не якоже Аз хощу, но якоже Ты" (Мф. 26:39), пре­да­ва­ясь в волю Отца Небес­но­го, воз­го­ра­ясь все боль­шей лю­бо­вью к Нему. Так со­вер­ша­ет­ся под­го­тов­ка к еще боль­шим по­дви­гам, к даль­ней­шей борь­бе с дья­во­лом.

Че­ло­век убеж­да­ет­ся, что вся­кую борь­бу с вра­гом со­вер­ша­ет за него Бог, а от него са­мо­го тре­бу­ет­ся лишь при­нуж­де­ние к мо­лит­ве и вни­ма­ние к ней. Он все более убеж­да­ет­ся в необ­хо­ди­мо­сти усерд­но­го вни­ма­ния к мо­лит­ве, так как бесы неимо­вер­но хитры и на­па­да­ют с со­вер­шен­но неожи­дан­ных сто­рон. Даже то, что до­се­ле по­ни­ма­лось как добро, вдруг ока­зы­ва­ет­ся хит­ро­спле­тен­ной дья­воль­ской сетью. И че­ло­век еще усерд­нее при­бе­га­ет к Гос­по­ду, скры­ва­ясь в мо­лит­ве, ища у Бога за­щи­ты.

Как со­во­куп­ность стра­стей об­ра­зу­ет собой цепь, так же и доб­ро­де­те­ли со­став­ля­ют еди­ную нераз­рыв­ную це­поч­ку. Один доб­рый по­сту­пок вле­чет за собой и всю цепь, одно доб­рое дело пи­та­ет и уси­ли­ва­ет все доб­ро­де­те­ли. То же про­ис­хо­дит и со стра­стя­ми: по­бе­да над одной из них за­став­ля­ет от­сту­пать все стра­сти, по при­чине их со­чле­нен­но­сти. В со­от­вет­ствии с этим за­ко­ном стра­сти ис­то­ща­ют­ся по мере очи­ще­ния ума, доб­ро­де­те­ли же ожи­ва­ют и укреп­ля­ют­ся, и так про­ис­хо­дит во весь пе­ри­од де­ла­ния умной мо­лит­вы. Че­ло­век же, мо­лит­вен­ным делом не за­ня­тый, ни о чем по­доб­ном не знает.

Бла­го­дать Божья, со­вер­шая спа­се­ние че­ло­ве­ка, ута­и­ва­ет от него свои бла­го­де­я­ния, чтобы по­движ­ник не оста­но­вил­ся на пути. Бла­го­дать уга­ша­ет стра­сти, по­ка­зы­ва­ет уму ко­вар­ство де­мо­нов, вос­ста­нав­ли­ва­ет доб­ро­де­те­ли в душе, оста­ва­ясь при этом со­кры­той и от мо­ля­ще­го­ся, и от дья­во­ла. Дей­ствуя тайно, бла­го­дать свое­вре­мен­но на­ка­зы­ва­ет по­движ­ни­ка скор­бя­ми, по­пус­ка­ет укло­нять­ся в малые по­греш­но­сти, а затем стро­го тре­бу­ет ис­прав­ле­ния и вра­зум­ля­ет, на­учая таким об­ра­зом на­де­ять­ся на Бога спа­са­ю­ще­го, но не на себя са­мо­го. И так во все время про­хож­де­ния умной мо­лит­вы, от чего ум де­ла­ет­ся все более ис­кус­ным, го­то­вясь при­нять в свое время силу и са­мо­вла­стие, да­ру­е­мые от Бога для по­бе­ды над дья­во­лом, пло­тью, миром и вся­ким злом, для того, чтобы впредь че­ло­век, по по­до­бию Гос­по­да, бу­дучи сам ис­ку­шен, смог по­мо­гать и дру­гим, име­ю­щим ум еще неис­кус­ный, сму­ща­ю­щий­ся. При де­ла­нии умной мо­лит­вы вся­кое лиш­нее зна­ком­ство сле­ду­ет пре­кра­тить и ка­сать­ся лишь тех людей, с ко­то­ры­ми свя­зан край­ней необ­хо­ди­мо­стью. Сле­ду­ет жить как можно уеди­нен­нее, уста свя­зать более стро­гим, чем при мо­лит­ве сло­вес­ной, мол­ча­ни­ем. Вся­кое пра­ви­ло, чи­та­е­мое по Мо­лит­вен­ни­ку, лучше за­ме­нять умной Иису­со­вой мо­лит­вой. Когда бы­ва­ешь среди людей и пра­ви­ло чи­та­ет­ся по книге кем-то дру­гим, можно за­ни­мать ум при­выч­ным делом умной мо­лит­вы. Воз­дер­жа­ние необ­хо­ди­мо иметь во всем и все­гда, это неот­лож­но при мо­лит­ве, а при­учать­ся к воз­дер­жа­нию лучше по­сте­пен­но. Пи­тать­ся нужно уме­рен­но и, вы­хо­дя из-за стола, все­гда чув­ство­вать, что съел бы еще. Иначе отя­же­лев­ший же­лу­док будет рас­по­ла­гать к сон­ли­во­сти, бди­тель­ное око ума омра­чит­ся, и ум нач­нет скло­нять че­ло­ве­ка к от­ды­ху.

