Свя­ти­тель Иг­на­тий (Брян­ча­ни­нов)

На­чи­ная го­во­рить о мо­лит­ве Иису­со­вой, при­зы­ваю в по­мощь ску­до­умию моему все­бла­го­го и все­мо­гу­ще­го Иису­са. На­чи­ная го­во­рить о мо­лит­ве Иису­со­вой, вос­по­ми­наю из­ре­че­ние о Гос­по­де пра­вед­но­го Си­мео­на: Се лежит сей на па­де­ние и воз­ста­ние мно­гих во Из­ра­и­ли и в зна­ме­ние пре­ре­ка­е­мо. Как Гос­подь был и есть ис­тин­ным зна­ме­ни­ем, зна­ме­ни­ем пре­ре­ка­е­мым, пред­ме­том несо­гла­сия и спора между по­знав­ши­ми и не по­знав­ши­ми Его: так и мо­ле­ние все­свя­тым име­нем Его, бу­дучи, в пол­ном смыс­ле, зна­ме­ни­ем ве­ли­ким и див­ным, со­де­ла­лось, с неко­то­ро­го вре­ме­ни, пред­ме­том несо­гла­сия и спора между за­ни­ма­ю­щи­ми­ся таким мо­ле­ни­ем и не за­ни­ма­ю­щи­ми­ся им. Спра­вед­ли­во за­ме­ча­ет неко­то­рый Отец, что от­вер­га­ют этот спо­соб мо­ле­ния толь­ко те, ко­то­рые не знают его, от­вер­га­ют по предубеж­де­нию и по лож­ным по­ня­ти­ям, со­став­лен­ным о нем. Не вни­мая воз­гла­сам предубеж­де­ния и неве­де­ния, в на­деж­де на ми­лость и по­мощь Божию, мы пред­ла­га­ем воз­люб­лен­ным отцам и бра­ти­ям наше убо­гое слово о мо­лит­ве Иису­со­вой на ос­но­ва­нии Свя­щен­но­го Пи­са­ния, на ос­но­ва­нии Цер­ков­но­го пре­да­ния, на ос­но­ва­нии Оте­че­ских пи­са­ний, в ко­то­рых из­ло­же­но уче­ние об этой все­свя­той и все­силь­ной мо­лит­ве. Немы да будут устны льсти­вые, гла­го­лю­щия на пра­вед­но­го и на ве­ли­ко­леп­ное имя его без­за­ко­ние, гор­ды­нею своею, своим глу­бо­ким неве­де­ни­ем и со­еди­нен­ным с ними уни­чи­же­ни­ем чуда Божия. Рас­смот­рев ве­ли­чие имени Иису­со­ва и спа­си­тель­ную силу мо­ле­ния им, мы вос­клик­нем в ду­хов­ной ра­до­сти и удив­ле­нии: Коль мно­гое мно­же­ство бла­го­сти Твоея, Гос­по­ди, юже со­тво­рил еси бо­я­щим­ся Тебе, со­де­лал еси упо­ва­ю­щим на Тя пред сыны че­ло­ве­че­ски­ми. Сии на ко­лес­ни­цах, и сии на конех - на плот­ском и су­ет­ном ум­ство­ва­нии своем: мы же, с про­сто­той и верой мла­ден­цев, имя Гос­по­да Бога на­ше­го при­зо­вем.

Мо­лит­ва Иису­со­ва про­из­но­сит­ся так: Гос­по­ди Иису­се Хри­сте, Сыне Божий, по­ми­луй мя греш­на­го. Пер­во­на­чаль­но про­из­но­си­лась она без при­бав­ки слова греш­на­го; слово это при­со­во­куп­ле­но к про­чим сло­вам мо­лит­вы впо­след­ствии. Это слово, за­клю­ча­ю­щее в себе со­зна­ние и ис­по­ве­да­ние па­де­ния, за­ме­ча­ет пре­по­доб­ный Нил Сор­ский, нам при­лич­но, бла­го­при­ят­но Богу, за­по­ве­дав­ше­му вос­сы­лать мо­лит­вы к Нему из со­зна­ния и ис­по­ве­да­ния своей гре­хов­но­сти. Для но­во­на­чаль­ных, снис­хо­дя их немо­щи, Отцы поз­во­ля­ют раз­де­лять мо­лит­ву на две по­ло­ви­ны, ино­гда го­во­рить: Гос­по­ди Иису­се Хри­сте по­ми­луй мя греш­на­го, а ино­гда Сыне Божий, по­ми­луй мя греш­на­го. Впро­чем это - толь­ко доз­во­ле­ние и снис­хож­де­ние, а от­нюдь не при­ка­за­ние и не уста­нов­ле­ние, тре­бу­ю­щее непре­мен­но­го ис­пол­не­ния. Го­раз­до лучше тво­рить по­сто­ян­но еди­но­об­раз­ную, цель­ную мо­лит­ву, не за­ни­мая и не раз­вле­кая ума пе­ре­ме­ной и за­бо­той о пе­ре­ме­нах. И тот, кто на­хо­дит необ­хо­ди­мость для немо­щи своей в пе­ре­мене, не дол­жен до­пус­кать ее часто. При­мер­но: можно одной по­ло­ви­ной мо­лит­вы мо­лить­ся до обеда, дру­гой после обеда. Вос­пре­щая ча­стую пе­ре­ме­ну, пре­по­доб­ный Гри­го­рий Си­на­ит го­во­рит: "не уко­ре­ня­ют­ся те де­ре­вья, ко­то­рые пе­ре­са­жи­ва­ют­ся часто".

Мо­ле­ние мо­лит­вой Иису­со­вой есть уста­нов­ле­ние Бо­же­ствен­ное. Уста­нов­ле­но оно не через по­сред­ство про­ро­ка, не через по­сред­ство Апо­сто­ла, не через по­сред­ство Ан­ге­ла - уста­нов­ле­но Самим Сыном Бо­жи­им и Богом. После тай­ной ве­че­ри, между про­чи­ми воз­вы­шен­ней­ши­ми, окон­ча­тель­ны­ми за­по­ве­да­ни­я­ми и за­ве­ща­ни­я­ми, Гос­подь Иисус Хри­стос уста­но­вил мо­ле­ние Его име­нем, дал этот спо­соб мо­ле­ния, как новый, необыч­ный дар, дар цены без­мер­ной. Апо­сто­лы уже знали от­ча­сти силу имени Иису­са: они ис­це­ля­ли им неис­це­ли­мые неду­ги, при­во­ди­ли к по­ви­но­ве­нию себе бесов, по­беж­да­ли, свя­зы­ва­ли, про­го­ня­ли их. Это мо­гу­ще­ствен­ней­шее, чуд­ное имя Гос­подь по­ве­ле­ва­ет упо­треб­лять в мо­лит­вах, обе­щая от него осо­бен­ную дей­стви­тель­ность для мо­лит­вы. Еже аще что про­си­те, ска­зал Он свя­тым Апо­сто­лам, от Отца во имя Мое, то со­тво­рю, да про­сла­вит­ся Отец в Сыне. И аще чесо про­си­те во имя Мое, Аз со­тво­рю. Аминь, аминь гла­го­лю вам, яко елика аще чесо про­си­те от Отца во имя Мое, даст вам. До­се­ле не про­си­сте ни­че­со­же во имя Мое: про­си­те и при­и­ме­те, да ра­дость ваша будет ис­пол­не­на. О, какой дар, Он - залог нескон­ча­е­мых, без­мер­ных благ! Он истек из уст неогра­ни­чен­но­го Бога, об­лек­ше­го­ся в огра­ни­чен­ное че­ло­ве­че­ство, на­рек­ше­го­ся име­нем че­ло­ве­че­ским - Спа­си­тель. Имя, по на­руж­но­сти своей огра­ни­чен­ное, но изоб­ра­жа­ю­щее собой Пред­мет неогра­ни­чен­ный, Бога, за­им­ству­ю­щее из Него неогра­ни­чен­ное, Бо­же­ское до­сто­ин­ство, Бо­же­ские свой­ства и силу. По­да­тель бес­цен­но­го, нетлен­но­го дара! Как нам, ни­чтож­ным, брен­ным, греш­ным при­нять дар? Не спо­соб­ны для этого ни руки наши, ни ум, ни серд­це. Ты научи нас по­знать, по воз­мож­но­сти нашей, и ве­ли­чие дара, и зна­че­ние его, и спо­соб при­ня­тия, и спо­соб упо­треб­ле­ния, чтобы не при­сту­пить нам к дару по­гре­ши­тель­но, чтобы не под­верг­нуть­ся казни за без­рас­суд­ство и дер­зость, чтобы, за пра­виль­ное по­зна­ние и упо­треб­ле­ние дара, при­нять от Тебя дру­гие дары, Тобой обе­то­ван­ные, Тебе еди­но­му из­вест­ные.

Из Еван­ге­лия, Де­я­ний и По­сла­ний Апо­столь­ских мы видим неогра­ни­чен­ную веру во имя Гос­по­да Иису­са и неогра­ни­чен­ное бла­го­го­ве­ние к этому имени свя­тых Апо­сто­лов. Име­нем Гос­по­да Иису­са они со­вер­ша­ли по­ра­зи­тель­ней­шие зна­ме­ния. Нет слу­чая, из ко­то­ро­го можно бы было на­учить­ся, каким об­ра­зом они мо­ли­лись име­нем Гос­по­да, но они мо­ли­лись им непре­мен­но. Как могли они не мо­лить­ся им, когда это мо­ле­ние было пре­по­да­но и за­по­ве­да­но Самим Гос­по­дом, когда за­по­ве­да­ние укреп­ле­но дву­крат­ным по­вто­ре­ни­ем и под­твер­жде­ни­ем его? Если умал­чи­ва­ет о сем Пи­са­ние, то умал­чи­ва­ет един­ствен­но по­то­му, что мо­ле­ние это было в общем упо­треб­ле­нии, не нуж­да­ясь в осо­бен­ном вне­се­нии в Пи­са­ние по из­вест­но­сти своей и об­ще­упо­тре­би­тель­но­сти. Об­ще­упо­тре­би­тель­ность и об­ще­из­вест­ность мо­лит­вы Иису­со­вой яв­ству­ет со всей оче­вид­но­стью из по­ста­нов­ле­ния Церк­ви, ко­то­рым по­ве­ле­ва­ет­ся негра­мот­ным за­ме­нять для себя все мо­лит­во­сло­вия мо­лит­вой Иису­со­вой. Древ­ность этого по­ста­нов­ле­ния несо­мнен­на. Впо­след­ствии оно по­пол­ня­лось по мере по­яв­ле­ния новых мо­лит­во­сло­вий в Церк­ви. Свя­той Ва­си­лий Ве­ли­кий из­ло­жил мо­лит­вен­ное пра­ви­ло на пись­ме для своей паст­вы, по­че­му неко­то­рые при­пи­сы­ва­ют ему самое учре­жде­ние пра­ви­ла. Оно - от­нюдь не изоб­ре­те­ние и не учре­жде­ние Ве­ли­ко­го Свя­ти­те­ля; Свя­ти­тель лишь за­ме­нил уст­ное пре­да­ние пись­мен­ным, точно так же, как на­пи­сал чин Ли­тур­гии, чин, ко­то­рый су­ще­ство­вал в Ке­са­рии от вре­мен Апо­столь­ских, не был из­ло­жен пись­мен­но, а пе­ре­да­вал­ся по пре­ем­ству устно, чтобы ве­ли­кое свя­щен­но­дей­ствие охра­нить от ко­щун­ства языч­ни­ков. Пра­ви­ло мо­на­ше­ское за­клю­ча­ет­ся наи­бо­лее в мо­лит­ве Иису­со­вой. В таком виде пре­по­да­ет­ся это пра­ви­ло во­об­ще для всех мо­на­хов Пра­во­слав­ной Церк­ви: в таком виде пре­по­да­но оно Ан­ге­лом пре­по­доб­но­му Па­хо­мию Ве­ли­ко­му для его об­ще­жи­тель­ных мо­на­хов. Пре­по­доб­ный жил в 4-м веке; в пра­ви­ле го­во­рит­ся о мо­лит­ве Иису­со­вой точно так, как о мо­лит­ве Гос­под­ней, о пя­ти­де­ся­том Псал­ме и о Сим­во­ле Веры - как об об­ще­из­вест­ных и об­ще­при­ня­тых. Пре­по­доб­ный Ан­то­ний Ве­ли­кий, Отец 3-го и 4-го веков, за­ве­ща­ет уче­ни­кам своим тща­тель­ней­шее упраж­не­ние мо­лит­вой Иису­со­вой, го­во­ря о ней, как о пред­ме­те, не нуж­да­ю­щем­ся в каком либо объ­яс­не­нии. Объ­яс­не­ние этой мо­лит­вы на­ча­ло по­яв­лять­ся впо­след­ствии, по мере оску­де­ния жи­во­го по­зна­ния о ней. По­дроб­нее уче­ние о мо­лит­ве Иису­со­вой из­ло­же­но От­ца­ми 14-го и 15 сто­ле­тий, когда упраж­не­ние в ней на­ча­ло почти за­бы­вать­ся даже между мо­на­ха­ми. В до­шед­ших до нас ис­то­ри­че­ских па­мят­ни­ках пер­вых вре­мен хри­сти­ан­ства не го­во­рит­ся о мо­ле­нии име­нем Гос­по­да от­дель­но, но лишь упо­ми­на­ет­ся о нем при из­ло­же­нии дру­гих об­сто­я­тельств. В жиз­не­опи­са­нии свя­то­го Иг­на­тия Бо­го­нос­ца, Епи­ско­па Ан­тио­хий­ско­го, увен­чав­ше­го­ся в Риме му­че­ни­че­ской кон­чи­ной при им­пе­ра­то­ре Тра­яне, по­вест­ву­ет­ся сле­ду­ю­щее: "Когда его вели на съе­де­ние зве­рям и он непре­стан­но имел в устах имя Иису­са Хри­ста, то спро­си­ли его нече­сти­вые: для чего он непре­стан­но вос­по­ми­на­ет это имя? Свя­той от­ве­чал, что он, имея в серд­це своем имя Иису­са Хри­ста на­пи­сан­ным, уста­ми ис­по­ве­ду­ет Того, Кого в серд­це все­гда носит. После того, как Свя­той съе­ден был зве­ря­ми, при остав­ших­ся его ко­стях, по из­во­ле­нию Божию, со­хра­ни­лось целым серд­це. Невер­ные, на­шед­ши его и вспом­нив слова свя­то­го Иг­на­тия, раз­ре­за­ли это серд­це на две по­ло­ви­ны, желая узнать, спра­вед­ли­во ли ска­зан­ное свя­тым. Они нашли внут­ри, на обеих по­ло­ви­нах раз­ре­зан­но­го серд­ца, над­пись зо­ло­ты­ми бук­ва­ми: Иисус Хри­стос. Таким об­ра­зом свя­щен­но­му­че­ник Иг­на­тий был име­нем и делом Бо­го­но­сец, все­гда нося в серд­це своем Хри­ста Бога, на­пи­сан­но­го Бо­го­мыс­ли­ем ума, как бы тро­стью". Бо­го­но­сец был уче­ни­ком свя­то­го Апо­сто­ла Еван­ге­ли­ста Иоан­на Бо­го­сло­ва и спо­до­бил­ся в дет­стве своем ви­деть Са­мо­го Гос­по­да Иису­са Хри­ста. Это тот бла­жен­ный отрок, о ко­то­ром ска­за­но в Еван­ге­лии, что Гос­подь по­ста­вил его среди Апо­сто­лов, пре­пи­рав­ших­ся о пер­вен­стве, обнял и ска­зал: аминь, гла­го­лю вам, аще не об­ра­ти­те­ся, и бу­де­те яко дети, не вни­де­те в цар­ство небес­ное. Иже убо сми­рит­ся, яко от­ро­ча сие, той есть болий в цар­ствии небес­нем. Ко­неч­но свя­той Иг­на­тий на­учен был мо­лит­ве Иису­со­вой свя­тым Еван­ге­ли­стом и за­ни­мал­ся ею в эти цве­ту­щие вре­ме­на хри­сти­ан­ства по­доб­но всем про­чим хри­сти­а­нам. Тогда мо­лит­ве Иису­со­вой обу­ча­ли всех хри­сти­ан, во-пер­вых, по ве­ли­ко­му зна­че­нию этой мо­лит­вы, потом, по ред­ко­сти и до­ро­го­визне ру­ко­пис­ных свя­щен­ных книг, по ред­ко­сти гра­мот­но­сти (боль­шая часть Апо­сто­лов были негра­мот­ные), по удоб­ству, удо­вле­тво­ри­тель­но­сти, по осо­бен­ней­шим дей­ствию и силе Иису­со­вой мо­лит­вы. "Имя Сына Божия, - ска­зал Ангел свя­то­му Гер­мию, непо­сред­ствен­но­му уче­ни­ку Апо­сто­лов, -ве­ли­ко и неиз­ме­ри­мо: оно дер­жит весь мир". Услы­шав это уче­ние, Гер­мий спро­сил Ан­ге­ла: "Если все тво­ре­ние дер­жит­ся Сыном Бо­жи­им, то под­дер­жи­ва­ет ли Он тех, ко­то­рые при­зва­ны Им, носят имя Его и ходят в за­по­ве­дях Его?" Ангел от­ве­чал: "Он под­дер­жи­ва­ет тех, ко­то­рые от всего серд­ца носят имя Его. Он Сам слу­жит для них ос­но­ва­ни­ем, и с лю­бо­вью дер­жит их, по­то­му что они не сты­дят­ся но­сить имя Его. В Цер­ков­ной ис­то­рии чи­та­ем сле­ду­ю­щее по­вест­во­ва­ние: "Воин, по имени Неоко­ра, уро­же­нец Кар­фа­ген­ский, на­хо­дил­ся в рим­ском от­ря­де, охра­няв­шем Иеру­са­лим, в то время, как Гос­подь наш Иисус Хри­стос, пре­тер­пел воль­ные стра­да­ния и смерть для ис­куп­ле­ния рода че­ло­ве­че­ско­го. Видя чу­де­са, со­вер­шив­ши­е­ся при смер­ти и вос­кре­се­нии Гос­по­да, Неоко­ра уве­ро­вал в Гос­по­да и был кре­щен Апо­сто­ла­ми. По окон­ча­нии срока служ­бы, Неоко­ра воз­вра­тил­ся в Кар­фа­ген, и со­кро­ви­ще веры со­об­щил всему се­мей­ству сво­е­му. В числе при­няв­ших хри­сти­ан­ство на­хо­дил­ся Кал­ли­страт, внук Неоко­ры. Кал­ли­страт, до­стиг­ши над­ле­жа­ще­го воз­рас­та, всту­пил в вой­ско. Отряд во­и­нов, в ко­то­рый он был по­ме­щен, со­сто­ял из идо­ло­по­клон­ни­ков. Они при­смат­ри­ва­ли за Кал­ли­стра­том, за­ме­тив, что он не по­кло­ня­ет­ся ку­ми­рам, а по ночам, в уеди­не­нии, со­вер­ша­ет про­дол­жи­тель­ные мо­лит­вы. Од­на­ж­ды они под­слу­ши­ва­ли его при мо­лит­ве его и, услы­шав, что он непре­стан­но по­вто­ря­ет имя Гос­по­да Иису­са Хри­ста, до­нес­ли об этом во­е­во­де. Свя­той Кал­ли­страт, ис­по­ве­до­вав­ший Иису­са на­едине и при тем­но­те ночи, ис­по­ве­дал Его и при свете дня, все­на­род­но - ис­по­ве­да­ние за­пе­чат­лел кро­вью. Пи­са­тель V века, пре­по­доб­ный Ис­и­хий Иеру­са­лим­ский, уже жа­лу­ет­ся, что упраж­не­ние в этой мо­лит­ве очень оску­де­ло среди мо­на­хов. Оску­де­ние это с те­че­ни­ем вре­ме­ни более и более уси­ли­ва­лось: по­че­му свя­тые Отцы пи­са­ни­я­ми сво­и­ми ста­ра­лись под­дер­жать его. По­след­ний пи­са­тель об этой мо­лит­ве был бла­жен­ный ста­рец иеро­мо­нах Се­ра­фим Са­ров­ский. Не сам ста­рец на­пи­сал на­став­ле­ния, укра­шен­ные его име­нем; они были за­пи­са­ны со слов его одним из на­став­ляв­ших­ся у него ино­ков; они от­ме­че­ны бла­го­дат­ным по­ма­за­ни­ем. Ныне упраж­не­ние мо­лит­вой Иису­со­вой почти остав­ле­но мо­на­ше­ству­ю­щи­ми. Пре­по­доб­ный Ис­и­хий при­во­дит в при­чи­ну остав­ле­ния нера­де­ние: надо со­знать­ся, что об­ви­не­ние спра­вед­ли­во.

Бла­го­дат­ная сила мо­лит­вы Иису­со­вой за­клю­ча­ет­ся в самом Бо­же­ствен­ном имени Бо­го­че­ло­ве­ка, Гос­по­да на­ше­го, Иису­са Хри­ста. Хотя мно­го­чис­лен­ные сви­де­тель­ства Свя­щен­но­го Пи­са­ния воз­ве­ща­ют нам ве­ли­чие имени Божия; но с осо­бен­ней­шей опре­де­лен­но­стью объ­яс­нил зна­че­ние этого имени свя­той Апо­стол Петр перед си­нед­ри­о­ном Иудей­ским, когда си­нед­ри­он до­пра­ши­вал Апо­сто­ла коею силою или коим име­нем да­ро­ва­но им ис­це­ле­ние хро­мо­му от рож­де­ния? Петр, ис­пол­ни­вся Духа Свята, рече: Князи люд­стии и стар­цы Из­ра­и­ле­вы, аще мы днесь ис­тя­зу­е­ми есмы о бла­го­де­я­нии че­ло­ве­ка немощ­на, о чесом сей спа­се­ся: ра­зум­но буди всем вам и всем людем Из­ра­и­ле­вым, яко во имя Иису­са Хри­ста На­зо­рея, Его же вы рас­пя­сте, Егоже Бог вос­кре­си от мерт­вых, о сем сей стоит пред вами здрав. Сей есть ка­мень, уко­рен­ный от вас зи­жду­щих, бывый во главу угла, и несть ни о еди­ном же ином спа­се­ния: несть бо иного имене под небе­сем, дан­но­го в че­ло­ве­цех, о нем же по­до­ба­ет спа­сти­ся нам. Это сви­де­тель­ство - сви­де­тель­ство Свя­то­го Духа: уста, язык, голос Апо­сто­ла были толь­ко ору­ди­я­ми Духа. И дру­гой орган Свя­то­го Духа, Апо­стол язы­ков, из­да­ет по­доб­ное про­ве­ща­ние. Всяк, го­во­рит он, иже при­зо­вет имя Гос­подне, спа­сет­ся. Хри­стос Иисус сми­рил Себе, по­слуш­лив быв даже до смер­ти, смер­ти же крест­ныя. Темже и Бог Его пре­воз­не­се, и да­ро­ва Ему имя, еже паче вся­ко­го имени, да о имени Иису­со­ве всяко ко­ле­но по­кло­нит­ся небес­ных и зем­ных и пре­ис­под­них.

Вос­пел пред­ви­дев­ший даль­нее бу­ду­щее Давид, пра­о­тец Иису­са по плоти, вос­пел ве­ли­чие имени Иису­са, жи­во­пис­но изоб­ра­зил дей­ствие этого имени, борь­бу при по­сред­стве его с на­ча­ла­ми греха, силу его при осво­бож­де­нии мо­ля­ще­го­ся им из плена стра­стей и бесов, бла­го­дат­ное тор­же­ство одер­жав­ших по­бе­ду име­нем Иису­са. По­слу­ша­ем, по­слу­ша­ем Бо­го­вдох­но­вен­но­го Да­ви­да! С необык­но­вен­ной яс­но­стью, опи­сы­вая дол­жен­ству­ю­щее со­вер­шить­ся через ты­ся­чу лет уста­нов­ле­ние ду­хов­но­го цар­ства Хри­сто­ва на земле, Царь-Про­рок го­во­рит, что вла­ды­че­ство Бо­го­че­ло­ве­ка будет рас­про­сти­рать­ся от моря и до моря, и от рек до конец все­лен­ныя. По­кло­нят­ся Ему вси царие зе­мстии, вси языцы по­ра­бо­та­ют ему. Чест­но имя Его перед ними, и по­мо­лят­ся о Нем выну, весь день бла­го­сло­вят Его. Будет имя Его бла­го­сло­вен­но во веки; пре­жде солн­ца пре­бы­ва­ет имя Его: и бла­го­сло­вят­ся в Нем вся ко­ле­на зем­ная, вси языцы убла­жат Его. Бла­го­сло­вен­но имя славы Его во век, и в век века: и ис­пол­нит­ся славы Его вся земля. Ве­ли­кое слу­же­ние мо­лит­вы, вво­дя­щей че­ло­ве­ков в бли­жай­шее об­ще­ние с Богом, по­яви­лось на земле, в об­шир­ней­шем раз­ме­ре, со вре­ме­ни при­ми­ре­ния че­ло­ве­ков с Богом при по­сред­стве Бо­го­че­ло­ве­ка. Слу­же­ние это объ­яло все­лен­ную. Оно во­дво­ри­лось в го­ро­дах и се­ле­ни­ях; оно про­цве­ло в диких, необи­та­е­мых до­то­ле пу­сты­нях; оно вос­си­я­ло в тем­ных вер­те­пах, в уще­льях, в про­па­стях и на вер­ши­нах гор, в глуши лесов дре­му­чих. Имя Бо­го­че­ло­ве­ка по­лу­чи­ло в слу­же­нии мо­лит­вен­ном важ­ней­шее зна­че­ние, бу­дучи име­нем Спа­си­те­ля че­ло­ве­ков, Твор­ца че­ло­ве­ков и Ан­ге­лов, бу­дучи име­нем во­че­ло­ве­чив­ше­го­ся Бога, По­бе­ди­те­ля воз­му­тив­ших­ся рабов и со­зда­ний - де­мо­нов. Пред Ним - Гос­по­дом и Ис­ку­пи­те­лем нашим - при­па­дут ефи­оп­ляне, бесы, и враги Его, пад­шие духи, персть по­ли­жут. Гос­по­ди Гос­подь наш, яко чудно имя Твое по всей земли, яко взят­ся ве­ли­ко­ле­пие Твое пре­вы­ше небес. Из уст мла­де­нец и ссу­щих со­вер­шил еси хвалу, враг Твоих ради, еже раз­ру­ши­ти врага и мест­ни­ка. Точно! Ве­ли­чие имени Иису­са пре­вы­ше по­сти­же­ния ра­зум­ных тва­рей земли и неба: по­сти­же­ние его непо­сти­жи­мо при­ем­лет­ся мла­ден­че­ской про­сто­той и верой. С таким же бес­ко­рыст­ным на­стро­е­ни­ем долж­но при­сту­пать к мо­ле­нию име­нем Иису­са и пре­бы­вать в этом мо­ле­нии; по­сто­ян­ство и тща­тель­ность в мо­ле­нии долж­ны быть по­доб­ны непре­стан­но­му стрем­ле­нию мла­ден­ца к сос­цам ма­те­ри: тогда мо­ле­ние име­нем Иису­са может увен­чать­ся пол­ным успе­хом, неви­ди­мые враги могут быть по­пра­ны, окон­ча­тель­но может быть со­кру­шен враг и мест­ник (от­мсти­тель). Враг на­зван мест­ни­ком, по­то­му что у мо­ля­щих­ся, осо­бен­но по вре­ме­нам, а не по­сто­ян­но, он ста­ра­ет­ся от­нять после мо­лит­вы то, что при­об­ре­те­но ими во время мо­лит­вы. Для ре­ши­тель­ной по­бе­ды необ­хо­ди­ма непре­стан­ная мо­лит­ва и непре­ры­ва­ю­ща­я­ся бди­тель­ность над собой. По та­ко­му зна­че­нию мо­ле­ния име­нем Иису­са, Давид при­гла­ша­ет всех хри­сти­ан к этому мо­ле­нию. Хва­ли­те от­ро­цы Гос­по­да, хва­ли­те имя Гос­подне. Буди имя Гос­подне бла­го­сло­вен­но от ныне и до века. От во­сток солн­ца до запад хваль­но имя Его. При­не­си­те Гос­по­де­ви славу имени Его: по­кло­ни­те­ся Гос­по­де­ви во дворе свя­тем Его; мо­ли­тесь так, чтобы в мо­лит­вах ваших яви­лось ве­ли­чие имени Иису­са, и вы, силой Его, взо­шли в неру­ко­тво­рен­ный сер­деч­ный храм для по­кло­не­ния духом и ис­ти­ною; мо­ли­тесь тща­тель­но и по­сто­ян­но; мо­ли­тесь в стра­хе и тре­пе­те перед ве­ли­чи­ем имени Иису­са, и да упо­ва­ют на Тя, все­мо­гу­ще­го и все­бла­го­го Иису­са, зна­ю­щие имя Твое по бла­жен­но­му опыту сво­е­му, яко не оста­вил еси взыс­ка­ю­щих Тя, Гос­по­ди. Толь­ко нищий духом, непре­стан­но при­леп­ля­ю­щий­ся мо­лит­вой ко Гос­по­ду по при­чине непре­стан­но­го ощу­ще­ния ни­ще­ты своей, спо­со­бен рас­крыть в себе ве­ли­чие имени Иису­са. Не воз­вра­тит­ся сми­рен­ный по­срам­лен с пред­сто­я­ния мо­лит­вы своей, но при­не­сет ее все­це­ло Богу, не рас­хи­щен­ной раз­вле­че­ни­ем: нищ и убог вос­хва­ли­та имя Твое. Бла­жен муж ему же несть имя Гос­подне упо­ва­ние его, и не при­з­ре в суеты и неистов­ле­ния лож­ная: он не об­ра­тит вни­ма­ния при мо­лит­ве своей на обо­льсти­тель­ное дей­ствие су­ет­ных по­пе­че­ний и при­стра­стий, по­ку­ша­ю­щих­ся осквер­нить и рас­тлить мо­лит­ву. Ноч­ное время осо­бен­но спо­соб­ству­ет, по ти­шине и мраку своим, упраж­не­нию Иису­со­вой мо­лит­вой; ночью за­ни­мал­ся ве­ли­кий по­движ­ник мо­лит­вы, Давид, па­мя­тью Бо­жи­ей: По­мя­нух в нощи имя Твое, Гос­по­ди, го­во­рит он; ночью на­стра­и­вал я душу мою Бо­же­ствен­ным на­стро­е­ни­ем и, стя­жав это на­стро­е­ние, в де­я­тель­но­сти по­сле­ду­ю­ще­го дня со­хра­них закон Твой. "Ночью, - со­ве­ту­ет пре­по­доб­ный Гри­го­рий Си­на­ит, ссы­ла­ясь на свя­то­го Иоан­на Ле­ствич­ни­ка, - мно­гое время от­да­вай мо­лит­ве, малое же псал­мо­пе­нию.

