Ан­то­ний (Го­лын­ский-Ми­хай­лов­ский)

Вос­хо­дит че­ло­век в сле­ду­ю­щую сте­пень и об­ре­та­ет мо­лит­ву умно-сер­деч­ную де­я­тель­ную. Име­ну­ет­ся она умно-сер­деч­ной по­то­му, что в ней вме­сте с умом мо­лит­ся и серд­це, то есть весь внут­рен­ний че­ло­век. Де­я­тель­ной она на­зва­на по­то­му, что воля че­ло­ве­ка еще про­дол­жа­ет дей­ство­вать в нем, про­яв­ля­ясь в по­буж­де­ни­ях и делах. Че­ло­век еще не всту­пил во все­це­лое ис­пол­не­ние воли Бо­жьей, а ис­пол­ня­ет ее лишь ча­стич­но, в осталь­ном же, осу­ществ­ляя свою де­я­тель­ность, ис­пол­ня­ет волю свою. Це­ло­муд­рие еще не до­стиг­ну­то.

Как, при­вы­кая к мо­лит­ве сло­вес­ной, ум при­слу­ши­ва­ет­ся к сло­вам и, по­сте­пен­но по­гру­жа­ясь в мо­лит­ву, об­ре­та­ет в ней навык, так и при мо­лит­ве умной, когда она уко­ре­ня­ет­ся в уме, в ответ на мыс­лен­ный труд на­чи­на­ет по­сте­пен­но со­гре­вать­ся серд­це. Иначе го­во­ря, когда ум по­сто­ян­но занят мо­лит­вой и че­ло­век всю свою жизнь на­пра­вил к этому де­ла­нию, тогда внут­рен­ние чув­ства на­чи­на­ют на­стра­и­вать­ся на мо­лит­ву и по­гру­жа­ют­ся в нее, они со­участ­ву­ют уму в мо­лит­вен­ном дей­стве и, пле­ня­ясь име­нем Бо­жьим, не от­вле­ка­ют более ум от мо­ле­ния.

Са­та­на со сво­и­ми бе­са­ми, во­ору­жен­ные стра­стя­ми, оби­та­ю­щи­ми в серд­це вет­хо­го, свое­воль­но­го еще до­се­ле че­ло­ве­ка, утвер­жда­ют­ся на гор­де­ли­вой са­мо­сти че­ло­ве­че­ской. Здесь, в самом ос­но­ва­нии са­мо­мни­тель­но­го серд­ца, дья­вол воз­дви­га­ет себе ве­ли­кую хра­ми­ну из стра­стей. Но это, несо­кру­ши­мое до сей поры укреп­ле­ние, дер­жа­щее в плену всех людей во все вре­ме­на, на­чи­на­ет те­перь рас­сы­пать­ся под дей­стви­ем умной мо­лит­вы.

Са­та­на, видя раз­ру­ше­ние сво­е­го храма стра­стей, рав­но­душ­ным не оста­ет­ся. Он каж­дый мо­мент из­мыш­ля­ет новые и новые спо­со­бы борь­бы, а бла­го­дать, на­зи­да­ния ради, по­пус­ка­ет че­ло­ве­ку быть ис­ку­шен­ным. Видя обес­си­ли­ва­ние стра­стей, са­та­на на­чи­на­ет устра­шать де­ла­те­ля мо­лит­вы через во­об­ра­же­ние, яв­ля­ясь ему в чу­до­вищ­ных видах, желая на­все­гда от­торг­нуть че­ло­ве­ка от мо­лит­вы, или хотя бы на время, или хоть на ми­ну­ту. Когда серд­це че­ло­ве­ка на­чи­на­ет участ­во­вать в мо­лит­ве, то са­та­на, видя это, по­ни­мая крат­ко­вре­мен­ность сво­е­го пре­бы­ва­ния в таком серд­це, злоб­ству­ет и скре­же­щет зу­ба­ми по­доб­но царю, про­го­ня­е­мо­му с трона, те­ря­ю­ще­му свою дер­жа­ву. Са­та­на пре­крас­но знает о воз­мож­но­сти че­ло­ве­ка мо­лить­ся серд­цем и этого боль­ше всего бо­ит­ся. Если серд­це объ­еди­ня­ет­ся с умом в де­ла­нии мо­лит­вы, то борь­ба через стра­сти ста­но­вит­ся для са­та­ны слиш­ком тяж­кой, так как ум те­перь дей­ству­ет силь­но и власт­но при со­уча­стии серд­ца, по­ра­жая бла­го­да­тью все дья­воль­ские при­ло­ги. Ум те­перь вни­ма­ни­ем до­сти­га­ет до ос­но­ва­ний греха, до кор­ней зла и тем на­но­сит смер­тель­ную рану дья­во­лу в главу. Су­ще­ству­ет закон, по ко­то­ро­му корни стра­стей, об­на­ру­жен­ные в серд­це, самим этим дей­стви­ем и уни­что­жа­ют­ся. А когда в серд­це не оста­нет­ся зла, тогда дья­вол с де­мо­на­ми пре­бы­вать там уже не смо­гут. Пока са­та­на и стра­сти оби­та­ют в серд­це, они вла­де­ют умом и по­пи­ра­ют душу с ее доб­ро­де­те­ля­ми. Серд­це че­ло­ве­ка пред­на­зна­че­но быть оби­те­лью Бога, но до тех пор пока оно по­ра­бо­ще­но стра­стя­ми, Бог оби­тать в своем жи­ли­ще не может. Когда на­чи­на­ет­ся очи­ще­ние серд­ца, дья­вол, утра­чи­вая свое гос­под­ство над че­ло­ве­ком, осо­бен­но ухищ­ря­ет­ся во все­воз­мож­ных ис­ку­ше­ни­ях. Ра­нен­ный смер­тель­но, он еще удер­жи­ва­ет сер­деч­ные вла­де­ния. Но, злоб­ствуя и вос­ста­вая на все более лютую брань, дья­вол неволь­но все более об­на­жа­ет себе же на по­ги­бель тай­ные корни стра­стей. Об­на­ру­жен­ные ум­ствен­ным оком, они немед­лен­но ис­тор­га­ют­ся. А опыт­ный и вни­ма­тель­ный ум, укреп­ля­е­мый бла­го­да­тью, вхо­дит уже в тон­чай­шие хит­ро­сти дья­во­ла.

