Книга 6. По­уче­ние 5

I. Преп. Иоан­ни­кий, па­мять коего со­вер­ша­ет­ся ныне, жил во 2-й по­ло­вине IX века по Р. Х. в Гре­ции и пер­вое время про­вел на цар­ской служ­бе в во­ин­ском зва­нии. Он был сна­ча­ла за­ра­жен ере­сью ико­но­бор­че­ской, но об­ли­чен­ный одним про­зор­ли­вым ино­ком, жив­шим на Олим­пий­ской горе, оста­вил ересь и всю суету мира, уда­лил­ся на эту гору и здесь неослаб­ной борь­бой с сво­и­ми стра­стя­ми, неусып­ны­ми тру­да­ми, бде­ни­ем и мо­лит­вою до­стиг свя­то­сти и про­сла­вил­ся как ве­ли­кий по­движ­ник и чу­до­тво­рец. Много на­ро­да при­хо­ди­ло к свя­то­му по­движ­ни­ку для на­зи­да­ния и ис­про­ше­ния у него свя­тых его мо­литв и хо­да­тай­ства пред Богом, - много ду­хов­ных щед­рот и бла­го­де­я­ний из­ли­ва­лось от пре­по­доб­но­го. На той же Олим­пий­ской горе пре­бы­вал в ино­че­ских по­дви­гах дру­гой по­движ­ник, по имени Епи­фа­ний. Слыша о воз­рас­та­ю­щей славе преп. Иоан­ни­кия, Епи­фа­ний по­за­ви­до­вал ему и умыс­лил по­гу­бить его. Од­на­ж­ды во время без­до­ж­дия, когда вся рас­ти­тель­ность на горе вы­сох­ла и во­круг кел­лии Иоан­ни­кия было много сухих де­ре­вьев, Епи­фа­ний под­жег сухую траву внизу горы, и вся гора быст­ро вос­пла­ме­ни­лась. Од­но­му толь­ко Богу был обя­зан преп. Иоан­ни­кий своим спа­се­ни­ем: не толь­ко он сам не по­стра­дал, но и его кел­лия чу­дес­ным об­ра­зом оста­лась невре­ди­ма среди пла­ме­ни. Крот­кий и незло­би­вый Иоан­ни­кий, желая узнать при­чи­ну гнева Епи­фа­ни­е­ва и чтобы ис­про­сить у него про­ще­ние, если в чем-ни­будь он со­гре­шил пред ним, от­пра­вил­ся к сво­е­му зло­же­ла­те­лю. Ка­ко­ва же сила злобы, по­рож­да­е­мой за­ви­стью! Уви­дав преп. Иоан­ни­кия, Епи­фа­ний уда­рил его жез­лом своим, имев­шим ост­рый на­ко­неч­ник, желая убить его, но опять был по­срам­лен Богом, спа­са­ю­щим пра­вед­ных от озлоб­ле­ния злых че­ло­ве­ков.

II. Ви­ди­те, бра­тия, до ка­ко­го оже­сто­че­ния может до­ве­сти че­ло­ве­ка за­висть! По­и­стине эта страсть есть самая бо­го­про­тив­ная:

а) Она есть пря­мая враж­да на Бога, ис­точ­ни­ка и по­да­те­ля вся­ко­го блага. За­ви­дуя бла­го­по­лу­чию ближ­не­го, че­ло­век ни­че­го себе от этого не при­об­ре­та­ет: ему непри­ят­но самое добро или сча­стье ближ­не­го, ему не же­ла­тель­но рас­про­стра­не­ние в мире Цар­ствия Божия, ко­то­рое и со­сто­ит в утвер­жде­нии между лю­дь­ми добра; сле­до­ва­тель­но, за­вист­ли­вый че­ло­век - про­тив­ник Са­мо­го Бога.

б) За­висть есть ги­бель­ная язва для об­ще­ства. Толь­ко там, где в об­ще­ствен­ных от­но­ше­ни­ях цар­ству­ет лю­бовь, ко­то­рая есть союз со­вер­шен­ства (Кол. 3:14), где да­ро­ва­ния и труды на поль­зу общую под­дер­жи­ва­ют­ся общим ува­же­ни­ем и не да­ет­ся за­ви­сти люд­ской воз­мож­но­сти зло­дей­ство­вать, толь­ко там воз­мож­но сча­стье и про­цве­та­ние об­ще­ства. Где за­висть и свар­ли­вость, там неустрой­ство и все худое (Иак. 3:16), - го­во­рит св. ап. Иаков.

в) При­ве­дем здесь один весь­ма на­зи­да­тель­ный рас­сказ о ги­бель­но­сти этого по­ро­ка.

Три пу­те­ше­ствен­ни­ка нашли од­на­ж­ды на до­ро­ге дра­го­цен­ную на­ход­ку. Над­ле­жа­ло раз­де­лить ее по­ров­ну между всеми тро­и­ми; на­ход­ка была так ве­ли­ка, что часть каж­до­го была бы весь­ма зна­чи­тель­на. Но диа­вол тот­час явил­ся с сво­и­ми спут­ни­ка­ми - духом за­ви­сти, ко­вар­ства и жад­но­сти. По­лю­бо­вав­шись своей на­ход­кою, пу­те­ше­ствен­ни­ки сели от­дох­нуть, чтобы под­кре­пить себя пищею, но каж­дый думал не о пище, а о том, как бы од­но­му за­вла­деть со­кро­ви­щем. Нужно было кому-ни­будь из них схо­дить в бли­жай­ший город, чтобы ку­пить при­па­сов для их обеда. Один от­пра­вил­ся. Двое, остав­ши­е­ся на месте, со­гла­си­лись убить тре­тье­го, когда он воз­вра­тит­ся, чтобы раз­де­лить между собою часть его. Между тем от­пра­вив­ший­ся за при­па­са­ми отра­вил их ядом, чтобы, по смер­ти обоих то­ва­ри­щей, бо­гат­ства оста­лись ему од­но­му. Когда он воз­вра­тил­ся, то немед­лен­но убит был сво­и­ми спут­ни­ка­ми, ко­то­рые, поев при­не­сен­ной им пищи, оба умер­ли. А дра­го­цен­ная на­ход­ка оста­лась на месте ждать дру­гих по­доб­ных безум­цев, или руки более до­стой­ной.

III. Будем же, воз­люб­лен­ные бра­тия, обе­ре­гать свою душу от за­ви­сти, как от ги­бель­ной за­ра­зы, му­чи­тель­ной для нас самих, бо­го­про­тив­ной и вред­ной для об­ще­го блага! Более всего да дер­жим­ся любви (1Кор. 14:1), ко­то­рая может быть един­ствен­но вер­ным про­ти­во­яди­ем за­ви­сти, по­то­му что любы не за­ви­дит… не ищет своих си, не мыс­лит зла (1Кор. 13:4); сле­до­ва­тель­но, лю­бовь во всем про­ти­во­по­лож­на за­ви­сти и ре­ши­тель­но из­го­ня­ет ее из серд­ца че­ло­ве­че­ско­го. Аминь.