Книга 5. По­уче­ние 23

I. Свв. му­че­ни­ки Пров, Тарах и Ан­д­ро­ник, па­мять коих со­вер­ша­ет­ся ныне, по­стра­да­ли при Дио­кле­ти­ане. Они были при­ве­де­ны на суд в ки­ли­кий­ский город Тарс, к пра­ви­те­лю об­ла­сти Ну­ме­рию Мак­си­му. Пре­жде всех под­верг­ли суду Та­ра­ха. На неод­но­крат­ный во­прос: Как имя твое? он по­сто­ян­но от­ве­чал: Я - хри­сти­а­нин. Это имя для меня до­ро­же и слав­нее, неже­ли имя, дан­ное ро­ди­те­ля­ми. Но если нужно знать и то имя, - я на­зы­ва­юсь Та­ра­хом. Под­верг­нув его би­че­ва­ни­ям и видя его упор­ство, судья велел по­са­дить его в тем­ни­цу. Дру­гой хри­сти­а­нин, Пров, на во­прос об имени, от­ве­чал: Имя мое пер­вое и чест­ней­шее - хри­сти­а­нин; дру­гое же имя, дан­ное лю­дь­ми, - Пров. На обе­ща­ние ми­ло­стей и даров от царя, за от­ре­че­ние от веры, Пров ска­зал: Я не ищу ми­ло­стей; я сам был богат и оста­вил бо­гат­ство, чтобы слу­жить Богу ис­тин­но­му. Судья велел пре­дать его мукам. Потом при­ве­ли Ан­д­ро­ни­ка, од­но­го из по­чет­ней­ших граж­дан Ефеса. Когда и он на дан­ные ему во­про­сы дал такие же от­ви­ты, его также за­клю­чи­ли в тем­ни­цу. Потом все три му­че­ни­ка были под­вер­га­е­мы новым до­про­сам, пыт­кам и му­че­ни­ям. Когда им угро­жа­ли смер­тью, они го­во­ри­ли: Уми­ра­ют те, ко­то­рые тво­рят зло; но мы ожи­вем на небе­сах, ибо Гос­подь - вос­кре­се­ние наше. Не на­дей­тесь от­вра­тить нас от Бога; мы всем серд­цем слу­жим Ему, и не бо­им­ся угроз. Судья, по­те­ряв вся­кую на­деж­ду скло­нить их к от­ре­че­нию, осу­дил их на съе­де­ние зве­рям. Но звери их не тро­ну­ли.

II. Свв. му­че­ни­ки Тарах, Пров и Ан­д­ро­ник весь­ма живо пом­ни­ли о веч­ной жизни и де­я­тель­но го­то­ви­лись к ней, при­чем спа­си­тель­ная мысль о веч­ной жизни на небе­сах, как ви­де­ли мы из их крат­ко­го жития, под­дер­жи­ва­ла их во все время стра­да­ний за Иису­са Хри­ста.

Ду­ма­ем ли мы о веч­ной жизни после нашей смер­ти?

При­го­тов­ля­ем­ся ли к но­во­му жи­ли­щу на небе, к об­ра­зу бытия выс­ше­го и нескон­ча­е­мо­го? Так мало ду­ма­ем, что этот пред­мет вовсе не при­над­ле­жит к обык­но­вен­но­му кругу на­ше­го раз­мыш­ле­ния. Стран­ность непо­сти­жи­мая! Бес­печ­ность уди­ви­тель­ная! Пред­сто­ит ли какой путь в стра­ну от­да­лен­ную: сколь­ко сбо­ров и при­го­тов­ле­ний! Мы ста­ра­ем­ся за­ра­нее узнать то место, в ко­то­рое от­пра­вим­ся, кто там живет, какие обы­чаи, какая при­ро­да, какие удоб­ства и неудоб­ства жизни; ста­ра­ем­ся иметь в за­па­се все, что может быть для нас при­год­но, за­во­дим пред­ва­ри­тель­но там связи и зна­ком­ства.

А всту­пить в веч­ность? А за­па­стись тем, что там будет для нас необ­хо­ди­мо? А осво­бо­дить­ся за­бла­го­вре­мен­но от того, что там нетер­пи­мо? О сем нет у нас ни мысли, ни за­бо­ты...