Это время, когда бла­го­дать да­ру­ет уму ви­деть корни стра­стей, их ос­но­ву - са­мо­го дья­во­ла с бе­са­ми, со­крыв­ших­ся в серд­це. Это время есть самое скорб­ное на всем пути по­ка­я­ния. Тя­гость стра­да­ний в этот пе­ри­од бы­ва­ет со­по­ста­ви­ма с малым ад­ским му­че­ни­ем, здесь спра­вед­ли­вы слова: "До неба воз­во­дяй, и до ада низ­вер­га­яй". Разъ­ярен­ный са­та­на, из­го­ня­е­мый из серд­ца, на­чи­на­ет дей­ство­вать в чув­ствен­ных об­ра­зах, за­хо­дя то с левой, то с пра­вой сто­ро­ны. Де­я­тель умно-сер­деч­ной мо­лит­вы под­вер­га­ет­ся на­ше­ствию раз­но­об­раз­ных зве­ро­по­доб­ных су­ществ и нево­об­ра­зи­мых чу­до­вищ, на­па­да­ю­щих по­оди­ноч­ке и во мно­же­стве с един­ствен­ной целью - по­ра­зить стра­хом и от­влечь от мо­лит­вы. Мо­ля­щий­ся от­ра­зит вся­кое ис­ку­ше­ние и об­ра­тит его в ничто, если толь­ко усто­ит вни­ма­ни­ем в своем умно-сер­деч­ном де­ла­нии, в чем по­мо­жет ему бла­го­дать, пре­бы­ва­ю­щая в самой мо­лит­ве. Так об­ре­та­ет­ся ве­ли­кий опыт брани.

По­тер­пев неуда­чу при на­па­де­ни­ях с левой сто­ро­ны, при­хо­дя в об­ра­зах устра­ша­ю­щих, дья­вол на­чи­на­ет ис­ку­шать со сто­ро­ны пра­вой - яв­ля­ет­ся в об­ра­зах бла­го­об­ра­зия и свя­то­сти. Эти ис­ку­ше­ния рас­по­знать труд­нее. Здесь неко­то­рые по­движ­ни­ки, са­мо­воль­но оста­вив вни­ма­тель­ную мо­лит­ву, по­лу­ча­ли глу­бо­кие тя­же­лые раны либо пре­тер­пе­ва­ли пол­ное кру­ше­ние. Од­на­ко успеш­но ми­но­ва­ли искус те, кто не при­ни­мал во вни­ма­ние ни­ка­кие зри­мые об­ра­зы, но мыс­лен­но бе­се­до­вал со Хри­стом с твер­дой верой в Его при­сут­ствие, неви­ди­мое и нево­об­ра­зи­мое. Усто­ял тот, кто пом­нил, что он не может чув­ствен­ным зре­ни­ем ви­деть Бога, Ма­терь Божию, Ан­ге­лов и свя­тых, кто пом­нил, что небес­ные яв­ле­ния да­ют­ся в по­движ­ни­че­стве ис­клю­чи­тель­но тем, кто чист серд­цем. Греш­ни­ку свя­тое не яв­ля­ет­ся.

Са­та­на спо­со­бен при­зрач­но при­ни­мать образ Хри­ста по по­до­бию того, как изоб­ра­жен Спа­си­тель на ико­нах, может по­ка­зать ожи­ва­ю­щую икону и схо­дя­ще­го с нее Все­дер­жи­те­ля, го­то­во­го бла­го­слов­лять, или икону, дви­жу­щу­ю­ся к тебе и рас­ту­щую в раз­ме­рах. Можно уви­деть свет от иконы или каких-ни­будь свя­тых Небо­жи­те­лей, услы­шать го­ло­са, или пение, якобы Ан­гель­ское, или иное по­доб­ное, ре­аль­ность или мни­мость чего че­ло­ве­ку, пре­дан­но­му чув­ствен­но­сти, рас­по­знать бы­ва­ет труд­но. Са­та­на это де­ла­ет для того, чтобы мо­ля­щий­ся, увле­чен­ный меч­та­ни­я­ми, со­вер­шил по­кло­не­ние ему, дья­во­лу, пред­став­ше­му в одном из об­ра­зов, что неко­то­рые и ис­пол­ни­ли и от чего по­вре­ди­лись умом, впав в сла­бо­умие. Но тот, кто знает, сколь вы­со­ка цена про­ще­ния гре­хов, кто знает свое недо­сто­ин­ство, тот лишь мо­лит­ве вни­ма­ет. Толь­ко тот, кто ни­ко­гда не до­ве­ря­ет своим чув­ствам, про­хо­дит сквозь ис­ку­ше­ния без еди­ной беды. Знай, брат или сест­ра, что, по­сту­пая так во все время по­ка­я­ния тво­е­го, об­ре­тешь бла­го­да­тью по­бе­ду, волю Божью по­зна­ешь, ис­пол­нишь ее все­це­ло и спа­сешь­ся.

Че­ло­век, мо­ля­щий­ся умно-сер­деч­но, по­лу­ча­ет от Гос­по­да ми­ло­сти, ко­то­рые про­яв­ля­ют­ся в том, что дей­ствие мо­лит­вы со­вер­шен­ству­ет­ся, ум осво­бож­да­ет­ся от по­мра­че­ния, серд­це, со­кру­ша­ясь, все более очи­ща­ет­ся от стра­стей и гре­хов. Тем не менее мо­лит­ва такая про­дол­жа­ет оста­вать­ся де­я­тель­ной, то есть че­ло­век хотя и тво­рит брань с дья­во­лом, де­мо­на­ми его и со стра­стя­ми, пре­да­вая себя в волю Божью, но эта пре­дан­ность Богу оста­ет­ся пока ча­стич­ной. Это чув­ство не вошло еще в глубь серд­ца, не стало сер­деч­ным свой­ством, и все это по­то­му, что вко­ре­нен еще дья­вол в серд­це, утвер­жден в ос­но­ва­нии серд­ца ко­рень кор­ней - са­мость гор­де­ли­вая.

Так стра­да­ет и бо­рет­ся че­ло­век, днем и ночью не остав­ляя брани. Бес­ко­неч­ные ис­ку­ше­ния при­во­дят ум в есте­ствен­ный гнев про­тив стра­стей. Него­ду­ю­щий про­тив зла ум ис­пол­нен силь­ней­ше­го же­ла­ния более не гре­шить, а по­то­му он с осо­бен­ным тща­ни­ем ищет по­всю­ду страст­ные про­яв­ле­ния и мо­лит­вой немед­лен­но умерщ­вля­ет их. И бла­го­дать неот­ход­но по­мо­га­ет уму, оста­ва­ясь сама неза­мет­ной, неви­ди­мой для ума. На­ко­нец, бла­го­да­ря непре­стан­ной вни­ма­тель­но­сти, ум об­на­ру­жи­ва­ет и самый ко­рень кор­ней, при­чи­ну всех зол - гор­дость.