В тяж­кой борь­бе с неви­ди­мы­ми вра­га­ми спа­се­ния на­ше­го пре­вос­ход­ней­шим ору­жи­ем слу­жит мо­лит­ва Иису­со­ва. Вси языци - языч­ни­ка­ми на­зва­ны мно­го­гла­го­ли­вые и мно­го­коз­нен­ные де­мо­ны - обы­до­ша мя, го­во­рит Давид, име­нем Гос­под­ним про­тив­лях­ся им: обы­шед­ше обы­до­ша мя, и име­нем Гос­под­ним про­тив­лях­ся им; обы­до­ша мя яко пчелы сот, и раз­го­ре­ша­ся яко огнь в тер­нии, и име­нем Гос­под­ним про­тив­лях­ся им. "Име­нем Иису­са бей со­по­ста­тов: по­то­му что ни на небе, ни на земле нет ору­жия, более креп­ко­го". О Тебе, Гос­по­ди Иису­се, враги наши из­бо­дем роги, и о имени Твоем уни­чи­жим воз­ста­ю­щия на ны. Не на лук бо мой упо­ваю, и меч мой не спа­сет мене: спасл бо еси нас от сту­жа­ю­щих нам, и нена­ви­дя­щих нас по­сра­мил еси. О Бозе по­хва­лим­ся весь день, и о имени Твоем ис­по­ве­мыся во веки. Ум, по­бе­див и разо­гнав вра­гов име­нем Иису­са, со­при­чис­ля­ет­ся бла­жен­ным духам, вхо­дит для ис­тин­но­го Бо­го­слу­же­ния в сер­деч­ный храм, ко­то­рый до­се­ле был за­тво­рен для него, вос­пе­вая новую, ду­хов­ную песнь, вос­пе­вая та­ин­ствен­но: ис­по­вем­ся Тебе, Гос­по­ди, всем серд­цем моим и пред Ан­ге­лы вос­пою Тебе, яко услы­шал еси вся гла­го­лы уст моих: по­кло­ню­ся ко храму свя­то­му Тво­е­му, и ис­по­вем­ся имени Тво­е­му о ма­ло­сти Твоей и ис­тине Твоей: яко воз­ве­ли­чил еси над всеми имя Твое свя­тое. В онь же аще день при­зо­ву Тя, скоро услы­ши мя: умно­жи­ши мя в души моей силою Твоею. Свя­той Давид ис­чис­ля­ет чуд­ные дей­ствия страш­на­го и свя­та­го имени Иису­со­ва. Оно дей­ству­ет по­доб­но при­ня­то­му вра­чев­ству, ко­то­ро­го образ дей­ствия неиз­ве­стен боль­но­му и непо­сти­жим для него, а самое дей­ствие оче­вид­но по про­из­во­ди­мо­му ис­це­ле­нию. Ради имени Иису­со­ва, упо­треб­ля­е­мо­го мо­ля­щим­ся, нис­хо­дит к нему по­мощь от Бога, и да­ру­ет­ся ему от­пу­ще­ние гре­хов; по этой при­чине свя­той Давид, пред­став­ляя воз­зре­нию Бога опу­сто­ше­ние и бед­ствен­ное со­сто­я­ние души вся­ко­го че­ло­ве­ка, про­из­ве­ден­ное гре­хов­ной жиз­нью, умо­ля­ет от лица всех че­ло­ве­ков о по­ми­ло­ва­нии, го­во­рит: по­мо­зи нам, Боже, Спа­си­те­лю наш, славы ради имени Тво­е­го, Гос­по­ди, из­ба­ви ны, и очи­сти грехи наши имене ради Тво­е­го. Ради имени Гос­под­ня бы­ва­ет услы­ша­на мо­лит­ва наша, да­ру­ет­ся нам спа­се­ние; на ос­но­ва­нии убеж­де­ния в этом, опять мо­лит­ся Давид: Боже, во имя Твое спаси мя, и в силе Твоей суди ми: Боже услы­ши мо­лит­ву мою, внуши гла­го­лы уст моих. Силой имени Иису­со­ва осво­бож­да­ет­ся ум от ко­ле­ба­ния, укреп­ля­ет­ся воля, до­став­ля­ет­ся пра­виль­ность рев­но­сти и про­чим свой­ствам ду­шев­ным, мыс­лям и чув­ство­ва­ни­ям бо­го­угод­ным, мыс­лям и чув­ство­ва­ни­ям, при­над­ле­жа­щим непо­роч­но­му есте­ству че­ло­ве­че­ско­му, толь­ко таким мыс­лям и чув­ство­ва­ни­ям доз­во­ля­ет­ся пре­бы­вать в душе; нет в ней места для мыс­лей и чув­ство­ва­ний чуж­дых, яко Бог спа­сет Сиона, и со­зи­ждут­ся гради Иудей­стии, и все­лят­ся тамо, и на­сле­дят и; и семя рабов твоих удер­жат и, и лю­бя­щии имя Твое все­лят­ся в нем. Во имя Гос­по­да Иису­са да­ру­ет­ся ожив­ле­ние душе, умерщ­влен­ной гре­хом. Гос­подь Иисус Хри­стос - жизнь, и имя Его - живое: оно ожи­во­тво­ря­ет во­пи­ю­щих им к ис­точ­ни­ку жизни, Гос­по­ду Иису­су Хри­сту. Имене ради Тво­е­го, Гос­по­ди, жи­ви­ши мя прав­дою Твоею; не от­сту­пим от Тебе: ожи­ви­ши ны, и имя Твое при­зо­вем. Когда силой и дей­стви­ем имени Иису­са услы­ша­на будет мо­лит­ва, когда ни­зой­дет Бо­же­ствен­ная по­мощь к че­ло­ве­ку, когда от­ра­же­ны будут и от­сту­пят от него враги, когда спо­до­бит­ся он от­пу­ще­ния гре­хов, когда он будет ис­це­лен и воз­вра­щен к непо­роч­но­му есте­ствен­но­му со­сто­я­нию, когда дух его будет вос­ста­нов­лен во вла­сти своей, тогда по­сле­ду­ет по­ка­я­ние, во имя Гос­по­да, бла­го­дат­ных даров, ду­хов­но­го иму­ще­ства и со­кро­ви­ща, за­ло­га бла­жен­ной веч­но­сти, яко Ты, Боже, услы­шал еси мо­лит­вы моя: дал еси до­сто­я­ние бо­я­щим­ся имене Тво­е­го. Дни на дни ца­ре­вы при­ло­жи­ши: лета его до дне рода и рода. Пре­бу­дет в век пред Богом. Тогда че­ло­век де­ла­ет­ся спо­соб­ным вос­петь Гос­по­де­ви песнь нову: он ис­клю­ча­ет­ся из числа плот­ских и ду­шев­ных, со­при­чис­ля­ет­ся к ду­хов­ным и вос­хва­ля­ет Гос­по­да в церк­ви пре­по­доб­ных. Дух Свя­той, до­се­ле при­гла­шав­ший и воз­буж­дав­ший его един­ствен­но к плачу и по­ка­я­нию, при­гла­ша­ет его, да воз­ве­се­лит­ся Из­ра­иль о Со­твор­шем его, и сы­но­ве Сиони воз­ра­ду­ют­ся о Царе своем: да вос­хва­лять имя Его в лице, в тим­пане и псал­ти­ри да поют Ему, по­то­му что, по об­нов­ле­нии души, силы ее, при­ве­ден­ные в чуд­ное со­гла­сие и строй­ность, де­ла­ют­ся спо­соб­ны­ми, при при­кос­но­ве­нии к ним Бо­же­ствен­ной бла­го­да­ти, из­да­вать звуки и гласы ду­хов­ные, вос­хо­дя­щие на небо, пред пре­стол Божий, бла­го­при­ят­ные Богу. Да воз­ве­се­лит­ся серд­це мое бо­я­ти­ся имене Тво­е­го! Ис­по­вем­ся Тебе, Гос­по­ди Боже мой, всем серд­цем моим, и про­слав­лю имя Твое в век, яко ми­лость Твоя велия на мне, и из­ба­вил еси душу мою от ада пре­ис­под­ней­ша­го. Пра­вед­нии ис­по­ве­дят­ся имени Тво­е­му, и все­лят­ся пра­вии с лицем Твоим, по­то­му что, по от­гна­нии вра­гов, при­чи­ня­ю­щих рас­се­ян­ность, ослаб­ля­ю­щих и осквер­ня­ю­щих мо­лит­ву, ум вхо­дит в мрак неви­де­ния ни­че­го, и пред­сто­ит лицу Божию без вся­ко­го по­сред­ства. Мыс­лен­ный мрак есть тот по­кров, тот за­на­вес, ко­то­рым по­кры­то лице Божие. По­кров этот - непо­сти­жи­мость Бога для всех со­тво­рен­ных умов. Уми­ле­ние серд­ца де­ла­ет­ся тогда на­столь­ко силь­ным, что оно на­зва­но ис­по­ве­да­ни­ем. Бла­го­дат­ное дей­ствие мо­лит­вы Иису­со­вой в пре­успев­шем хри­сти­а­нине Давид изоб­ра­жа­ет так: Бла­го­сло­ви душе моя Гос­по­да, и вся внут­рен­няя моя имя свя­тое Его. Точно! При обиль­ном дей­ствии мо­лит­вы Иису­со­вой все силы души, самое тело, при­ни­ма­ют уча­стие в ней. Упраж­не­ние мо­лит­вой Иису­со­вой свя­той Давид, точ­нее же Дух Свя­той уста­ми Да­ви­да, пред­ла­га­ет всем хри­сти­а­нам без ис­клю­че­ния: царие зе­мстии и вси людие, князи и вси судии зе­мстии, юноши и девы, стар­цы с юно­ша­ми, да вос­хва­лят имя Гос­подне, яко воз­не­се­ся имя Того еди­на­го. Бук­валь­ное по­ни­ма­ние пе­ре­чис­лен­ных здесь со­сто­я­ний будет вполне непо­гре­ши­тель­ным, но су­ще­ствен­ное зна­че­ние их - ду­хов­ное. Под име­нем людей ра­зу­ме­ют­ся все хри­сти­ане, под име­нем царей - хри­сти­ане, спо­до­бив­ши­е­ся по­лу­чить со­вер­шен­ство; под име­нем кня­зей - до­стиг­шие весь­ма зна­чи­тель­но­го пре­успе­я­ния, су­дья­ми на­зва­ны те, ко­то­рые еще не стя­жа­ли вла­сти над собой, но озна­ком­ле­ны с За­ко­ном Бо­жи­им, могут раз­ли­чать добро от зла, и, по ука­за­нию и тре­бо­ва­нию За­ко­на Божия, пре­бы­вать в добре, от­вер­гая зло. Девой обо­зна­ча­ет­ся бес­при­страст­ное серд­це, столь­ко спо­соб­ное к мо­лит­ве. Стар­ца­ми и юно­ша­ми изоб­ра­же­ны сте­пе­ни де­я­тель­но­го пре­успе­я­ния, ко­то­рое очень от­ли­ча­ет­ся от пре­успе­я­ния бла­го­дат­но­го, хотя и пер­вое имеет свою весь­ма зна­ме­на­тель­ную цену; до­стиг­ший со­вер­шен­ства в бла­го­че­сти­вой де­я­тель­но­сти на­зван стар­цем, воз­ве­ден­ный в бла­го­дат­ное со­вер­шен­ство - царем.

Между непо­сти­жи­мы­ми, чуд­ны­ми свой­ства­ми имени Иису­са на­хо­дит­ся свой­ство и сила из­го­нять бесов. Это свой­ство объ­яв­ле­но Самим Гос­по­дом. Он ска­зал, что ве­ру­ю­щие в Него, име­нем Его бесы ижде­нут. На это свой­ство имени Иису­са необ­хо­ди­мо об­ра­тить осо­бен­ное вни­ма­ние, по­то­му что оно имеет важ­ней­шее зна­че­ние для упраж­ня­ю­щих­ся мо­лит­вой Иису­со­вой. Во-пер­вых, нужно ска­зать несколь­ко слов о пре­бы­ва­нии бесов в че­ло­ве­ках. Это пре­бы­ва­ние бы­ва­ет дво­я­кое: одно может быть на­зва­но чув­ствен­ным, дру­гое нрав­ствен­ным. Чув­ствен­но пре­бы­ва­ет са­та­на в че­ло­ве­ке, когда су­ще­ством своим все­лит­ся в тело его и мучит душу и тело. Таким об­ра­зом в че­ло­ве­ке может жить и один бес, могут жить и мно­гие бесы. Тогда че­ло­век на­зы­ва­ет­ся бес­ну­ю­щим­ся. Из Еван­ге­лия видим, что Гос­подь ис­це­лял бес­ну­ю­щих­ся, рав­ным об­ра­зом ис­це­ля­ли их и уче­ни­ки Гос­по­да, из­го­няя бесов из че­ло­ве­ков име­нем Гос­по­да. Нрав­ствен­но пре­бы­ва­ет са­та­на в че­ло­ве­ке, когда че­ло­век сде­ла­ет­ся ис­пол­ни­те­лем воли диа­во­ла. Таким об­ра­зом, в Иуду Ис­ка­ри­от­ско­го вниде са­та­на, то есть, овла­дел его ра­з­умом н волей, со­еди­нил­ся с ним в духе. В этом по­ло­же­нии были и на­хо­дят­ся все неве­ру­ю­щие во Хри­ста, как и свя­той Апо­стол Павел го­во­рит хри­сти­а­нам, пе­ре­шед­шим к хри­сти­ан­ству из язы­че­ства: и вас, сущих пре­гре­шен­ми мерт­вых и грехи ва­ши­ми: в них же ино­гда хо­ди­сте, по веку мира сего, по князю вла­сти воз­душ­ныя, духа, иже ныне дей­ству­ет в сынех про­тив­ле­ния: в них же и мы вси жихом ино­гда в по­хо­тех плоти нашея, тво­ря­ще волю плоти и по­мыш­ле­ний, и бехом есте­ством чада гнева, якоже и про­чии. В этом по­ло­же­нии на­хо­дят­ся более или менее, смот­ря по сте­пе­ни гре­хов­но­сти, кре­стив­ши­е­ся во Хри­ста, но от­чуждив­ши­е­ся от Него со­гре­ше­ни­я­ми. Так по­ни­ма­ют­ся свя­ты­ми От­ца­ми слова Хри­сто­вы о воз­вра­ще­нии диа­во­ла с дру­ги­ми семью лю­тей­ши­ми ду­ха­ми в ду­шев­ный храм, из ко­то­ро­го уда­лил­ся Свя­той Дух. Вшед­шие таким об­ра­зом духи снова из­го­ня­ют­ся мо­лит­вой Иису­со­вой, при жи­тель­стве в по­сто­ян­ном и тща­тель­ном по­ка­я­нии. Пред­при­мем спа­си­тель­ный для нас по­двиг! По­за­бо­тим­ся из­гнать духов, во­шед­ших в нас, по при­чине небре­же­ния на­ше­го, мо­лит­вой Иису­со­вой. Она имеет свой­ство ожив­лять умерщ­влен­ных гре­хом, она имеет свой­ство из­го­нять бесов. Аз есмь, ска­зал Спа­си­тель, вос­кре­ше­ние и живот: ве­ру­яй в Мя, аще и умрет, ожи­вет. Зна­ме­ние ве­ро­вав­шим сия по­сле­ду­ют: име­нем Моим бесы ижде­нут. Мо­лит­ва Иису­со­ва и от­кры­ва­ет при­сут­ствие бесов в че­ло­ве­ке и из­го­ня­ет их из че­ло­ве­ка. При этом со­вер­ша­ет­ся нечто по­доб­ное тому, что со­вер­ши­лось при из­гна­нии беса из бес­ну­ю­ще­го­ся от­ро­ка, после пре­об­ра­же­ния Гос­под­ня. Когда отрок уви­дел при­шед­ше­го Гос­по­да, дух стря­се от­ро­ка, и пад на земли, ва­ля­ше­ся пены теща. Когда Гос­подь по­ве­лел духу выйти из от­ро­ка, дух, от злобы и лю­то­сти дви­же­ния, при ко­то­рых он вышел, возо­пил, силь­но и про­дол­жи­тель­но по­тря­сал от­ро­ка, от чего отрок сде­лал­ся как бы мерт­вым. Сила са­та­ны, пре­бы­ва­ю­щая в че­ло­ве­ке при его рас­се­ян­ной жизни непри­ме­ча­е­мой и непо­ни­ма­е­мой, когда услы­шит имя Гос­по­да Иису­са, при­зы­ва­е­мое мо­ля­щим­ся, при­хо­дит в смя­те­ние. Она воздви­за­ет все стра­сти в че­ло­ве­ке, по­сред­ством их при­во­дить всего че­ло­ве­ка в страш­ное ко­ле­ба­ние, про­из­во­дит в теле раз­лич­ные, стран­ные бо­лез­ни. В этом смыс­ле ска­зал пре­по­доб­ный Иоанн Про­рок: "Нам немощ­ным оста­ет­ся толь­ко при­бе­гать к имени Иису­са: ибо стра­сти, как ска­за­но, суть де­мо­ны - и ис­хо­дят от при­зы­ва­ния сего имени". Это зна­чит: дей­ствие стра­стей и де­мо­нов - со­во­куп­ное: де­мо­ны дей­ству­ют по­сред­ством стра­стей. Когда уви­дим при упраж­не­нии Иису­со­вой мо­лит­вой осо­бен­ное вол­не­ние и вос­ки­пе­ние стра­стей, не при­дем от этого в уны­ние и недо­уме­ние. На­про­тив того, обод­рим­ся и уго­то­вим­ся к по­дви­гу к тща­тель­ней­ше­му мо­ле­нию име­нем Гос­по­да Иису­са, как по­лу­чив­шие яв­ствен­ное зна­ме­ние, что мо­лит­ва Иису­со­ва на­ча­ла про­из­во­дить в нас свой­ствен­ное ей дей­ствие. Го­во­рит свя­той Иоанн Зла­то­уст: "Па­мя­то­ва­ние имени Гос­по­да на­ше­го Иису­са Хри­ста раз­дра­жа­ет на брань врага. Ибо ну­дя­ща­я­ся к мо­лит­ве Иису­со­вой душа все может об­ре­сти этой мо­лит­вой, и злое и бла­гое. Во-пер­вых, она может усмот­реть зло во внут­рен­но­сти серд­ца сво­е­го, а потом добро. Мо­лит­ва эта может при­ве­сти в дви­же­ние змея, и мо­лит­ва эта может сми­рить его. Мо­лит­ва эта может об­ли­чить жи­ву­щий в нас грех, и мо­лит­ва эта может ис­тре­бить его. Мо­лит­ва эта может при­ве­сти в дви­же­ние всю силу врага в серд­це, и мо­лит­ва эта может по­бе­дить и ис­ко­ре­нить ее мало-по­ма­лу. Имя Гос­по­да Иису­са Хри­ста, сходя в глу­би­ну серд­ца, сми­рит вла­де­ю­ще­го па­жи­тя­ми его змея, а душу спа­сет и ожи­во­тво­рит. Непре­стан­но пре­бы­вай в имени Гос­по­да Иису­са, да по­гло­тят серд­це Гос­по­да и Гос­подь серд­це, и да будут сии два во едино. Впро­чем это дело со­вер­ша­ет­ся не в один день и не в два дня, но тре­бу­ет много годов и вре­ме­ни: много нужно вре­ме­ни и по­дви­га, чтобы был из­гнан враг, и все­лил­ся Хри­стос". Оче­вид­но, что здесь опи­са­но то де­ла­ние, с ясным ука­за­ни­ем на ору­дие де­ла­ния, о ко­то­ром го­во­рит и к ко­то­ро­му при­гла­ша­ет пре­по­доб­ный Ма­ка­рий Ве­ли­кий в 1-м слове своем: "Вниди ты, кто бы ни был, сквозь непре­стан­но воз­рас­та­ю­щие в тебе по­мыш­ле­ния к во­ен­но­плен­ной и рабе греха душе твоей, и рас­смот­ри до дна мысли твои, и глу­би­ну по­мыш­ле­ний твоих ис­сле­дуй: и узришь в нед­рах души твоей пол­за­ю­ще­го и гнез­дя­ще­го­ся змея, убив­ше­го тебя отра­вой ча­стей души твоей. Неиз­ме­ри­мая без­дна - серд­це. Если убьешь змея, то по­хва­лись перед Богом чи­сто­той твоей; если же нет, то смири себя, мо­лясь, как немощ­ный и греш­ный о тай­ных твоих Богу". Тот же ве­ли­кий угод­ник Божий го­во­рит: "Цар­ство тьмы, то есть, злой князь духов, пле­нив из­на­ча­ла че­ло­ве­ка, об­ло­жил и облек душу его вла­стью тьмы. Этот злой вла­сте­лин облек гре­хом душу и все ее су­ще­ство, всю ее осквер­нил, всю пле­нил в свое цар­ство; он не оста­вил сво­бод­ным от по­ра­бо­ще­ния себе ни по­мыш­ле­ний, ни ра­зу­ма, ни плоти, на­ко­нец ни од­но­го со­ста­ва ее; всю ее одел хла­ми­дой тьмы. Этот злой враг всего че­ло­ве­ка, душу и тело осквер­нил и обез­об­ра­зил, он облек че­ло­ве­ка в вет­хо­го че­ло­ве­ка, осквер­нен­но­го, нечи­сто­го, бо­го­про­тив­но­го, не по­ви­ну­ю­ще­го­ся за­ко­ну Божию, то есть, облек его в самый грех, чтобы че­ло­век уже не видел, как хочет, но видел страст­но, чтобы слы­шал страст­но, чтобы ноги имел устрем­лен­ны­ми к злым делам, руки к тво­ре­нию без­за­ко­ния, серд­це к по­мыш­ле­ни­ям злым. Но мы по­мо­лим­ся Богу, чтоб Он со­влек с нас вет­хо­го че­ло­ве­ка, так как Он один может отъ­ять от нас грех, по­то­му что пле­нив­шие нас и дер­жа­щие в своей вла­сти креп­че нас, а Он обе­то­вал осво­бо­дить нас от этого раб­ства". На ос­но­ва­нии этих по­ня­тий свя­тые Отцы дают мо­ля­ще­му­ся мо­лит­вой Иису­со­вой сле­ду­ю­щее ду­ше­спа­си­тель­ней­шее на­став­ле­ние: "Душа, если не по­бо­лез­ну­ет весь­ма зна­чи­тель­но о неот­вяз­чи­во­сти греха, то не воз­мо­жет обиль­но воз­ра­до­вать­ся о бла­го­сти пра­во­су­дия. Же­ла­ю­щий очи­стить серд­це свое да раз­жи­га­ет его непре­стан­но па­мя­тью Гос­по­да Иису­са, имея един­ствен­но это непре­ры­ва­ю­щим­ся по­уче­ни­ем и делом. Те, ко­то­рые хотят от­верг­нуть свою вет­хость, не долж­ны ино­гда мо­лить­ся, а ино­гда нет, но непре­стан­но пре­бы­вать в мо­лит­ве блю­де­ни­ем ума, хотя бы они и на­хо­ди­лись вне мо­лит­вен­ных хра­мов. На­ме­ре­ва­ю­щи­е­ся очи­стить зо­ло­то, если и на ко­рот­кое время по­пу­стят угас­нуть огню в гор­ни­ле, то про­из­во­дят вновь отвер­де­ние в чи­стя­щем­ся ве­ще­стве: по­доб­но этому па­мят­ству­ю­щий ино­гда Бога, а ино­гда непа­мят­ству­ю­щий, по­губ­ля­ет празд­но­стью то, что мнит стя­жать мо­лит­вой. Лю­бо­доб­ро­де­тель­но­му мужу свой­ствен­но по­сто­ян­но ис­треб­лять па­мя­тью Бо­жи­ей зем­ля­ность серд­ца, чтобы таким об­ра­зом зло мало-по­ма­лу по­треб­ля­лось огнем па­мя­ти о благе, и душа со­вер­шен­но воз­вра­ти­лась в есте­ствен­ную свою свет­лость с ве­ли­кой сла­вой. Таким об­ра­зом ум, пре­бы­вая в серд­це, чисто и непре­лест­но мо­лит­ся, как тот же свя­той (Диа­дох) ска­зал: тогда мо­лит­ва бы­ва­ет ис­тин­ной и непре­лест­ной, когда ум, в то время, как мо­лит­ся, со­еди­нен с серд­цем". Не устра­шим­ся, де­ла­те­ли мо­лит­вы Иису­со­вой, ни вет­ров, ни вол­не­ния! Вет­ра­ми на­зы­ваю бе­сов­ские по­мыс­лы и меч­та­ния, а вол­не­ни­ем - мятеж стра­стей, воз­буж­ден­ных по­мыс­ла­ми и меч­та­ми. Из среды сви­ре­пе­ю­щей бури, с по­сто­ян­ством, му­же­ством и пла­чем будем во­пи­ять ко Гос­по­ду Иису­су Хри­сту: Он вос­пре­тит вет­рам и вол­нам, а мы, опыт­но узнав все­мо­гу­ще­ство Иису­са, воз­да­дим Ему долж­ное по­кло­не­ние, гла­го­лю­ще: во­ис­ти­ну Божий Сын еси. Мы сра­жа­ем­ся за спа­се­ние наше. От по­бе­ды или по­ра­же­ния наших за­ви­сит наша веч­ная участь. "Тогда, - го­во­рит пре­по­доб­ный Си­ме­он Новый Бо­го­слов, - то есть, при упраж­не­нии Иису­со­вой мо­лит­вой, бы­ва­ет брань: лу­ка­вые бесы ра­ту­ют с ве­ли­ким воз­му­ще­ни­ем, про­из­во­дят дей­стви­ем стра­стей мятеж и бурю в серд­це, но име­нем Гос­по­да Иису­са Хри­ста по­треб­ля­ют­ся и раз­ру­ша­ют­ся, как воск от огня. Опять, когда они будут про­гна­ны и от­сту­пят от серд­ца, то не пре­ста­ют от брани, но воз­му­ща­ют ум внеш­ни­ми чув­ства­ми извне. По этой при­чине ум не очень скоро на­чи­на­ет ощу­щать ти­ши­ну и без­мол­вие в себе, по­то­му что бесы, когда не имеют силы воз­му­тить ум в глу­бине, то воз­му­ща­ют его извне меч­та­ни­я­ми. И по­то­му невоз­мож­но осво­бо­дить­ся вполне от брани, и не быть ра­ту­е­му лу­ка­вы­ми ду­ха­ми. Это свой­ствен­но со­вер­шен­ным и тем, ко­то­рые уда­ли­лись вполне от всего и по­сто­ян­но пре­бы­ва­ют во вни­ма­нии серд­ца". Пер­во­на­чаль­но и самое де­ла­ние пред­став­ля­ет­ся необык­но­вен­но сухим, не обе­ща­ю­щим ни­ка­ко­го плода. Ум, уси­ли­ва­ясь со­еди­нить­ся с серд­цем, спер­ва встре­ча­ет непро­ни­ца­е­мый мрак, жест­кость и мерт­вость серд­ца, ко­то­рое невдруг воз­буж­да­ет­ся к со­чув­ствию уму. Это не долж­но при­во­дить де­ла­те­ля к уны­нию и ма­ло­ду­шию, и упо­ми­на­ет­ся здесь с той целью, чтобы де­ла­тель был предуве­дом­лен и предо­сте­ре­жен. Тер­пе­ли­вый и тща­тель­ный де­ла­тель непре­мен­но будет удо­вле­тво­рен и уте­шен: он воз­ра­ду­ет­ся о без­мер­ном оби­лии таких ду­хов­ных пло­дов, о ко­то­рых и по­ня­тия себе со­ста­вить не может в плот­ском и ду­шев­ном со­сто­я­нии своем. В дей­ствии мо­лит­вы Иису­со­вой име­ет­ся своя по­сте­пен­ность: спер­ва она дей­ству­ет на один ум, при­во­дя его в со­сто­я­ние ти­ши­ны и вни­ма­ния, потом нач­нет про­ни­кать к серд­цу, воз­буж­дая его от сна смерт­но­го и зна­ме­нуя ожив­ле­ние его яв­ле­ни­ем в нем чувств уми­ле­ния и плача. Углуб­ля­ясь еще далее, она мало-по­ма­лу на­чи­на­ет дей­ство­вать во всех чле­нах души и тела, ото­всю­ду из­го­нять грех, по­всю­ду уни­что­жать вла­ды­че­ство, вли­я­ние и яд де­мо­нов. По этой при­чине при на­чаль­ных дей­стви­ях мо­лит­вы Иису­со­вой "бы­ва­ет со­кру­ше­ние неиз­ре­чен­ное и бо­лезнь души неиз­гла­го­лан­ная", го­во­рит пре­по­доб­ный Гри­го­рий Си­на­ит. Душа бо­лез­ну­ет как бо­ля­щая и рож­да­ю­щая, по Пи­са­нию: живо бо Слово Божие, и дей­ствен­но, и ост­рей­ше паче вся­ка­го меча обо­ю­ду остра, то есть, Иисус, про­хо­дит, как сви­де­тель­ству­ет Апо­стол, даже до раз­де­ле­ния души же и духа, чле­нов же и моз­гов, и су­ди­тель­но по­мыш­ле­ни­ем и мыслем сер­деч­ным, про­хо­дит, ис­треб­ляя гре­хов­ность из всех ча­стей души и тела.