Уму свой­ствен­но быть сво­бод­ным от всего, что при­во­дит его в без­дей­ствие и сон­ли­вость, что ме­ша­ет вни­мать мо­лит­ве, им же тво­ри­мой. Нужно еще стро­же преж­не­го укло­нять­ся от об­ще­ства, не по пре­зре­нию к че­ло­ве­ку, а по любви к Богу, ради удоб­ней­ше­го со­вер­ше­ния мо­лит­вы. Пе­ча­ли о зем­ных за­бо­тах нужно из­бе­гать еще стро­же, до­воль­ству­ясь тем, что Бог дает, и не скор­беть о том, чего не дано. О зем­ном сле­ду­ет за­бо­тить­ся во­об­ще как можно мень­ше, об этом пе­кут­ся те, кто не знает цели и на­зна­че­ния зем­ной жизни. Все, что недоб­ро­го бы­ва­ет тебе от брата, про­щай, не воз­да­вая злом за зло. Мо­лись о нем, - и ты ви­но­ват пред Богом. Со­зна­вая гре­хов­ность, дей­ству­ю­щую в серд­це, до от­ча­я­ния не до­хо­ди, а лишь о со­де­ян­ном плачь и кайся, воз­ды­хай и со­жа­лей, со­кру­шая стра­сти мо­лит­вой по­ка­я­ния. Дела дру­гих не суди, так как и сам гре­шен без числа, да еще всего на­хо­дя­ще­го­ся в своем серд­це зла не видел, а там целое гнез­до из стра­стей свито, о чем и ска­за­но: "От серд­ца бо ис­хо­дят по­мыш­ле­ния злая" (Мф. 15:19).

Пла­кать есть нужда, чтобы душа омы­ва­лась сле­за­ми, горь­ко скор­бя и со­кру­ша­ясь о серд­це гре­хов­ном, утвер­жден­ном на корне са­мо­сти гор­де­ли­вой. Когда нет слез, из глаз ис­те­ка­ю­щих, вос­пол­няй это скор­бью сер­деч­ной, по­дав­ляя тем де­я­тель­ность стра­стей, не со­из­во­ляя им, не ис­пол­няя их тре­бо­ва­ний. По­кло­ны сле­ду­ет класть по силам и по дей­ствию стра­сти блуд­ной. Когда есть силы и здо­ро­вье или страсть дей­ству­ет силь­но, тогда по­кло­нов нужно класть по­боль­ше, не ле­нить­ся, а при сла­бых силах, осу­див себя, до­воль­ство­вать­ся малым чис­лом по­кло­нов. По­бла­жек телу в его тре­бо­ва­ни­ях нель­зя да­вать, нель­зя до­ве­рять ему даже тогда, когда оно будет яв­лять свои немо­щи. Вни­мать ему надо очень осто­рож­но, иначе от него не от­де­лать­ся. Лучше же этого врага сво­е­го со­всем не слу­шать. Дай ему ра­зум­но необ­хо­ди­мое, и пусть будет до­воль­но. Свя­тые отцы го­во­рят, что на­зна­че­ние тела в этой жизни - быть в роли глу­хо­не­мо­го слуги, ис­пол­няя все, что ему ука­за­но. Свя­тые к телам своим были стро­ги, вни­ма­ли им очень мало, зная, что сея хра­ми­на при­да­на душе лишь для при­не­се­ния по­ка­я­ния, а не для чего иного.