Как толь­ко вы­яв­лен, с по­мо­щью Бо­жьей, ко­рень зла, вся брань об­ра­ща­ет­ся про­тив гор­до­сти, ко­то­рая бла­го­да­тью ис­тор­га­ет­ся на­ко­нец из серд­ца, усе­чен­ная смер­тель­но в главу. Серд­це вме­сте с этой по­след­ней стра­стью из­бав­ля­ет­ся от всех стра­стей. В ве­ли­кой битве уни­что­же­но место жи­тель­ства са­та­ны, и сам он из­го­ня­ет­ся вон из серд­ца. На­хо­дить­ся он там более не смо­жет, так как уже не су­ще­ству­ет в че­ло­ве­ке оби­тель стра­стей с ее ос­но­ва­ни­ем - са­мо­мни­тель­ной гор­до­стью. Негде дья­во­лу оби­тать и скры­вать­ся, он видим ото­всю­ду и осве­щен, а света стер­петь он не может, ибо дья­вол есть тьма.

В злобе го­то­вит­ся дья­вол к еди­но­бор­ству, го­то­вит­ся со­тво­рить по­след­нюю брань. И пред­ста­ет са­та­на мо­ля­ще­му­ся во всем своем ужа­са­ю­щем виде сущим во аде, с Иудой пре­да­те­лем на ко­ле­нах его. Зре­ли­ще ада ве­ли­кое и страш­ное. Но са­та­на, при­шед­ший в пла­ме­ни ада на по­след­нюю битву, видит свое бес­си­лие. Мо­ля­щий­ся и на сей раз не от­вле­ка­ет ума от мо­лит­вы, разит врага слад­чай­шим име­нем Гос­по­да Иису­са Хри­ста. Са­та­на при­хо­дит в испуг, дро­жа­ние, ко­ле­ба­ние, уда­ля­ет­ся и ис­че­за­ет, со­всем по­ки­дая поле брани, ока­зав­шись ни­чтож­ным пред име­нем Бо­жьим в устах по­движ­ни­ка. И так свер­ша­ет­ся очи­ще­ние ума от по­мра­че­ния, очи­ще­ние серд­ца и души от стра­стей, от греха и от дья­во­ла. На­чи­на­ет­ся все­це­лое дей­ствие воли Бо­жьей.

По­след­нее ис­пы­та­ние было по­пу­ще­но Гос­по­дом, дабы са­та­на был по­сты­жен до конца, а по­движ­ник стал бы ис­кус­ным во всех ис­ку­ше­ни­ях, бы­ва­ю­щих с мо­ля­щим­ся. До этого вре­ме­ни мо­лит­ва и бла­го­дать дей­ство­ва­ли извне, желая про­ник­нуть в серд­це, вводя в него ум, а дья­вол бо­рол­ся, на­хо­дясь внут­ри серд­ца, что было для него весь­ма удоб­но. Те­перь же бла­го­дать вхо­дит с мо­лит­вой в очи­щен­ное серд­це, и Сам Бог все­ля­ет­ся в него как в оби­тель, из­на­чаль­но Ему пред­на­зна­чен­ную.

Мо­лит­ва на этом этапе по­дви­га пе­ре­хо­дит в свою сле­ду­ю­щую ста­дию и из де­я­тель­ной ста­но­вит­ся са­мо­движ­ной. Здесь про­ле­га­ет рубеж между двумя ос­нов­ны­ми пе­ри­о­да­ми жизни по­движ­ни­ка. За­кан­чи­ва­ет­ся де­я­тель­ный пе­ри­од очи­ще­ния и на­сту­па­ет пе­ри­од про­све­ще­ния ума - пе­ри­од со­зер­ца­тель­ный. От­ныне путь по­ка­ян­но­го труда, путь де­ла­ния ума плот­ско­го при­во­дит к стя­жа­нию Духа Свя­то­го. Здесь на­ча­ло жизни ду­хов­ной.

От­ныне мо­лит­ва пол­но­стью пе­ре­хо­дит в чув­ство сер­деч­ное, и че­ло­век с этих пор мо­лит­ся серд­цем, дви­жи­мым Духом Свя­тым, умом пред­стоя в серд­це Богу. Дья­вол, из­гнан­ный вовне, сам уже боль­ше не на­па­да­ет на че­ло­ве­ка, но на­чи­на­ет дей­ство­вать через дру­гих людей, раз­жи­гая в них за­висть и нена­висть. Те­перь люди на­чи­на­ют гнать ис­тин­но­го по­сле­до­ва­те­ля Хри­сто­ва, творя ему вся­кие па­ко­сти.

Таков общий по­ря­док борь­бы. Но воз­вра­тим­ся немно­го назад. Итак, че­ло­век, усмот­рев в серд­це гос­под­ству­ю­щий ко­рень зла - гор­дость, вос­ста­ет на нее, умерщ­вля­ет и из­ме­та­ет вон, тем самым очи­щая серд­це от всех стра­стей и от са­та­ны. За­ме­тим, пре­жде всего, что такой по­движ­ник не может быть че­ло­ве­ком свое­воль­ным, так как серд­це очи­ща­ет­ся Богом за ис­пол­не­ния воли Его и за непре­стан­ную о Нем - Боге - па­мять мо­лит­вен­ную. Если серд­це чисто, зна­чит, че­ло­век на­учил­ся ис­пол­нять волю Божью, все­це­ло по­знал ее. А воля Бога в том и со­сто­ит, чтобы че­ло­век при­нял от Него в дар ве­ли­кую, ни с чем не срав­ни­мую доб­ро­де­тель - жи­ву­щее в серд­це мо­лит­вен­ное чув­ство, дви­жи­мое Духом Свя­тым.

Среди доб­ро­де­те­лей, по­и­стине ду­хов­ных, об­ре­та­е­мых по очи­ще­нии серд­ца, особо воз­вы­шен­ной яв­ля­ет­ся сми­ре­ние, име­ну­е­мое сми­рен­но­муд­ри­ем. По су­ще­ству, сми­ре­ние есть под­лин­ное са­мо­по­зна­ние, рож­ден­ное в пе­ре­не­се­нии скор­бей, среди неудач и бес­си­лия, когда в борь­бе со злом че­ло­век по­зна­ет ис­тин­ное ни­что­же­ство сво­е­го "я". То, что до этих пор на­зы­ва­лось сми­ре­ни­ем, было лишь про­об­ра­зом его, неким по­до­би­ем, ко­то­рое к са­мо­по­зна­нию от­но­ше­ния не имело и было срав­ни­тель­но бес­по­лез­ным.