Когда семь­де­сят мень­ших Апо­сто­лов, по­слан­ные Гос­по­дом на про­по­ведь, воз­вра­ти­лись к Нему по со­вер­ше­нии воз­ло­жен­но­го на них слу­же­ния, то с ра­до­стью воз­ве­сти­ли Гос­по­ду: Гос­по­ди, и беси по­ви­ну­ют­ся нам о имени Твоем. О, как эта ра­дость была спра­вед­ли­ва! Как она была ос­но­ва­тель­на! Более пяти тысяч лет гос­под­ство­вал диа­вол над че­ло­ве­ка­ми, уло­вив их в раб­ство себе и в род­ство с собой при по­сред­стве греха, а ныне слы­шит имя Иису­са - и по­ви­ну­ет­ся че­ло­ве­кам, до­се­ле по­ви­но­вав­шим­ся ему, свя­зы­ва­ет­ся свя­зан­ны­ми им, по­пи­ра­ет­ся по­пран­ны­ми. В ответ уче­ни­кам, ра­ду­ю­щим­ся о низ­ло­же­ши вла­сти бесов над че­ло­ве­ка­ми и о при­об­ре­те­нии вла­сти че­ло­ве­ка­ми над бе­са­ми, Гос­подь ска­зал: Се даю вам власть на­сту­па­ти на змию и на скор­пию, и на всю силу вра­жию: и ни­че­со­же вас вре­дит. Дана власть, но предо­став­ле­на сво­бо­да поль­зо­вать­ся вла­стью и по­прать змей и скор­пи­о­нов, или пре­не­бречь даром, и про­из­воль­но под­чи­нить­ся им. Под име­нем змей свя­тые Отцы ра­зу­ме­ют на­чи­на­ния явно гре­хов­ные, а под име­нем скор­пий - при­кры­тые на­руж­но­стью непо­роч­но­сти и даже добра. Власть, дан­ная Гос­по­дом се­ми­де­ся­ти уче­ни­кам Его, дана всем хри­сти­а­нам. Поль­зуй­ся ею, хри­сти­а­нин! По­се­кай име­нем Иису­со­вым главы, то есть на­чаль­ные про­яв­ле­ния греха в по­мыс­лах, меч­та­ни­ях и ощу­ще­ни­ях; уни­чтожь в себе вла­ды­че­ство над тобой диа­во­ла, уни­чтожь все вли­я­ние его на тебя, стяжи ду­хов­ную сво­бо­ду. Ос­но­ва­ние для по­дви­га тво­е­го - бла­го­дать свя­то­го кре­ще­ния: ору­жие - мо­ле­ние име­нем Иису­са. Гос­подь, да­ро­вав уче­ни­кам Своим власть по­пи­рать змей и скор­пи­о­нов, при­со­во­ку­пил: Обаче о сем не ра­дуй­те­ся, яко дуси по­ви­ну­ют­ся вам: ра­дуй­те­ся же, яко имена ваша на­пи­са­на суть на небе­сех. "Ра­дуй­тесь не столь­ко о том, - го­во­рит бла­жен­ный Фе­о­фи­лакт, - что бесы вам по­ви­ну­ют­ся, сколь­ко о том, что имена ваши на­пи­са­ны на небе, не чер­ни­ла­ми - Бо­же­ствен­ной бла­го­да­тью и Бо­жи­ей па­мя­тью", мо­лит­вой Иису­со­вой. Та­ко­во свой­ство мо­лит­вы Иису­со­вой: она воз­во­дит с земли на небо де­ла­те­ля сво­е­го, и вклю­ча­ет его в число небо­жи­те­лей. Пре­бы­ва­ние умом и серд­цем на небе и в Боге - вот глав­ный плод, вот цель мо­лит­вы; от­ра­же­ние н по­пра­ние вра­гов, про­ти­во­дей­ству­ю­щих до­сти­же­нию цели - дело вто­ро­сте­пен­ное: не долж­но оно при­вле­кать к себе всего вни­ма­ния, чтобы со­зна­ни­ем и со­зер­ца­ни­ем по­бе­ды не дать входа в себя вы­со­ко­умию и са­мо­мне­нию, не пре­тер­петь страш­но­го по­ра­же­ния по по­во­ду самой по­бе­ды. Далее по­вест­ву­ет Еван­ге­лие: В той час воз­ра­до­ва­ся духом Иисус, и рече: ис­по­ве­да­ю­ти­ся Отче Гос­по­ди небе­се и земли, яко утаил еси сия от пре­муд­рых и ра­зум­ных, и от­крыл еси та мла­ден­цем: ей Отче яко тако бысть бла­го­во­ле­ние пред Тобою. И об­ра­щ­ся ко уче­ни­ком рече: Вся Мне пре­да­на быша от Отца Моего: и никто же весть, кто есть Сын, токмо Отец. Ра­ду­ет­ся Гос­подь непо­сти­жи­мой ра­до­стью Бога о пре­успе­я­нии че­ло­ве­ков; воз­ве­ща­ет, что та­ин­ства веры хри­сти­ан­ской от­кры­ва­ют­ся не муд­рым и пре­воз­не­сен­ным мира, но мла­ден­цам в граж­дан­ском от­но­ше­нии, ка­ко­вы были уче­ни­ки Гос­по­да, взя­тые из среды про­сто­го на­ро­да, неуче­ные, негра­мот­ные. Чтобы быть уче­ни­ком Гос­по­да, долж­но со­де­лать­ся мла­ден­цем и с мла­ден­че­ской про­сто­той и лю­бо­вью при­нять Его уче­ние. К со­де­лав­шим­ся уже уче­ни­ка­ми об­ра­ща­ет­ся Гос­подь с из­ло­же­ни­ем та­ин­ствен­ней­ше­го уче­ния, от­кры­ва­ет, что Сын, несмот­ря на при­ня­тие Им че­ло­ве­че­ства, пре­бы­ва­ет пре­выс­шим по­сти­же­ния всех ра­зум­ных тва­рей. Пре­вы­ше по­сти­же­ния их - и Его все­свя­тое имя. С про­сто­той и до­вер­чи­во­стью мла­ден­цев при­мем уче­ние о мо­лит­ве име­нем Иису­са; с про­сто­той и до­вер­чи­во­стью мла­ден­цев при­сту­пим к упраж­не­нию этой мо­лит­вой: один Бог, ве­да­ю­щий вполне та­ин­ство ее, пре­по­даст нам его в до­ступ­ной для нас сте­пе­ни. Воз­ра­ду­ем Бога тру­дом и пре­успе­я­ни­ем в слу­же­нии, ко­то­рое Им же пре­по­да­но и за­по­ве­да­но нам.

Мо­лит­ва Иису­со­ва была во все­об­щем упо­треб­ле­нии у хри­сти­ан пер­вых веков, как уже мы ска­за­ли выше. Иначе и не могло быть. Име­нем Гос­по­да Иису­са Хри­ста со­вер­ша­лись по­ра­зи­тель­ней­шие зна­ме­ния перед лицом всего хри­сти­ан­ско­го об­ще­ства, что воз­буж­да­ло пи­тать во всем об­ще­стве хри­сти­ан­ском веру в неогра­ни­чен­ную силу имени Иису­са. Пре­успев­шие по­ни­ма­ли эту силу из пре­успе­я­ния сво­е­го. Об этой силе, обиль­но раз­ви­ва­ю­щей­ся в свя­тых Бо­жи­их, пре­по­доб­ный Вар­со­но­фий Ве­ли­кий вы­ра­жа­ет­ся так: "Знаю од­но­го раба Божия в нашем роде, в на­сто­я­щее время и в сем бла­го­сло­вен­ном месте, ко­то­рый и мерт­вых может вос­кре­шать во имя Вла­ды­ки на­ше­го Иису­са Хри­ста, и де­мо­нов из­го­нять, и неиз­ле­чи­мые бо­лез­ни ис­це­лять, и де­лать дру­гие чу­де­са не менее апо­столь­ских, как сви­де­тель­ству­ет Дав­ший ему да­ро­ва­ние, или, точ­нее ска­зать, да­ро­ва­ния. Да и что это зна­чит в срав­не­нии с тем, что можно сде­лать о имени Иису­са!". Имея перед гла­за­ми чу­де­са, в па­мя­ти за­ве­ща­ние Гос­по­да, в серд­це пла­мен­ную лю­бовь к Гос­по­ду, вер­ные пер­вен­ству­ю­щей Церк­ви по­сто­ян­но, тща­тель­но, с ог­нен­ной рев­но­стью Хе­ру­ви­мов и Се­ра­фи­мов упраж­ня­лись в мо­ле­нии име­нем Иису­са. Та­ко­во свой­ство любви! Она непре­стан­но па­мя­ту­ет о лю­би­мом, она непре­стан­но услаж­да­ет­ся име­нем лю­би­мо­го, она хра­нит его в серд­це, имеет в уме и на устах. Имя Гос­по­да - паче вся­ко­го имени: оно ис­точ­ник услаж­де­ния, ис­точ­ник ра­до­сти, ис­точ­ник жизни; оно - Дух; оно - жи­во­тво­рит, из­ме­ня­ет, пе­ре­плав­ля­ет, бо­го­тво­рит. Для негра­мот­ных оно со всей удо­вле­тво­ри­тель­но­стью за­ме­ня­ет мо­лит­во­сло­вие и псал­мо­пе­ние: гра­мот­ные, пре­успев в мо­лит­ве Иису­со­вой, остав­ля­ют раз­но­об­ра­зие псал­мо­пе­ния, на­чи­на­ют пре­иму­ще­ствен­но упраж­нять­ся в мо­лит­ве Иису­со­вой, ради при­су­щих в ней пре­и­зобиль­ных силы и пи­та­ния. Все это яв­ству­ет из пи­са­ний и по­ста­нов­ле­ний свя­тых Отцов. Свя­тая Во­сточ­ная Пра­во­слав­ная Цер­ковь пред­ла­га­ет всем негра­мот­ным, вме­сто всех мо­лит­во­сло­вий, мо­лит­ву Иису­со­ву, пред­ла­га­ет не как но­во­вве­де­ние, но как упраж­не­ние об­ще­из­вест­ное. Это по­ста­нов­ле­ние, вме­сте с дру­ги­ми пре­да­ни­я­ми Во­сточ­ной Церк­ви, пе­ре­шло из Гре­ции в Рос­сию, и мно­гие из про­сто­го на­ро­да, ма­ло­гра­мот­ные и даже негра­мот­ные, на­пи­та­лись силой мо­лит­вы Иису­со­вой во спа­се­ние и жизнь веч­ную, мно­гие до­стиг­ли ве­ли­ко­го пре­успе­я­ния ду­хов­но­го. Свя­той Иоанн Зла­то­уст, со­ве­туя тща­тель­ное и по­сто­ян­ное упраж­не­ние мо­лит­вой Иису­со­вой, осо­бен­но мо­на­хам, го­во­рит о ней, как о пред­ме­те об­ще­из­вест­ном. "И у нас, и у нас, - го­во­рит он, - име­ют­ся ду­хов­ные за­кли­на­ния: имя Гос­по­да на­ше­го Иису­са Хри­ста и сила крест­ная. За­кли­на­ние это не толь­ко гонит дра­ко­на из норы его и ввер­га­ет в огнь, но даже ис­це­ля­ет от на­не­сен­ных им ран. Если же мно­гие про­из­но­си­ли это за­кли­на­ние и не ис­це­ли­лись, про­изо­шло это от ма­ло­ве­рия их, а не от недей­стви­тель­но­сти про­из­не­сен­но­го. Мно­гие, хотя неот­ступ­но хо­ди­ли за Хри­стом и тес­ни­ли Его, но не по­лу­чи­ли поль­зы, а у кро­во­то­чи­вой жены, при­кос­нув­шей­ся не к телу, но к краю одеж­ды Его, оста­но­ви­лись дол­го­вре­мен­ные токи крови. Имя Иису­са Хри­ста страш­но для де­мо­нов, для ду­шев­ных стра­стей и неду­гов. Им укра­сим, им огра­дим себя. Им и Павел (Апо­стол) стал велик, хотя и был од­но­го с нами есте­ства". Пре­по­доб­но­му Па­хо­мию Ве­ли­ко­му, для под­ве­дом­ствен­но­го ему мно­го­чис­лен­но­го об­ще­ства мо­на­хов, Ангел Божий пре­по­дал мо­лит­вен­ное пра­ви­ло. Иноки, под­чи­нен­ные ду­хов­но­му ру­ко­вод­ству пре­по­доб­но­го Па­хо­мия, долж­ны были каж­дый час со­вер­шать пра­ви­ло, от ис­пол­не­ния пра­ви­ла осво­бож­де­ны были до­стиг­шие со­вер­шен­ства и со­еди­нен­ной с ним непре­стан­ной мо­лит­вы. Пра­ви­ло, пре­по­дан­ное Ан­ге­лом, со­сто­я­ло из три­свя­то­го, мо­лит­вы Гос­под­ней, 50 псал­ма, Сим­во­ла Веры и ста мо­литв Иису­со­вых. В пра­ви­ле го­во­рит­ся о мо­лит­ве Иису­со­вой так же, как и о мо­лит­ве Гос­под­ней, то есть, как об об­ще­из­вест­ных и об об­ще­упо­тре­би­тель­ных. Пре­по­доб­ный Вар­со­но­фий Ве­ли­кий по­вест­ву­ет, что мо­на­хи еги­пет­ско­го скита пре­иму­ще­ствен­но за­ни­ма­лись мо­лит­вой, что видно и из жития пре­по­доб­но­го Памвы, инока и аввы горы Нит­рий­ской, неда­ле­кой от скита, в ко­то­рой, по­доб­но скиту, мо­на­хи про­во­ди­ли жизнь без­молв­ни­че­скую. Из упо­мя­ну­тых в этом слове угод­ни­ков Бо­жи­их, упраж­няв­ших­ся или пи­сав­ших о мо­лит­ве Иису­со­вой, свя­той Иг­на­тий Бо­го­но­сец жил в Ан­тио­хии, скон­чал­ся в Риме; свя­той му­че­ник Кал­ли­страт был уро­жен­цем и жи­те­лем Кар­фа­ге­на; пре­по­доб­ный Па­хо­мий Ве­ли­кий жил в Верх­нем Егип­те; скит­ские и нит­рий­ские мо­на­хи, равно как и пре­по­доб­ный Исаия, в ниж­нем; свя­той Иоанн Зла­то­уст жил в Ан­тио­хии и в Кон­стан­ти­но­по­ле; свя­той Ва­си­лий Ве­ли­кий - в во­сточ­ной по­ло­вине Малой Азии, в Кап­па­до­кии; свя­той Вар­со­но­фий Ве­ли­кий - в окрест­но­стях Иеру­са­ли­ма; свя­той Иоанн Ле­ствич­ник на Си­най­ской горе и неко­то­рое время в Ниж­нем Егип­те, близ Алек­сан­дрии. Из этого видно, что мо­ле­ние име­нем Гос­по­да Иису­са было по­все­мест­ным, об­ще­упо­тре­би­тель­ным во все­лен­ской Церк­ви. Кроме упо­мя­ну­тых Отцов пи­са­ли о мо­лит­ве Иису­со­вой ни­же­сле­ду­ю­щие: пре­по­доб­ный Ис­и­хий, иеру­са­лим­ский пре­сви­тер, уче­ник свя­то­го Гри­го­рия Бо­го­сло­ва, пи­са­тель 5 века, уже жа­лу­ю­щий­ся на остав­ле­ние мо­на­ха­ми упраж­не­ния Иису­со­вой мо­лит­вой и трез­ве­ния; пре­по­доб­ные: Фи­ло­фей Си­на­ит, Си­ме­он Новый Бо­го­слов, Грн­го­рий Си­на­ит, Фе­о­липт фи­ла­дель­фий­ский, Гри­го­рий Па­ла­ма, Кал­лист и Иг­на­тий Ксан­фо­пу­лы и мно­гие дру­гие. Со­чи­не­ния их боль­шей ча­стью по­ме­ще­ны в об­шир­ном сбор­ни­ке ас­ке­ти­че­ских пи­са­те­лей, в Доб­ро­то­лю­бии. Из рос­сий­ских Отцов име­ют­ся со­чи­не­ния о ней пре­по­доб­но­го Нила Сор­ско­го, свя­щен­но­и­но­ка До­ро­фея, ар­хи­манд­ри­та Па­и­сия Ве­лич­ков­ско­го, схи­мо­на­ха Ва­си­лия По­ля­но­ме­руль­ско­го и иеро­мо­на­ха Се­ра­фи­ма Са­ров­ско­го. Все упо­мя­ну­тые пи­са­ния Отцов до­стой­ны глу­бо­ко­го ува­же­ния по оби­лию жи­ву­щих в них и ды­ша­щих из них бла­го­да­ти и ду­хов­но­го ра­зу­ма; но со­чи­не­ния рос­сий­ских Отцов, по осо­бен­ной яс­но­сти и про­сто­те из­ло­же­ния, по боль­шой бли­зо­сти к нам от­но­си­тель­но вре­ме­ни, до­ступ­нее для нас, неже­ли пи­са­ния гре­че­ских све­тиль­ни­ков. В осо­бен­но­сти пи­са­ния стар­ца Ва­си­лия можно и долж­но при­знать пер­вой кни­гой, к ко­то­рой в наше время же­ла­ю­ще­му успеш­но за­нять­ся Иису­со­вой мо­лит­вой необ­хо­ди­мо об­ра­тить­ся. Та­ко­во и на­зна­че­ние ее. Ста­рец на­звал свои пи­са­ния пред­пу­ти­я­ми, пре­ди­сло­ви­я­ми или таким чте­ни­ем, ко­то­рое при­го­тов­ля­ет к чте­нию гре­че­ских Отцов. Пре­вос­ход­на книга пре­по­доб­но­го Нила Сор­ско­го. Чте­ни­ем ее долж­но также пред­ва­рять чте­ние гре­че­ских пи­са­те­лей; она, по­сто­ян­но ссы­ла­ясь на них и объ­яс­няя их, при­го­тов­ля­ет к чте­нию и пра­виль­но­му по­ни­ма­нию этих глу­бо­ко­мыс­лен­ных, свя­тых учи­те­лей, неред­ко витий, фи­ло­со­фов, по­этов. Все во­об­ще тво­ре­ния свя­тых Отцов о мо­на­ше­ской жизни, и в осо­бен­но­сти же о Иису­со­вой мо­лит­ве, со­став­ля­ют для нас, мо­на­хов по­след­не­го вре­ме­ни, неоце­нен­ное со­кро­ви­ще. Во вре­ме­на пре­по­доб­но­го Нила Сор­ско­го, за три века до нас, живые со­су­ды Бо­же­ствен­ной бла­го­да­ти были крайне редки, до зела оску­де­ли, по его вы­ра­же­нию; ныне они так редки, что можно не оста­нав­ли­ва­ясь и без­оши­боч­но ска­зать: их нет. За осо­бен­ней­шую ми­лость Божию при­зна­ет­ся, если кто, ис­то­мив­шись душой и телом в мо­на­ше­ском жи­тель­стве, к концу этого жи­тель­ства неожи­дан­но най­дет где-либо в глуши сосуд, из­бран­ный нели­це­при­ят­ным Богом, уни­чи­жен­ный перед очами че­ло­ве­ков, воз­ве­ли­чен­ный и пре­воз­не­сен­ный Богом. Так Зо­си­ма нашел в за­и­ор­дан­ской без­люд­ной пу­стыне, сверх вся­ко­го ча­я­ния, ве­ли­кую Марию. По та­ко­му ко­неч­но­му оску­де­нию в ду­хо­нос­ных на­став­ни­ках, Оте­че­ские книги со­став­ля­ют един­ствен­ный ис­точ­ник, к ко­то­ро­му может об­ра­тить­ся то­ми­мая го­ло­дом и жаж­дой душа, для при­об­ре­те­ния су­ще­ствен­но нуж­ных по­зна­ний в по­дви­ге ду­хов­ном. Книги эти - дра­жай­шее на­сле­дие, остав­лен­ное свя­ты­ми От­ца­ми их ино­че­ско­му потом­ству, нам нищим. Книги эти - крохи, упав­шие к нам и со­став­ля­ю­щие нашу долю, крохи с ду­хов­ной тра­пезы Отцов, бо­га­тых ду­хов­ны­ми да­ро­ва­ни­я­ми. За­мет­но, что время на­пи­са­ния боль­ше­го числа книг о умном де­ла­нии сов­па­да­ет с вре­ме­нем осо­бен­но­го оску­де­ния в мо­на­ше­стве ум­но­го де­ла­ния. Пре­по­доб­ный Гри­го­рий Си­на­ит, жив­ший в 14-м веке, когда при­был в Афон­скую гору, то нашел там, между ты­ся­ча­ми мо­на­хов, толь­ко трех, ко­то­рые имели неко­то­рое по­ня­тие об умном де­ла­нии. К 14 и 15 векам от­но­сит­ся боль­шин­ство пи­са­ний об Иису­со­вой мо­лит­ве. "Дви­жи­мые тай­ным Бо­же­ствен­ным вдох­но­ве­ни­ем, - го­во­рит Па­и­сий Ве­лич­ков­ский, - мно­гие Отцы из­ло­жи­ли в кни­гах свя­тое уче­ние, ис­пол­нен­ное пре­муд­ро­сти Свя­то­го Духа, об этой Бо­же­ствен­ной умной мо­лит­ве, на ос­но­ва­нии Бо­же­ствен­ных Пи­са­ний Вет­хо­го и Но­во­го За­ве­тов. Это устро­и­лось по осо­бен­но­му Божию про­мыс­лу, чтобы Бо­же­ствен­ное де­ла­ние не при­шло во все­ко­неч­ное за­бве­ние. Мно­гие из этих книг, по по­пу­ще­нию Божию, за грехи наши, ис­треб­ле­ны ма­го­ме­та­на­ми, по­ра­бо­тив­ши­ми себе гре­че­ское го­су­дар­ство; неко­то­рые же смот­ре­ни­ем Бо­жи­им со­хра­не­ны до на­ше­го вре­ме­ни". Воз­вы­шен­ней­шее умное де­ла­ние необык­но­вен­но про­сто, нуж­да­ет­ся, для при­ня­тия, в мла­ден­че­ской про­сто­те и вере, но мы сде­ла­лись та­ки­ми слож­ны­ми, что эта-то про­сто­та и непри­ступ­на, непо­сти­жи­ма для нас. Мы хотим быть ум­ны­ми, хотим ожив­лять свое я, не тер­пим са­мо­от­вер­же­ния, не хотим дей­ство­вать верой. По этой при­чине нам нужен на­став­ник, ко­то­рый бы вывел нас из нашей слож­но­сти, из на­ше­го лу­кав­ства, из наших ухищ­ре­ний, из на­ше­го тще­сла­вия и са­мо­мне­ния в ши­ро­ту и про­сто­ту веры. По этой при­чине слу­ча­ет­ся, что на по­при­ще ум­но­го де­ла­ния мла­де­нец до­сти­га­ет необык­но­вен­но­го пре­успе­я­ния, а муд­рец сби­ва­ет­ся с пути и низ­вер­га­ет­ся в мрач­ную про­пасть пре­ле­сти. "В древ­ние вре­ме­на, - го­во­рит Па­и­сий Ве­лич­ков­ский, - все­свя­тое де­ла­ние умной мо­лит­вы сияло на мно­гих ме­стах, где пре­бы­ва­ли Свя­тые Отцы, и много тогда было на­став­ни­ков этому ду­хов­но­му по­дви­гу: по этой при­чине и Свя­тые Отцы тех вре­мен, пиша о нем, объ­яс­ня­ли толь­ко неиз­ре­чен­ную ду­хов­ную поль­зу, про­ис­хо­дя­щую от него, не имея, как я по­ла­гаю, нужды пи­сать о той части де­ла­ния, ко­то­рая при­ли­че­ству­ет но­во­на­чаль­ным. Пи­са­ли они от­ча­сти и об этом, что очень ясно для име­ю­щих опыт­ное зна­ние по­дви­га, но для не име­ю­щих его, оно оста­ет­ся при­кры­тым. Когда неко­то­рые из Отцов уви­де­ли, что ис­тин­ные и непре­лест­ные на­став­ни­ки этого де­ла­ния на­ча­ли очень ума­лять­ся, то, бу­дучи по­двиг­ну­ты Бо­жи­им Духом, чтобы не оску­де­ло ис­тин­ное уче­ние о на­ча­ле этой мыс­лен­ной мо­лит­вы, из­ло­жи­ли пись­мен­но о самом на­ча­ле и при­е­мах, как долж­но обу­чать­ся но­во­на­чаль­ным, вхо­дить умом в стра­ну сер­деч­ную, там ис­тин­но и непре­лест­но со­вер­шать умом мо­лит­ву".

Мы ви­де­ли, что свя­той про­рок Давид при­гла­ша­ет всех, без ис­клю­че­ния, людей Бо­жи­их к мо­ле­нию име­нем Гос­по­да и что по­ста­нов­ле­ни­ем свя­той Церк­ви за­ко­но­по­ла­га­ет­ся всем негра­мот­ным и не зна­ю­щим Свя­щен­ное Пи­са­ние на­и­зусть, за­ме­нять мо­лит­во­сло­вия и псал­мо­пе­ния мо­лит­вой Иису­со­вой. Свя­той Си­ме­он, ар­хи­епи­скоп Со­лун­ский, за­по­ве­ду­ет и со­ве­ту­ет ар­хи­ере­ям, свя­щен­ни­кам, всем мо­на­хам и мир­ским на вся­кое время и час про­из­но­сить эту свя­щен­ную мо­лит­ву, имея ее как бы ды­ха­ние жизни; при по­стри­же­нии в мо­на­ше­ство, когда но­во­по­стри­жен­но­му да­ют­ся четки, по­стри­га­ю­щий го­во­рит: "При­и­ми, брате, меч ду­хов­ный, иже есть гла­гол Божий, его же и носяй во устех твоих, уме же и серд­це, гла­го­ли непре­стан­но: Гос­по­ди, Иису­се Хри­сте, Сыне Божий, по­ми­луй мя". Но пре­по­доб­ный Нил Сор­ский на­став­ля­ет, что "па­мять Божия, то есть, умная мо­лит­ва выше всех де­ла­ний, доб­ро­де­те­лей глава, как лю­бовь Божия. Кто бес­стыд­но и дерз­ко за­хо­чет войти к Богу и бе­се­до­вать с Ним чисто, кто ну­дит­ся стя­жать Его в себе, тот удоб­но умерщ­вля­ет­ся бе­са­ми, если будет по­пу­ще­но, как взыс­кав­ший до­стиг­нуть того дер­зост­но и гор­дост­но, пре­вы­ше сво­е­го до­сто­ин­ства н устро­е­ния". При по­верх­ност­ном взгля­де за­ве­ща­ние пре­по­доб­но­го Нила может пред­ста­вить­ся про­ти­во­ре­ча­щим за­ко­но­по­ло­же­нию Свя­щен­но­го Пи­са­ния, свя­тых Отцов и пре­да­нию Церк­ви. Тут нет про­ти­во­ре­чия, тут го­во­рит­ся о мо­лит­ве Иису­со­вой в ее выс­шей сте­пе­ни. Всем хри­сти­а­нам можно и долж­но за­ни­мать­ся мо­лит­вой Иису­со­вой с целью по­ка­я­ния и при­зы­ва­ния Гос­по­да на по­мощь, за­ни­мать­ся со стра­хом Бо­жи­им и верой, с ве­ли­чай­шим вни­ма­ни­ем к мысли и сло­вам мо­лит­вы, с со­кру­ше­ни­ем духа; но не всем доз­во­ля­ет­ся при­сту­пать к мо­лит­вен­но­му свя­щен­но­дей­ствию умом, в сер­деч­ной клети. Пер­вым об­ра­зом могут и долж­ны за­ни­мать­ся Иису­со­вой мо­лит­вой не толь­ко мо­на­хи, жи­ву­щие в мо­на­сты­рях и за­ня­тые по­слу­ша­ни­я­ми, но и ми­ряне. Такая вни­ма­тель­ная мо­лит­ва может на­звать­ся и умной и сер­деч­ной, как со­вер­ша­е­мая часто одним умом, и в тща­тель­ных де­ла­те­лях все­гда при уча­стии серд­ца, вы­ра­жа­ю­щим­ся чув­ством плача и сле­за­ми по при­чине уми­ле­ния. Мо­лит­вен­ное свя­щен­но­дей­ствие ума в серд­це тре­бу­ет пред­ва­ри­тель­но­го упраж­не­ния в пер­вом об­ра­зе мо­ле­ния, удо­вле­тво­ри­тель­но­го пре­успе­я­ния в этом мо­ле­нии. Бла­го­дать Божия сама собой, в из­вест­ное ей время, по ее бла­го­во­ле­нию, пе­ре­во­дит по­движ­ни­ка мо­лит­вы от пер­во­го об­ра­за ко вто­ро­му. Если бла­го­угод­но Богу оста­вить по­движ­ни­ка при мо­лит­ве по­ка­я­ния, то да оста­ет­ся он при ней, да не ищет выс­ше­го со­сто­я­ния, да не ищет его в твер­дом убеж­де­нии, что оно не при­об­ре­та­ет­ся че­ло­ве­че­ским уси­ли­ем - да­ру­ет­ся Богом. Пре­бы­ва­ние в по­ка­я­нии есть залог спа­се­ния. Будем до­воль­ны этим со­сто­я­ни­ем, не будем ис­кать со­сто­я­ния выс­ше­го. Такое ис­ка­ние есть вер­ный при­знак гор­до­сти и са­мо­мне­ния, такое ис­ка­ние при­во­дит не к пре­успе­я­нию, а к пре­ткно­ве­ни­ям и по­ги­бе­ли. Свя­той Нил, ос­но­вы­ва­ясь на уче­нии всех свя­тых Отцов, вос­пре­ща­ет преж­де­вре­мен­но стре­мить­ся к низ­ве­де­нию ума в серд­це, к на­руж­но­му и внут­рен­не­му без­мол­вию, к ощу­ще­нию сла­до­сти и про­чих вы­со­ких мо­лит­вен­ных со­сто­я­ний, ко­то­рые от­кры­ва­ют­ся тогда, когда будет при­ня­та Богом мо­лит­ва по­ка­я­ния и враги от­сту­пят от души. Ска­зал псал­мо­пе­вец: от­сту­пи­те от Мене вси де­ла­ю­щие без­за­ко­ние, яко услы­ша Гос­подь глас плача моего. Услы­ша Гос­подь мо­ле­ние мое, Гос­подь мо­лит­ву мою прият. Уте­ше­ние, ра­дость, на­сла­жде­ние, по­да­я­ние даров суть по­след­ствия при­ми­ре­ния. Ис­ка­ние их пре­жде при­ми­ре­ния есть на­чи­на­ние, ис­пол­нен­ное без­рас­суд­ства.