Су­дить о себе надо чест­но и цену да­вать прав­ди­вую. По­сколь­ку ви­дишь серд­це свое пе­ре­пол­нен­ным стра­стя­ми, по­столь­ку счи­тай себя греш­ным более всех людей - вот суд о себе пра­вый. Сле­ду­ет счи­тать себя ху­до­род­ней­шим и ни­ку­дыш­ным, при­зна­вать себя низ­шим всех по уму. Надо ви­деть, что все ис­пол­ня­ют пред­на­зна­чен­ное им от Бога, лишь ты один не ис­пол­ня­ешь воли Бо­жьей, ви­деть, что гре­шишь даже тогда, когда Сам Гос­подь по­мо­га­ет тебе не гре­шить, еще и услаж­да­ешь­ся гре­хом.

Жить в келье лучше од­но­му, дер­жать ее сле­ду­ет в про­сто­те, в устро­е­нии сред­нем, когда нет ни лиш­них забот, ни из­лиш­не­го нера­де­ния о по­ряд­ке. То же сле­ду­ет от­не­сти и к одеж­де, и к про­че­му, необ­хо­ди­мо­му в быту. В слу­чае если Гос­подь по­шлет тебе жизнь бед­нее сред­не­го, прими от руки Его и бед­ность с бла­го­дар­но­стью, веруя, что Он знает, в чем наи­боль­шая поль­за для тебя. Если же край­няя бед­ность по­стиг­нет тебя, и ею не тя­го­тись, зная, что наше бо­гат­ство - Гос­подь, и все наше в Гос­по­де, и мы все го­то­вы от­дать, дабы об­ре­сти Гос­по­да, близ су­ще­го, чем и ис­пол­ня­ет­ся на­зна­че­ние зем­ной жизни. Про­ве­сти зем­ную жизнь впу­стую - очень бед­ствен­но, по­то­му за­боть­ся пре­жде всего о со­вер­ше­нии по­ка­я­ния, при­ми­ря­ю­ще­го с Гос­по­дом.

Под­стил­ку на ложе ноч­ном имей жест­кую, но теп­лую, иначе мо­жешь за­сту­дить­ся и сам себя опе­ча­лишь, явив пре­пят­ствие себе в де­ла­нии мо­лит­вы. Лиц дру­го­го пола, об­ра­зы ко­то­рых вы­зы­ва­ет дья­вол из твоей па­мя­ти, пред­став­ляй ле­жа­щи­ми в гробу, раз­ла­га­ю­щи­ми­ся со зло­во­ни­ем во мно­же­стве чер­вей. Вспом­ни о неиз­вест­но­сти и сво­е­го часа смерт­но­го, быть может, идут по­след­ние ми­ну­ты твоей жизни на земле, после чего ожи­да­ет тебя за грехи му­че­ние, не име­ю­щее конца. Так мысли сквер­ные и же­ла­ния страст­ные быст­ро ис­чез­нут.