Рас­по­знать мо­лит­ву умно-сер­деч­ную де­я­тель­ную, от­ли­чить ее от умной воз­мож­но лишь по ха­рак­те­ру вы­ше­опи­сан­ных ис­ку­ше­ний, со­пут­ству­ю­щих де­ла­нию, и не иначе. Осо­бым при­зна­ком умно-сер­деч­ной мо­лит­вы будет не от­вле­ка­ю­ще­е­ся вни­ма­ние, мо­лит­ва нуж­да­ет­ся те­перь не столь­ко во мно­же­ствен­но­сти про­из­но­ше­ния, сколь­ко в ка­че­стве вни­ма­ния, дабы удоб­нее об­на­ру­жи­вать пол­чи­ща де­мо­нов и хит­ро­сти их.

В пе­ри­од про­хож­де­ния умно-сер­деч­ной де­я­тель­ной мо­лит­вы вни­ма­ние ума долж­но быть со­сре­до­то­че­но там же, где и при мо­лит­ве умной. То есть ум, вни­мая мо­лит­ве, пусть пре­бы­ва­ет в об­ла­сти гор­та­ни, там, где на­хо­дит­ся орган слова, где гло­та­ет­ся пища. Это по­зна­но опы­том, и об этом же го­во­рит Па­и­сий Ве­лич­ков­ский. Что ка­са­ет­ся со­еди­не­ния ума с серд­цем, то, как уже по­яс­ня­лось, сама бла­го­дать вво­дит в серд­це мо­ля­щий­ся ум. И бы­ва­ет это в над­ле­жа­щее время, не пре­жде того, как серд­це очи­стит­ся от стра­стей.

Учти же ты, де­ла­тель сей свя­щен­ной мо­лит­вы Иису­со­вой, вот что: со всем тща­ни­ем стой вни­ма­ни­ем толь­ко там, где было ука­за­но, а если поз­во­лишь уму, вни­мая мо­лит­ве, вра­щать­ся в иных ме­стах тво­е­го су­ще­ства, то со­тво­ришь себе скорбь ве­ли­кую, поль­зы же не по­лу­чишь. Уста­нав­ли­вая ум, как ука­за­но, обес­пе­чишь крат­чай­ший путь для вхож­де­ния ума в серд­це, чтобы всей душой в пол­но­те при­но­сить сла­во­сло­вия в непре­стан­ном мо­ле­нии, по­кло­ня­ясь Гос­по­ду "духом и ис­ти­ною" (Ин. 4:24). Вся­че­ски из­бег­ни сто­ять вни­ма­ни­ем в го­ло­ве, во внут­рен­но­сти чрева, в поч­ках, что весь­ма бед­ствен­но. Вни­ма­ни­ем стой все­гда, где ука­за­но.

Ска­за­но свя­ты­ми от­ца­ми, что путь вхож­де­ния в серд­це ука­зы­ва­ет Сам Гос­подь и что бы­ва­ет это не ранее очи­ще­ния серд­ца, - Сам Гос­подь вво­дит в серд­це ум, вни­ма­ю­щий мо­лит­ве, и с мо­лит­вой Сам Гос­подь вхо­дит в серд­це, так как имя Гос­по­да нераз­луч­но с Самим Гос­по­дом. Да не дерз­нет че­ло­век пре­жде очи­ще­ния изоб­ре­тать са­мо­де­я­тель­но пути ко вхож­де­нию в серд­це. По­сра­мит­ся. Нет иного пути, кроме ска­зан­но­го. У свя­тых отцов ни­че­го более не упо­ми­на­ет­ся о месте уста­нов­ки вни­ма­ния. Они в ос­нов­ном пи­са­ли при­кро­вен­но и крат­ко, так как во вре­ме­на их жи­тель­ства тру­же­ни­ков на ниве сего свя­щен­но­го дела было мно­же­ство и нужды в тол­ко­ва­ни­ях не ощу­ща­лось.

После со­еди­не­ния ума с серд­цем че­ло­век бы­ва­ет под­го­тов­лен к вос­хож­де­нию в сте­пень мо­лит­вы са­мо­движ­ной. В на­став­ни­ках он более не нуж­да­ет­ся, ибо Гос­подь пре­бы­ва­ет в серд­це его. Те­перь же­ла­ния и дей­ствия че­ло­ве­че­ские сов­па­да­ют со свя­той волей Бо­жьей. По вос­ше­ствии ума в серд­це че­ло­ве­ку да­ро­ва­но ве­де­ние истин: он обрел под­лин­ное са­мо­по­зна­ние, и ему стало до­ступ­но ра­зу­ме­ние сути Свя­щен­но­го Пи­са­ния. Те­перь он жаж­дет по­де­лить­ся с ближ­ни­ми, из любви к ним, тем, что ему от­кры­то. Од­на­ко он обя­зан с осо­бым усер­ди­ем блю­сти мол­ча­ние и всеми си­ла­ми хра­нить ти­ши­ну, пре­бы­ва­ю­щую в его серд­це. Если име­ет­ся опыт­ный ста­рец или некто опыт­ный в умном де­ла­нии, то с ними все­гда бы­ва­ет не лиш­ним по­бе­се­до­вать, со­блю­дая до­стой­ное к ним по­чте­ние. По­лез­но по­слу­шать людей, слово ко­то­рых ис­пол­не­но опыт­ной муд­ро­сти ду­хов­ной, ко­то­рые в по­зна­ни­ях своих есть бо­го­сло­вы ис­тин­ные - свет миру.

Де­ла­те­лю мо­лит­вы, пока он не при­шел в меру чи­сто­ты сер­деч­ной, нель­зя уде­лять вни­ма­ния фи­зи­че­ским ощу­ще­ни­ям: теп­ло­те в теле или в груди, жже­нию или неко­е­му взыг­ра­нию внут­ри тела или под кожей. Все это нужно от­вер­гать, не при­да­вая ни­ка­ко­го зна­че­ния. Такая теп­ло­та имеет про­ис­хож­де­ние чув­ствен­ное, твар­ное. По пре­иму­ще­ству все эти яв­ле­ния есте­ствен­но-нерв­ные, сле­до­ва­тель­но, без­вин­ные, но если при­нять та­ко­вые за бла­го­дат­ные, то по­сле­ду­ет пре­льще­ние. Может ощу­щать­ся сла­дость в гор­та­ни, или некое бла­го­уха­ние, или нечто по­доб­ное, то есть дей­ствие од­но­го из пяти внеш­них чувств. Ни­че­му чув­ствен­но­му вни­ма­ния не уде­ляй, гони прочь. Знай лишь мо­лит­ву, за­боть­ся лишь о вни­ма­нии. В мо­лит­ве все нуж­ное со­дер­жит­ся, и она при­во­дит к тому, что "око не виде, и ухо не слыша, и на серд­це че­ло­ве­ку не взы­до­ша, яже уго­то­ва Бог лю­бя­щим Его" (1Кор. 2:9). Когда серд­це очи­стит­ся Богом, тогда Гос­подь будет жить там и дей­ство­вать, а в Гос­по­де и бла­го­дать, и дары, и все и вся изоби­лу­ют вполне. Гос­подь, дав Себя че­ло­ве­ку, да­ру­ет ему и все то, что при­над­ле­жит Ему.

