Хри­сти­ан­ская вера - неоце­нен­ное со­кро­ви­ще

Книга 6. По­уче­ние 31

I. Ныне вос­по­ми­на­ем преп. Вар­ла­а­ма и Иоаса­фа, ца­ре­ви­ча Ин­дий­ско­го. На­ча­ло хри­сти­ан­ству в Индии было по­ло­же­но ап. Фомой, ко­то­рый при­нял там и му­че­ни­че­скую кон­чи­ну. Но, вслед­ствие недо­стат­ка в учи­те­лях, хри­сти­ан­ство в Индии после Фомы на­ча­ло осла­бе­вать, а затем уси­ли­я­ми царей язы­че­ских и со­всем ис­ко­ре­ни­лось. Осо­бен­но рев­ност­но пре­сле­до­вал хри­сти­ан­ское уче­ние, пре­сви­те­ров и ино­ков царь Аве­нир. Одни из хри­сти­ан доб­ро­воль­но от­да­ва­ли себя на му­че­ние, дру­гие бе­жа­ли в пу­сты­ни; были и от­па­дав­шие от веры. У царя ро­дил­ся сын Иоасаф. Царь со­брал своих волх­вов и спра­ши­вал их, какая судь­ба ждет его сына. Волх­вы от­ве­ча­ли, что Иоасаф будет мо­гу­ще­ствен­ней­шим из всех царей; один же из волх­вов при­ба­вил: думаю, что он при­мет хри­сти­ан­скую веру, ко­то­рую ты го­нишь. Аве­нир опе­ча­лил­ся этим пред­ска­за­ни­ем и, чтобы по­ме­шать его вы­пол­не­нию, хотел вос­пи­тать сво­е­го сына в со­вер­шен­ном уеди­не­нии, чтобы ни­от­ку­да не могла про­ник­нуть к нему мысль о хри­сти­ан­стве. Иоасаф жил в пре­крас­ном двор­це, окру­жен­ный вос­пи­та­те­ля­ми и при­двор­ны­ми; обя­зан­ность их со­сто­я­ла в том, чтобы ни­ко­го из по­сто­рон­них не до­пус­кать к Иоаса­фу и чтобы все пе­чаль­ное было уда­ле­но от глаз его: смерть, бо­лезнь, ста­рость, пе­чаль. Ум Иоаса­фа по­сто­ян­но был занят раз­но­об­раз­ны­ми пред­ме­та­ми, лишь бы эти пред­ме­ты не пе­ча­ли­ли его. Царь очень любил сына и часто по­се­щал его. В одно из таких по­се­ще­ний Иоасаф начал жа­ло­вать­ся ему на свое уеди­не­ние и уси­лен­но про­сил отца, чтобы он поз­во­лил ему вы­хо­дить из двор­ца. Аве­нир на­ко­нец ему это поз­во­лил, дав при­ка­за­ние при­служ­ни­кам, чтобы они, со­про­вож­дая ца­ре­ви­ча, не до­пус­ка­ли его ви­деть или слы­шать ни­че­го пе­чаль­но­го. Поль­зу­ясь доз­во­ле­ни­ем отца, Иоасаф вы­хо­дил из двор­ца очень часто. Од­на­ж­ды уви­дел он про­ка­жен­но­го и сле­по­го и спро­сил, что это за бо­лез­ни и со всеми ли бы­ва­ют бо­лез­ни? Ему от­ве­ча­ли, что бо­лез­ни по­сти­га­ют по пре­иму­ще­ству того, кто из­лишне поль­зу­ет­ся бла­га­ми жизни. Ви­ден­ное и слы­шан­ное очень опе­ча­ли­ло ца­ре­ви­ча. В дру­гой раз он уви­дел ста­ри­ка, сгорб­лен­но­го, се­до­го, без­зу­бо­го и го­во­рив­ше­го с тру­дом. Со­про­вож­дав­шие Иоаса­фа объ­яс­ни­ли ему, что этому ста­ри­ку много лет, что силы че­ло­ве­ка со вре­ме­нем осла­бе­ва­ют, и что такая участь ожи­да­ет вся­ко­го. Эта встре­ча еще более огор­чи­ла Иоаса­фа. Как пе­чаль­на наша жизнь, - ска­зал он, - кто может быть счаст­лив, если каж­до­го ожи­да­ют бо­лез­ни и смерть, на­ступ­ле­ние ко­то­рой ни­ко­му не из­вест­но. Так и я умру. Неуже­ли же с этой жиз­нью все для нас кон­ча­ет­ся, и нет по смер­ти иной жизни и иного мира? Иоасаф не го­во­рил отцу о своих со­мне­ни­ях, но часто спра­ши­вал вос­пи­та­те­лей, не знают ли они людей, ко­то­рые могли бы рас­ска­зать ему обо всем этом и под­кре­пить его ум. Отец твой, - ска­зал ему один из вос­пи­та­те­лей, - мно­гих муд­рых людей, жив­ших в пу­стыне, одних убил, дру­гих про­гнал, и те­перь мы не знаем в нашем го­су­дар­стве ни­ко­го из таких. Еще боль­ше опе­ча­лил­ся Иоасаф, услы­шав такой ответ. В то время жил в Се­но­рид­ской пу­стыне бла­го­че­сти­вый инок, по имени Вар­ла­ам. Стран­ствуя по ин­дий­ско­му цар­ству, он слы­шал много о ца­ре­ви­че и об об­ра­зе жизни его. Вар­ла­ам об­ра­тил­ся к вос­пи­та­те­лям, го­во­ря им, что он купец, тор­гу­ю­щий дра­го­цен­ны­ми ка­ме­нья­ми, и имеет при себе пре­крас­ный ка­мень, ко­то­рый хотел бы по­ка­зать ца­ре­ви­чу. Этот ка­мень - неоце­нен­ный, - го­во­рил Вар­ла­ам, - он дает свет сле­пым, слух глу­хим, язык немым, здо­ро­вье боль­ным, умуд­ря­ет глу­пых и всем дает сча­стье. Я хотел бы по­ка­зать цар­ско­му сыну это со­кро­ви­ще. Иоаса­фу вос­пи­та­те­ли рас­ска­за­ли о купце, и Иоасаф по­же­лал ви­деть его ка­мень. Пре­жде чем по­ка­зать тебе мое со­кро­ви­ще, - ска­зал ему Вар­ла­ам, - я дол­жен знать, как ты при­мешь его, и тогда толь­ко от­крою тебе тай­ные свой­ства его, когда увижу тебя го­то­вым к этому. Я ради тебя при­нял ве­ли­кий труд и дол­гий путь, чтобы по­ка­зать тебе, чего ты ни­ко­гда не видел, и на­учить тебя тому, чего ты не слы­хал ни­ко­гда. Иоасаф от­ве­чал, что он очень хочет слы­шать новые слова и от­ве­ты на неко­то­рые во­про­сы и про­сил Вар­ла­а­ма рас­ска­зать ему все, что знает.