В слу­чае когда будет бес­по­ко­ить один и тот же на­вяз­чи­вый по­мы­сел, не от­сту­пая дня два или три, а рядом нет опыт­но­го че­ло­ве­ка, ко­то­ро­му можно об этом по­ве­дать, и ты из­не­мо­га­ешь в борь­бе, тогда встань в келье своей перед ико­ной, под­ни­ми вверх руки и скажи вслух Гос­по­ду, здесь при­сут­ству­ю­ще­му, о на­па­да­ю­щем на тебя по­мыс­ле. Твер­до веруй, что Бог при­ем­лет твое ис­по­ве­да­ние, и дья­воль­ские козни оста­вят тебя, бу­дучи объ­яв­ле­ны перед Гос­по­дом. Дья­вол есть тьма и тайна без­за­ко­ния и дей­ство­вать может лишь тайно и во тьме, до вре­ме­ни сво­е­го объ­яв­ле­ния. Когда же он об­на­ру­жен и свет про­ни­ка­ет туда, где он пре­бы­вал во мраке и лу­кав­стве, - он без огляд­ки бежит, па­ли­мый све­том. Так же от­кро­ве­ние обес­си­ли­ва­ет дья­во­ла и во время ис­по­ве­ди по­мыс­лов стар­цу. Об­на­ру­жен­ный, да еще при сви­де­те­лях, он вы­нуж­ден уда­лять­ся.

Если борь­ба не от­сту­па­ет от тебя даже после ис­по­ве­да­ния по­мыс­лов пред Богом, тогда при­ни­май­ся усерд­нее со вни­ма­ни­ем за мо­лит­ву и знай, что Гос­подь хочет через такую брань на­учить тебя еще боль­ше­му тер­пе­нию, под­го­тав­ли­ва­ет тебя, как отец дитя, к боль­шим ис­ку­ше­ни­ям, чтобы в этой борь­бе и тер­пе­нии со­зи­да­лось дело тво­е­го спа­се­ния. Гос­подь, по­пус­кая про­дол­же­ние брани, укреп­ля­ет, уси­ли­ва­ет в борь­бе твои доб­ро­де­те­ли, в то время как стра­сти сер­деч­ные в этой борь­бе обес­си­ли­ва­ют­ся. Во всех слу­ча­ях устра­и­ва­ет Бог по­лез­ней­шее для тебя, ты же не от­ча­и­вай­ся и силь­но не уны­вай, а, вни­мая мо­лит­ве, бо­рись с неот­вяз­чи­вым по­мыс­лом, зная, что он не твой, а дья­воль­ский. Это может слу­жить тебе неко­то­рым по­до­би­ем того, как бесы будут непре­стан­но му­чить греш­ни­ков в аду, воз­дей­ствуя на их стра­сти, воз­буж­дая одну за дру­гой, при пол­ной невоз­мож­но­сти из­ба­вить­ся от на­зой­ли­во­сти дья­воль­ской. Так что не сле­ду­ет тя­го­тить­ся по­пус­ка­е­мой бра­нью, а надо бла­го­да­рить Бога, на­ка­зу­ю­ще­го нас на земле ради из­бав­ле­ния от му­че­ний в веч­но­сти.

При­бе­гать к Гос­по­ду, как ука­за­но выше, умо­ляя из­ба­вить от борь­бы с по­мыс­лом, сле­ду­ет как можно реже - лишь в край­них слу­ча­ях из­не­мо­же­ния и от­ча­я­ния, ибо борь­ба есть удел воина и надо сра­жать­ся, а не укло­нять­ся от борь­бы. Лучше всего, вни­мая мо­лит­ве, не уны­вать, а бо­роть­ся и бо­роть­ся. Борь­бой до­сти­га­ет­ся по­бе­да, борь­бой об­ре­та­ем мы доб­ро­де­тель, при­бли­жа­ем­ся к Богу и спле­та­ем венец славы на главу ра­зу­ма. Бо­ять­ся раз­лич­ных непри­гляд­ных по­мыс­лов не надо, так как в борь­бе с ними че­ло­век бла­го­да­тью го­то­вит­ся успеш­но про­хо­дить по­при­ще еще боль­ших ис­ку­ше­ний и по­сти­гать силу и славу Божью, от Гос­по­да по­лу­чая по­мощь и тер­пе­ние в борь­бе.