Для стя­жа­ния глу­бо­кой сер­деч­ной мо­лит­вы нужно зна­чи­тель­ное преду­го­тов­ле­ние: оно долж­но со­сто­ять в удо­вле­тво­ри­тель­ном изу­че­нии опы­том мо­на­ше­ской жизни, в при­уче­нии себя к де­я­тель­но­сти по Еван­гель­ским за­по­ве­дям: свя­тая мо­лит­ва ос­но­вы­ва­ет­ся на устро­е­нии души, про­из­во­ди­мом де­я­тель­но­стью по за­по­ве­дям, по­чи­ва­ет в этом устро­е­нии, не может про­быть в душе, когда она не на­хо­дит­ся в таком устро­е­нии. При­го­тов­ле­ние долж­но со­сто­ять в удо­вле­тво­ри­тель­ном изу­че­нии Но­во­го За­ве­та и Оте­че­ских пи­са­ний о мо­лит­ве. Тем необ­хо­ди­мее по­след­нее при­го­тов­ле­ние, что за неиме­ни­ем Ду­хо­нос­ных ру­ко­во­ди­те­лей, един­ствен­ным ру­ко­во­ди­те­лем нашим долж­ны быть Оте­че­ские пи­са­ния и мо­лит­вен­ный плач перед Богом. Во­жде­лен­на сер­деч­ная мо­лит­ва; во­жде­лен­но сер­деч­ное без­мол­вие; во­жде­лен­но ке­лей­ное неис­ход­ное без­мол­вие и жи­тель­ство в уеди­нен­ней­шей пу­стыне, как осо­бен­но спо­соб­ству­ю­щие к раз­ви­тию сер­деч­ной мо­лит­вы и сер­деч­но­го без­мол­вия. "Но и самые эти бла­гие и бла­го­леп­ные де­ла­ния, - го­во­рит пре­по­доб­ный Нил Сор­ский, - долж­но про­хо­дить с рас­суж­де­ни­ем, в при­лич­ное время, по до­сти­же­нии над­ле­жа­щей меры пре­успе­я­ния, как го­во­рит Ва­си­лий Ве­ли­кий: вся­ко­му де­ла­нию долж­но пред­ше­ство­вать рас­суж­де­ние: без рас­суж­де­ния и бла­гое дело об­ра­ща­ет­ся в злое по без­вре­мен­но­сти и неуме­рен­но­сти. Когда же рас­суж­де­ни­ем опре­де­лят­ся время и мера бла­го­му, тогда бы­ва­ет чуд­ный при­бы­ток. И Ле­ствич­ник, за­им­ство­вав слова из Пи­са­ния, го­во­рит: время вся­кой вещи, яже под небе­сем, между всеми же, ска­зал он, и в нашем свя­том жи­тель­стве есть время каж­до­му за­ня­тию. И, про­дол­жая, го­во­рит: есть время без­мол­вию, и время немя­теж­ной молве; есть время непре­стан­ной мо­лит­ве, и время нели­це­мер­но­му слу­же­нию. Не будем пре­льщать­ся гор­дост­ным усер­ди­ем и ис­кать пре­жде вре­ме­ни того, что при­хо­дит в из­вест­ное время. В про­тив­ном слу­чае не по­лу­чим ни­че­го и в долж­ное время. Есть время сеять труды, и время по­жи­нать ко­ло­сья неиз­ре­чен­ной бла­го­да­ти". В осо­бен­но­сти пре­по­доб­ный Нил вос­пре­ща­ет без­рас­суд­ное стрем­ле­ние к от­шель­ни­че­ству, а такое стрем­ле­ние почти все­гда по­яв­ля­ет­ся у лич­но­стей, не по­ни­ма­ю­щих ни себя, ни мо­на­ше­ства, по­то­му-то пре­ткно­ве­ния и са­мо­обо­льще­ния, при этом роде жизни, слу­ча­ют­ся самые тяж­кие. Если мо­на­хам вос­пре­ща­ет­ся без­вре­мен­ное стрем­ле­ние к мо­лит­ве, при­но­си­мой умом в сер­деч­ном храме, тем более вос­пре­ща­ет­ся оно ми­ря­нам. Имели глу­бо­чай­шую сер­деч­ную мо­лит­ву свя­той Ан­дрей юро­ди­вый и неко­то­рые дру­гие, весь­ма немно­гие ми­ряне: это - ис­клю­че­ние и ве­ли­чай­шая ред­кость, ко­то­рая никак не может слу­жить пра­ви­лом для всех. При­чис­ле­ние себя к этим ис­клю­чи­тель­ным лич­но­стям есть ни что иное, как обо­льще­ние себя са­мо­мне­ни­ем, скры­тая пре­лесть пре­жде явной пре­ле­сти. Па­и­сий Ве­лич­ков­ский в пись­ме к стар­цу Фе­о­до­сию го­во­рит: "Оте­че­ские книги, в осо­бен­но­сти те из них, ко­то­рые на­уча­ют ис­тин­но­му по­слу­ша­нию, трез­ве­нию ума и без­мол­вию, вни­ма­нию и умной мо­лит­ве, то есть, той, ко­то­рая со­вер­ша­ет­ся умом в серд­це, ис­клю­чи­тель­но при­ли­че­ству­ет толь­ко од­но­му мо­на­ше­ско­му чину, а не всем во­об­ще пра­во­слав­ным хри­сти­а­нам. Бо­го­нос­ные Отцы, из­ла­гая уче­ние об этой мо­лит­ве, утвер­жда­ют, что ее на­ча­ло и непо­ко­ле­би­мое ос­но­ва­ние есть ис­тин­ное по­слу­ша­ние, от ко­то­ро­го рож­да­ет­ся ис­тин­ное сми­ре­ние, а сми­ре­ние хра­нит под­ви­за­ю­ще­го­ся в мо­лит­ве от всех пре­ле­стей, по­сле­ду­ю­щих са­мо­чин­ни­кам. Ис­тин­но­го мо­на­ше­ско­го по­слу­ша­ния и со­вер­шен­но­го во всем от­се­че­ния своих воли и ра­зу­ма от­нюдь не воз­мож­но стя­жать мир­ским людям. Как же воз­мож­но будет мир­ским людям, без по­слу­ша­ния, по са­мо­чи­нию, ко­то­ро­му по­сле­ду­ет пре­лесть, по­нуж­дать­ся на столь страш­ное и ужас­ное дело, то есть, на такую мо­лит­ву, без вся­ко­го на­став­ле­ния? Как им из­бе­жать мно­го­раз­лич­ных и мно­го­об­раз­ных пре­ле­стей вра­жи­их, на­во­ди­мых на эту мо­лит­ву и ее де­ла­те­лей пре­ко­вар­но? Так страш­на эта вещь, то есть мо­лит­ва - мо­лит­ва, не про­сто умная (ум­ствен­ная), то есть, со­вер­ша­е­мая умом неху­дож­но, но дей­ству­е­мая ху­до­же­ствен­но умом в серд­це - что и ис­тин­ные по­слуш­ни­ки, не толь­ко от­сек­шие, но и со­вер­шен­но умерт­вив­шие волю свою и рас­суж­де­ние перед от­ца­ми сво­и­ми, ис­тин­ны­ми и пре­ис­кус­ны­ми на­став­ни­ка­ми де­ла­нию этой мо­лит­вы, все­гда на­хо­дят­ся в стра­хе и тре­пе­те, боясь и тре­пе­ща, чтобы не по­стра­дать в этой мо­лит­ве какой-ни­будь пре­ле­сти, хотя и хра­нит их все­гда от нее Бог, за ис­тин­ное сми­ре­ние их, ко­то­рое они стя­жа­ли бла­го­да­тью Бо­жи­ей при по­сред­стве ис­тин­но­го по­слу­ша­ния сво­е­го. Тем более мир­ским людям, жи­тель­ству­ю­щим без по­слу­ша­ния, если они от од­но­го чте­ния таких книг по­ну­дят­ся на мо­лит­ву, пред­сто­ит опас­ность впа­де­ния в какую-либо пре­лесть, при­клю­ча­ю­щу­ю­ся на­чи­на­ю­щим са­мо­чин­но по­двиг этой мо­лит­вы. Эту мо­лит­ву свя­тые на­зва­ли ху­до­же­ством ху­до­жеств: кто же может на­учить­ся ей без ху­дож­ни­ка, то есть, без ис­кус­но­го на­став­ни­ка? Эта мо­лит­ва есть ду­хов­ный меч, да­ро­ван­ный от Бога, на за­кла­ние врага наших душ. Мо­лит­ва эта про­си­я­ла как солн­це, толь­ко среди ино­ков, осо­бен­но в стра­нах Еги­пет­ских, также в стра­нах Иеру­са­лим­ских, в горе Си­най­ской и Нит­рий­ской, во мно­гих ме­стах Па­ле­сти­ны, и на иных мно­гих ме­стах, но не по­всю­ду, как яв­ству­ет из жития свя­то­го Гри­го­рия Си­на­и­та. Он обо­шел всю свя­тую (Афон­скую) гору и, сде­лав тща­тель­ное разыс­ка­ние де­ла­те­лей этой мо­лит­вы, не нашел в ней ни од­но­го, ко­то­рый бы имел хотя малое по­ня­тие об этой мо­лит­ве. От­сю­да яв­ству­ет: если в таком свя­том месте пре­по­доб­ный Гри­го­рий не нашел ни од­но­го де­ла­те­ля мо­лит­вы, то и во мно­гих ме­стах де­ла­ние этой мо­лит­вы было не из­вест­но между ино­ка­ми. А где и за­ни­ма­лись им, где она про­си­я­ла между ино­ка­ми по­доб­но солн­цу, там хра­ни­лось де­ла­ние этой мо­лит­вы, как ве­ли­кая и неиз­ре­чен­ная тайна, из­вест­ная лишь Богу и ее де­ла­те­лям. Мир­ско­му на­ро­ду де­ла­ние этой мо­лит­вы было вполне не из­вест­но. Но ныне, по на­пе­ча­та­нии оте­че­ских книг, узна­ют о нем не толь­ко иноки, но и все хри­сти­ане. По по­во­ду этого боюсь и тре­пе­щу, чтобы по вы­ше­ска­зан­ной при­чине, то есть, за са­мо­чин­ное вступ­ле­ние в по­двиг этой мо­лит­вы, без на­став­ни­ка, та­ко­вые са­мо­чин­ни­ки не под­верг­лись пре­ле­сти, от ко­то­рой Хри­стос Спа­си­тель да из­ба­вит Своей бла­го­да­тью всех, хо­тя­щих спа­стись". При­зна­ем обя­зан­но­стью своей из­ло­жить здесь, по мере скуд­но­го ра­зу­ме­ния на­ше­го и скуд­ной опыт­но­сти, уче­ние свя­тых Отцов о ху­до­же­ствен­ном воз­де­ла­нии мо­лит­вы Иису­со­вой, с ясным обо­зна­че­ни­ем, какой образ упраж­не­ния мо­лит­вой и ка­ко­го вида умная и сер­деч­ная мо­лит­ва при­ли­че­ству­ет всем без ис­клю­че­ния хри­сти­а­нам и но­во­на­чаль­ны­ми ино­кам, и какой образ де­ла­ния свой­ствен пре­успев­шим, воз­ве­ден­ным в пре­успе­я­ние Бо­жи­им бла­го­во­ле­ни­ем и Бо­жи­ей бла­го­да­тью.

Без вся­ко­го со­мне­ния пер­вое место между всеми спо­со­ба­ми долж­но дать спо­со­бу, пред­ла­га­е­мо­му свя­тым Иоан­ном Ле­ствич­ни­ком, как осо­бен­но удоб­но­му, вполне без­опас­но­му, нуж­но­му, даже необ­хо­ди­мо­му для дей­стви­тель­но­сти мо­лит­вы, при­ли­че­ству­ю­ще­му всем бла­го­че­сти­во жи­тель­ству­ю­щим и ищу­щим спа­се­ния хри­сти­а­нам, и ми­ря­нам и ино­кам. Ве­ли­кий на­став­ник ино­че­ству­ю­щих два­жды го­во­рит об этом спо­со­бе в своей Ле­стви­це, воз­во­дя­щей от земли на небо: в слове о по­слу­ша­нии и в слове о мо­лит­ве. Уже то, что он из­ла­га­ет свой спо­соб в из­ло­же­нии уче­ния о по­слу­ша­нии об­ще­жи­тель­ных ино­ков, с оче­вид­но­стью по­ка­зы­ва­ет, что этот спо­соб на­зна­ча­ет­ся и для но­во­на­чаль­ных ино­ков. Пред­ло­же­ние спо­со­ба по­вто­ря­ет­ся в от­дель­ном, про­стран­ном уче­нии о мо­лит­ве, после на­став­ле­ния для без­молв­ни­ков, сле­до­ва­тель­но по­вто­ря­ет­ся для пре­успев­ших ино­ков: это по­ка­зы­ва­ет с оче­вид­но­стью, что спо­соб очень хорош и для без­молв­ни­ков, и для пре­успев­ших ино­ков. По­вто­ря­ем: ве­ли­чай­шее до­сто­ин­ство спо­со­ба за­клю­ча­ет­ся в том, что он, при всей удо­вле­тво­ри­тель­но­сти своей, вполне без­опа­сен. В слове о мо­лит­ве свя­той Иоанн Ле­ствич­ник го­во­рит: "Под­ви­зай­ся воз­вра­щать, точ­нее, за­клю­чать мысль в сло­вах мо­лит­вы. Если по при­чине мла­ден­че­стве­но­сти, она из­не­мо­жет и укло­нит­ся, опять введи ее. Свой­ствен­на уму несто­я­тель­ность. Может же уста­но­вить его Тот, Кто устав­ля­ет все. Если стя­жешь это де­ла­ние и по­сто­ян­но бу­дешь дер­жать­ся его, то при­дет Опре­де­ля­ю­щий в тебе гра­ни­цы морю тво­е­му и ска­жет ему при мо­лит­ве твоей: до сего дой­де­ши, и не прейде­ши. Невоз­мож­но свя­зы­вать дух, но где при­сут­ству­ет Со­зда­тель этого духа, там все по­ко­ря­ет­ся Ему. На­ча­ло мо­лит­вы - по­мыс­лы, от­го­ня­е­мые мо­лит­вой при самом их на­ча­ле; се­ре­ди­на - когда ум пре­бы­ва­ет в одних сло­вах, про­из­но­си­мых глас­но или умом, конец - вос­хи­ще­ние ума к Богу". В слове о по­слу­ша­нии свя­той Иоанн го­во­рит: "Бо­рись с мыс­лью непре­стан­но, воз­вра­щая ее к себе, когда она уле­та­ет: Бог не тре­бу­ет от по­слуш­ни­ков мо­лит­вы непа­ри­тель­ной. Не скор­би, бу­дучи окра­да­ем, но бла­го­ду­ше­ствуй, по­сто­ян­но воз­вра­щая ум к са­мо­му себе". Здесь пре­по­дан спо­соб вни­ма­тель­но мо­лить­ся, мо­лить­ся и глас­но, и одним умом. Во вни­ма­тель­ной мо­лит­ве не может не при­нять уча­стия серд­це, как ска­зал пре­по­доб­ный Марк. "Ум, мо­ля­щий­ся без раз­вле­че­ния, утес­ня­ет серд­це". Таким об­ра­зом, кто будет мо­лить­ся по спо­со­бу, пред­ло­жен­но­му свя­тым Иоан­ном Ле­ствич­ни­ком, тот будет мо­лить­ся и уста­ми, и умом, и серд­цем; тот, пре­успев в мо­лит­ве, стя­жа­ет умную и сер­деч­ную мо­лит­ву, при­вле­чет в себя Бо­же­ствен­ную бла­го­дать, как видно из при­ве­ден­ных слов ве­ли­ко­го на­став­ни­ка ино­ков. Чего же­лать более? Нече­го. При таком об­ра­зе упраж­не­ния мо­лит­вой какая может быть пре­лесть? Лишь одно увле­че­ние в рас­се­ян­ность: по­греш­ность, вполне явная, в но­во­на­чаль­ных неиз­беж­ная, спо­соб­ная к немед­лен­но­му увра­че­ва­нию через воз­вра­ще­ние мысли в слова, уни­что­жа­е­мая ми­ло­стью и по­мо­щью Бо­жи­ей в свое время, при по­сто­ян­ном по­дви­ге. Спро­сят: неуже­ли такой ве­ли­кий Отец, жив­ший в то время, когда умное де­ла­ние про­цве­та­ло, ни­че­го не го­во­рит о мо­лит­ве, со­вер­ша­е­мой умом в серд­це? Го­во­рит, но так при­кры­то, что одни зна­ко­мые опыт­но с де­ла­ни­ем мо­лит­вы могут по­нять, о чем го­во­рит­ся. Так по­сту­пил Свя­той, бу­дучи ру­ко­во­дим ду­хов­ной муд­ро­стью, с ко­то­рой на­пи­са­на вся книга его. Из­ло­жив о мо­лит­ве самое вер­ное и удо­вле­тво­ри­тель­ное уче­ние, мо­гу­щее воз­ве­сти де­ла­те­ля в бла­го­дат­ное со­сто­я­ние, Ле­ствич­ник вы­ра­зил­ся пре­точ­но о том, что со­вер­ша­ет­ся по осе­не­нии мо­лит­вен­но­го по­дви­га бла­го­да­тью. "Иное, - ска­зал он, - об­ра­щать­ся часто к серд­цу, а иное - быть по уму епи­ско­пом серд­ца, кня­зем и ар­хи­ере­ем, при­но­ся­щим Хри­сту сло­вес­ные жерт­вы". Иное - мо­лить­ся со вни­ма­ни­ем, при уча­стии серд­ца, иное - нис­хо­дить умом в сер­деч­ный храм и от­ту­да при­но­сить та­ин­ствен­ную мо­лит­ву, ис­пол­нен­ную силы и бла­го­да­ти Бо­же­ствен­ных. Вто­рое про­ис­хо­дит от пер­во­го. Вни­ма­ние ума при мо­лит­ве при­вле­ка­ет серд­це к со­чув­ствию; при уси­ле­нии вни­ма­ния, со­чув­ствие серд­ца уму об­ра­ща­ет­ся в со­еди­не­ние серд­ца с умом: на­ко­нец, при вни­ма­нии, усво­ив­шем­ся мо­лит­ве, ум нис­хо­дит в серд­це для глу­бо­чай­ше­го мо­лит­вен­но­го свя­щен­но­слу­же­ния. Все это со­вер­ша­ет­ся под во­ди­тель­ством бла­го­да­ти Бо­жи­ей, по ее бла­го­во­ле­нию и усмот­ре­нию. Стрем­ле­ние ко вто­ро­му пре­жде стя­жа­ния пер­во­го не толь­ко бес­по­лез­но, но может быть при­чи­ной ве­ли­чай­ше­го вреда, для от­вра­ще­ния этого вреда при­кры­то мо­лит­вен­ное та­ин­ство от лю­бо­пыт­ства и лег­ко­мыс­лия в книге, на­зна­чен­ной для об­ще­го упо­треб­ле­ния мо­на­ше­ству­ю­щих. В те бла­жен­ные вре­ме­на, при оби­лии живых со­су­дов бла­го­да­ти, могли при­бе­гать к со­ве­ту их, при всех осо­бен­ных слу­ча­ях, нуж­дав­ши­е­ся в со­ве­те.

Между Ра­иф­ски­ми ино­ка­ми, для ко­то­рых на­пи­са­на бла­жен­ным Иоан­ном "Ле­стви­ца", про­цве­та­ла умная мо­лит­ва под ру­ко­вод­ством опыт­но­го, ду­хов­но­го на­став­ле­ния. Об этом свя­той пи­са­тель опять вы­ра­жа­ет­ся при­точ­но (прит­ча­ми - ред.) и при­кро­вен­но (та­ин­ствен­но - ред.) в слове к пас­ты­рю. Вы­ра­жа­ет­ся он так: "Пре­жде всего, о чест­ный отец, по­треб­на нам ду­хов­ная сила, чтоб тех, ко­то­рых мы воз­же­ла­ли вве­сти во Свя­тая Свя­тых, ко­то­рым воз­на­ме­ри­лись по­ка­зать Хри­ста, По­чи­ва­ю­ще­го на них та­ин­ствен­ной и со­кро­вен­ной тра­пе­зе - в осо­бен­но­сти до­ко­ле они на­хо­дят­ся в пред­две­рии у этого входа, и когда уви­дим, что их тес­нит и угне­та­ет народ, с целью воз­бра­нить им же­лан­ный вход - мы могли, взяв за руку, как мла­ден­цев, осво­бо­дить от на­ро­да по­мыс­лов. Если же мла­ден­цы крайне голы и немощ­ны, то необ­хо­ди­мо нам под­нять их на ра­ме­на (плечи - ред.), и воз­но­сить на ра­ме­нах, до­ко­ле они не прой­дут через дверь входа, точно знаю: обыч­но там быть все­воз­мож­ной тес­но­те и давке. По­че­му и ска­зал некто об этой тес­но­те: сие труд есть предо мною, дон­де­же вниду во свя­ти­ло Божие, - и труд про­сти­ра­ет­ся толь­ко до вше­ствия". "Же­ла­ю­щий ви­деть Гос­по­да внут­ри себя, ста­ра­ет­ся очи­стить серд­це свое непре­стан­ной па­мя­тью Бо­жи­ей. Мыс­лен­ная стра­на чи­сто­го душой - внут­ри его. Солн­це, си­я­ю­щее в ней - свет Свя­той Тро­и­цы. Воз­дух,.. ко­то­рым дышат жи­те­ли ее, - Все­свя­тый Дух. Жизнь, ра­дость - и ве­се­лие этой стра­ны - Хри­стос, Свет от Света - Отца, это - Иеру­са­лим и Цар­ство Божие, со­кро­вен­ное внут­ри нас, по слову Гос­по­да. Эта стра­на - облак славы Бо­жи­ей: одни чи­стые серд­цем вой­дут в нее, чтобы уви­деть лицо сво­е­го Вла­ды­ки и чтобы оза­ри­лись умы их лучом света Его. По­ста­рай­ся войти в клеть, ко­то­рая внут­ри тебя, и уви­дишь клеть небес­ную. Та и дру­гая - одно: одним вхо­дом всту­пишь в обе. Ле­стви­ца к Цар­ству Небес­но­му - внут­ри тебя: она устро­е­на та­ин­ствен­но в душе твоей. По­гру­зи себя в себя от греха и най­дешь там сту­пе­ни, ко­то­ры­ми воз­мо­жешь взой­ти на небо". Вво­дил уче­ни­ков своих в свя­ти­ли­ще сер­деч­ной бла­го­дат­ной мо­лит­вы и в со­сто­я­ния, про­из­во­ди­мые ею, пре­по­доб­ный Вар­со­но­фий, инок, до­стиг­ший выс­шей сте­пе­ни ду­хов­но­го пре­успе­я­ния. Между на­став­ле­ни­я­ми его чи­та­ем и сле­ду­ю­щее, дан­ное неко­то­ро­му без­молв­ни­ку, со­сто­яв­ше­му под его ру­ко­вод­ством: "Еди­ный без­греш­ный Бог, спа­са­ю­щий на­де­ю­щих­ся на Него, да укре­пит лю­бовь твою слу­жить Ему в пре­по­до­бии и прав­де во все дни жи­во­та тво­е­го, во храме и жерт­вен­ни­ке внут­рен­не­го че­ло­ве­ка, где при­но­сят­ся ду­хов­ные жерт­вы Богу, злата, ливан и смир­на, где жрет­ся телец упи­тан­ный, кро­пит­ся чест­ная кровь непо­роч­но­го Агнца, где раз­да­ют­ся со­глас­ные вос­клик­но­ве­ния Свя­тых Ан­ге­лов: тогда воз­ло­жат на ол­тарь твой тель­цы. Тогда - когда? Когда при­дет Гос­подь наш, этот ве­ли­кий Ар­хи­ерей, при­но­ся­щий и при­ем­лю­щий бес­кров­ную жерт­ву; когда, во имя Его, хро­мой, си­дя­щий у крас­ных ворот, спо­до­бит­ся услы­шать ра­дост­ный глас: воз­ста­ни и ходи. Хро­мой вхо­дит тогда в свя­ти­ли­ще, ходя и скача, и хваля Бога. Тогда пре­кра­ща­ет­ся сон нера­де­ния и неве­же­ства, тогда отъ­ем­лет­ся дре­ма­ние уны­ния и ле­но­сти от веж­дей, тогда пять муд­рых дев вжи­га­ют све­тиль­ни­ки свои и ли­ку­ют с же­ни­хом в свя­том чер­то­ге, вос­пе­вая со­глас­но, без­молв­но: вку­си­те и ви­ди­те, яко благ Гос­подь: бла­жен муж, иже упо­ва­ет Нань, тогда пре­кра­ща­ют­ся и брани, и осквер­не­ния, и дви­же­ния, тогда во­дво­ря­ет­ся свя­той мир Свя­той Тро­и­цы, пе­чат­ле­ет­ся со­кро­ви­ще и пре­бы­ва­ет некра­до­мым. По­мо­лись, чтобы ура­зу­меть и до­стиг­нуть, и воз­ра­до­вать­ся о Хри­сте Иису­се Гос­по­де нашем". Вну­ша­ет­ся ве­ли­чай­шее бла­го­го­ве­ние к мо­лит­вен­но­му сер­деч­но­му свя­щен­но­дей­ствию ве­ли­че­ствен­ным изоб­ра­же­ни­ем его, сде­лан­ным От­ца­ми. Это бла­го­го­ве­ние и самое бла­го­ра­зу­мие тре­бу­ет от нас, чтобы мы от­рек­лись от преж­де­вре­мен­но­го, са­мо­чин­но­го, гор­дост­но­го, без­рас­суд­но­го уси­лия войти в та­ин­ствен­ное свя­ти­ли­ще. И бла­го­го­ве­ние, и бла­го­ра­зу­мие учат нас пре­бы­вать вни­ма­тель­ной мо­лит­вой, мо­лит­вой по­ка­я­ния, при две­рях храма. Вни­ма­ние и со­кру­ше­ние духа - вот та клеть, ко­то­рая дана в при­ста­ни­ще ка­ю­щим­ся греш­ни­кам. Она - пред­две­рие свя­ти­ли­ща. В ней будем укры­вать­ся и за­клю­чать­ся от греха. Да со­бе­рут­ся в эту Вифез­ду все, страж­ду­щие нрав­ствен­ной хро­мо­той, все про­ка­жен­ные, все сле­пые и сухие, сло­вом, все неду­гу­ю­щие гре­хом, ча­ю­щие дви­же­ния воды - дей­ствия ми­ло­сти и бла­го­да­ти Бо­жи­ей. Сам и Един Гос­подь, в из­вест­ное Ему время, да­ру­ет ис­це­ле­ние и вход во свя­ти­ли­ще, един­ствен­но по сво­е­му непо­сти­жи­мо­му бла­го­во­ле­нию. Аз вем, их же из­брах, - го­во­рит Спа­си­тель. Не вы мене из­бра­сте, - го­во­рит он из­бран­ным Своим, - но Аз из­брах вас, и по­ло­жих вас, да вы идете и плод при­не­се­те, да его же про­си­те от Отца во имя Мое, даст вам.