Бог да­ру­ет че­ло­ве­ку воз­рож­де­ние доб­ро­де­те­лей, укреп­ляя их в серд­це, - вот что дивно и долж­но вос­хи­щать мо­ля­ще­го­ся, а не что-то иное, чем можно пле­нять­ся. До об­ре­те­ния чи­сто­ты если и бы­ва­ет воз­дей­ствие бла­го­да­ти, то толь­ко такой, ко­то­рая про­буж­да­ет от гре­хов­ной спяч­ки, а затем уже на­чи­на­ет дей­ство­вать бла­го­дать на­ка­за­тель­ная и от­сту­па­тель­но-обу­чи­тель­ная, то есть бла­го­дать, ко­то­рая ру­ко­во­дит умом че­ло­ве­ка в деле спа­се­ния, учит его, со­вер­шен­ствуя во вни­ма­тель­ном де­ла­нии мо­лит­вы, в сми­рен­ной пре­дан­но­сти воле Бо­жьей, в ис­ку­сах борь­бы за стя­жа­ние доб­ро­де­те­лей, в по­зна­нии сво­е­го ни­что­же­ства и гре­хов­но­сти. И не иначе.

Все, счи­та­ю­щие себя до­стой­ны­ми даров бла­го­дат­ных, ожи­да­ю­щие на­град, ви­де­ний и чу­до­тво­ре­ний, ока­за­лись в сетях врага, а все, ше­ству­ю­щие в ис­крен­нем со­зна­нии своих гре­хов, своей сла­бо­сти, сво­е­го ни­что­же­ства и недо­сто­ин­ства, по­ла­га­ясь толь­ко на Бога, по любви ща­дя­ще­го их, недо­стой­ных, но ка­ю­щих­ся, бла­го­по­луч­но до­сти­га­ли при­ста­ни. Они, на­учась тво­рить волю Божью, живут по ней и же­ла­ния Божьи ис­пол­ня­ют, как свои соб­ствен­ные, ибо те и дру­гие пол­но­стью сов­па­да­ют.

Итак, все слу­ча­ю­ще­е­ся с тобой во время мо­лит­вы, доб­рое или худое, ис­ку­ше­ние или ка­жу­ще­е­ся бла­го­дат­ным, ты при­ни­мать во вни­ма­ние не дол­жен. Все на­деж­ды свои воз­ло­жи на Гос­по­да - Он Сам в мо­лит­ве дей­ству­ет Своей бла­го­да­тью. При­ле­жи ис­клю­чи­тель­но мо­лит­ве, ибо в ней со­кры­ты все воз­мож­ные да­ро­ва­ния и чу­до­тво­ре­ния. При­леж­но вни­мая мо­ли­те, ты ше­ству­ешь с Гос­по­дом, а при­льнув к чему-то дру­го­му, хотя бы ка­за­лось оно бла­го­дат­ным, ты остав­ля­ешь Гос­по­да. А все твое в Гос­по­де, и вся­кая ми­ну­та, про­ве­ден­ная вне па­мя­ти о Боге, есть для тебя по­те­ря.

Уста в пе­ри­од про­хож­де­ния мо­лит­вы умно-сер­деч­ной де­я­тель­ной нужно дер­жать мол­ча­щи­ми, еще стро­же, чем при мо­лит­ве умной. В пище нужно иметь такое воз­дер­жа­ние, чтобы лишь со­хра­ня­лась жизнь. Сна имей шесть-семь часов, если мо­лит­ва не по­тре­бу­ет мень­ше, а при из­не­мо­же­нии и во­семь часов. Ни­ко­го не оскорб­ляй, всех про­щай, смерть и ад­ские муки вспо­ми­най, когда толь­ко мо­жешь. Жить в это время надо в нужде, все необ­хо­ди­мое де­лать са­мо­му, ни на кого не рас­счи­ты­вать. Бла­го­да­ри Гос­по­да за все и имей во всем пол­ное воз­дер­жа­ние. Про­тив уны­ния сра­жай­ся мо­лит­вой и ру­ко­де­ли­ем.

Удоб­нее всего про­хо­дить эти три сте­пе­ни мо­лит­вы - сло­вес­ную, умную и умно-сер­деч­ную де­я­тель­ную, - на­хо­дясь в ниж­нем чине, бу­дучи по­слуш­ни­ком. Хотя и можно овла­дев­ше­го умной мо­лит­вой по­стри­гать в ман­тию, а име­ю­ще­го умно-сер­деч­ную - в схиму, но, как ска­за­но, мир­нее в по­слуш­ни­че­ском со­сло­вии.

Ис­по­ве­до­вать­ся и при­ча­щать­ся можно и часто, и редко, в за­ви­си­мо­сти от об­сто­я­тельств. Не скор­би, если слу­чит­ся слиш­ком редко, раз в год или реже, лишь мо­лит­ву вни­ма­тель­ную не остав­ляй, и про­из­во­ле­ние твое со­чтет­ся Гос­по­дом за само при­ча­стие. Ма­терь Божия не при­ча­ща­лась ни од­но­го раза, тогда еще не было уста­нов­ле­но Та­ин­ство Ев­ха­ри­стии, но, со­вер­шая умное де­ла­ние, Она, как ви­дишь, до­стиг­ла пол­но­ты чи­сто­ты и со­де­ла­лась Ма­те­рью Сына Божия. Цен­ность При­ча­стия за­ви­сит не от ча­сто­ты или ред­ко­сти, а от бла­го­го­ве­ния перед свя­ты­ней и от со­зна­ния сво­е­го недо­сто­ин­ства. Ухо­див­шие в пу­сты­ни не ви­де­ли лица че­ло­ве­че­ско­го и, за ред­ким ис­клю­че­ни­ем, не при­ча­ща­лись, но имен­но они, "ихже не бе до­сто­ин весь мир" (Евр. 11:38), были ве­ли­ки в очах Бо­жи­их, а не часто при­ча­ща­ю­щи­е­ся. Помни лю­бовь Божью к тебе и храни При­ча­стие с до­сто­ин­ством. Не упо­добь­ся Иуде пре­да­те­лю, в ко­то­ро­го с При­ча­сти­ем вошел са­та­на, и он при­ча­стил­ся в по­ги­бель себе нескон­ча­е­мую.

При­ча­щать­ся можно толь­ко у пра­во­слав­но­го свя­щен­ни­ка. Слиш­ком часто при­ча­щать­ся не со­ве­тую, так как при этом че­ло­век утра­чи­ва­ет бла­го­го­ве­ние перед Свя­тей­ши­ми Телом и Кро­вью Хри­сто­вы­ми.