Если име­ешь ду­хов­но­го отца, стар­ца-ру­ко­во­ди­те­ля, от него ни­че­го не таи, все тайны сво­е­го серд­ца по­ве­дай ему. Если он невы­со­ко­го зва­ния или во­об­ще не имеет сана, то этим не сму­щай­ся, лишь бы он имел ис­тин­но ду­хов­ный разум, ко­то­рый есть плод всей борь­бы и венец за по­бе­ду над стра­стя­ми. Ду­хов­ни­ка из­бе­ри по ука­за­нию сво­е­го стар­ца и спро­си стар­ца, что и как ты дол­жен ис­по­ве­до­вать ду­хов­ни­ку. Что ста­рец ска­жет тебе, то и делай, не на­ру­шая ни од­но­го слова его. Он знает лучше тебя, что тебе по­лез­но, ты лишь ни­че­го не таи от него. Лучше всего, когда сам ста­рец имеет по­свя­ще­ние в сан.

Если не име­ешь отца, ру­ко­во­дя­ще­го тобою в де­ла­нии мо­лит­вы, не го­во­ри ни­ко­му, в том числе и на ис­по­ве­ди, о де­ла­нии твоем. Лишь по­верг­нись пред Гос­по­дом, по­ве­дай Ему в мо­лит­ве все тайны и всю пе­чаль свою с твер­дой верой, что Он слы­шит и смот­рит на тебя, что по скорб­ной мо­лит­ве твоей устро­ит то, что по­лез­но тебе. Ты же мо­лись и мо­лись, вни­мая мо­лит­ве, но не ропщи на по­сы­ла­е­мые тебе, к поль­зе твоей, ис­ку­ше­ния. Все свя­тые име­ну­ют­ся по­движ­ни­ка­ми, так как все они бо­ро­лись, тер­пе­ли и по­беж­да­ли ис­ку­ше­ния с по­мо­щью бла­го­да­ти, а ис­ку­ше­ний у свя­тых было несрав­нен­но боль­ше, чем у тебя.

При от­сут­ствии стар­ца из­бе­ри себе ду­хов­ни­ка, если есть воз­мож­ность, из мо­на­ше­ства. Если ду­хов­ник ни­че­го не знает о мо­лит­ве Иису­со­вой, то лучше и не го­во­ри ему о ней, лишь ис­по­ве­дуй грехи свои, тя­го­тя­щие со­весть. Иначе, не зная де­ла­ния мо­лит­вы Иису­со­вой, он сво­и­ми со­ве­та­ми лишь по­вре­дит тебе. А опыт­но зна­ю­щих де­ла­ние мо­лит­вы Иису­со­вой встре­тить в наши дни труд­но.

Если будет нужда сроч­но ис­по­ве­дать­ся у незна­ко­мо­го свя­щен­ни­ка, то ты грехи ему от­кры­вай, а о де­ла­нии мо­лит­вы не го­во­ри ни слова. Бла­го­дать через него про­стит грехи твои с успо­ко­е­ни­ем со­ве­сти. Когда бу­дешь у незна­ко­мо­го свя­щен­ни­ка ис­по­ве­до­вать бо­ре­ния блуд­ной стра­сти, учти, что иные ду­хов­ни­ки, не зная жизни ас­ке­ти­че­ской и борь­бы со стра­стя­ми, часто нера­зум­но со­ве­ту­ют оста­вить борь­бу и идти в мир про­во­дить жизнь брач­ную. Они ру­ко­вод­ству­ют­ся при этом сло­ва­ми апо­сто­ла: "Лучше всту­пить в брак, неже­ли раз­жи­гать­ся" (1Кор. 7:9), не по­ни­мая, что апо­стол го­во­рит это тем оди­но­ко жи­ву­щим людям, ко­то­рые борь­бу вести не хотят, а стра­стью рас­па­ля­ют­ся. Если ты из­брал жизнь борь­бы со стра­стя­ми, то совет такой от­верг­ни и ду­хов­ни­ка нера­зум­но­го вто­рич­но не по­се­щай. Он сам болен ду­шев­но силь­нее дру­гих. Он по­твор­ству­ет стра­стям, не зная, что нужно с ними бо­роть­ся всю жизнь, бо­роть­ся как с по­мыс­ла­ми, так и с же­ла­ни­я­ми, рас­па­ля­ю­щи­ми по­хот­ную часть души. Ду­хов­ни­ки такие из­вест­ны, по­то­му при­хо­дит­ся об этом пи­сать в пре­ду­пре­жде­ние беды.