Весь­ма хорош спо­соб обу­че­ния Иису­со­вой мо­лит­ве, пред­ла­га­е­мый свя­щен­но­и­но­ком До­ро­фе­ем, рос­сий­ским по­движ­ни­ком и ас­ке­ти­че­ским пи­са­те­лем. "Кто мо­лит­ся уста­ми, - го­во­рит свя­щен­но­и­нок, а о душе небре­жет и серд­ца не хра­нит, такой че­ло­век мо­лит­ся воз­ду­ху, а не Богу, и всуе тру­дит­ся, по­то­му что Бог вни­ма­ет уму и усер­дию, а не мно­го­ре­чию. Мо­лить­ся долж­но от всего усер­дия сво­е­го: от души и ума, и серд­ца сво­е­го, со стра­хом Бо­жи­им, от всей кре­по­сти своей. Умная мо­лит­ва не по­пус­ка­ет вхо­дить во внут­рен­нюю клеть ни па­ре­нию, ни сквер­ным по­мыс­лам. Хо­чешь ли на­учить­ся де­ла­нию умной и сер­деч­ной мо­лит­вы? Я научу тебя. Вни­май при­леж­но и ра­зум­но, по­слу­шай меня, лю­би­мый мой. Сна­ча­ла долж­но тебе тво­рить мо­лит­ву Иису­со­ву го­ло­сом, то есть, уста­ми, язы­ком и речью, вслух себе од­но­му. Когда на­сы­тят­ся уста, язык и чув­ства мо­лит­вой, про­из­но­си­мой глас­но, тогда глас­ная мо­лит­ва пре­кра­ща­ет­ся и на­чи­на­ет она про­из­но­сить­ся ше­по­том. После этого долж­но по­учать­ся умом, при­ни­цать и при­ле­жать все­гда к гор­тан­но­му по­чуве­нию. Тогда умная и сер­деч­ная мо­лит­ва нач­нет ма­ни­ем, са­мо­власт­но, непре­стан­но воздви­зать­ся, об­но­сить­ся и дей­ство­вать, на вся­кое время, при вся­ком деле, на вся­ком месте". Бла­жен­ный ста­рец, иеро­мо­нах Се­ра­фим Са­ров­ский, за­ве­ща­ет но­во­на­чаль­но­му, по пре­жде­су­ще­ство­вав­ше­му об­ще­му обы­чаю в Са­ров­ской пу­стыне, тво­рить непре­стан­но мо­лит­ву: Гос­по­ди, Иису­се Хри­сте, Сыне Божий, по­ми­луй мя греш­на­го. "При мо­лит­ве, - на­став­ля­ет ста­рец, - вни­май себе, то есть, со­би­рай ум и со­еди­няй его с душой. Сна­ча­ла, день, два и более, твори эту мо­лит­ву одним умом, раз­дель­но, вни­мая каж­до­му слову особо. Когда Гос­подь со­гре­ет серд­це твое теп­ло­той бла­го­да­ти Своей и со­еди­нит тебя во един дух, тогда по­те­чет в тебе эта мо­лит­ва непре­стан­но и все­гда будет с тобой, на­сла­ждая и питая тебя. Это-то и зна­чат слова, ска­зан­ные про­ро­ком Ис­а­и­ей: роса, яже о Тебе ис­це­ле­ние им есть. Когда же бу­дешь со­дер­жать в себе эту пищу ду­шев­ную, то есть бе­се­ду с Гос­по­дом, то зачем хо­дить по ке­льям бра­тий, хотя кем и бу­дешь при­зы­ва­ем? Ис­тин­но ска­зы­ваю тебе, что празд­но­сло­вие есть и празд­но­лю­бие. Если себя не по­ни­ма­ешь, то мо­жешь ли рас­суж­дать о чем и учить дру­гих? Молчи, непре­стан­но молчи, помни все­гда при­сут­ствие Бога и имя Его. Ни с кем не всту­пай в раз­го­вор, но вме­сте и осте­ре­гай­ся осуж­дать раз­го­ва­ри­ва­ю­щих и сме­ю­щих­ся. Будь в этом слу­чае глух и нем. Что бы о тебе ни го­во­ри­ли, все про­пус­кай мимо ушей. В при­мер себе мо­жешь взять Сте­фа­на Но­во­го, ко­то­ро­го мо­лит­ва была непре­стан­на, нрав кро­ток, уста мол­ча­ли­вы, серд­це сми­рен­но, дух уми­лен, тело с душой чисто, дев­ство непо­роч­но, ни­ще­та ис­тин­ная и нес­тя­жа­ние пу­стын­ни­че­ское; по­слу­ша­ние его было без­ропт­ли­вое, де­ла­ние - тер­пе­ли­во, труд - усер­ден. Сидя за тра­пе­зой, не смот­ри и не осуж­дай, сколь­ко кто ест, но вни­май себе, питая душу мо­лит­вой". Ста­рец, дав такое на­став­ле­ние но­во­на­чаль­но­му иноку, про­во­дя­ще­му де­я­тель­ную жизнь в мо­на­стыр­ских тру­дах, и пре­по­дав ему упраж­не­ние мо­лит­вой, при­ли­че­ству­ю­щей де­я­тель­но­му, вос­пре­ща­ет преж­де­вре­мен­ное без­рас­суд­ное стрем­ле­ние к жи­тель­ству умо­зри­тель­но­му и к со­от­вет­ству­ю­щей этому жи­тель­ству мо­лит­ве. "Вся­ко­му, - го­во­рит он, - же­ла­ю­ще­му про­хо­дить жизнь ду­хов­ную, долж­но на­чи­нать с де­я­тель­ной жизни, а потом уже пе­ре­хо­дить к умо­зри­тель­ной, по­то­му что без де­я­тель­ной жизни в умо­зри­тель­ную при­дти невоз­мож­но. Де­я­тель­ная жизнь слу­жит к очи­ще­нию нас от гре­хов­ных стра­стей и воз­во­дит нас на сте­пень де­я­тель­но­го со­вер­шен­ства, а тем самым про­ла­га­ет нам путь к умо­зри­тель­ной жизни. К ней могут при­сту­пать толь­ко очи­стив­ши­е­ся от стра­стей и стя­жав­шие пол­ное обу­че­ние в де­я­тель­ной жизни, как это можно ви­деть из слов Свя­щен­но­го Пи­са­ния: бла­жен­ни чи­стии серд­цем, яко тии Бога узрят и из слов свя­то­го Гри­го­рия Бо­го­сло­ва: к умо­зре­нию могут при­сту­пать толь­ко со­вер­шен­ней­шие по своей опыт­но­сти (в де­я­тель­ной жизни). К умо­зри­тель­ной жизни долж­но при­сту­пать со стра­хом и тре­пе­том, с со­кру­ше­ни­ем серд­ца и сми­ре­ни­ем, со мно­гим ис­пы­та­ни­ем свя­тых Пи­са­ний и под ру­ко­вод­ством ис­кус­но­го стар­ца, если та­ко­во­го можно найти, а не с дер­зо­стью и са­мо­чи­ни­ем. Дер­зост­ный и пре­з­ор­ли­вый (гор­дый - ред.), по сло­вам Гри­го­рия Си­на­и­та, не по до­сто­ин­ству сво­е­му взыс­кав (вы­со­ко­го ду­хов­но­го со­сто­я­ния), с ки­че­ни­ем уси­ли­ва­ет­ся до­стиг­нуть его преж­де­вре­мен­но. И опять: если кто меч­та­ет по мне­нию сво­е­му до­стиг­нуть вы­со­ко­го со­сто­я­ния и стя­жал же­ла­ние са­та­нин­ское, а не ис­тин­ное, того диа­вол улов­ля­ет сво­и­ми мре­жа­ми, как слугу сво­е­го". Предо­сте­ре­гая таким об­ра­зом от гор­дост­но­го стрем­ле­ния к вы­со­ким мо­лит­вен­ным со­сто­я­ни­ям, ста­рец на­ста­и­ва­ет, можно ска­зать, на необ­хо­ди­мо­сти для всех во­об­ще ино­ков, никак не ис­клю­чая и самых но­во­на­чаль­ных по­слуш­ни­ков, во вни­ма­тель­ной жизни и в непре­стан­ной мо­лит­ве. За­ме­че­но, что, по боль­шей части, то на­прав­ле­ние, ко­то­рое при­мет­ся при вступ­ле­нии в мо­на­стырь, оста­ет­ся гос­под­ству­ю­щим в иноке на всю его жизнь. "Бла­го­дат­ные да­ро­ва­ния, - утвер­жда­ет Се­ра­фим, - по­лу­ча­ют толь­ко те, ко­то­рые имеют внут­рен­нее де­ла­ние и бдят о душах своих. Ис­тин­но ре­шив­ши­е­ся слу­жить Богу долж­ны упраж­нять­ся в па­мя­ти Бо­жи­ей и непре­стан­ной мо­лит­ве ко Гос­по­ду Иису­су Хри­сту, го­во­ря умом: Гос­по­ди Иису­се Хри­сте, Сыне Божий, по­ми­луй мя греш­на­го. Та­ко­вым упраж­не­ни­ем, при охра­не­нии себя от рас­се­ян­но­сти и при со­блю­де­нии мира со­ве­сти, можно при­бли­зить­ся к Богу и со­еди­нить­ся с ним. Иначе, как непре­стан­ной мо­лит­вой, по сло­вам свя­то­го Иса­а­ка Си­ри­на, при­бли­зить­ся к Богу мы не можем". Мо­на­хам и по­слуш­ни­кам, про­из­во­ля­ю­щим за­ни­мать­ся мо­лит­вой Иису­со­вой, для удоб­ней­ше­го из­бе­жа­ния рас­се­ян­но­сти и пре­бы­ва­ния во вни­ма­нии, Се­ра­фим со­ве­ту­ет сто­ять в церк­ви, при мо­лит­во­сло­ви­ях, с за­кры­ты­ми гла­за­ми, и от­кры­вать их толь­ко тогда, когда будут отя­го­щать сон и дре­ма­ние. Тогда со­ве­ту­ет он устрем­лять взоры к свя­тым ико­нам, что также охра­ня­ет от рас­се­ян­но­сти и воз­буж­да­ет к мо­лит­ве. Но­во­на­чаль­ный с осо­бен­ным удоб­ством при­уча­ет­ся к мо­лит­ве Иису­со­вой на про­дол­жи­тель­ных мо­на­стыр­ских мо­лит­во­сло­ви­ях. При­сут­ствуя на них, к чему бес­плод­но и ду­ше­вред­но ски­тать­ся мыс­ля­ми по­всю­ду? А этого невоз­мож­но из­бе­жать, если ум не будет при­вя­зан к чему-либо. Зай­мись мо­лит­вой Иису­со­вой: она удер­жит ум от ски­та­ния, ты сде­ла­ешь­ся го­раз­до со­сре­до­то­чен­нее, глуб­же, го­раз­до лучше бу­дешь вни­мать чте­нию и пес­но­пе­ни­ям цер­ков­ным, вме­сте непри­мет­ным об­ра­зом и по­сте­пен­но обу­чишь­ся умной мо­лит­ве. Же­ла­ю­ще­му про­во­дить вни­ма­тель­ную жизнь Се­ра­фим за­ве­ща­ет не вни­мать по­сто­рон­ним слу­хам, от ко­то­рых го­ло­ва на­пол­ня­ет­ся празд­ны­ми и су­ет­ны­ми по­мыш­ле­ни­я­ми и вос­по­ми­на­ни­я­ми, за­ве­ща­ет не об­ра­щать вни­ма­ния на чужие дела, не раз­мыш­лять, не су­дить и не го­во­рить о них за­ве­ща­ет из­бе­гать со­бе­се­до­ва­ний, вести себя стран­ни­ком, встре­ча­ю­щих­ся отцов и бра­тий по­чи­тать по­кло­на­ми в мол­ча­нии, при хра­не­нии себя от вни­ма­тель­но­го воз­зре­ния на них, по­то­му что такое воз­зре­ние про­из­во­дит непре­мен­но в душе какое-либо впе­чат­ле­ние, ко­то­рое будет при­чи­нять ей раз­вле­че­ние, при­вле­кая к себе вни­ма­ние ее и от­вле­кая его от мо­лит­вы. Во­об­ще про­во­дя­ще­му вни­ма­тель­ную жизнь не долж­но смот­реть ни на что при­сталь­но и не слу­шать ни­че­го с осо­бен­ным тща­ни­ем, но ви­деть, как бы не видя, и слы­шать ми­мо­ход­но, чтобы па­мять и сила вни­ма­ния были все­гда сво­бод­ны­ми, чуж­ды­ми впе­чат­ле­ний мира, спо­соб­ны­ми и го­то­вы­ми к при­я­тию впе­чат­ле­ний Бо­же­ствен­ных.

Оче­вид­но, что спо­со­бы, пред­ло­жен­ные свя­щен­но­и­но­ком До­ро­фе­ем и стар­цем Се­ра­фи­мом тож­де­ствен­ны со спо­со­бом, пред­ло­жен­ным свя­тым Иоан­ном Ле­ствич­ни­ком. Но свя­той Иоанн из­ло­жил свой спо­соб с осо­бен­ной яс­но­стью и опре­де­лен­но­стью. Этот Отец при­над­ле­жит к древ­ней­шим и ве­ли­чай­шим на­став­ни­кам ино­че­ства, при­знан таким Все­лен­ской Цер­ко­вью; позд­ней­шие свя­тые пи­са­те­ли ссы­ла­ют­ся на него, как на до­сто­вер­ней­ше­го учи­те­ля, как на живой сосуд Свя­то­го Духа - на этом ос­но­ва­нии мы со всею бла­го­на­деж­но­стью пред­ла­га­ем его спо­соб во все­об­щее упо­треб­ле­ние воз­люб­лен­ным отцам и бра­ти­ям, не толь­ко жи­тель­ству­ю­щим в мо­на­сты­рях, но и жи­тель­ству­ю­щим по­сре­ди мира, име­ю­щим ис­крен­нее же­ла­ние непри­твор­но, успеш­но и бо­го­угод­но мо­лить­ся. Этот спо­соб не может быть устра­нен: устра­не­ние его из мо­лит­вы было бы устра­не­ни­ем из нее вни­ма­ния, а без вни­ма­ния мо­лит­ва - не мо­лит­ва. Она мерт­ва! Она - бес­по­лез­ное, ду­ше­вред­ное, оскор­би­тель­ное для Бога пу­сто­сло­вие! Вни­ма­тель­но мо­ля­щий­ся непре­мен­но мо­лит­ся более или менее этим спо­со­бом. Если вни­ма­ние умно­жит­ся и уси­лит­ся при мо­лит­ве, непре­мен­но явит­ся образ мо­ле­ния, пред­ла­га­е­мый Бо­же­ствен­ным Иоан­ном. "Проси пла­чем, - го­во­рит он, - ищи по­слу­ша­ни­ем, толцы дол­го­тер­пе­ни­ем: тако про­сяй и при­ем­лет и ищай об­ре­та­ет, и тол­ку­ще­му от­вер­зет­ся".

Опыт не за­мед­лил по­ка­зать, что при упо­треб­ле­нии спо­со­ба, в осо­бен­но­сти сна­ча­ла, долж­но про­из­но­сить слова с край­ней неспеш­но­стью, чтобы ум успе­вал вме­щать­ся в слова, как в формы; этого нель­зя до­стиг­нуть при по­спеш­ном чте­нии. Спо­соб свя­то­го Иоан­на весь­ма удо­бен и при упраж­не­нии мо­лит­вой Иису­со­вой, и при ке­лей­ном чте­нии мо­лит­во­сло­вий, даже при чте­нии Пи­са­ния и оте­че­ских книг. При­учать­ся к нему долж­но, как бы читая по скла­дам - с такой неспеш­но­стью. При­учив­ший­ся к этому спо­со­бу стя­жал мо­лит­ву уст­ную, умную и сер­деч­ную, свой­ствен­ную вся­ко­му, про­во­дя­ще­му де­я­тель­ную жизнь. Свя­тей­ший Кал­лист, пат­ри­арх Кон­стан­ти­но­поль­ский, так рас­суж­да­ет о мо­лит­ве: "Непре­стан­ная мо­лит­ва со­сто­ит в непре­стан­ном при­зы­ва­нии имени Божия. Бе­се­ду­ет ли кто, сидит ли, ходит, де­ла­ет ли что, ест ли, или за­ни­ма­ет­ся чем дру­гим, дол­жен во вся­кое время и на вся­ком месте при­зы­вать имя Божие, по за­ве­ща­нию Пи­са­ния: Непре­стан­но мо­ли­те­ся. Таким об­ра­зом уни­что­жа­ют­ся по­ку­ше­ния на нас врага. Мо­лить­ся долж­но серд­цем, мо­лить­ся долж­но и уста­ми, когда мы одни. Если же кто на­хо­дит­ся на тор­жи­ще, или в об­ще­стве с дру­ги­ми, тот не дол­жен мо­лить­ся уста­ми, но одной мыс­лью. Долж­но на­блю­дать за зре­ни­ем и все­гда смот­реть вниз для охра­не­ния себя от раз­вле­че­ния и от сетей врага. Со­вер­шен­ство мо­лит­вы за­клю­ча­ет­ся в том, когда она про­из­но­сит­ся к Богу без укло­не­ния ума в раз­вле­че­ние, когда все мысли и чув­ство­ва­ния че­ло­ве­ка со­би­ра­ют­ся во еди­ное мо­ле­ние. Мо­лит­ва и псал­мо­пе­ние долж­ны со­вер­шать­ся не толь­ко умом, но и уста­ми, как го­во­рит про­рок Давид: Гос­по­ди устне мои от­вер­зе­ши, и уста моя воз­ве­стят хвалу Твою. И Апо­стол, по­ка­зы­вая, что тре­бу­ют­ся и уста, ска­зал: При­но­сим жерт­ву хва­ле­ния Богу, сиреч плод устен ис­по­ве­да­ю­щих­ся имени Его". Пре­по­доб­ный Вар­со­но­фий Ве­ли­кий свя­щен­но­и­но­ку, спро­сив­ше­му его о том, как долж­но мо­лить­ся, от­ве­чал: "Долж­но несколь­ко упраж­нять­ся в псал­мо­пе­нии, несколь­ко мо­лить­ся изуст­но; нужно время и на то, чтобы ис­пы­ты­вать и блю­сти свои по­мыс­лы. У кого на обед много раз­ных сне­дей, тот ест много и с услаж­де­ни­ем, а кто каж­дый день упо­треб­ля­ет одну и ту же пищу, тот не толь­ко вку­ша­ет ее без услаж­де­ния, но ино­гда, может быть, чув­ству­ет и от­вра­ще­ние от нее. Так бы­ва­ет и в нашем со­сто­я­нии. В псал­мо­пе­нии и мо­лит­ве уст­ной не свя­зы­вай себя, но делай сколь­ко Гос­подь даст тебе. Не остав­ляй также чте­ния и внут­рен­ней мо­лит­вы. Несколь­ко того, несколь­ко дру­го­го - и так про­ве­дешь день, уго­ждая Богу. Со­вер­шен­ные Отцы наши не имели опре­де­лен­но­го пра­ви­ла, но в те­че­ние це­ло­го дня ис­пол­ня­ли свое пра­ви­ло: несколь­ко упраж­ня­лись в псал­мо­пе­нии, несколь­ко чи­та­ли изуст­но мо­лит­вы, несколь­ко ис­пы­ты­ва­ли по­мыс­лы, мало, но за­бо­ти­лись и о пище; все же это де­ла­ли со стра­хом Бо­жи­им". Так рас­суж­дал и на­став­лял брата пре­по­доб­ный Отец, быв­ший в ве­ли­ком мо­лит­вен­ном пре­успе­я­нии. Опыт на­учит вся­ко­го упраж­ня­ю­ще­го­ся в мо­лит­ве, что про­из­не­се­ние несколь­ко вслух мо­лит­вы Иису­со­вой, и во­об­ще всех мо­лит­во­сло­вий, очень спо­соб­ству­ет к удер­жа­нию ума от рас­хи­ще­ния раз­вле­че­ни­ем. При уси­лен­ном вра­же­ском на­па­де­нии, когда ощу­тит­ся ослаб­ле­ние про­из­во­ле­ния и омра­че­ние ума, необ­хо­ди­ма глас­ная мо­лит­ва. Вни­ма­тель­ная глас­ная мо­лит­ва есть вме­сте и умная и сер­деч­ная.

Убо­гим сло­вом нашим мы не укло­ня­ем и не устра­ня­ем воз­люб­лен­ных отцов и бра­тий наших от мо­лит­вен­но­го, воз­вы­шен­но­го пре­успе­я­ния; на­про­тив того, все­усерд­но же­ла­ем им его. Да будут все иноки по­доб­ны Ан­ге­лам и Ар­хан­ге­лам, ко­то­рые не имеют покоя день и ночь от воз­буж­да­ю­щей их Бо­же­ствен­ной любви и по при­чине ее непре­стан­но и нена­сыт­но на­сы­ща­ют­ся сла­во­сло­ви­ем Бога. Имен­но для того, чтобы по­лу­че­но было неиз­ре­чен­ное бо­гат­ство сер­деч­ной мо­лит­вы в свое время, да­ет­ся предо­сте­ре­же­ние от дей­ство­ва­ния преж­де­вре­мен­но­го, оши­боч­но­го, дер­зост­но­го. Вос­пре­ща­ет­ся без­рас­суд­ное, раз­го­ря­чен­ное стрем­ле­ние к от­кры­тию в себе бла­го­дат­ной сер­деч­ной мо­лит­вы, вос­пре­ща­ет­ся это стрем­ле­ние по­то­му, что при­чи­на его - неве­де­ние или недо­ста­точ­ное зна­ние и гор­дост­ное при­зна­ние себя спо­соб­ным к бла­го­дат­ной мо­лит­ве и до­стой­ным ее; вос­пре­ща­ет­ся это стрем­ле­ние по­то­му, что рас­кры­тие в себе бла­го­дат­ной мо­лит­вы од­ни­ми соб­ствен­ны­ми уси­ли­я­ми - невоз­мож­но; вос­пре­ща­ет­ся это стрем­ле­ние, ло­мя­ще­е­ся неисто­во во врата та­ин­ствен­но­го Бо­жи­его храма, чтобы оно не вос­пре­пят­ство­ва­ло бла­го­сти Бо­жи­ей когда-либо уми­ло­сер­дить­ся над нами, при­знать недо­стой­ных до­стой­ны­ми, дать дар не ча­ю­щим дара, об­рек­шим себя на веч­ные казни в узи­ли­щах ада. Дар да­ет­ся сми­рив­ше­му­ся и уни­чи­жив­ше­му себя перед ве­ли­чи­ем дара; дар да­ет­ся от­рек­ше­му­ся своей воли и пре­дав­ше­му­ся воле Бо­жи­ей; дар да­ет­ся укро­ща­ю­ще­му и умерщ­вля­ю­ще­му в себе плоть и кровь, укро­ща­ю­ще­му и умерщ­вля­ю­ще­му в себе плот­ское муд­ро­ва­ние за­по­ве­дя­ми Еван­ге­лия. Жизнь вос­си­я­ет со­от­вет­ствен­но сте­пе­ни умерщ­вле­ния. Придя неожи­дан­но, един­ствен­но по бла­го­во­ле­нию сво­е­му, она до­вер­ша­ет и со­вер­ша­ет умерщ­вле­ние, пред­на­ча­тое про­из­воль­но. Неосто­рож­ные, осо­бен­но упор­ные, во­ди­мые са­мо­мне­ни­ем и са­мо­чи­ни­ем, ис­ка­те­ли вы­со­ко­го мо­лит­вен­но­го со­сто­я­ния, все­гда бы­ва­ют за­пе­чат­ле­ны пе­ча­тью от­вер­же­ния, по опре­де­ле­нию ду­хов­но­го за­ко­на. Сня­тие этой пе­ча­ти очень за­труд­ни­тель­но, по боль­шей части невоз­мож­но. Какая тому при­чи­на? Вот она: гор­дость и са­мо­мне­ние, вво­дя­щие в са­мо­обо­льще­ние, в об­ще­ние с де­мо­на­ми и в по­ра­бо­ще­ние им, не дают ви­деть непра­виль­но­сти и опас­но­сти сво­е­го по­ло­же­ния, не дают ви­деть ни го­рест­но­го об­ще­ния с де­мо­на­ми, ни бед­ствен­но­го, убий­ствен­но­го по­ра­бо­ще­ния им. "Одень­ся пре­жде ли­стья­ми, а потом, когда по­ве­лит Бог, при­не­сешь и плоды", - ска­за­ли Отцы. Стяжи спер­ва вни­ма­тель­ную мо­лит­ву: пре­до­чи­щен­но­му и преду­го­тов­лен­но­му вни­ма­тель­ной мо­лит­вой, об­ра­зо­ван­но­му, скреп­лен­но­му за­по­ве­дя­ми Еван­ге­лия, ос­но­ван­но­му на них в свое время, Бог - все­ми­ло­сти­вый Бог, да­ру­ет мо­лит­ву бла­го­дат­ную.

Мо­лит­вы учи­тель - Бог, ис­тин­ная мо­лит­ва - дар Божий. Мо­ля­ще­му­ся в со­кру­ше­нии духа, по­сто­ян­но, со стра­хом Бо­жи­им, с вни­ма­ни­ем, Сам Бог дает по­сте­пен­ное пре­успе­я­ние в мо­лит­ве. От вни­ма­тель­ной и сми­рен­ной мо­лит­вы яв­ля­ют­ся ду­хов­ное дей­ствие и ду­хов­ная теп­ло­та, от ко­то­рых ожи­ва­ет серд­це. Ожив­шее серд­це при­вле­ка­ет к себе ум, де­ла­ет­ся хра­мом бла­го­дат­ной мо­лит­вы и со­кро­вищ­ни­цей до­став­ля­е­мых ею, по ее свой­ству, ду­хов­ных даров. "По­тру­дись, - го­во­рят ве­ли­кие по­движ­ни­ки и учи­те­ли мо­лит­вы, - сер­деч­ным бо­лез­но­ва­ни­ем при­об­ре­сти теп­ло­ту и мо­лит­ву, и Бог даст тебе иметь их все­гда. За­бве­ние из­го­ня­ет их; само же оно рож­да­ет­ся от нера­де­ния. Если хо­чешь из­ба­вить­ся от за­бве­ния и пле­не­ния, то не смо­жешь иначе до­стиг­нуть этого, как стя­жав в себе ду­хов­ный огонь: толь­ко от его теп­ло­ты ис­че­за­ют за­бве­ние и пле­не­ние. И при­об­ре­та­ет­ся же этот огонь стрем­ле­ни­ем к Богу. Брат! Если серд­це твое день и ночь, с бо­лез­нью не будет ис­кать Гос­по­да, то ты не смо­жешь пре­успеть. Если же, оста­вив все про­чее, зай­мешь­ся этим, то до­стиг­нешь, как го­во­рит Пи­са­ние: упразд­ни­тесь и ра­зу­мей­те. Брат! Умоли бла­гость Того, Ко­то­рый всем че­ло­ве­кам хощет спа­сти­ся и в разум ис­ти­ны при­и­ти, чтобы Он да­ро­вал тебе ду­хов­ное бодр­ство­ва­ние, воз­жи­га­ю­щее ду­хов­ный огонь. Гос­подь, Вла­ды­ка неба и земли, при­шел на землю для низ­ве­де­ния на нее этого огня. Вме­сте с тобой, по силе моей, буду мо­лить­ся и я, чтобы это бодр­ство­ва­ние да­ро­вал тебе Бог, Ко­то­рый по­да­ет бла­го­дать всем, про­ся­щим с тру­дом и усер­ди­ем. Она, придя, на­ста­вит тебя на ис­ти­ну. Она про­све­ща­ет очи, ис­прав­ля­ет ум, про­го­ня­ет сон рас­слаб­ле­ния и нера­де­ния, воз­вра­ща­ет блеск ору­жию, по­крыв­ше­му­ся ржав­чи­ной в земле ле­но­сти, воз­вра­ща­ет свет­лость одеж­дам, осквер­нен­ным в плену у вар­ва­ров, вла­га­ет нена­висть к мер­зост­ным мерт­ве­чи­нам, со­став­ля­ю­щим пищу вар­ва­ров, вла­га­ет же­ла­ние на­сы­тить­ся ве­ли­кой жерт­вой, при­но­си­мой нашим ве­ли­ким Ар­хи­ере­ем. Это та жерт­ва, о ко­то­рой было от­кры­то Про­ро­ку, что она очи­ща­ет грехи и отъ­ем­лет без­за­ко­ния, пла­чу­щих про­ща­ет, сми­рен­ным дает бла­го­дать, яв­ля­ет­ся в до­стой­ных, и ею они на­сле­ду­ют живот веч­ный, о имени Отца и Сына и Свя­то­го Духа". "Ду­хов­ное бодр­ство­ва­ние или трез­ве­ние есть ду­хов­ное ху­до­же­ство, со­вер­шен­но из­бав­ля­ю­щее че­ло­ве­ка, с по­мо­щью Бо­жи­ей, от гре­хов­ных дел и страст­ных по­мыс­лов и слов, когда оно про­хо­дит­ся в те­че­ние дол­го­го вре­ме­ни и усерд­но. Оно - сер­деч­ное без­мол­вие; оно - хра­не­ние ума; оно - вни­ма­ние себе, чуж­дое вся­ко­го по­мыс­ла, все­гда, непре­рыв­но и непре­стан­но при­зы­ва­ю­щее Хри­ста Иису­са, Сына Божия и Бога, Им ды­ша­щее, с Ним му­же­ствен­но опол­ча­ю­ще­е­ся на вра­гов, Ему ис­по­ве­да­ю­ще­е­ся". Такое опре­де­ле­ние ду­хов­но­му бодр­ство­ва­нию дает свя­той Ис­и­хий Иеру­са­лим­ский. Со­глас­ны с ним и про­чие Отцы.

"Огонь придя в серд­це, вос­ста­но­вил мо­лит­ву. Когда же она вос­ста­ла и воз­нес­лась на небо, тогда со­вер­ши­лось со­ше­ствие огня в гор­ни­цу души". Слова эти при­над­ле­жат све­тиль­ни­ку Си­най­ско­му, Иоан­ну Ле­ствич­ни­ку. Оче­вид­но, что свя­той го­во­рит из сво­е­го бла­жен­но­го опыта. По­доб­ное слу­чи­лось и с пре­по­доб­ным Мак­си­мом Кап­со­ка­ли­ви. "Я, - по­ве­дал он пре­по­доб­но­му Гри­го­рию Си­на­и­ту, - от юно­сти моей имел ве­ли­кую веру к Гос­по­же моей, Бо­го­ма­те­ри, и мо­лил­ся ей со сле­за­ми, чтобы Она по­да­ла мне бла­го­дать умной мо­лит­вы. Од­на­ж­ды при­шел я по обы­чаю в храм Ее и усерд­но мо­лил­ся Ей об этом. При­сту­пил я и к иконе Ее, начал це­ло­вать с бла­го­го­ве­ни­ем изоб­ра­же­ние Ее, и вне­зап­но ощу­тил я, что впала в грудь мою и в серд­це теп­ло­та, не опа­ляв­шая внут­рен­но­сти, на­про­тив того, услаж­дав­шая и оро­шав­шая, по­буж­дав­шая душу мою к уми­ле­нию. С этого вре­ме­ни серд­це мое на­ча­ло внут­ри себя пре­бы­вать в мо­лит­ве, и ум мой услаж­дать­ся па­мя­тью Иису­са моего и Бо­го­ма­те­ри, и непре­стан­но Его, Гос­по­да Иису­са, иметь в себе. С этого вре­ме­ни мо­лит­ва ни­ко­гда не пре­кра­ща­лась в серд­це моем". Бла­го­дат­ная мо­лит­ва яви­лась вне­зап­но, неожи­дан­но, как дар от Бога; душа Пре­по­доб­но­го была преду­го­тов­ле­на к по­лу­че­нию дара мо­лит­вы усерд­ной, вни­ма­тель­ной, сми­рен­ной, по­сто­ян­ной мо­лит­вой. Бла­го­дат­ная мо­лит­ва не оста­лась в Пре­по­доб­ном без своих обыч­ных по­след­ствий, вовсе не из­вест­ных и не свой­ствен­ных плот­ско­му и ду­шев­но­му со­сто­я­нию. Обиль­ное яв­ле­ние ду­хов­но­го огня в серд­це, огня Бо­же­ствен­ной любви, опи­са­но Ге­ор­ги­ем, За­дон­ским за­твор­ни­ком, из соб­ствен­но­го опыта. Но пре­жде этого по­слан ему был Бо­же­ствен­ный дар по­ка­я­ния, пре­до­чи­стив­ший серд­це для любви, дар, дей­ство­вав­ший как огонь, ис­тре­бив­ший все, осквер­ня­ю­щее дворы Гос­по­да Свя­то­го и Силь­но­го, и по­верг­ший самое тело в из­не­мо­же­ние. "Свя­той и пре­не­бес­ный огонь, - го­во­рит свя­той Иоанн Ле­ствич­ник, - одних опа­ля­ет по при­чине недо­ста­точ­ной чи­сто­ты их, дру­гих, на­про­тив того, про­све­ща­ет, как до­стиг­ших со­вер­шен­ства. Один и тот же огонь на­зы­ва­ет­ся и огнем по­яда­ю­щим и све­том про­све­ща­ю­щим. По этой при­чине одни ис­хо­дят от мо­лит­вы своей, как бы из жарко на­топ­лен­ной бани, ощу­щая неко­то­рое об­лег­че­ние от сквер­ны и ве­ще­ствен­но­сти, дру­гие же вы­хо­дят про­све­щен­ные све­том и оде­ян­нымп в су­гу­бую одеж­ду сми­ре­ния и ра­до­ва­ния. Те же, ко­то­рые после мо­лит­вы своей не ощу­ща­ют ни ко­то­ро­го из этих двух дей­ствий, мо­лят­ся еще те­лес­но, а не ду­хов­но". Ду­хов­ной мо­лит­вой на­зва­на здесь мо­лит­ва, дви­жи­мая Бо­же­ствен­ной бла­го­да­тью, а те­лес­ной мо­лит­вой - мо­лит­ва, со­вер­ша­е­мая че­ло­ве­ком при соб­ствен­ном уси­лии, без яв­ствен­но­го со­дей­ствия бла­го­да­ти. Необ­хо­ди­ма вто­ро­го рода мо­лит­ва, как утвер­жда­ет тот же Иоанн Ле­ствич­ник, чтобы да­ро­ва­на была в свое время мо­лит­ва бла­го­дат­ная. Чем же озна­ме­но­вы­ва­ет свое при­ше­ствие мо­лит­ва бла­го­дат­ная? Она озна­ме­но­вы­ва­ет свое при­ше­ствие пла­чем вы­ше­ествен­ным, и вхо­дит че­ло­век во врата свя­ти­ли­ща Божия, сво­е­го серд­ца, во ис­по­ве­да­нии неиз­ре­чен­ном.