На­па­де­ния блуд­ной стра­сти пусть не пу­га­ют тебя. Они слу­ча­ют­ся и при немощ­ном теле, так как страсть эта па­ра­зи­ти­ру­ет на нашем есте­стве, по­се­му она и не осла­бе­ва­ет с воз­рас­том и бо­ре­ние ею не уди­ви­тель­но вплоть до смер­ти. Если слу­чит­ся с тобой ноч­ное осквер­не­ние, то рас­су­ди, имел ли ты перед сном со­из­во­ле­ние к тому, усла­дил­ся ли осквер­не­ни­ем или скор­бишь о нем. Если най­дешь себя ви­нов­ным в сла­до­стра­стии, то сроч­но ис­прав­ляй­ся. А если нет со­гла­сия со стра­стью и нена­ви­дишь сквер­ну, то не пе­чаль­ся - Гос­подь вме­нит тебе это на­не­сен­ное дья­во­лом или есте­ством оскорб­ле­ние вме­сто по­дви­га. Осквер­нив­шись во сне, встав, про­чти "Пра­ви­ло от осквер­не­ния" (оно по­ме­ща­ет­ся в неко­то­рых Пра­виль­ни­ках и Мо­лит­во­сло­вах), по­ло­жи, за­ви­си­мо от сил, несколь­ко по­кло­нов, осу­див себя, по­гряз­ше­го в стра­стях, увле­чен­но­го стра­стью даже и во сне.

Когда такая пе­чаль слу­ча­ет­ся с тобой, пусть даже часто, но по­ми­мо тво­е­го со­из­во­ле­ния, то есть ты, за­сы­пая, был с мо­лит­вой, а не в страст­ном упраж­нял­ся умом, тогда, про­чи­тав "Пра­ви­ло от осквер­не­ния", не пе­чаль­ся - это слу­чи­лось от за­ви­сти дья­во­ла, воз­бу­див­ше­го страсть. В те­че­ние дня не вспо­ми­най об этом, чтобы не осквер­нять ум, а вни­май мо­лит­ве как обыч­но.

Во­об­ще, про­тив всех стра­стей сра­жай­ся, скры­ва­ясь умом во вни­ма­тель­ную мо­лит­ву, и бо­рись, и бо­рись. Книги читай от­но­ся­щи­е­ся к тво­е­му де­ла­нию, самое луч­шее: "Доб­ро­то­лю­бие", Иоан­на Ле­ствич­ни­ка, "Неви­ди­мую брань", Иса­а­ка Си­ри­на, Па­и­сия Ве­лич­ков­ско­го или дру­гих свя­тых отцов-трез­вен­ни­ков, а осо­бен­но пятый том "Доб­ро­то­лю­бия". Но не пре­не­бре­гай и ука­за­ни­я­ми в этом ма­лень­ком труде. Он есть суть опыта, под­твер­жден­ный со­вре­мен­ны­ми свя­ты­ми от­ца­ми, и может по­слу­жить тебе, при неиме­нии книг, вполне до­ста­точ­ным ру­ко­вод­ством в де­ла­нии мо­лит­вы Иису­со­вой, умной и ду­хов­ной. Дру­гие книги и ли­те­ра­ту­ру ху­до­же­ствен­ную на время от­ло­жи и не читай, чтобы умом ты мог вра­щать­ся толь­ко в мо­лит­ве и в от­но­ся­щем­ся к ней. Жизнь твою уста­но­ви так, чтобы ты в мо­лит­ве упраж­нял­ся со­глас­но ука­зан­но­му выше.

Все ска­зан­ное до­се­ле от­но­сит­ся к мо­лит­ве, на­хо­дя­щей­ся в пре­де­лах че­ло­ве­че­ских воз­мож­но­стей. Про­хож­де­ние мо­лит­вы сло­вес­ной, умной и умно-сер­деч­ной де­я­тель­ной осу­ществ­ля­ет­ся че­ло­ве­ком вет­хо­го со­сто­я­ния. Это пе­ри­од ум­но­го де­ла­ния, когда мо­лит­ва вер­шит­ся уси­ли­ем че­ло­ве­че­ским. Лишь на сле­ду­ю­щем этапе до­сти­га­ет­ся все­це­лое ис­пол­не­ние воли Бо­жьей, и мо­лит­ва ста­но­вит­ся дви­жи­мой Духом Свя­тым. По­вто­рим, что во время ум­но­го де­ла­ния от че­ло­ве­ка тре­бу­ет­ся по­сто­ян­ное при­нуж­де­ние к стя­жа­нию на­вы­ка, по­сто­ян­ное вни­ма­ние к мо­лит­ве. Удоб­нее время про­во­дить в уеди­не­нии, уста со­хра­нять в мол­ча­нии, при необ­хо­ди­мо­сти го­во­рить толь­ко о по­лез­ном - о смер­ти, аде, му­че­ни­ях и стра­да­ни­ях нерас­ка­ян­ных греш­ни­ков. В ми­ну­ты боль­ших пе­ча­лей можно вспо­ми­нать о рае, о бла­жен­стве пра­вед­ни­ков, ради чего ты и тер­пишь скор­би на земле сей, ис­пол­нен­ной пе­ча­лей. Уко­риз­ны и вся­кое по­но­ше­ние пе­ре­но­си тер­пе­ли­во Цар­ствия ради Божия и ради вечно нескон­ча­е­мой жизни. Все терпи без­ро­пот­но: голод, холод, на­го­ту, ожи­да­ния, ис­ку­ше­ния, бо­лез­ни, утес­не­ния, вся­кую пе­чаль и вся­кую тя­го­ту. В пище все­гда имей воз­дер­жа­ние, иначе отяг­че­ние будет то­мить. Бывай по­сто­ян­но ал­чу­щим и жаж­ду­щим прав­ды ради. Для этого все­гда вы­хо­ди из-за стола, когда не до­сы­та на­ел­ся и на­пил­ся, а ощу­ща­ешь по­треб­ность еще по­есть и по­пить. Тогда голод и жажда между за­сто­лья­ми будут непре­стан­ны­ми.

Ко вся­ко­му делу нужно при­сту­пать доб­ро­со­вест­но и дер­жать­ся все­гда се­ре­ди­ны, то есть и впе­ред не за­бе­гать, и не от­ста­вать. В сво­бод­ное время или когда ум уста­ет от мо­лит­вен­но­го на­пря­же­ния, чи­тать нужно книги ду­ше­по­лез­ные. Вся­че­ски из­бе­гай тех мест, где не по­лу­ча­ешь поль­зы ко спа­се­нию. Жи­ву­ще­му при ду­хов­ном отце или в мо­на­сты­ре необ­хо­ди­мо непре­мен­но от­се­кать свою волю и ис­пол­нять свя­тое по­слу­ша­ние, ко­то­рое "выше поста и мо­лит­вы". По­дви­ги, к ко­то­рым не при­звал тебя Гос­подь, - не на­чи­най. Все нуж­ное на всех сте­пе­нях мо­лит­вы опи­са­но здесь. Дер­жись усерд­но мо­лит­вы и всего здесь ска­зан­но­го.