а) Что зна­чит это? Уж не неве­рие ли в жизнь бу­ду­щую? Но как не ве­рить этому, когда самая здеш­няя жизнь наша явно есть толь­ко на­ча­ло, необ­хо­ди­мо пред­по­ла­га­ю­щее про­дол­же­ние? Как не ве­рить в жизнь за гро­бом, когда в луч­шие ми­ну­ты нашей жизни мы сами не толь­ко чув­ству­ем, что внут­ри нас есть нечто не от сего мира, но, можно ска­зать, уже пред­вку­ша­ем ту жизнь, ко­то­рая ожи­да­ет нас в веч­но­сти?

б) Или, может быть, иной мыс­лит, что все равно, как ни всту­пить в веч­ность, при­го­то­вив­шись к тому, или не го­то­вясь ни­сколь­ко? Но рас­суж­дать таким об­ра­зом зна­чит быть ма­ло­мыс­лен­нее ди­тя­ти. Ибо, явно, жизнь бу­ду­щая долж­на со­сто­ять в тес­ной и непо­сред­ствен­ной связи с на­сто­я­щею, как плод с цве­том, как цвет со стеб­лем. Что по­се­я­но здесь, то будет по­жа­то там. Се­я­вый в плоть, ска­жем сло­ва­ми св. Павла, от плоти по­жнет ис­тле­ние; а се­я­вый в дух от духа по­жнет живот веч­ный (Гал. 6:8). На­де­ять­ся про­тив­но­го - зна­чи­ло бы пре­вра­щать в своих мыс­лях устав пре­муд­ро­сти и прав­ды Бо­жи­ей, по­ря­док всей при­ро­ды.

в) Что же зна­чит наша бес­печ­ность в от­но­ше­нии к веч­но­сти, нас ожи­да­ю­щей? Зна­чит то, что мы, по­доб­но малым детям, за­гля­дев­шись на иг­руш­ки, за­бы­ва­ем все, даже самих себя; зна­чит, что мы не смеем и по­ду­мать о чем-либо дру­гом, кроме удо­вле­тво­ре­ния нашей чув­ствен­но­сти, наших при­хо­тей и стра­стей. Ибо одно из ве­ли­чай­ших несча­стий наших то, что мы имеем спо­соб­ность, за­няв­шись ма­ло­стью, остав­лять в то же время без вни­ма­ния самое важ­ное. Вслед­ствие сего-то мы так нера­зум­но до­ро­жим зем­ны­ми при­об­ре­те­ни­я­ми или по­те­ря­ми, и так невни­ма­тель­ны к тому, что ожи­да­ет нас в веч­но­сти!

III. Все­гда ли нам оста­вать­ся в этом стран­ном и па­губ­ном нера­де­нии о веч­но­сти? - Душа бес­смерт­ная, душа пред­на­зна­чен­ная к пре­бы­ва­нию с Самим Богом! Долго ли ты бу­дешь, яко мерт­ва и бес­чув­ствен­на? Во­ста­ни, что спиши! Ты спишь и пре­да­ешь­ся гре­зам тво­е­го во­об­ра­же­ния; а смерть уже го­то­вит­ся вос­хи­тить тебя из среды живых. Вос­пря­ни убо, до­ко­ли есть время; вос­пря­ни, обо­зри опас­ное по­ло­же­ние свое, и, по­доб­но спав­ше­му на пути стран­ни­ку, взяв жезл веры, устре­мись путем доб­ро­де­те­ли туда, где нет ни пе­ча­ли, ни воз­ды­ха­ния!

Мо­лит­ва­ми свв. му­че­ни­ков Хри­сто­вых Прова, Ан­д­ро­ни­ка и Та­ра­ха, ни­ко­гда не за­бы­вав­ших о веч­ной жизни, да укре­пит в нас бла­го­дать Все­свя­та­го Духа мысль о ско­ром от­ше­ствии нашем из этой вре­мен­ной - при­го­то­ви­тель­ной жизни для вступ­ле­ния в жизнь веч­ную, конца не име­ю­щую, и да про­бу­дит она нас от страш­ной бес­печ­но­сти о спа­се­нии своей души.