Пре­жде неже­ли при­сту­пим к опи­са­нию спо­со­ба, пред­ла­га­е­мо­го свя­ты­ми От­ца­ми почти ис­клю­чи­тель­но без­молв­ни­кам, при­зна­ем нуж­ным несколь­ко при­го­то­вить чи­та­те­ля. Пи­са­ния Отцов можно упо­до­бить ап­те­ке, в ко­то­рой на­хо­дит­ся мно­же­ство це­ли­тель­ней­ших ле­карств, но боль­ной, не зна­ко­мый с вра­чеб­ным ис­кус­ством и не имея ру­ко­во­ди­те­лем врача, очень за­труд­нит­ся в вы­бо­ре ле­кар­ства, при­ли­че­ству­ю­ще­го бо­лез­ни его. Если же по са­мо­на­де­ян­но­сти и лег­ко­мыс­лию, не спра­вясь ос­но­ва­тель­но, за неиме­ни­ем врача, с вра­чеб­ны­ми кни­га­ми, боль­ной то­роп­ли­во ре­шит­ся сам на выбор и при­ня­тие ле­кар­ства, то выбор этот может быть самым неудач­ным. Ле­кар­ство, само собой це­ли­тель­ное, может ока­зать­ся не толь­ко бес­по­лез­ным, но и очень вред­ным. В по­ло­же­ние, по­доб­ное по­ло­же­нию та­ко­го боль­но­го, по­став­ле­ны мы, за неиме­ни­ем Ду­хо­нос­ных ру­ко­во­ди­те­лей по от­но­ше­нию к пи­са­ни­ям свя­тых Отцов о тай­но­дей­ствии сер­деч­ной мо­лит­вы и ее по­след­стви­ях. Уче­ние о мо­лит­ве, в до­шед­ших до нас Оте­че­ских кни­гах, из­ло­же­но с удо­вле­тво­ри­тель­ны­ми пол­но­той и яс­но­стью, но мы, бу­дучи по­став­ле­ны при неве­де­нии нашем перед этими кни­га­ми, в ко­то­рых изоб­ра­же­ны, в ве­ли­чай­шем раз­но­об­ра­зии, де­ла­ния и со­сто­я­ния но­во­на­чаль­ных, сред­них и со­вер­шен­ных, на­хо­дим себя в край­нем за­труд­не­нии при из­бра­нии де­ла­ния и со­сто­я­ния, нам свой­ствен­ных. Неска­зан­но счаст­лив тот, кто пой­мет и ощу­тит эту за­труд­ни­тель­ность. Не поняв ее, при по­верх­ност­ном чте­нии свя­тых Отцов, по­верх­ност­но озна­ко­мясь с пред­ла­га­е­мы­ми ими де­ла­ни­я­ми, мно­гие при­ня­ли на себя де­ла­ние, не свой­ствен­ное себе, и на­нес­ли себе вред. Свя­той Гри­го­рий Си­на­ит в со­чи­не­нии своем, на­пи­сан­ном для весь­ма пре­успев­ше­го без­молв­ни­ка, Лон­ги­на, го­во­рит: "Иное дело - без­мол­вия, и иное - об­ще­жи­тия. Каж­дый, пре­бы­вая в том жи­тель­стве, к ко­то­ро­му при­зван, спа­сет­ся. И по­то­му я опа­са­юсь пи­сать по при­чине немощ­ных, видя, что жи­тель­ству­ешь по­сре­ди них: ибо вся­кий, про­хо­дя­щий из­лишне уси­лен­ный по­двиг мо­лит­вы от слы­ша­ния или уче­ния, по­ги­ба­ет, как не стя­жав­ший ру­ко­во­ди­те­ля". Свя­тые Отцы упо­ми­на­ют, что мно­гие, при­няв­шись за де­ла­ние мо­лит­вы непра­виль­но, по спо­со­бам, для ко­то­рых они не со­зре­ли и были не спо­соб­ны, впали в са­мо­обо­льще­ние и умо­по­вре­жде­ние. Не толь­ко от чте­ния Оте­че­ских книг, при недо­ста­точ­ном по­ни­ма­нии их, про­ис­хо­дит ве­ли­чай­ший вред, но и от об­ще­ния с ве­ли­чай­ши­ми угод­ни­ка­ми Бо­жи­и­ми, от слы­ша­ния свя­то­го уче­ния их. Так слу­чи­лось с сир­ским мо­на­хом Мал­па­том. Он был уче­ни­ком пре­по­доб­но­го Иули­а­на. Со­пут­ствуя стар­цу, Мал­пат по­се­тил пре­по­доб­но­го Ан­то­ния Ве­ли­ко­го и спо­до­бил­ся слы­шать от него воз­вы­шен­ней­шее уче­ние о мо­на­ше­ском жи­тель­стве: о са­мо­умерщ­вле­нии, о умной мо­лит­ве, о чи­сто­те души, о ви­де­нии. Не поняв долж­ным об­ра­зом уче­ния, раз­го­ря­чив­шись ве­ще­ствен­ным жаром, Мал­пат воз­ло­жил на себя стро­жай­ший по­двиг в неис­ход­ном за­тво­ре, с на­деж­дой до­стиг­нуть того вы­со­ко­го ду­хов­но­го со­сто­я­ния, о ко­то­ром он слы­шал от Ве­ли­ко­го Ан­то­ния, ко­то­рое видел и ося­зал в Ве­ли­ком Ан­то­нии. По­след­стви­ем та­ко­го де­ла­ния было ужас­ней­шее са­мо­обо­льще­ние. Со­от­вет­ствен­но силь­но­му де­ла­нию об­ра­зо­ва­лась силь­ная пре­лесть, а са­мо­мне­ние, объ­яв­шее душу несчаст­но­го, сде­ла­ло эту душу непри­ступ­ной для по­ка­я­ния, а по­то­му и для ис­це­ле­ния: Мал­пат явил­ся изоб­ре­та­те­лем и гла­вой ереси Ев­хи­тов. О, го­рест­ное со­бы­тие! О, го­рест­ней­шее зре­ли­ще! Уче­ник ве­ли­ко­го Свя­то­го, услы­шав уче­ние ве­ли­чай­ше­го из свя­тых, по при­чине непра­виль­но­го при­ло­же­ния этого уче­ния к своей де­я­тель­но­сти, погиб. Погиб в те вре­ме­на, когда по при­чине мно­же­ства свя­тых, спо­соб­ных и ру­ко­во­дить и ис­це­лять, было очень мало по­ги­бав­ших от пре­ле­сти. Го­во­рит­ся это для на­ше­го предо­сте­ре­же­ния. При си­я­нии бес­чис­лен­ных све­тил путь внут­рен­не­го мо­на­ше­ства - та­ин­ствен­но­го, мо­лит­вен­но­го уеди­не­ния и без­мол­вия ума в серд­це - при­зна­вал­ся об­ста­нов­лен­ным опас­но­стя­ми: тем опас­нее этот путь при на­сту­пив­шей тем­ной ночи. Мглой и гу­сты­ми об­ла­ка­ми со­кры­ты све­ти­ла небес­ные. Пу­те­ше­ство­вать долж­но с край­ней неспеш­но­стью, ощу­пью. Изу­че­ние Оте­че­ских книг, предо­став­лен­ных про­мыс­лом Бо­жи­им в нрав­ствен­ное ру­ко­вод­ство со­вре­мен­но­му мо­на­ше­ству, от­нюдь не ма­ло­зна­ча­щий по­двиг. Чтобы со­вер­шить его, нужно са­мо­от­вер­же­ние, нужно остав­ле­ние жи­тей­ских по­пе­че­ний, не го­во­рю уже о раз­вле­че­ни­ях, уве­се­ле­ни­ях и на­сла­жде­ни­ях, нужно жи­тель­ство по еван­гель­ским за­по­ве­дям, нужна чи­сто­та ума и серд­ца, ко­то­рой одной усмат­ри­ва­ет­ся и по­ни­ма­ет­ся ду­хов­ное, свя­тое, та­ин­ствен­ное уче­ние Духа, со­от­вет­ствен­но сте­пе­ни очи­ще­ния. Тот, кто узнал, что в на­сто­я­щие вре­ме­на со­кро­ви­ще спа­се­ния и хри­сти­ан­ско­го со­вер­шен­ства скры­то в сло­вах, из­ре­чен­ных Свя­тым Духом или под вли­я­ни­ем Его, то есть, в Свя­щен­ном Пи­са­нии и пи­са­ни­ях свя­тых Отцов, да воз­ра­ду­ет­ся ду­хов­но о при­об­ре­те­нии су­ще­ствен­но по­лез­но­го по­зна­ния, да скро­ет­ся все­це­ло от мира в бла­го­че­сти­вую жизнь, да идете и вся, елика имать, про­даст, и ку­пу­ет село, на ко­то­ром со­кро­вен­но спа­се­ние и со­вер­шен­ство. Для ос­но­ва­тель­но­го изу­че­ния Пи­са­ния, при со­от­вет­ству­ю­щей де­я­тель­но­сти, нужно про­дол­жи­тель­ное время. По ос­но­ва­тель­ном изу­че­нии Пи­са­ния, с ве­ли­чай­шей осто­рож­но­стью, ис­пра­ши­вая по­сто­ян­но по­мощь Божию мо­лит­вой и пла­чем, из ни­ще­ты духа, можно ка­сать­ся и тех де­ла­ний, ко­то­рые ведут к со­вер­шен­ству. Неко­то­рый свя­той инок по­ве­дал о себе, что он в те­че­ние два­дца­ти дет изу­чал пи­са­ния Отцов, ведя обык­но­вен­ную жизнь об­ще­жи­тель­но­го мо­на­ха; по ис­те­че­нии этого вре­ме­ни, он ре­шил­ся де­я­тель­но озна­ко­мить­ся с глу­бо­ким мо­на­ше­ским де­ла­ни­ем, тео­ре­ти­че­ское по­зна­ние ко­то­ро­го стя­жал чте­ни­ем и, ве­ро­ят­но, по свой­ству того вре­ме­ни, из бесед с пре­успев­ши­ми От­ца­ми. Пре­успе­я­ние ино­че­ское при ру­ко­вод­стве чте­ни­ем идет несрав­нен­но мед­лен­нее, неже­ли при ру­ко­вод­стве ду­хо­нос­ным на­став­ни­ком. На­пи­сан­ное каж­дым свя­тым пи­са­те­лем на­пи­са­но из его бла­го­дат­но­го устро­е­ния и из его де­я­тель­но­сти, со­от­вет­ствен­но его устро­е­нию и его де­я­тель­но­сти. На это долж­но об­ра­тить осо­бен­ное вни­ма­ние. Не будем увле­кать­ся и вос­хи­щать­ся кни­гой, на­пи­сан­ной как бы огнем, по­ве­дав­шей о вы­со­ких де­ла­ни­ях и со­сто­я­ни­ях, нам не свой­ствен­ных. Чте­ние ее, раз­го­ря­чив во­об­ра­же­ние, может по­вре­дить нам, со­об­щив по­зна­ние и же­ла­ние по­дви­гов, для нас без­вре­мен­ных и невоз­мож­ных. Об­ра­тим­ся к книге Отца, по уме­рен­но­сти сво­е­го пре­успе­я­ния, наи­бо­лее близ­ко­го к на­ше­му со­сто­я­нию. При таком взгля­де на оте­че­ские книги, в пер­во­на­чаль­ное чте­ние инока, же­ла­ю­ще­го озна­ко­мить­ся с внут­рен­ним мо­лит­вен­ным по­дви­гом, можно пред­ло­жить на­став­ле­ния Се­ра­фи­ма Са­ров­ско­го, со­чи­не­ния Па­и­сия Ня­мец­ко­го и друга его, схи­мо­на­ха Ва­си­лия. Свя­тость этих лиц и пра­виль­ность их уче­ния - несо­мнен­ны. После изу­че­ния этих пи­са­ний, можно об­ра­тить­ся к книге пре­по­доб­но­го Нила Сор­ско­го. Мала эта книга по на­руж­но­сти, но ду­хов­ный объем ее необык­но­вен­ной ве­ли­чи­ны. Труд­но найти во­прос о умном де­ла­нии, ко­то­рый не был бы раз­ре­шен в ней. Все из­ло­же­но с необык­но­вен­ной про­сто­той, яс­но­стью и удо­вле­тво­ри­тель­но­стью. Так из­ло­жен и спо­соб упраж­не­ния мо­лит­вой Иису­со­вой. Впро­чем как спо­соб, так и вся книга пред­на­зна­че­ны для ино­ков, уже спо­соб­ных к без­мол­вию.

Пре­по­доб­ный Нил за­ве­ща­ет мол­чать мыс­лью, не толь­ко не до­пус­кая по­мыш­лять себе о чем-либо гре­хов­ном и су­ет­ном, но и о по­лез­ном, по-ви­ди­мо­му, и о ду­хов­ном. Вме­сто вся­кой мысли, он по­ве­ле­ва­ет непре­стан­но взи­рать в глу­би­ну серд­ца, и го­во­рить: Гос­по­ди Иису­се Хри­сте, Сыне Божий, по­ми­луй мя греш­на­го. Мо­лить­ся можно и стоя, и сидя, и лежа; креп­кие по здо­ро­вью и силам мо­лят­ся стоя и сидя, немощ­ные могут мо­лить­ся и лежа, по­то­му что в этой мо­лит­ве гос­под­ству­ет не по­двиг тела, а по­двиг духа. Долж­но да­вать телу такое по­ло­же­ние, ко­то­рое бы предо­став­ля­ло духу всю сво­бо­ду к свой­ствен­но­му ему дей­ствию. Пом­нить надо, что здесь го­во­рит­ся о де­ла­нии ино­ков, ко­то­рые до­ста­точ­ным те­лес­ным по­дви­гом при­ве­ли в долж­ный по­ря­док свои те­лес­ные вле­че­ния, и по при­чине пре­успе­я­ния сво­е­го пе­ре­шли от те­лес­но­го по­дви­га к ду­шев­но­му. Пре­по­доб­ный Нил по­ве­ле­ва­ет за­тво­рять ум в серд­це и при­удер­жи­вать по воз­мож­но­сти ды­ха­ние, чтобы не часто ды­шать. Это зна­чит: надо ды­шать очень тихо. Во­об­ще все дви­же­ния крови долж­но удер­жи­вать и со­дер­жать душу и тело в спо­кой­ном по­ло­же­нии, в по­ло­же­нии ти­ши­ны, бла­го­го­ве­ния и стра­ха Божия. Без этого ду­хов­ное дей­ствие по­явить­ся в нас не может: оно по­яв­ля­ет­ся тогда, когда утих­нут все кро­вя­ные дви­же­ния и по­ры­вы. Опыт скоро на­учит, что удер­жи­ва­ние ды­ха­ния, то есть, неча­стое и негру­бое про­из­вод­ство ды­ха­ния, очень спо­соб­ству­ет к при­ве­де­нию себя в со­сто­я­ние ти­ши­ны и к со­бра­нию ума от ски­та­ния. "Много доб­ро­де­тель­ных де­ла­ний, - го­во­рит свя­той Нил, - но все они - част­ные, сер­деч­ная же мо­лит­ва - ис­точ­ник всех благ; она на­па­я­ет душу, как сады. Это де­ла­ние, со­сто­я­щее в блю­де­нии ума в серд­це, вне вся­ких по­мыс­лов, для не обу­чив­ших­ся ему крайне труд­но; труд­но оно не толь­ко для но­во­на­чаль­ных, но и для долго тру­див­ших­ся де­ла­те­лей, ко­то­рые еще не при­ня­ли и не удер­жа­ли внут­ри серд­ца мо­лит­вен­ной сла­до­сти от дей­ствия бла­го­да­ти. Из опыта из­вест­но, что для немощ­ных это де­ла­ние пред­став­ля­ет­ся очень тяж­ким и неудоб­ным. Когда же кто при­об­ре­тет бла­го­дать, тогда мо­лит­ся без труда и с лю­бо­вью, бу­дучи уте­ша­ем бла­го­да­тью. Когда при­дет дей­ствие мо­лит­вы, тогда оно при­вле­ка­ет ум к себе, ве­се­лит и осво­бож­да­ет от па­ре­ния". Чтобы при­учить­ся к спо­со­бу, пред­ла­га­е­мо­му пре­по­доб­ным Нилом Сор­ским, очень хо­ро­шо при­со­еди­нять его к спо­со­бу свя­то­го Иоан­на Ле­ствич­ни­ка, мо­лясь очень неспеш­но. В пре­по­да­ва­нии сво­е­го спо­со­ба пре­по­доб­ный Нил ссы­ла­ет­ся на мно­гих Отцов Во­сточ­ной и Все­лен­ской Церк­ви пре­иму­ще­ствен­но же на пре­по­доб­но­го Гри­го­рия Си­на­и­та.

Пи­са­ния пре­по­доб­но­го Гри­го­рия Си­на­и­та, имея пол­ное ду­хов­ное до­сто­ин­ство, уже не так до­ступ­ны и ясны, как пи­са­ния пре­по­доб­но­го Нила Сор­ско­го. При­чи­на тому образ из­ло­же­ния, по­ня­тия того вре­ме­ни о раз­ных пред­ме­тах, для нас чуж­дые, осо­бен­но же ду­хов­ное пре­успе­я­ние как лица, на­пи­сав­ше­го книгу, так и того лица, для ко­то­ро­го на­пи­са­на книга. Спо­соб мо­ле­ния, пред­ла­га­е­мый Си­на­и­том, почти тот же, какой пред­ло­жен и Нилом, за­им­ство­вав­шим уче­ние мо­лит­вы как из чте­ния и уче­ния книги Си­на­и­та, так и из уст­ных бесед с уче­ни­ка­ми Си­на­и­та при по­се­ще­нии Во­сто­ка. "В за­ут­рии сей, - го­во­рит пре­по­доб­ный Гри­го­рий, ссы­ла­ясь на Пре­муд­ро­го Со­ло­мо­на, - семя твое, то есть, мо­лит­вы, и в вечер да не остав­ля­ет рука твоя, чтобы все­гдаш­ность мо­лит­вы, пре­ры­ва­е­мая рас­сто­я­ни­я­ми, не ли­ша­лась того часа, в ко­то­рый могла бы быть услы­ша­на: яко не веси, кое про­изы­дет, сие или оно. С утра, сев на стул, вы­со­той в пядь, низ­ве­ди ум от го­ло­вы в серд­це, и держи его в нем, на­кло­нив­шись бо­лез­нен­но, и очень бо­лез­нуя гру­дью, пле­ча­ми и шеей, непре­стан­но взы­вай умом или душой: Гос­по­ди, Иису­се Хри­сте, по­ми­луй мя. Удер­жи­вай несколь­ко и ды­ха­ние, чтобы не ды­шать неосто­рож­но". От­но­си­тель­но уче­ния о том, что долж­но при­удер­жи­вать ды­ха­ние, Си­на­ит ссы­ла­ет­ся на пре­по­доб­ных Исаию От­шель­ни­ка, Иоан­на Ле­ствич­ни­ка и Си­мео­на Но­во­го Бо­го­сло­ва. "Если хотим без­оши­боч­но найти ис­ти­ну, и по­знать ее, - го­во­рит Си­на­ит, - то по­ста­ра­ем­ся иметь един­ствен­но сер­деч­ное дей­ствие, вполне без­вид­ное, никак не до­пус­кая сво­бо­ды во­об­ра­же­нию, не доз­во­ляя меч­та­нию изоб­ра­зить вид ка­ко­го-либо свя­то­го или свет: по­то­му что обыч­но пре­ле­сти, осо­бен­но в на­ча­ле по­дви­га, пре­льщать ум неис­кус­ных та­ки­ми лож­ны­ми меч­та­ни­я­ми. Пот­щим­ся иметь в серд­це дей­ству­ю­щим одно дей­ствие мо­лит­вы, со­гре­ва­ю­щее и ве­се­ля­щее ум, рас­па­ля­ю­щее душу к неиз­ре­чен­ной любви Бо­жи­ей и че­ло­ве­че­ской. Тогда от мо­лит­вы яв­ля­ет­ся зна­чи­тель­ное сми­ре­ние и со­кру­ше­ние, по­то­му что мо­лит­ва в но­во­на­чаль­ных есть прис­но­дви­жи­мое умное дей­ствие Свя­то­го Духа. Дей­ствие это в на­ча­ле по­доб­но огню, про­зя­ба­ю­ще­му из серд­ца, в конце же по­доб­но свету бла­го­уха­ю­ще­му". Под име­нем но­во­на­чаль­ных здесь ра­зу­ме­ют­ся но­во­на­чаль­ные в без­мол­вии, и вся книга пре­по­доб­но­го Гри­го­рия Си­на­и­та на­зна­че­на для на­став­ле­ния без­молв­ни­ков. Опять го­во­рит свя­той Си­на­ит: "Иные, пре­по­да­вая уче­ние о мо­лит­ве, пред­ла­га­ют ее тво­рить уста­ми, а друге одним умом: я пред­ла­гаю и то и дру­гое. Ино­гда ум, уны­вая, из­не­мо­га­ет тво­рить мо­лит­ву, а ино­гда уста, и по­то­му долж­но мо­лить­ся обо­и­ми, и уста­ми, и умом. Од­на­ко долж­но во­пи­ять без­молв­но и несму­щен­но, чтобы голос не сму­тил чув­ства и вни­ма­ния ума и не вос­пре­пят­ство­вал мо­лит­ве. Ум, об­вык­нув в де­ла­нии, пре­успе­ет и при­мет от Духа силу креп­ко и всеми об­ра­за­ми мо­лить­ся. Тогда он не по­нуж­да­ет­ся тво­рить мо­лит­ву уста­ми и не воз­мо­жет, бу­дучи вполне удо­вле­тво­ря­ем мо­лит­вой умной". Пред­ла­гая по вре­ме­нам мо­лит­ву уст­ную, свя­той Гри­го­рий со­еди­ня­ет свой спо­соб со спо­со­бом свя­то­го Иоан­на Ле­ствич­ни­ка. В сущ­но­сти это - один и тот же спо­соб, но свя­той Гри­го­рий го­во­рит о нем в его из­вест­ной сте­пе­ни пре­успе­я­ния. Тща­тель­но за­ни­ма­ю­щий­ся по спо­со­бу Ле­ствич­ни­ка, до­стиг­нет, в свое время, того мо­лит­вен­но­го со­сто­я­ния, о ко­то­ром го­во­рит Си­на­ит. Мо­лит­ве, по весь­ма ос­но­ва­тель­но­му, прак­ти­че­ско­му мне­нию Си­на­и­та, долж­но со­дей­ство­вать осо­бен­но тер­пе­ние. "Без­молв­ству­ю­щий дол­жен по боль­шей части си­деть при со­вер­ше­нии мо­лит­вы, по при­чине труд­но­сти этого по­дви­га, ино­гда же на ко­рот­кое время ло­жить­ся и на по­стель, чтобы дать телу неко­то­рое от­дох­но­ве­ние. В тер­пе­нии же долж­но быть твое си­де­ние во ис­пол­не­ние за­ве­ща­ния, что в мо­лит­ве долж­но тер­петь и не скоро вста­вать, ма­ло­ду­ше­ствуя по при­чине весь­ма труд­ной бо­лез­ни, ум­но­го взы­ва­ния и по­сто­ян­но­го углуб­ле­ния ума в серд­це. Так го­во­рит Про­рок: объ­яша мя бо­лез­ни яко раж­да­ю­щи­е­ся. Но опу­стив го­ло­ву вниз и ум со­би­рая в серд­це - если от­верз­лось тебе твое серд­це - при­зы­вай в по­мощь Гос­по­да Иису­са. "Болея пле­ча­ми и часто под­вер­га­ясь го­лов­ной боли, пре­тер­пе­вай это с по­сто­ян­ством и рев­но­стью, взыс­куя в серд­це Гос­по­да, по­то­му что цар­ство небес­ное есть до­сто­я­ние по­нуж­да­ю­щих себя, и по­нуж­да­ю­щие себя вос­хи­ща­ют е. Гос­подь ука­зал, что ис­тин­ное тща­ние за­клю­ча­ет­ся в пре­тер­пе­нии этих и им по­доб­ных бо­лез­ней. Тер­пе­ние и по­жда­ние во вся­ком де­ла­нии есть ро­ди­тель бо­лез­ней ду­шев­ных и те­лес­ных". Под сло­вом бо­лез­ни здесь, по пре­иму­ще­ству, ра­зу­ме­ет­ся со­кру­ше­ние духа, плач духа, бо­лез­но­ва­ние и стра­да­ние его от ощу­ще­ния гре­хов­но­сти своей, от ощу­ще­ния веч­ной смер­ти, от ощу­ще­ния по­ра­бо­ще­ния пад­шим духам. Стра­да­ние духа со­об­ща­ет­ся серд­цу и телу, как нераз­рыв­но свя­зан­ным с духом, и по есте­ствен­ной необ­хо­ди­мо­сти при­ни­ма­ю­щим уча­стие в его со­сто­я­ни­ях. В немощ­ных по телу со­кру­ше­ние духа и плач его вполне за­ме­ня­ют те­лес­ный труд; но от людей силь­но­го те­ло­сло­же­ния непре­мен­но тре­бу­ет­ся утес­не­ние тела: в них без утес­не­ния тела, самое серд­це не стя­жет бла­жен­ной пе­ча­ли, ко­то­рая рож­да­ет­ся в немощ­ных от ощу­ще­ния и со­зна­ния немо­щи. "Вся­кое де­ла­ние, - го­во­рит пре­по­доб­ный Гри­го­рий, - те­лес­ное и ду­хов­ное, не име­ю­щее бо­лез­ни или труда, ни­ко­гда не при­но­сит плода про­хо­дя­ще­му его, по­то­му что цар­ствие небес­ное ну­дит­ся, ска­зал Гос­подь, и нужд­ни­цы вос­хи­ща­ют е. Под по­нуж­де­ни­ем ра­зу­мей те­лес­ное во всем бо­лез­нен­ное чув­ство. Мно­гие, в те­че­ние мно­гих лет, небо­лез­нен­но де­ла­ли или де­ла­ют, но как они тру­дят­ся без бо­лез­ни и теп­ло­го усер­дия серд­ца, то и пре­бы­ва­ют не при­част­ны­ми чи­сто­ты и Свя­то­го Духа, от­верг­ши лю­тость бо­лез­ней. Со­вер­ша­ю­щие де­ла­ние в небре­же­нии и сла­бо­сти, тру­дят­ся по-ви­ди­мо­му, как они ду­ма­ют, много, но не по­жи­на­ют плода за без­бо­лез­нен­ность, бу­дучи вся­че­ски без­бо­лез­нен­ны. Сви­де­тель этому - го­во­ря­щий: Если и все виды жи­тель­ства на­ше­го воз­вы­шен­ны, а бо­лез­ну­ю­ще­го серд­ца не имеем, то они не ис­тин­ны и бес­по­лез­ны. Сви­де­тель­ству­ет и ве­ли­кий Ефрем, го­во­ря: "Тру­дясь, тру­дись бо­лез­нен­но, чтобы тебе устра­нить от себя бо­лез­ни су­ет­ных тру­дов. Если по Про­ро­ку чрес­ла наши не ис­та­ют от сла­бо­сти, бу­дучи из­мож­де­ны пост­ным по­дви­гом, и стра­да­ни­я­ми бо­лез­ни не зач­нем, как рож­да­ю­щая мла­ден­ца, бо­лез­нен­ным во­дру­же­ни­ем серд­ца, то не родим Духа спа­се­ния на земле сер­деч­ной, как ты слы­шал, но будем толь­ко (до­стой­но со­жа­ле­ния и смеха) хва­лить­ся, мнясь быть нечто по при­чине бес­по­лез­ной пу­сты­ни и рас­слаб­лен­но­го без­мол­вия. Во время ис­хо­да из этой жизни все несо­мнен­но по­зна­ем весь плод". Уче­ние пре­по­доб­но­го Си­на­и­та о бо­лез­нен­но­сти, со­про­вож­да­ю­щей ис­тин­ное де­ла­ние умной мо­лит­вы без­молв­ни­ка, может по­ка­зать­ся стран­ным, как оно и по­ка­за­лось, для плот­ско­го и ду­шев­но­го ра­зу­ма, не зна­ко­мо­го с опы­та­ми мо­на­ше­ской жизни. При­гла­шая та­ко­вых об­ра­тить вни­ма­ние на све­де­ния, об­ре­тен­ные опыт­но­стью, мы сви­де­тель­ству­ем, что не толь­ко де­ла­ние умной мо­лит­вы, но и вни­ма­тель­ное чте­ние глу­бо­ких о ней Оте­че­ских пи­са­ний про­из­во­дит го­лов­ные боли. Сер­деч­ное со­кру­ше­ние, по при­чине от­кры­ва­е­мой мо­лит­вой гре­хов­но­сти, плена и смер­ти, так силь­но, что оно про­из­во­дить в теле стра­да­ния и бо­лез­ни, о су­ще­ство­ва­нии и о воз­мож­но­сти су­ще­ство­ва­ния ко­то­рых вовсе не из­вест­но не зна­ко­мо­му с мо­лит­вен­ным по­дви­гом. Когда серд­це ис­по­ве­ду­ет­ся Гос­по­ду в гре­хов­но­сти своей в своем бед­ствен­ном со­сто­я­нии, тогда тело рас­пи­на­ет­ся. По­стра­дах, - го­во­рит опыт­ный в мо­лит­вен­ном по­дви­ге Давид, - и сля­кох­ся до конца, весь день сетуя хож­дах. Яко ля­д­вия моя на­пол­ни­ша­ся по­ру­га­ний, и несть ис­це­ле­ния в плоти моей. Озлоб­лен бых, и сми­рих­ся до зела: рыках от воз­ды­ха­ния серд­ца моего. В уче­нии свя­то­го Гри­го­рия о мо­лит­ве за­ме­ча­ет­ся та осо­бен­ность, что он устав­ля­ет ум со­сре­до­то­чи­вать в серд­це. Это и есть то де­ла­ние, ко­то­рое Отцы на­зы­ва­ют ху­до­же­ствен­ным де­ла­ни­ем мо­лит­вы, ко­то­рое они вос­пре­ща­ют но­во­на­чаль­ным ино­кам и ми­ря­нам, к ко­то­ро­му нужно зна­чи­тель­ное при­го­то­ви­тель­ное обу­че­ние, к ко­то­ро­му и преду­го­тов­лен­ные иноки долж­ны при­сту­пать с ве­ли­чай­шим бла­го­го­ве­ни­ем, стра­хом Бо­жи­им и осто­рож­но­стью. По­ве­лев со­сре­до­то­чи­вать ум в серд­це, Пре­по­доб­ный при­со­во­куп­ля­ет: если от­верз­лось твое серд­це. Это зна­чит: со­еди­не­ние ума с серд­цем есть дар Бо­же­ствен­ной бла­го­да­ти, по­да­ва­е­мый в свое время, по усмот­ре­нию Божию, а не без­вре­мен­но и не по усмот­ре­нию под­ви­за­ю­ще­го­ся. Дар вни­ма­тель­ной мо­лит­вы обык­но­вен­но пред­ше­ству­ет­ся осо­бен­ны­ми скор­бя­ми и по­тря­се­ни­я­ми ду­шев­ны­ми, низ­во­дя­щи­ми дух наш в глу­би­ну со­зна­ния ни­ще­ты и ни­чтож­но­сти своей. При­вле­ка­ет­ся дар Божий сми­ре­ни­ем и вер­но­стью к Богу, вы­ра­жа­е­мой рев­ност­ным от­вер­же­ни­ем всех гре­хов­ных по­мыс­лов, при самом по­яв­ле­нии их. Вер­ность - при­чи­на чи­сто­ты. Чи­сто­те и сми­ре­нию вру­ча­ют­ся да­ро­ва­ния Духа.