Начав тво­рить мо­лит­ву Иису­со­ву, че­ло­век от­да­ет­ся во­ди­тель­ству Бо­жье­му, и Гос­подь Сам ведет та­ко­вых. Ше­ствие иным, са­мо­чин­ным путем со­вер­шен­но бес­плод­но, по­ка­я­ние без Гос­по­да невоз­мож­но. В неуда­чах не надо от­ча­и­вать­ся, а в волю Божью пре­да­вать­ся, и тем в неуспе­хах по­жнешь плод успе­ва­е­мо­сти. В пищу во­об­ра­же­нию нужно да­вать вид са­мо­го себя, по­ла­га­е­мо­го во гроб, с телом, ки­ша­щим чер­вя­ми, на за­бо­ту о ко­то­ром столь­ко убито вре­ме­ни. Ближ­ним про­щай все их оскорб­ле­ния и осуж­де­ния. Осуж­дай лишь себя, но не дру­гих. Чужие дела может су­дить лишь тот, кто пред­ва­ри­тель­но осу­дил спра­вед­ли­во себя.

В мо­лит­ве не мудр­ствуй, а читай про­сто и со вни­ма­ни­ем, имей веру ди­тя­ти, что Бог близ и слы­шит слова мо­лит­вы твоей. При неуда­чах не ма­ло­ду­ше­ствуй. Не до­пус­кай мыс­лей, что до­стиг­нешь того-то и тогда-то. Дела эти на­хо­дят­ся в руках Бо­жьих. Дары Он дает тогда, когда мы того за­слу­жи­ли ис­пол­не­ни­ем воли Бо­жьей и когда мы спо­соб­ны при­нять их, а иначе новое вино из наших вет­хих мехов будет про­ли­то. Бог ода­ря­ет не ранее со­от­вет­ству­ю­ще­го мо­лит­вен­но­го устро­е­ния, а от нас тре­бу­ет­ся по­сто­ян­ное са­мо­осуж­де­ние. Твое дело - все­гда себя по­нуж­дать, вся­че­ски пре­да­вать себя в волю Божью, о нас про­мыш­ля­ю­щую, и, на­хо­дясь в тер­пе­ли­вом ожи­да­нии, ни за что не остав­лять мо­лит­ву.

Пять внеш­них чувств - зре­ние, слух, вкус, ося­за­ние, обо­ня­ние - не рас­пус­кай, вся­че­ски их стес­няй, чтобы эти про­вод­ни­ки зла в серд­це, уво­дя­щие ум от мо­лит­вы, со­блаз­ня­ю­щие на внеш­нее, не гос­под­ство­ва­ли власт­но над тобой, увле­кая тем, что вос­при­ня­то. По­мыс­лы, при­хо­дя­щие из серд­ца, нужно от­го­нять, раз­би­вать их в мо­лит­ве о ка­мень имени Бо­жье­го, бу­дучи все­гда во вни­ма­нии, трез­вясь и бодр­ствуя, блюдя чув­ства свои. Устра­и­вай­ся так, чтобы ничто в твоей келье не могло раз­вле­кать тебя, чтобы все спо­спе­ше­ство­ва­ло со­би­ра­нию ума. Если па­да­ешь, то есть за­бы­ва­ешь мо­лит­ву, по­мыс­лом раз­вле­ка­ешь­ся, вста­вай, вспом­нив о мо­лит­ве, читай и вни­май. И вся­кий раз, когда вспом­нишь, на­чи­най снова и слу­шай, чтобы мо­лит­ва чи­та­лась умом.

Все нуж­ное для ру­ко­вод­ства на этих сте­пе­нях мо­лит­вы здесь опи­са­но до­ста­точ­но по­дроб­но и про­сто. В дру­гих ме­стах та­ко­го опи­са­ния не найти, что и бы­ва­ло для меня ве­ли­чай­шей скор­бью при моей немо­щи в мо­лит­вен­ном де­ла­нии. Древ­ние свя­тые отцы пи­са­ли об умной мо­лит­ве, но они, чуть при­от­крыв нуж­ное, тут же скры­ва­ли, давая лишь на­во­дя­щую мысль, по­буж­дая на­ме­ком к во­про­сам, - и на­чи­на­ю­щие об­ра­ща­лись с во­про­са­ми к опыт­ным, ко­то­рых было в до­стат­ке, а опыт­ные разъ­яс­ня­ли, по­мо­га­ли разо­брать­ся в недо­уме­ни­ях. Че­ло­век, за­ня­тый умным де­ла­ни­ем, встре­ча­ясь со мно­же­ством раз­лич­ных со­мне­ний и ис­ку­ше­ний, сам почти не спо­со­бен ура­зу­меть ска­зан­ное в пи­са­ни­ях крат­ко и при­кро­вен­но. Свя­тые отцы имели умы со­вер­шен­ные, и то, что у нас вы­зы­ва­ет недо­уме­ние, для них было вполне по­нят­ным, по­это­му лиш­ние по­дроб­но­сти они не пи­са­ли. Про­яс­нить же нуж­да­ю­щим­ся де­та­ли было кому, де­ла­те­ли име­лись.

Здесь пи­са­но в со­от­вет­ствии с уче­ни­ем отцов, толь­ко без вся­ких со­кры­тий, ради поль­зы мо­ля­щих­ся. Опыт­ные силь­но оску­де­ли, почти не оста­лось зна­ю­щих умное де­ла­ние, ко­то­рое есть спа­се­ние че­ло­ве­ка через зре­ние своей гре­хов­но­сти и немо­щи, через со­кру­ше­ние и очи­ще­ние серд­ца. По­то­му ныне по­треб­но уже не скры­вать, а вся­че­ски рас­кры­вать все важ­ные по­дроб­но­сти, давая нуж­ные от­ве­ты и раз­ре­шая недо­уме­ния ума, чтобы ум с душой, горь­ко скор­бя и уны­вая, не впали бы в от­ча­я­ние.