Мо­на­хи­ням при­хо­дит­ся ис­по­ве­до­вать­ся у сво­е­го ба­тюш­ки, и если вдруг ока­жет­ся, что он со­ве­ту­ет идти в мир жить се­мей­но, нужно немед­лен­но от­крыть это игу­ме­нье, от ко­то­рой ни­че­го не долж­но быть со­кры­то. Скры­вать нера­зум­ный совет ду­хов­ни­ка, хотя и дан­ный на ис­по­ве­ди, никак нель­зя, ибо мо­на­хи­ня со­еди­не­на своей душой с душой игу­ме­ньи, и ответ за ги­бель души мо­на­хи­ни при­дет­ся да­вать игу­ме­нье, если толь­ко мо­на­хи­ня была в пол­ном у нее по­слу­ша­нии. Игу­ме­нья долж­на та­ко­го мо­на­стыр­ско­го ба­тюш­ку-ду­хов­ни­ка из мо­на­сты­ря уво­лить, до­ло­жив ар­хи­ерею, так как он разо­ря­ет души се­стер, пре­пят­ствуя по­дви­гу борь­бы со стра­стя­ми.

Воз­мо­жен также путь по­ка­ян­ной жизни, на­зы­ва­е­мый свя­ты­ми от­ца­ми "сред­ним" и весь­ма одоб­рен­ный ими. Это нечто сред­нее между уеди­не­ни­ем и мо­на­стыр­ским об­ще­жи­ти­ем, когда со­би­ра­ют­ся двое или трое еди­но­мыш­лен­ни­ков, име­ю­щих со­глас­ные взгля­ды и же­ла­ния от­но­си­тель­но про­хож­де­ния по­ка­ян­ной жизни и де­ла­ния мо­лит­вы. Таких бла­го­ра­зум­ных, про­стых и еди­но­мыс­лен­ных людей в наше время встре­тить труд­но. Они долж­ны от­речь­ся свое­во­лия, от­се­кая друг перед дру­гом свои же­ла­ния. Недо­уме­ния, ис­ку­ше­ния и со­мне­ния долж­ны раз­ре­шать­ся на общем со­ве­те в со­гла­сии с ука­за­ни­я­ми свя­тых отцов. Ру­ко­во­ди­те­ля­ми их долж­ны быть толь­ко Бог и свя­тые отцы. Но самый без­опас­ный путь жизни по­ка­я­ния и мо­лит­вы есть путь жи­тель­ства со стар­цем, лишь будь по­слу­шен и ис­пол­няй ска­зан­ное, а ста­рец пре­ду­пре­дит вся­кую опас­ность, ука­зы­вая, как по­сту­пить. Толь­ко бы ста­рец был ис­тин­но ра­зу­ме­ю­щим ду­хов­ную жизнь, был бы из­ве­стен пра­во­стью веры.