Ху­до­же­ствен­ное де­ла­ние умной мо­лит­вы из­ло­же­но с осо­бен­ной яс­но­стью и пол­но­той бла­жен­ным Ни­ки­фо­ром, ино­ком, без­молв­ство­вав­шим в свя­той Афон­ской горе. Спра­вед­ли­во на­зы­ва­ет он мо­лит­вен­ное де­ла­ние ху­до­же­ством из ху­до­жеств и на­у­кой из наук, как до­став­ля­ю­щее уму и серд­цу по­зна­ния и впе­чат­ле­ния, ис­те­ка­ю­щие из Духа Божия, между тем, как все про­чие науки до­став­ля­ют по­зна­ния и впе­чат­ле­ния толь­ко че­ло­ве­че­ские. Умное де­ла­ние есть выс­шее учи­ли­ще Бо­го­сло­вия. "Это ве­ли­кое из ве­ли­чай­ших де­ла­ний, - го­во­рит ве­ли­кий на­став­ник без­молв­ни­ков, - стя­же­ва­ют мно­гие или и все от на­уче­ния. Ред­кие, бу­дучи не на­уче­ны, усерд­ным де­ла­ни­ем и теп­ло­той веры по­лу­ча­ют его от Бога, но ред­кость - не закон. По этой при­чине нужно ис­кать непре­лест­но­го на­став­ни­ка, чтобы на­зи­да­ни­ем его нам по­учать­ся и на­став­лять­ся при слу­ча­ю­щих­ся в упраж­не­нии вни­ма­ни­ем дес­ным и шуиим ума­ле­ни­ям и пре­вос­хож­де­ни­ям, вво­ди­мым зло­хит­ро­стью лу­ка­во­го, по­то­му что на­став­ник об­ли­ча­ет нам их, зная их по соб­ствен­ным опы­там, ко­то­рым он под­вер­гал­ся. Он до­сто­вер­но по­ка­зы­ва­ет этот ум­ствен­ный путь, и мы под ру­ко­вод­ством его удоб­но со­вер­ша­ем этот путь. Если нет на­став­ни­ка, нам из­вест­но­го, то долж­но ис­кать его все­усерд­но. Если же и при таком ис­ка­нии не най­дет­ся на­став­ник, то, при­звав Бога в со­кру­ше­нии духа и со сле­за­ми, в нес­тя­жа­нии, и по­мо­лив­шись Ему, по­сту­пай, как скажу тебе. Зна­ешь, что ды­ха­ние, ко­то­рым дышим, со­став­ля­ет­ся из воз­ду­ха, про­из­во­дим же ды­ха­ние серд­цем, не иным чем. Оно - ору­дие жизни и теп­ло­ты те­лес­ной. Серд­це втя­ги­ва­ет в себя воз­дух, чтобы ды­ха­ни­ем вы­пу­стить вон из себя теп­ло­ту свою, а себе до­ста­вить про­хла­жде­ние. При­чи­на этого ме­ха­низ­ма, или, точ­нее, слу­жи­тель - лег­кое, ко­то­рое Бог со­здал ред­ким, по­че­му оно удоб­но вво­дит и из­во­дит со­дер­жи­мое им. Таким об­ра­зом, серд­це, при­вле­кая в себя ды­ха­ни­ем про­хла­ду и из­вер­гая им теп­ло­ту, неупу­сти­тель­но со­блю­да­ет тот по­ря­док, в ко­то­ром оно устро­е­но для со­дер­жа­ния жизни. И так ты, сев и со­брав твой ум, введи в нозд­рен­ный путь, ко­то­рым ды­ха­ние вхо­дит в серд­це, при­ве­ди ды­ха­ние в (самое тихое) дви­же­ние и по­нудь ум сойти с вды­ха­е­мым воз­ду­хом в серд­це. Когда он взой­дет туда, то по­сле­ду­ю­щее за этим будет ис­пол­не­но для тебя ве­се­лья и ра­до­сти. Как неко­то­рый муж, от­лу­чав­ший­ся из сво­е­го дому, когда воз­вра­тит­ся, не пом­нит себя от ра­до­сти, что спо­до­бил­ся уви­деть­ся с женою и детьми, так и ум, когда со­еди­нит­ся с душой, ис­пол­ня­ет­ся неиз­ре­чен­ных сла­до­сти и ве­се­лия. Брат! При­учи ум твой неско­ро вы­хо­дить от­ту­да, по­то­му что сна­ча­ла он очень уны­ва­ет от внут­рен­них за­клю­че­ния и тес­но­ты. Когда же при­вык­нет к ним, то не воз­лю­бит ски­тать­ся вне, по­то­му что цар­ство небес­ное - внут­ри нас. Рас­смат­ри­вая его там и взыс­куя чи­стой мо­лит­вой, ум при­зна­ет все внеш­нее мер­зост­ным и нена­вист­ным. Если сряду же, как ска­за­но, ты взой­дешь умом в сер­деч­ное место, ко­то­рое тебе мной по­ка­за­но, то воз­дай бла­го­да­ре­ние Богу и про­славь, и взыг­рай, и все­гда дер­жись этого де­ла­ния, а оно на­учит тебя тому, чего ты не вы­да­ешь. Надо тебе и то знать, что ум твой, на­хо­дясь там, не дол­жен мол­чать и оста­вать­ся в празд­но­сти, но иметь непре­стан­ным де­ла­ни­ем и по­уче­ни­ем, ни­ко­гда не пре­ста­вая от него, мо­лит­ву: Гос­по­ди, Иису­се Хри­сте, Сыне Божий, по­ми­луй мя. Эта мо­лит­ва, со­дер­жа ум невы­ся­щим­ся, со­де­лы­ва­ет его непри­ступ­ным и непри­кос­но­вен­ным для при­ло­гов врага, воз­во­дит к еже­днев­но­му пре­успе­я­нию в любви и же­ла­нии Бо­же­ствен­ных. Если же, много по­тру­див­шись, о брат, не воз­мо­жешь взой­ти в стра­ны серд­ца, как мы по­ве­да­ли тебе, то делай, что скажу, и най­дешь ис­ко­мое при со­дей­ствии Бо­жи­ем. Зна­ешь, что сло­вес­ность каж­до­го че­ло­ве­ка на­хо­дит­ся в его пер­сях. Внут­ри пер­сей, при мол­ча­нии уст наших, го­во­рим, со­ве­ща­ем­ся, со­вер­ша­ем мо­лит­вы, псал­мо­пе­ние. Этой сло­вес­но­сти, отняв у нее вся­кий по­мысл - мо­жешь это сде­лать, если за­хо­чешь - предо­ставь го­во­рить: Гос­по­ди, Иису­се Хри­сте, Сыне Божий, по­ми­луй мя. И по­нудь­ся во­пи­ять это внут­ри пер­сей вме­сто вся­кой дру­гой мысли. Когда же неко­то­рое время бу­дешь по­сту­пать таким об­ра­зом, тогда, при по­сред­стве этого, от­вер­зет­ся тебе, без вся­ко­го со­мне­ния и вход в серд­це, как мы на­пи­са­ли, узнав это из опыта. При­дет же к тебе, с мно­го­же­ла­тель­ным и сла­дост­ным вни­ма­ни­ем, и весь лик доб­ро­де­те­лей: лю­бовь, ра­дость, мир, и про­чее: ими оно ис­пол­нит все про­ше­ния твои о Хри­сте Иису­се, Гос­по­де нашем". Здесь во-пер­вых долж­но об­ра­тить вни­ма­ние на устро­е­ние бла­жен­но­го Отца и на устро­е­ние, ко­то­рое он видел в на­став­ля­е­мом им иноке. Это яв­ству­ет из ста­тей его слова, пред­ше­ству­ю­щих из­ло­же­нию ху­до­же­ства, из ко­то­рых видно, по ссыл­ке на житие свя­то­го Саввы, что на­став­ле­ние о сер­деч­ном без­мол­вии, для ко­то­ро­го и в со­от­вет­ствен­ность ко­то­ро­му предо­став­ля­ет­ся и на­руж­ное без­мол­вие по телу, при­ли­че­ству­ет тем ино­кам, ко­то­рые вполне обу­чи­лись пра­ви­лу мо­на­ше­ско­го жи­тель­ства, могут бо­роть­ся с со­про­тив­ны­ми по­мыс­ла­ми и блю­сти свой ум. На­став­ля­е­мо­му лицу бла­жен­ный Ни­ки­фор го­во­рит: "Зна­ешь, что сло­вес­ность каж­до­го че­ло­ве­ка на­хо­дит­ся в его пер­сях. Там, при мол­ча­нии уст, мы го­во­рим, со­ве­ща­ва­ем­ся, со­вер­ша­ем мо­лит­вы и псал­мо­пе­ние". Яв­ствен­ное ощу­ще­ние силы сло­вес­но­сти в пер­сях так, чтобы там можно было со­вер­шать мо­лит­вы и псал­мо­пе­ние, имеют очень ред­кие, зна­чи­тель­но пре­успев­шие, за­ни­мав­ши­е­ся про­дол­жи­тель­ное время мо­ле­ни­ем по спо­со­бу свя­то­го Иоан­на Ле­ствич­ни­ка, стя­жав­шие в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни непа­ри­тель­ность и очень вни­ма­тель­ной мо­лит­вой воз­бу­див­шие дух, на­зван­ный здесь сло­вес­но­стью, к обиль­но­му со­чув­ствие уму. У че­ло­ве­ков, в обык­но­вен­ном их со­сто­я­нии, дух, по­ра­жен­ный па­де­ни­ем, спит сном непро­буд­ным, тож­де­ствен­ным со смер­тью: он не спо­со­бен к ду­хов­ным упраж­не­ни­ям, ука­зан­ным здесь, и про­буж­да­ет­ся для них лишь тогда, когда ум по­сто­ян­но и уси­лен­но зай­мет­ся воз­буж­де­ни­ем его при по­сред­стве жи­во­тво­ря­ще­го имени Иису­со­ва. Спо­соб, пред­ла­га­е­мый бла­жен­ным Ни­ки­фо­ром, пре­вос­хо­ден. В из­ло­же­нии его видна для по­ни­ма­ю­ще­го дело и та по­сте­пен­ность, ко­то­рой долж­но вос­хо­дить к нему, и то, что стя­жа­ние его - дар Божий. Как этот спо­соб объ­яс­нен с осо­бен­ной по­дроб­но­стью в со­чи­не­нии Ксан­фо­пу­лов о мо­лит­ве и без­мол­вии, то мы и пе­ре­хо­дим к упо­мя­ну­то­му со­чи­не­нию.

Свя­той Кал­лист Ксан­фо­пул был уче­ни­ком пре­по­доб­но­го Гри­го­рия Си­на­и­та, мо­на­ше­ство­вал в Афон­ской горе, обу­ча­ясь пер­во­на­чаль­но мо­на­ше­ско­му жи­тель­ству в об­ще­жи­тии, впо­след­ствии он пе­ре­шел к жизни без­молв­ной, когда ока­зал­ся со­зрев­шим для нее. Умной мо­лит­ве на­учил­ся он, на­хо­дясь в по­слу­ша­нии мо­на­стыр­ско­го по­ва­ра, он имел и уче­ность мира сего, что ясно видно из со­став­лен­ной им книги. Уже в пре­клон­ных летах свя­той Кал­лист воз­ве­ден в сан пат­ри­ар­ха Кон­стан­ти­но­поль­ско­го. Свя­той Иг­на­тий был его бли­жай­шим дру­гом и участ­ни­ком в ино­че­ских по­дви­гах. Оба они до­стиг­ли ве­ли­ко­го мо­лит­вен­но­го пре­успе­я­ния. Книга их ис­клю­чи­тель­но на­пи­са­на для без­молв­ни­ков. К ме­ха­низ­му, из­ло­жен­но­му бла­жен­ным Ни­ки­фо­ром, они при­со­во­куп­ля­ют, что при упо­треб­ле­нии его долж­но иметь уста за­кры­ты­ми. Они го­во­рят, что но­во­на­чаль­ный, по от­но­ше­нию к без­молв­ной жизни, дол­жен за­ни­мать­ся мо­лит­вой Иису­со­вою по спо­со­бу бла­жен­но­го Ни­ки­фо­ра, непре­стан­но вводя ее в серд­це тихо, при по­сред­стве нозд­рен­но­го ды­ха­ния, столь­ко же тихо ис­пус­ка­е­мо­го, имея при этом уста за­кры­ты­ми. Очень важно знать зна­че­ние, ко­то­рое дают свя­тые на­став­ни­ки умной мо­лит­вы пред­ла­га­е­мо­му им ме­ха­низ­му, ко­то­рый, как ве­ще­ствен­ной спо­соб, никак не долж­но сме­ши­вать с соб­ствен­ным дей­стви­ем мо­лит­вы, ко­то­ро­му никак не долж­но при­да­вать осо­бен­ной важ­но­сти, как будто от него про­ис­те­ка­ет все пре­успе­я­ние мо­лит­вы. В мо­лит­вен­ном пре­успе­я­нии дей­ству­ет сила и бла­го­дать Божия, они со­вер­ша­ют все: спо­со­бы оста­ют­ся спо­со­ба­ми, в ко­то­рых нуж­да­ет­ся наша немощь, и от­вер­га­ют­ся, как ненуж­ные и из­лиш­ние, по стя­жа­нии пре­успе­я­ния. Воз­ло­же­ние упо­ва­ния на эти спо­со­бы очень опас­но: оно низ­во­дит к ве­ще­ствен­но­му, непра­виль­но­му по­ни­ма­нию мо­лит­вы, от­вле­кая от по­ни­ма­ния ду­хов­но­го, еди­но­го ис­тин­но­го. От лож­но­го по­ни­ма­ния мо­лит­вы все­гда про­ис­хо­дит или бес­плод­ное, или ду­ше­вред­ное упраж­не­ние ею. "И то знай, брат, го­во­рят Ксан­фо­ну­лы, - что вся­кое ху­до­же­ство и вся­кое пра­ви­ло, если же хо­чешь, и раз­но­об­раз­ное де­ла­ние, пред­на­чер­та­ны и пра­виль­но уста­нов­ле­ны по той при­чине, что мы не можем еще чисто и непа­ри­тель­но мо­лить­ся в серд­це. Когда же это со­вер­шит­ся бла­го­во­ле­ни­ем и бла­го­да­тью Гос­по­да на­ше­го Иису­са Хри­ста, тогда мы, оста­вив мно­гое и раз­лич­ное, и раз­но­об­раз­ное, со­еди­ня­ем­ся непо­сред­ствен­но, пре­вы­ше слова, с Еди­ным, един­ствен­ным и со­еди­ня­ю­щим­ся. От пре­бы­ва­ния в вы­ше­из­ло­жен­ном ху­до­же­стве сер­деч­ной, чи­стой и непа­ри­тель­ной мо­лит­вы - впро­чем, она может быть от­ча­сти нечи­стой и не чуж­дой раз­вле­че­ния по при­чине, оче­вид­но, вос­ста­ю­щих на воз­бра­не­ние ей по­мыс­лов и вос­по­ми­на­ний пре­жде­со­де­ян­но­го - под­ви­за­ю­щий­ся при­хо­дит в на­вык­но­ве­ние мо­лить­ся без по­нуж­де­ния, непа­ри­тель­но, чисто и ис­тин­но, то есть, при­хо­дить в такое со­сто­я­ние, при ко­то­ром ум пре­бы­ва­ет в серд­це, а не толь­ко вво­дит­ся в него с по­нуж­де­ни­ем, ма­ло­душ­но, по­сред­ством вды­ха­ния и потом опять от­ска­ки­ва­ет, при ко­то­ром сам ум по­сто­ян­но об­ра­ща­ет­ся к себе, с лю­бо­вью пре­бы­ва­ет в серд­це и непре­стан­но мо­лит­ся". По­двиг умной и сер­деч­ной мо­лит­вы "ис­прав­ля­ет­ся умом от осе­не­ния его по­мо­щью Бо­же­ствен­ной бла­го­да­ти и от еди­но­мыс­лен­но­го, сер­деч­но­го, чи­сто­го, непа­ри­тель­но­го, с верой при­зы­ва­ния Гос­по­да на­ше­го Иису­са Хри­ста, а не от од­но­го, про­сто­го, вы­ше­из­ло­жен­но­го есте­ствен­но­го ху­до­же­ства через нозд­рен­ное ды­ха­ние, или от си­де­ния при упраж­не­нии мо­лит­вой в без­молв­ном и тем­ном месте - да не будет! Это изоб­ре­те­но Бо­же­ствен­ны­ми От­ца­ми не для чего иного, как в неко­то­рое по­со­бие к со­бра­нию мысли от обыч­но­го па­ре­ния, к воз­вра­ще­нию ее к самой себе и ко вни­ма­нию. Пре­жде всех бла­го­дат­ных даров да­ру­ет­ся уму непа­ре­ние Гос­по­дом нашим Иису­сом Хри­стом и при­зы­ва­ни­ем в серд­це свя­то­го Его имени с верой. Вспо­мо­ще­ству­ет же этому несколь­ко и есте­ствен­ное ху­до­же­ство, спо­соб­ству­ю­щее низ­во­дить ум в серд­це при по­сред­стве нозд­рен­но­го ды­ха­ния, си­де­ние в без­молв­ном и несвет­лом месте и дру­гое тому по­доб­ное". Ксан­фо­пу­лы стро­го вос­пре­ща­ют преж­де­вре­мен­ное стрем­ле­ние к тому, чему, по ду­хов­ной си­сте­ме мо­на­ше­ско­го жи­тель­ства, на­зна­че­но свое из­вест­ное время. Они же­ла­ют, чтобы инок дей­ство­вал в уста­нов­лен­ном для него по­ряд­ке, по за­ко­нам, пре­по­дан­ным Бо­же­ствен­ной бла­го­да­тью. "И ты, - го­во­рят они, - желая обу­чить­ся пу­те­вод­ству­ю­ще­му к небу без­мол­вию, по­сле­дуй мудро по­ста­нов­лен­ным за­ко­нам, и, во-пер­вых, с ра­до­стью воз­лю­би по­слу­ша­ние, потом без­мол­вие. Как де­я­ние есть вос­хож­де­ние к ви­де­нию, так и по­слу­ша­ние к без­мол­вию. Не пре­ла­гай пре­дел веч­ных, по Пи­са­нию, яже по­ло­жи­ша отцы твои; горе еди­но­му. Таким об­ра­зом, по­ло­жив бла­гое ос­но­ва­ние на­ча­лу, воз­мо­жешь со вре­ме­нем воз­ло­жить бла­го­слав­ней­ший по­кров на на­ча­ло­з­да­ние Духа. Как все от­вер­же­но у того, у кого, по ска­зан­но­му, на­ча­ло не ис­кус­но, так, на­про­тив, у того все бла­го­леп­но и бла­го­чин­но, у кого на­ча­ло ис­кус­но, хотя и слу­ча­ет­ся ино­гда про­тив­ное этому". Во­об­ще при­зна­но, что до стя­жа­ния непа­ри­тель­но­сти, не об­ман­чи­вой или крат­ко­вре­мен­ной, но по­сто­ян­ной и су­ще­ствен­ной, по­лез­но упраж­нять­ся мо­лит­вой Иису­со­вой в ино­че­ском об­ще­стве, вспо­мо­ще­ствуя упраж­не­нию мо­лит­вой де­я­тель­ным ис­пол­не­ни­ем еван­гель­ских за­по­ве­дей, или, что то же, сми­ре­ни­ем. После же по­лу­че­ния дара непа­ри­тель­но­сти, доз­во­ля­ет­ся ка­сать­ся и без­мол­вия. Так по­сту­пи­ли свя­тые Ва­си­лий Ве­ли­кий и Гри­го­рий Бо­го­слов. Они, по по­ве­да­нию свя­то­го Иса­а­ка Си­ри­на, спер­ва за­ни­ма­лись ис­пол­не­ни­ем тех за­по­ве­дей, ко­то­рые от­но­сят­ся к жи­ву­щим в об­ще­стве че­ло­ве­че­ском, про­хо­дя и мо­лит­ву, со­от­вет­ству­ю­щую этому по­ло­же­нию, от этого жи­тель­ства ум их начал ощу­щать недви­же­ние или непа­ри­тель­ность, тогда они уда­ли­лись в уеди­не­ние пу­сты­ни, там за­ня­лись де­ла­ни­ем во внут­рен­нем че­ло­ве­ке и до­стиг­ли умо­зре­ния. Со­вер­шен­ное без­мол­вие в наше время очень неудоб­но, почти невоз­мож­но: Се­ра­фим Са­ров­ский, Иг­на­тий Ни­ки­фо­ров­ский, Ни­кандр Ба­ба­ев­ский, иноки, весь­ма пре­успев­шие в умной мо­лит­ве, пре­бы­ва­ли по вре­ме­нам то в без­мол­вии, то в об­ще­стве ино­ков, особ­ли­во по­след­ний ни­ко­гда не уеди­нял­ся в при­мет­ное для людей без­мол­вие, бу­дучи по душе ве­ли­ким без­молв­ни­ком. Спо­соб без­мол­вия, ко­то­рым ру­ко­вод­ство­вал­ся пре­по­доб­ный Ар­се­ний Ве­ли­кий, был все­гда пре­вос­ход­ным, ныне дол­жен быть при­знан наи­луч­шим. Этот Отец по­сто­ян­но на­блю­дал мол­ча­ние, по брат­ским ке­льям не ходил, в свою келью при­ни­мал лишь в слу­ча­ях край­ней необ­хо­ди­мо­сти, в церк­ви стоял где-либо за стол­бом, не писал и не при­ни­мал писем, во­об­ще уда­лял­ся от всех сно­ше­ний, мо­гу­щих на­ру­шить его вни­ма­ние, имел целью жизни и всех дей­ствий со­хра­не­ние вни­ма­ния. Образ жи­тель­ства и без­мол­вия, ко­то­рым пре­по­доб­ный Ар­се­ний до­стиг ве­ли­ко­го пре­успе­я­ния, очень по­хва­ля­ет­ся и пред­ла­га­ет­ся к под­ра­жа­нию свя­тым Иса­а­ком Си­ри­ным, как образ весь­ма удоб­ный, муд­рый и мно­го­плод­ный. В за­клю­че­ние из­вле­че­ний наших из тво­ре­ний Ксан­фо­пу­лов при­ве­дем их опыт­ное мне­ние, со­глас­ное с мне­ни­ем про­чих Свя­тых Отцов, что для до­сти­же­ния непа­ри­тель­ной сер­деч­ной мо­лит­вы нужно и много вре­ме­ни, и много уси­лий. "То, чтобы по­сто­ян­но внут­ри серд­ца мо­лить­ся, - го­во­рят они, - так как и выс­шие этого со­сто­я­ния, при­во­дит­ся в ис­пол­не­ние не про­сто, не как бы слу­чи­лось, не при по­сред­стве ма­ло­го труда и вре­ме­ни, хотя и это из­ред­ка встре­ча­ет­ся по непо­сти­жи­мо­му смот­ре­нию Божию, но тре­бу­ет оно и дол­го­го вре­ме­ни, и нема­ло­го труда, по­дви­га ду­шев­но­го и те­лес­но­го, мно­го­го и про­дол­жи­тель­но­го по­нуж­де­ния. По пре­вос­ход­ству дара и бла­го­да­ти, ко­то­рых на­де­ем­ся при­ча­стить­ся, долж­ны быть, по силе, равны и со­от­вет­ствен­ны по­дви­ги, чтобы, по та­ин­ствен­но­му свя­щен­но­му уче­нию, из­гнан был из па­жи­тей серд­ца враг и все­лил­ся в него яв­ствен­но Хри­стос. Го­во­рит свя­той Исаак: "Же­ла­ю­щий уви­деть Гос­по­да, тщит­ся ху­до­же­ствен­но очи­стить свое серд­це па­мя­тью Бо­жи­ей, и таким об­ра­зом, свет­ло­стью мысли своей будет еже­час­но ви­деть Гос­по­да". И свя­той Вар­со­но­фий: "Если не внут­рен­нее де­ла­ние Бо­жи­ей бла­го­да­тью по­мо­жет че­ло­ве­ку, то тщет­но тру­дит­ся он по внеш­но­сти. Внут­рен­нее де­ла­ние, в со­еди­не­нии с бо­лез­нью серд­ца, при­но­сить чи­сто­ту, а чи­сто­та - ис­тин­ное без­мол­вие серд­ца, таким без­мол­ви­ем до­став­ля­ет­ся сми­ре­ние, а сми­ре­ние со­де­лы­ва­ет че­ло­ве­ка жи­ли­щем Бо­жи­им. Когда же все­лит­ся Бог, тогда бесы и стра­сти из­го­ня­ют­ся, и со­де­лы­ва­ет­ся че­ло­век хра­мом Бо­жи­им, ис­пол­нен­ным освя­ще­ния, ис­пол­нен­ным про­све­ще­ния, чи­сто­ты и бла­го­да­ти. Бла­жен тот, кто зрит Гос­по­да во внут­рен­ней­шей со­кро­вищ­ни­це серд­ца, как в зер­ка­ле, и с пла­чем из­ли­ва­ет мо­ле­ние свое перед бла­го­стью Его". Пре­по­доб­ный Иоанн Кар­па­фий­ский: "Нужно много вре­ме­ни и по­дви­га в мо­лит­вах, чтобы найти в несту­жа­е­мом устро­е­нии ума неко­то­рое иное сер­деч­ное небо, где живет Хри­стос, как го­во­рит Апо­стол: Или не зна­е­те, яко Иисус Хри­стос в вас есть? разве чим точию неис­кус­ни ес­те­те".