Пе­ри­од де­я­тель­ной мо­лит­вы, время са­мо­при­нуж­де­ния опре­де­лить го­да­ми или де­сят­ка­ми лет невоз­мож­но. Срок за­ви­сит от усер­дия че­ло­ве­ка, от об­ра­за жизни, про­ве­ден­ной до мо­лит­вы, от сте­пе­ни огру­бе­ло­сти серд­ца, за­кос­не­ло­сти его в са­мо­лю­бии и стра­стях и от таких при­чин, как быст­ро­та или мед­ли­тель­ность по­ры­ва­ния свя­зей с миром, от усер­дия, с ко­то­рым остав­ля­ет­ся по­ло­же­ние, иму­ще­ство, день­ги. Но при всех усло­ви­ях закон для всех один - тво­рить и тво­рить мо­лит­ву, дер­жась ука­зан­но­го здесь, и ни в коем слу­чае не остав­лять ее.

Де­ла­ни­ем мо­лит­вен­ным ни­ко­гда не хва­лись и о нем ни­ко­му, кроме стар­ца, не го­во­ри, оно де­ла­ет­ся в тай­ни­ке серд­ца и де­ла­ет­ся не для того, чтобы за­слу­жить по­хва­лу. Оно нужно, чтобы из­ба­вить­ся бла­го­да­тью от стра­стей, от греха и от дья­во­ла. Ты, греш­ник, име­ешь в мо­лит­ве нужду не для са­мо­воз­но­ше­ния, не для раз­гла­голь­ство­ва­ния о ней, не для по­хвал, а для вос­при­я­тия с бла­го­дат­ной по­мо­щью чи­сто­ты сер­деч­ной.

Пра­ви­ла боль­шо­го себе не на­зна­чай, а имей пра­ви­лом "непре­стан­ное пра­ви­ло", то есть мо­лит­ву непре­стан­ную. Обыч­ное же пра­ви­ло со­блю­дай так: читай мо­лит­вы ве­чер­ние - ве­че­ром, утрен­ние - утром, читай ака­фи­сты, ка­но­ны, ка­физ­мы и еще, что мо­жешь. Можно чи­тать по главе из Еван­ге­лия и По­сла­ний апо­столь­ских, после всего при­ла­гай по пять­сот мо­литв Иису­со­вых, и ве­че­ром и утром. А когда име­ют­ся неот­лож­ные дела, то ис­про­си про­ще­ния у Бога, осуди себя, воз­дох­ни из глу­би­ны и, не сму­ща­ясь, делай дело с мо­лит­вой Иису­со­вой, за­ме­няя тем обыч­ное пра­ви­ло. Пра­ви­ло, чи­та­е­мое по книге, можно со­кра­щать, а число Иису­со­вых мо­литв нужно уве­ли­чи­вать по мере на­вы­ка, так как мо­лит­ва Иису­со­ва по­сте­пен­но пле­ня­ет ум, и он неохот­но остав­ля­ет ее. Время между ве­чер­ним и утрен­ним пра­ви­лом про­во­ди с мо­лит­вой Иису­со­вой.

Не давай доб­ро­воль­но ни­ка­ких обе­ща­ний, так как неис­пол­не­ние бы­ва­ет при­чи­ной сму­ще­ния, а ис­пол­нив обе­щан­ное, не из­бе­жишь мысли са­мо­по­хва­ля­ю­щей или даже гор­де­ли­вой. Хо­ро­шо так: не обе­щать, но все же­ла­тель­ное ис­пол­нять с по­мо­щью Бо­жьей. И пра­вил с рас­по­ло­же­ни­ем "обя­за­тель­но ис­пол­ню" не на­би­рай. В жизни вся­ко­го че­ло­ве­ка слу­ча­ет­ся раз­ное, и ис­пол­не­ние пра­вил не все­гда воз­мож­но, а от на­ру­ше­ния обя­за­тельств утра­чи­ва­ет­ся поль­за и от ранее ис­пол­нен­но­го пра­ви­ла. В этом во­про­се удоб­нее дер­жат­ся та­ко­го по­ряд­ка: уста­но­ви себе пра­ви­ло про­дол­жи­тель­но­стью в час-пол­то­ра, два-три или более, в за­ви­си­мо­сти от воз­мож­но­стей, и ис­пол­няй без вся­ких осо­бых обе­ща­ний, не от­сту­пая, за ис­клю­че­ни­ем самых неот­лож­ных дел.

В недо­уме­ни­ях не уны­вай чрез­мер­но, мо­лись, и Гос­подь ука­жет ре­ше­ние или через голос со­ве­сти, или через пи­са­ния бо­го­дух­но­вен­ных свя­тых отцов, или через Свя­щен­ное Пи­са­ние. Все делай так, чтобы не по­сту­пать про­тив воли Бо­жьей, яв­лен­ной в За­коне Бо­жьем, ко­то­рый дан нам в ру­ко­во­ди­те­ли.

Что ка­са­ет­ся пи­са­ний свя­тых отцов-трез­вен­ни­ков о ху­до­же­ствен­ной мо­лит­ве Иису­со­вой, то их ука­за­ния на вве­де­ние ума в серд­це путем ды­ха­ния, на при­к­ло­не­ние го­ло­вы и си­де­ние на пя­дель­ном стуль­це, на спо­соб­ству­ю­щее вни­ма­нию на­пря­же­ние мышц да­ва­лись для того, чтобы по­мочь в отыс­ка­нии сер­деч­но­го места. Ты же по­сту­пай так, как неод­но­крат­но, про­сто и крат­ко ука­за­но тебе в этом пи­са­нии. Делай так, и не оши­бешь­ся.

О месте сер­деч­ном не бес­по­кой­ся, лишь делай мо­лит­ву, бо­рясь со стра­стя­ми, а Гос­подь Сам вхо­дит в очи­щен­ное серд­це, вводя с собой и ум, и мо­лит­ву, ибо серд­це - оби­тель Божья, и путь в нее знает толь­ко один Бог. Пока серд­це кипит стра­стя­ми или хотя бы один какой-то грех оста­ет­ся в нем, до тех пор Гос­по­ду в нем пре­бы­вать невоз­мож­но. Где Гос­подь, там нет греха. А без Гос­по­да и уму, и мо­лит­ве в серд­це быть бес­по­лез­но. Гос­подь вовне, и мо­лит­ва с умом вовне. Очи­стит Гос­подь серд­це, тогда будут в серд­це и ум, и мо­лит­ва, и Сам Гос­подь, ибо в мо­лит­ве при­сут­ству­ет имя Божье, а где имя Его Свя­тое, там и Сам Гос­подь. Так сле­ду­ет ра­зу­меть о серд­це и о пути в серд­це.

Будь, де­ла­тель мо­лит­вы, в про­сто­те, а не в ухищ­ре­ни­ях дер­зо­сти. Гос­подь слы­шит твою мо­лит­ву, веруй сему и мо­лись. С по­мыс­ла­ми не со­гла­шай­ся, гре­хов­но­го всего из­бе­гай, себя счи­тай греш­ней­шим всех и вся­че­ски недо­стой­ным Бога. Плачь, скор­би и мо­лит­ве вни­май.