Тогда Вар­ла­ам начал ему го­во­рить о еди­ном Боге, Со­зда­те­ле все­лен­ной, потом рас­ска­зал ему о со­тво­ре­нии мира и че­ло­ве­ка, о гре­хо­па­де­нии пер­вых людей, о при­ше­ствии Иису­са Хри­ста на землю для спа­се­ния по­ги­бав­ших людей, о стра­да­ни­ях и вос­кре­се­нии Его. Речь Вар­ла­а­ма силь­но по­дей­ство­ва­ла на ца­ре­ви­ча; он понял, что дра­го­цен­ный ка­мень, обе­щан­ный Вар­ла­а­мом, есть ис­тин­ная вера. Он начал спра­ши­вать о дру­гих ис­ти­нах хри­сти­ан­ства, о том, какую жизнь сле­ду­ет вести хри­сти­а­ни­ну, о пу­стын­ни­ках и ино­ках, и Вар­ла­ам по­дроб­но опи­сал ему жизнь свя­тых, от­рек­ших­ся от мира и по­свя­тив­ших себя на слу­же­ние Богу. Несколь­ко раз бе­се­до­вал Иоасаф с Вар­ла­а­мом и, на­ко­нец, ре­шил­ся оста­вить мир и идти в Пу­сты­ню. Вар­ла­ам скон­чал­ся 100 лет от роду и был по­хо­ро­нен Иоаса­фом в пу­стыне. Иоасаф скон­чал­ся на 60 году от рож­де­ния, в ино­че­стве же жил 35 лет.

II. Вы слы­ша­ли, бра­тия мои, что преп. Вар­ла­ам в бе­се­де с ца­ре­ви­чем Иоаса­фом на­звал хри­сти­ан­скую веру дра­го­цен­ным кам­нем, име­ю­щим чу­до­дей­ствен­ную силу. На это же­ла­тель­но об­ра­тить ваше вни­ма­ние; имен­но на то, что вера наша есть для нас неоце­нен­ное со­кро­ви­ще, ра­зу­ме­ет­ся не для плоти, но для духа, ибо в вере для души за­клю­ча­ет­ся все, что толь­ко для нее по­треб­но. Душа наша, чтобы го­во­рить для вас по­нят­нее, имеет глав­ные по­треб­но­сти такие же, как и тело. Для тела нужен свет, чтобы ви­деть необ­хо­ди­мые для жизни пред­ме­ты, то же и для души; для тела нужна пища, чтобы про­дол­жать бытие, то же и для души; для тела нужно уте­ше­ние и упо­ко­е­ние, то же и для души. И вера по­да­ет душе и свет, и пищу, и покой с на­сла­жде­ни­ем. И свет веры со­об­ща­ет душе самое ис­тин­ное по­зна­ние о самых нуж­ней­ших и важ­ней­ших для нее пред­ме­тах; и пища веры дает душе и жизнь бес­смерт­ную и кре­пость до­вле­ю­щую на все ее дей­ствия и борь­бы; и успо­ко­е­ние веры при­но­сит душе мир, ра­дость и бла­жен­ство, как среди бурь на­сто­я­щей жизни, так и на всю веч­ность в жизни бу­ду­щей. Какое ж че­ло­век может при­ду­мать себе со­кро­ви­ще, выс­шее и дра­го­цен­ней­шее веры!