Не менее всего осталь­но­го в умной Иису­со­вой мо­лит­ве важно то, в каком месте уста­но­вит­ся вни­ма­ние ума при со­вер­ше­нии мо­лит­вы. Свя­тые отцы, мо­лит­вен­ни­ки, де­ла­те­ли свя­щен­но­го трез­ве­ния ука­зы­ва­ют, и опыт под­ви­за­ю­щих­ся о том сви­де­тель­ству­ет, что мо­лит­ва, тво­ри­мая умом, есте­ствен­но тво­рит­ся там, где у вся­ко­го че­ло­ве­ка на­хо­дит­ся орган слова, то есть в гор­та­ни. Вот здесь, в гор­та­ни, в об­ла­сти го­ло­со­вых свя­зок, и сле­ду­ет сто­ять вни­ма­ни­ем во все время со­вер­ше­ния умной мо­лит­вы, но от­нюдь ни в каком дру­гом месте. Не на­прав­ляй вни­ма­ние ни в го­ло­ву, ни в чрево, ни в же­лу­док, ни в по­хот­ную об­ласть, что осо­бен­но бед­ствен­но, но вся­че­ски удер­жи­вай ум твой вни­ма­ни­ем в гор­та­ни, стой здесь и не укло­няй­ся ни­ку­да. Не на­пря­гай­ся пе­ре­хо­дить вни­ма­ни­ем в серд­це, это воз­мож­но лишь при де­ла­нии мо­лит­вы умно-сер­деч­ной, когда серд­це мо­лит­ся вме­сте с умом. Об этом ска­за­но будет в свое время, сей­час же за­пом­ни одно: из об­ла­сти ор­га­на слова вни­ма­ни­ем ни­ку­да не от­кло­няй­ся во все время мо­лит­вы умной.

Дей­ствие стра­стей во время про­хож­де­ния умной мо­лит­вы зна­чи­тель­но уси­ли­ва­ет­ся. Са­та­на бу­до­ра­жит стра­сти, ко­то­рые он дер­жит в своих руках как ору­жие в борь­бе с че­ло­ве­ком, а ум обострен­ным вни­ма­ни­ем яснее преж­не­го ощу­ща­ет вол­не­ние воз­буж­да­е­мых стра­стей. Че­ло­век, видя на­па­де­ния ду­ше­гу­бов бесов, по­ни­ма­ет со скор­бью, что если мо­лит­ва оста­вит его, то душа будет живой взята в пре­ис­под­нюю, а по­то­му он еще усерд­нее дер­жит­ся за мо­лит­ву, укры­ва­ет­ся в ней умом от су­по­ста­тов и по­мо­щью Бо­жьей из­бе­га­ет вос­ста­ний стра­стей, воз­во­ди­мых дья­во­лом.

Все важ­ней­шее при де­ла­нии мо­лит­вы умной здесь опи­са­но. Не уны­вай, а делай. Вни­ма­ни­ем стой, как ука­за­но, пред Богом и толь­ко об этом за­боть­ся. Серд­це еще не очи­ще­но от стра­стей, и ум не сво­бо­ден от по­мра­че­ния, нет у тебя воз­мож­но­сти при­бли­же­ния к Небо­жи­те­лям, по­то­му ни Ан­ге­лы, ни свя­тые Божьи не могут явить­ся тебе. Как бы что ни ка­за­лось чисто и свято, от­стра­ни от себя прочь и со­гла­сия ни на что не давай, тогда по­мо­щью бла­го­да­ти любой пре­ле­сти из­бе­жишь. Что бы ни встре­ти­лось тебе - не при­ни­май, а, как го­во­ри­лось, пре­будь в мо­лит­ве и мо­лит­ве вни­май, мо­лит­вой от­го­няй вся­кую злобу. Мо­лит­вой до­ро­жи. Пло­дом мо­лит­вы умной бы­ва­ет очи­ще­ние ума и зре­ние гре­хов в серд­це своем, по­ка­ян­ное со­кру­ше­ние сер­деч­ное и вос­ста­нов­ле­ние доб­ро­де­те­лей.

Мо­на­ше­ство или мир­ская жизнь - это в деле мо­лит­вы зна­че­ния не имеет. Быть ли мо­на­хом, по­слуш­ни­ком или про­стым ми­ря­ни­ном, не важно, лишь бы окру­же­ние и об­ста­нов­ка не ме­ша­ли делу мо­лит­вы, не пре­пят­ство­ва­ли со­зи­да­нию внут­рен­не­го мо­на­ше­ства.