а) В самом деле, есть ли какое по­зна­ние для че­ло­ве­ка нуж­нее и важ­нее, как по­зна­ние о Боге и в самом Его су­ще­стве и в от­но­ше­нии к миру и к че­ло­ве­ку, о самом че­ло­ве­ке в от­но­ше­ни­ях его су­ще­ства, со­ста­ва, жизни и уча­сти, и в от­но­ше­ни­ях его к Богу, к по­доб­ным себе и к про­чим тва­рям? О мире и про­чих тва­рях, что они в себе, что пред Богом, что для че­ло­ве­ка? И такое по­зна­ние со­об­ща­ет че­ло­ве­ку вера, и соб­ствен­но одна вера - ибо толь­ко Бог может со­об­щать че­ло­ве­ку такое по­зна­ние, и со­об­ща­ет чрез веру, ко­то­рая есть гла­гол Са­мо­го Бога к че­ло­ве­ку.

б) Пищу для души плот­ские люди на­хо­дят то в зем­ной муд­ро­сти и свет­ском об­ра­зо­ва­нии, то в пра­ви­лах жи­тей­ских, то в на­сла­жде­ни­ях чув­ствен­ных. Нель­зя ска­зать, чтобы эта пища не была пи­та­тель­на; но она пи­та­ет душу толь­ко в есте­ствен­ной ее жизни и для мир­ской жизни. Как мало укреп­ля­ет и жи­во­тво­рит такая пища душу, это можно ви­деть при пер­вой борь­бе с небла­го­при­ят­ны­ми об­сто­я­тель­ства­ми жизни: на­хо­дит буря, и че­ло­век, такой пищей укреп­ляв­ший­ся, па­да­ет духом до без­ду­шия. Но та­ко­ва ли пища, какую со­об­ща­ет вера душе, и ко­то­рая со­сто­ит в слове Бо­жи­ем, во бла­го­да­ти Духа Свя­та­го, в та­ин­стве св. При­ча­стия? Такая пища по­да­ет­ся рукою Са­мо­го Бога, и Сам Бог Своею силой, в этой пище за­клю­чен­ной, ожи­во­тво­ря­ет и укреп­ля­ет ве­ру­ю­щую душу.

в) Что, на­ко­нец, за на­сла­жде­ние, уте­ше­ние и упо­ко­е­ние в чув­ствен­ных удо­воль­стви­ях, какое на­хо­дят в них плот­ские люди? Такие удо­воль­ствия толь­ко раз­дра­жа­ют, утом­ля­ют и оду­ря­ют самые чув­ства те­лес­ные; но для души - это гни­лая вода в за­ра­жен­ных ис­точ­ни­ках, или лучше - это все, как плот­ское, вовсе не срод­но душе, по су­ще­ству сво­е­му ду­хов­ной. Ей свой­ствен­ны, а по­то­му и усла­ди­тель­ны, толь­ко ду­хов­ные уте­ше­ния, по­да­ва­е­мые ей верой. Вера все эти уте­ше­ния за­клю­ча­ет в Самом Боге: что может быть усла­ди­тель­нее таких уте­ше­ний? Но эти уте­ше­ния тем еще важ­нее, что они, на­чи­на­ясь здесь, время от вре­ме­ни воз­рас­та­ют, умно­жа­ют­ся и уси­ли­ва­ют­ся, если че­ло­век по­сто­ян­но ими поль­зу­ет­ся, и, на­ко­нец, раз­ре­ша­ют­ся в необъ­ят­ное бла­жен­ство жизни бу­ду­щей, как малый спер­ва ручей де­ла­ет­ся потом об­шир­ною рекою, так что ве­ру­ю­щий услаж­да­ет­ся не толь­ко сла­до­стью на­сто­я­ще­го их вку­ше­ния, но и на­деж­дою бу­ду­ще­го пол­ней­ше­го ими на­сла­жде­ния.

III. Такие со­кро­ви­ща за­клю­ча­ет в себе и нам по­да­ет вера хри­сти­ан­ская - со­кро­ви­ще бо­же­ствен­но­го по­зна­ния, бо­же­ствен­но­го укреп­ле­ния и бо­же­ствен­но­го уте­ше­ния.