Этими из­вле­че­ни­я­ми из свя­тых Отцов, как удо­вле­тво­ри­тель­но объ­яс­ня­ю­щи­ми де­ла­ние мо­лит­вы Иису­со­вой, мы до­воль­ству­ем­ся. В про­чих Оте­че­ских пи­са­ни­ях из­ло­же­но то же самое уче­ние. При­зна­ем нуж­ным по­вто­рить воз­люб­лен­ным отцам и бра­ти­ям нашим предо­сте­ре­же­ние, чтобы они не устрем­ля­лись к чте­нию Оте­че­ских пи­са­ний о воз­вы­шен­ных де­ла­ни­ях и со­сто­я­ни­ях ино­че­ских, хотя к этому чте­нию вле­чет лю­бо­зна­тель­ность, хотя это чте­ние про­из­во­дит на­сла­жде­ние, вос­торг. Наша сво­бо­да, по свой­ству вре­ме­ни, долж­на быть осо­бен­но огра­ни­че­на. Когда име­лись бла­го­дат­ные на­став­ни­ки, тогда увле­че­ния но­во­на­чаль­ных удоб­но за­ме­ча­лись и вра­че­ва­лись. Но ныне неко­му ни увра­че­вать, ни за­ме­тить увле­че­ния. Часто па­губ­ное увле­че­ние при­зна­ет­ся неопыт­ны­ми на­став­ни­ка­ми ве­ли­ким пре­успе­я­ни­ем, увле­чен­ный по­ощ­ря­ет­ся к боль­ше­му увле­че­нию. Увле­че­ние, по­дей­ство­вав на инока и не бу­дучи за­ме­че­но, про­дол­жа­ет дей­ство­вать, укло­нять его более и более от на­прав­ле­ния ис­тин­но­го. Можно без­оши­боч­но ска­зать: боль­шин­ство на­хо­дит­ся в раз­но­об­раз­ном увле­че­нии, от­верг­ших свое увле­че­ние и увле­че­ния очень мало, не увле­кав­ших­ся не су­ще­ству­ет. По этой при­чине, когда оте­че­ские книги оста­лись нам в един­ствен­ное сред­ство ру­ко­вод­ства, долж­но с осо­бен­ной осто­рож­но­стью и раз­бор­чи­во­стью чи­тать их, чтобы един­ствен­ное сред­ство к ру­ко­вод­ству не об­ра­тить в сред­ство к непра­виль­ной де­я­тель­но­сти и про­ис­те­ка­ю­ще­му из нее рас­строй­ству. "Будем ис­кать, - го­во­рит свя­той Иоанн Ле­ствич­ник о Вы­бо­ре на­став­ни­ка, не пред­ве­ду­щих, не про­зор­ли­вых, но паче всего точно - сми­рен­но­муд­рых, наи­бо­лее со­от­вет­ству­ю­щих объ­ем­лю­ще­му нас неду­гу, по нрав­ствен­но­сти своей и месту жи­тель­ства". То же долж­но ска­зать и о кни­гах, как уже и ска­за­но выше: долж­но из­би­рать из них никак не воз­вы­шен­ней­шие, но наи­бо­лее близ­кие к на­ше­му со­сто­я­нию, из­ла­га­ю­щие же­ла­ние, нам свой­ствен­ное. "Ве­ли­кое зло, - ска­зал свя­той Исаак Сирин, - пре­по­да­вать какое-либо вы­со­кое уче­ние тому, кто еще на­хо­дит­ся в чине но­во­на­чаль­ных и по ду­хов­но­му воз­рас­ту - мла­де­нец". Плот­ский и ду­шев­ный че­ло­век, слыша ду­хов­ное слово, по­ни­ма­ет его со­от­вет­ствен­но сво­е­му со­сто­я­нию, из­вра­ща­ет, ис­ка­жа­ет его, и, по­сле­дуя ему в его из­вра­щен­ном смыс­ле, стя­жа­ет лож­ное на­прав­ле­ние, дер­жит­ся этого на­прав­ле­ния с упор­ством, как на­прав­ле­ния, дан­но­го свя­тым сло­вом. Неко­то­рый ста­рец до­стиг хри­сти­ан­ско­го со­вер­шен­ства по осо­бен­но­му смот­ре­нию Божию, всту­пив во­пре­ки пра­ви­лам в без­мол­вие с юно­сти своей. Спер­ва он без­молв­ство­вал в Рос­сии в лесу, живя в зем­лян­ке, а потом в Афон­ской горе; по воз­вра­ще­нии в Рос­сию, он по­ме­стил­ся в об­ще­жи­тель­ный за­штат­ный мо­на­стырь. Мно­гие из бра­тий, видя в стар­це несо­мнен­ные при­зна­ки свя­то­сти, об­ра­ща­лись к нему за со­ве­том. Ста­рец давал на­став­ле­ния из сво­е­го устро­е­ния и по­вре­ждал души бра­тий. Неко­то­рый, хо­ро­шо зна­ко­мый стар­цу, монах го­во­рил ему: "Отец! Ты го­во­ришь бра­тии о де­ла­ни­ях и со­сто­я­ни­ях, не до­ступ­ных для их по­ня­тия и устро­е­ния, а они, объ­яс­няя твои слова по сво­е­му и дей­ствуя со­глас­но этому объ­яс­не­нию, на­но­сят себе вред". Ста­рец от­ве­чал со свя­той про­сто­той: "Сам вижу! Да что же мне де­лать? Я счи­таю всех выс­ши­ми меня, и, когда спро­сят, от­ве­чаю из сво­е­го со­сто­я­ния". Стар­цу был не из­ве­стен общий мо­на­ше­ский путь. Не толь­ко па­гу­бен для нас грех, но па­губ­но и самое добро, когда де­ла­ем его не во­вре­мя и не в долж­ной мере, так па­губ­ны не толь­ко голод, но и из­ли­ше­ство в пище и ка­че­ство пищи, не со­от­вет­ству­ю­щее воз­рас­ту и сло­же­нию. Не вли­ва­ют вина нова в мехи ветхи: аще ли же ни, то про­са­дят­ся меси, и вино про­ли­ет­ся, и меси по­гиб­нут; но вли­ва­ют вино ново в мехи новы, и сбое со­блю­дет­ся. Это ска­зал Гос­подь о де­ла­ни­ях доб­ро­де­те­ли, ко­то­рые непре­мен­но долж­ны со­от­вет­ство­вать со­сто­я­нию де­ла­те­ля, иначе они по­гу­бят де­ла­те­ля и сами по­гиб­нут, то есть, пред­при­ня­ты будут бес­плод­но, во вред и по­ги­бель души, про­ти­во­по­лож­но сво­е­му на­зна­че­нию.

Кроме вы­ше­из­ло­жен­ных по­со­бий, для вспо­мо­ще­ство­ва­ния но­во­на­чаль­ным в упраж­не­нии мо­лит­вой Иису­со­вой име­ют­ся раз­ные дру­гие по­со­бия. Ис­чис­ля­ем глав­ные из них. 1) Четки или ле­стов­ка. Четки со­сто­ят обык­но­вен­но из ста зерен, а ле­стов­ка из ста сту­пе­ней, так как пра­ви­ло, со­вер­ша­е­мое с мо­лит­вой Иису­со­вой, обык­но­вен­но ис­чис­ля­ет­ся сот­ней мо­литв. По чет­кам счи­та­ют­ся по­кло­ны, также и сидя, иноки упраж­ня­ют­ся мо­лит­вой Иису­со­вой пер­во­на­чаль­но по чет­кам. Когда же при мо­лит­ве уси­лит­ся вни­ма­ние, тогда пре­кра­ща­ет­ся воз­мож­ность мо­лить­ся по чет­кам и ис­чис­лять про­из­но­си­мые мо­лит­вы: все вни­ма­ние об­ра­ща­ет­ся к мо­лит­ве. 2) Очень по­лез­но обу­чать­ся мо­лит­ве Иису­со­вой, со­вер­шая ее с по­кло­на­ми зем­ны­ми и по­яс­ны­ми, по­ла­гая эти по­кло­ны неспеш­но и с чув­ством по­ка­я­ния, как по­ла­гал их бла­жен­ный юноша Ге­ор­гий, о ко­то­ром по­вест­ву­ет свя­той Си­ме­он Новый Бо­го­слов в Слове о вере. 3) В церк­ви и во­об­ще при упраж­не­нии мо­лит­вой Иису­со­вой по­лез­но иметь глаза за­кры­ты­ми, и 4) дер­жать левую руку у пер­сей, над левым сос­цем груди, несколь­ко по­вы­ше его: по­след­ний ме­ха­низм спо­соб­ству­ет к ощу­ще­нию силы сло­вес­но­сти, на­хо­дя­щей­ся в пер­сях. 5) Без­молв­ству­ю­щим Отцы со­ве­ту­ют иметь несколь­ко тем­ную келью, с за­ве­шен­ны­ми окош­ка­ми, для охра­не­ния ума от раз­вле­че­ния и для вос­по­мо­ще­ство­ва­ния ему со­сре­до­то­чи­вать­ся в серд­це. 6) Без­молв­ству­ю­щим со­ве­ту­ют си­деть на низ­ком стуле, во-пер­вых, для того, что вни­ма­тель­ная мо­лит­ва тре­бу­ет спо­кой­но­го по­ло­же­ния, а во-вто­рых, по об­ра­зу сле­по­го ни­ще­го, упо­ми­на­е­мо­го в Еван­ге­лии, ко­то­рый, сидя при пути, во­пи­ял ко Гос­по­ду: Иису­се, Сыне Да­ви­дов, по­ми­луй мя, был услы­шан и по­ми­ло­ван. Также этот низ­кий стул изоб­ра­жа­ет собой гно­и­ще, на ко­то­ром был по­вер­жен Иов, вне града, когда диа­вол по­ра­зил его с ног до го­ло­вы лютой бо­лез­нью. Инок дол­жен ви­деть себя изу­ве­чен­ным, ис­ка­жен­ным, ис­тер­зан­ным гре­хов­но­стью, из­верг­ну­тым ею из есте­ствен­но­го со­сто­я­ния, по­верг­ну­тым в про­ти­во­есте­ствен­ное, и из этого бед­ствен­но­го со­сто­я­ния во­пи­ять ко все­ми­ло­сти­во­му и все­мо­гу­ще­му Иису­су, Об­но­ви­те­лю че­ло­ве­че­ско­го есте­ства: по­ми­луй мя. Низ­мен­ный стул очень удо­бен для упраж­не­ния мо­лит­вой Иису­со­вой. Этим не от­вер­га­ет­ся сто­я­ние при ней; но как почти все время ис­тин­но­го без­молв­ни­ка по­свя­ще­но мо­лит­ве, то и предо­став­ля­ет­ся ему за­ни­мать­ся ею и сидя, а ино­гда и лежа. Осо­бен­но боль­ные и пре­ста­ре­лые долж­ны осте­ре­гать­ся из­лиш­не­го те­лес­но­го по­дви­га, чтобы он не ис­то­щал сил их и не от­ни­мал воз­мож­но­сти за­ни­мать­ся по­дви­гом ду­шев­ным. Сущ­ность де­ла­ния в Гос­по­де и в имени Его. Рас­слаб­лен­ный был све­шен на одре своем перед Гос­по­дом сквозь по­кров дома и по­лу­чил ис­це­ле­ние. Ис­це­ле­ние при­вле­ка­ет­ся сми­ре­ни­ем и верой. 7) По­движ­ни­ки ум­но­го де­ла­ния ино­гда имеют нужду по­мо­гать себе об­ли­ва­ни­ем хо­лод­ной водой или при­кла­ды­ва­ни­ем к ме­стам при­ли­ва крови на­мо­чен­ных водой по­ло­те­нец. Вода долж­на быть лет­няя - никак не самая хо­лод­ная, по­то­му что по­след­няя уси­ли­ва­ет раз­го­ря­че­ние. Во­об­ще ум­ствен­ные за­ня­тия имеют свой­ство про­из­во­дить жар в из­вест­ных сло­же­ни­ях. Такой жар чув­ство­вал в себе пре­по­доб­ный авва До­ро­фей, когда за­ни­мал­ся на­у­ка­ми, по­че­му и про­хла­ждал себя водой. Такой жар непре­мен­но долж­ны ощу­тить те, ко­то­рые будут очень по­нуж­дать себя к со­еди­не­нию ума с серд­цем при по­мо­щи ве­ще­ствен­ных по­со­бий, давая им из­лиш­нее зна­че­ние и не давая долж­но­го зна­че­ния ду­хов­ным по­со­би­ям. При осо­бен­ном ве­ще­ствен­ном уси­лии к сер­деч­ной мо­лит­ве на­чи­на­ет дей­ство­вать в серд­це теп­ло­та. Эта теп­ло­та есть пря­мое след­ствие та­ко­го по­дви­га: вся­кий член че­ло­ве­че­ско­го тела, под­вер­га­е­мый тре­нию, раз­го­ря­ча­ет­ся, то же де­ла­ет­ся и с серд­цем от по­сто­ян­но­го, про­дол­жи­тель­но­го на­пря­же­ния его. Теп­ло­та, яв­ля­ю­ща­я­ся от уси­лен­но­го, ве­ще­ствен­но­го по­дви­га также ве­ще­ствен­на. Это - теп­ло­та плот­ская, кро­вя­ная, в об­ла­сти пад­ше­го есте­ства. Неопыт­ный по­движ­ник, ощу­тив эту теп­ло­ту, непре­мен­но возо­мнит о ней нечто, най­дет в ней при­ят­ность, услаж­де­ние, в чем на­ча­ло са­мо­обо­льще­ния. Не толь­ко не долж­но ду­мать чего-либо осо­бен­но­го об этой теп­ло­те, но на­про­тив того, долж­но при­нять осо­бен­ные меры предо­сто­рож­но­сти при по­яв­ле­нии ее. Предо­сто­рож­ность необ­хо­ди­ма по той при­чине, что эта теп­ло­та, как кро­вя­ная, не толь­ко пе­ре­хо­дить по раз­ным ме­стам груди, но и очень легко может упасть на ниж­ние части чрева, про­из­ве­сти в них силь­ней­шее раз­же­ние. Есте­ствен­но, что при этом на­чи­на­ет дей­ство­вать плот­ское во­жде­ле­ние, свой­ствен­ное этим ча­стям в со­сто­я­нии раз­го­ря­че­ния. Неко­то­рые, придя в это со­сто­я­ние и не по­ни­мая со­вер­ша­ю­ще­го­ся с ними, вда­лись в сму­ще­ние, в уны­ние, в от­ча­я­ние, как это из­вест­но из опыта. При­зна­вая свое со­сто­я­ние бед­ствен­ным, они при­бег­ли к зна­ме­ни­тым стар­цам, ища в их со­ве­тах вра­че­ва­ния душам своим, рас­тер­зан­ным го­ре­стью и недо­уме­ни­ем. Стар­цы, услы­шав, что при при­зы­ва­нии имени Иису­са, яви­лось силь­ней­шее раз­же­ние, со­еди­нен­ное с дей­стви­ем во­жде­ле­ния, ужас­ну­лись коз­ням диа­во­ла. Они при­зна­ли тут страш­ную пре­лесть, страж­ду­щим вос­пре­ти­ли упраж­не­ние мо­лит­вой Иису­со­вой, как при­чи­ной зла, мно­гим дру­гим по­движ­ни­кам по­ве­да­ли это об­сто­я­тель­ство, как за­ме­ча­тель­ное бед­ствен­ное по­след­ствие упраж­не­ния мо­лит­вой Иису­со­вой. И мно­гие по­ве­ри­ли про­из­не­сен­но­му суду по ува­же­нию к гром­ко­му имени стар­цев, по­ве­ри­ли суду, как вы­ве­ден­но­му из са­мо­го опыта. Между тем, эта страш­ная пре­лесть есть не что иное, как при­лив крови, про­ис­шед­ший от уси­лен­но­го, неве­же­ствен­но­го упо­треб­ле­ния ве­ще­ствен­ных по­со­бий. Этот при­лив легко может увра­че­вать­ся в два, три дня при­кла­ды­ва­ни­ем к вос­па­лив­шим­ся ча­стям по­лот­на, на­пи­тан­но­го лет­ней водой. Го­раз­до опас­нее, го­раз­до ближе к пре­ле­сти, когда по­движ­ник, ощу­тив кро­вя­ную теп­ло­ту в серд­це или груди, со­чтет ее за бла­го­дат­ную, воз­мнит о ней, а по­то­му и о себе нечто, нач­нет со­чи­нять себе на­сла­жде­ние, омра­чать, об­ма­ны­вать, опу­ты­вать, гу­бить себя са­мо­мне­ни­ем. Чем более по­нуж­де­ния и на­пря­же­ния в по­движ­ни­ке по телу, тем кро­вя­ная теп­ло­та раз­го­ра­ет­ся силь­нее. Оно так и быть долж­но! Чтобы уме­рить эту теп­ло­ту, чтобы пре­ду­пре­дить па­де­ние ее вниз, долж­но не на­жи­мать ума с осо­бен­ным уси­ли­ем в серд­це, долж­но не утруж­дать серд­ца, не про­из­во­дить в нем жару чрез­мер­ным удер­жи­ва­ни­ем ды­ха­ния и на­пря­же­ни­ем серд­ца; на­про­тив того, долж­но и ды­ха­ние при­удер­жи­вать тихо и ум при­во­дить к со­еди­не­нию с серд­цем очень тихо, долж­но ста­рать­ся, чтобы мо­лит­ва дей­ство­ва­ла в самой вер­шине серд­ца, где пре­бы­ва­ет сло­вес­ная сила по уче­нию Отцов и где, по этой при­чине, долж­но быть от­прав­ля­е­мо Бо­го­слу­же­ние. Когда Бо­же­ствен­ная бла­го­дать осе­нит мо­лит­вен­ный по­двиг и нач­нет со­еди­нять ум с серд­цем, тогда ве­ще­ствен­ная кро­вя­ная теп­ло­та со­вер­шен­но ис­чез­нет. Мо­лит­вен­ное свя­щен­но­дей­ствие тогда вполне из­ме­ня­ет­ся: оно де­ла­ет­ся как бы при­род­ным, со­вер­шен­но сво­бод­ным и лег­ким. Тогда яв­ля­ет­ся в серд­це дру­гая теп­ло­та, тон­кая, неве­ще­ствен­ная, ду­хов­ная, не про­из­во­дя­щая ни­ка­ко­го раз­же­ния - на­про­тив того, про­хла­жда­ю­щая, про­све­ща­ю­щая, оро­ша­ю­щая, дей­ству­ю­щая как це­ли­тель­ное, ду­хов­ное, ума­ща­ю­щее по­ма­за­ние, вле­ку­щая к неиз­ре­чен­но­му люб­ле­нию Бога и че­ло­ве­ков, так по­ве­да­ет об этой теп­ло­те пре­по­доб­ный Мак­сим Кап­со­ка­ли­ви из сво­е­го бла­жен­но­го опыта. Пред­ла­гаю отцам и бра­ти­ям убо­гий совет, умо­ляя их не от­верг­нуть убо­го­го со­ве­та моего: не по­нуж­дай­те себя преж­де­вре­мен­но к от­кры­тию в себе сер­деч­но­го мо­лит­вен­но­го дей­ствия. Нужна, нужна бла­го­ра­зум­ная осто­рож­ность, осо­бен­но в наше время, когда уже почти невоз­мож­но встре­тить удо­вле­тво­ри­тель­но­го на­став­ни­ка для этих пред­ме­тов, когда по­движ­ник дол­жен про­би­рать­ся сам, ощу­пью, при ру­ко­вод­стве пи­са­ни­я­ми свя­тых Отцов, в со­кро­вищ­ни­цу зна­ний ду­хов­ных, и также ощу­пью, сам, вы­би­рать из них свой­ствен­ное себе. При жи­тель­стве по Еван­гель­ским за­по­ве­дям, зай­ми­тесь вни­ма­тель­ной Иису­со­вой мо­лит­вой по спо­со­бу свя­то­го Иоан­на Ле­ствич­ни­ка, со­еди­няя мо­лит­ву с пла­чем, имея на­ча­лом и целью мо­лит­вы по­ка­я­ние. В свое время, из­вест­ное Богу, от­кро­ет­ся само собой дей­ствие сер­деч­ной мо­лит­вы. Такое дей­ствие, от­кры­ва­е­мое при­кос­но­ве­ни­ем пер­ста Божия, пре­вос­ход­нее до­сти­га­е­мо­го уси­лен­ным при­нуж­де­ни­ем себя при по­сред­стве ве­ще­ствен­ных по­со­бий. Пре­вос­ход­нее оно во мно­гих от­но­ше­ни­ях: оно го­раз­до об­шир­нее, обиль­нее, оно вполне без­опас­но от пре­ле­сти и дру­гих по­вре­жде­ний, по­лу­чив­ший таким об­ра­зом, видит в по­лу­че­нии един­ствен­но ми­лость Божию, дар Божий, а до­стиг­ший при уси­лен­ном упо­треб­ле­нии ве­ще­ствен­ных по­со­бий, видя дар Божий, не может не ви­деть сво­е­го по­дви­га, не может не ви­деть са­мо­го ме­ха­ни­че­ско­го спо­со­ба, им упо­треб­лен­но­го, не может не при­пи­сы­вать ему осо­бен­ной важ­но­сти. Это на тон­ком мыс­лен­ном пути -зна­чи­тель­ный недо­ста­ток, зна­чи­тель­ное пре­ты­ка­ние, зна­чи­тель­ное пре­пят­ствие к раз­ви­тию ду­хов­но­го пре­успе­я­ния. Для раз­ви­тия ду­хов­но­го пре­успе­я­ния нет ни конца, ни пре­де­лов. Ни­чтож­ное, неза­мет­ное упо­ва­ние на что либо, вне Бога, может оста­но­вить ход пре­успе­я­ния, в ко­то­ром и вождь, и ноги, и кры­лья - вера в Бога. "Хри­стос для ве­ру­ю­ще­го - все", - ска­зал свя­той Марк. Из упо­треб­ляв­ших с осо­бен­ным тща­ни­ем ве­ще­ствен­ные вспо­мо­га­тель­ные сред­ства, до­стиг­ли пре­успе­я­ния весь­ма ред­кие, а рас­стро­и­лись и по­вре­ди­лись весь­ма мно­гие. При опыт­ном на­став­ни­ке упо­треб­ле­ние ве­ще­ствен­ных по­со­бий мало опас­но, но при ру­ко­вод­стве кни­га­ми оно очень опас­но по удоб­но­сти впа­де­ния, по неве­де­нию и небла­го­ра­зу­мию, в пре­лесть и дру­гие роды ду­шев­но­го а те­лес­но­го рас­строй­ства. Так неко­то­рые, уви­дев вред­ные по­след­ствия без­рас­суд­но­го по­дви­га и имея о мо­лит­ве Иису­со­вой и со­пут­ству­ю­щих ей об­сто­я­тель­ствах лишь по­верх­ност­ное и сбив­чи­вое по­ня­тие, при­пи­са­ли эти по­след­ствия не неве­де­нию и без­рас­суд­ству, но самой все­свя­той мо­лит­ве Иису­со­вой. Может ли что быть пе­чаль­нее, бед­ствен­нее этой хулы, этой пре­ле­сти?

Свя­тые Отцы, на­учая сер­деч­ной мо­лит­ве, не дали точ­но­го на­став­ле­ния, в ко­то­рой части серд­ца она долж­на быть со­вер­ша­е­ма, ве­ро­ят­но по той при­чине, что в те вре­ме­на не встре­ча­лось нужды в этом на­став­ле­нии. Свя­той Ни­ки­фор го­во­рит, как об из­вест­ном пред­ме­те, что сло­вес­ность на­хо­дит­ся в пер­сях, и что когда воз­бу­дит­ся сло­вес­ность к уча­стию в мо­лит­ве, то вслед за ней воз­бу­дит­ся к та­ко­му уча­стию и серд­це. Труд­но, зна­ю­щим что-либо со всей по­дроб­но­стью и ос­но­ва­тель­но­стью, пред­ви­деть и пре­ду­пре­дить ре­ше­ни­ем все во­про­сы, ко­то­рые могут воз­ник­нуть из со­вер­шен­но­го неве­де­ния: в чем неве­де­ние видит тем­но­ту, в том для зна­ния нет ни­че­го неяс­но­го. В по­сле­ду­ю­щие вре­ме­на неопре­де­лен­ное ука­за­ние в пи­са­ни­ях оте­че­ских на серд­це по­слу­жи­ло при­чи­ной важ­но­го недо­уме­ния и оши­боч­но­го упраж­не­ния мо­лит­вой в тех, ко­то­рые, не имея на­став­ни­ка, не ис­сле­до­вав с долж­ной тща­тель­но­стью оте­че­ских пи­са­ний, на ос­но­ва­нии на­ско­ро схва­чен­ных чте­ни­ем по­верх­ност­ных по­ня­тий, ре­ши­лись за­нять­ся ху­до­же­ствен­ной сер­деч­ной мо­лит­вой, воз­ло­жив все упо­ва­ние на ве­ще­ствен­ные по­со­бия к ней. Опре­де­лен­ное объ­яс­не­ние этого пред­ме­та сде­ла­лось, таким об­ра­зом, необ­хо­ди­мо­стью. Серд­це че­ло­ве­че­ское имеет вид про­дол­го­ва­то­го мешка, к верху рас­ши­ря­ю­ще­го­ся, к низу сужи­ва­ю­ще­го­ся. Оно, верх­ней око­неч­но­стью, на­хо­дя­щей­ся на­про­тив ле­во­го сосца груди, при­креп­ле­но, а ниж­няя его часть, нис­хо­дя­щая к око­неч­но­сти ребр, сво­бод­на; когда она при­дет в ко­ле­ба­ние, это ко­ле­ба­ние на­зы­ва­ет­ся би­е­ни­ем серд­ца. Мно­гие, не имея ни­ка­ко­го по­ня­тия об устрой­стве серд­ца, при­зна­ют свое серд­це там, где чув­ству­ют би­е­ние его. При­сту­пая са­мо­чин­но к упраж­не­нию сер­деч­ной мо­лит­вой, они устрем­ля­ют ды­ха­ние, вводя его в серд­це, к этой части серд­ца, при­во­дят ее в плот­ское раз­го­ря­че­ние, при­чем би­е­ние серд­ца очень уси­ли­ва­ет­ся, при­зы­ва­ют к себе и на­вя­зы­ва­ют себе непра­виль­ное со­сто­я­ние и пре­лесть. Схи­мо­нах Ва­си­лий и ста­рец Па­и­сий Ве­лич­ков­ский по­вест­ву­ют, что из со­вре­мен­ни­ков их мно­гие по­вре­ди­лись, зло­упо­треб­ляя ве­ще­ствен­ным по­со­би­ем. И впо­след­ствии при­ме­ры рас­строй­ства от та­ко­го дей­ствия встре­ча­лись неред­ко; встре­ча­ют­ся они и по­ныне, хотя рас­по­ло­же­ние к упраж­не­нию мо­лит­вой Иису­со­вой ума­ли­лось до край­но­сти. Нель­зя им не встре­чать­ся: они долж­ны быть непре­мен­ным по­след­стви­ем неве­де­ния, са­мо­чи­ния, са­мо­мне­ния, без­вре­мен­но­го и гор­дост­но­го усер­дия, на­ко­нец со­вер­шен­но­го оску­де­ния опыт­ных на­став­ни­ков. Схи­мо­нах Ва­си­лий, ссы­ла­ясь на свя­то­го Фе­о­фи­лак­та и дру­гих Отцов, утвер­жда­ет, что три силы души, сло­вес­ная, сила рев­но­сти и сила же­ла­ния, рас­по­ло­же­ны так: в пер­сях и в верх­ней части серд­ца при­сут­ству­ет сло­вес­ная сила или дух че­ло­ве­ка, в сред­ней - сила рев­но­сти, в ниж­ней - сила же­ла­ния или есте­ствен­ное во­жде­ле­ние. Ста­ра­ю­щий­ся при­ве­сти в дви­же­ние и раз­го­ря­чить ниж­нюю часть серд­ца, при­во­дит в дви­же­ние силу во­жде­ле­ния, ко­то­рая, по бли­зо­сти к ней по­ло­вых ча­стей и по свой­ству сво­е­му, при­во­дит в дви­же­ние эти части. Неве­же­ствен­но­му упо­треб­ле­нию ве­ще­ствен­но­го по­со­бия по­сле­ду­ет силь­ней­шее раз­же­ние плот­ско­го во­жде­ле­ния. Какое стран­ное яв­ле­ние! По-ви­ди­мо­му по­движ­ник за­ни­ма­ет­ся мо­лит­вой, а за­ня­тие по­рож­да­ет по­хо­те­ние, ко­то­рое долж­но бы умерщ­влять­ся за­ня­ти­ем и неве­де­ние, зло­упо­тре­бив­шее ве­ще­ствен­ным по­со­би­ем, при­пи­сы­ва­ет Иису­со­вой мо­лит­ве то, что долж­но при­пи­сать зло­упо­треб­ле­нию. Сер­деч­ная мо­лит­ва про­ис­хо­дить от со­еди­не­ния ума с духом разъ­еди­нен­ных па­де­ни­ем, со­еди­ня­е­мых бла­го­да­тию ис­куп­ле­ния. В духе че­ло­ве­че­ском со­сре­до­то­че­ны ощу­ще­ния со­ве­сти, сми­ре­ния, кро­то­сти, любви к Богу и ближ­не­му и дру­гих по­доб­ных свойств, нужно, чтобы при мо­лит­ве дей­ствие этих свойств со­еди­ня­лись с дей­стви­ем ума. На это долж­но быть об­ра­ще­но все вни­ма­ние де­ла­те­ля мо­лит­вы. Со­еди­не­ние со­вер­ша­ет­ся пер­стом Бо­жи­им, еди­ным мо­гу­щим ис­це­лить язву па­де­ния; де­ла­тель же мо­лит­вы до­ка­зы­ва­ет ис­крен­ность про­из­во­ле­ния сво­е­го по­лу­чить ис­це­ле­ние по­сто­ян­ным пре­бы­ва­ни­ем в мо­лит­ве, за­клю­че­ни­ем ума в слова мо­лит­вы, де­я­тель­но­стью внеш­ней и внут­рен­ней по за­по­ве­дям Еван­ге­лия, де­ла­ю­щей дух спо­соб­ным к со­еди­не­нию с мо­ля­щим­ся умом. При этом несколь­ко спо­соб­ству­ет ху­до­же­ствен­ное на­прав­ле­ние ума к сло­вес­но­сти и к верх­ней части серд­ца. Во­об­ще из­лиш­нее на­пря­же­ние, при упо­треб­ле­нии этого ве­ще­ствен­но­го по­со­бия, как воз­буж­да­ю­щее ве­ще­ствен­ную теп­ло­ту, вред­но: теп­ло­та плоти и крови не долж­на иметь места в мо­лит­ве. По ду­ше­спа­си­тель­ней­ше­му дей­ствию на нас мо­лит­вы во­об­ще и па­мя­ти Бо­жи­ей или мо­лит­вы Иису­со­вой в осо­бен­но­сти, как сред­ства к пре­бы­ва­нию в непре­стан­ном со­еди­не­нии с Богом и к по­сто­ян­но­му от­ра­же­нию на­па­де­ний врага, за­ня­тие мо­лит­вой Иису­со­вой осо­бен­но нена­вист­но диа­во­лу. Упраж­ня­ю­щи­е­ся мо­ле­ни­ем име­нем Гос­по­да Иису­са под­вер­га­ют­ся осо­бен­ным го­не­ни­ям диа­во­ла. "Весь по­двиг и все тща­ние на­ше­го су­по­ста­та, - го­во­рит пре­по­доб­ный Ма­ка­рий Ве­ли­кий, - за­клю­ча­ет­ся в том, чтобы мысль нашу от­вра­тить от па­мя­то­ва­ния Бога и от любви к Нему, для этого он упо­треб­ля­ет пре­ле­сти мира, и от­вле­ка­ет от ис­тин­но­го блага к мни­мым, несу­ще­ствен­ным бла­гам". По этой при­чине по­свя­тив­ший себя в ис­тин­ное слу­же­ние Богу, непре­стан­ной мо­лит­вой Иису­со­вой, дол­жен осо­бен­но хра­нить себя от рас­се­ян­но­сти мыс­лей, никак не доз­во­лять себе празд­но­сло­вия мыс­лен­но­го, но, остав­ляя без вни­ма­ния яв­ля­ю­щи­е­ся мысли и меч­та­ния, по­сто­ян­но воз­вра­щать­ся к мо­ле­нию име­нем Иису­са, как бы в при­ста­ни­ще, веруя, что Иисус неусып­но пе­чет­ся о том рабе Своем, ко­то­рый на­хо­дит­ся непре­стан­но при Нем неусып­ным па­мя­то­ва­ни­ем о Нем. "Лу­ка­вые бесы, - го­во­рит пре­по­доб­ный Нил Си­най­ский, - ночью ста­ра­ют­ся воз­му­щать ду­хов­но­го де­ла­те­ля через самих себя, а днем через че­ло­ве­ков, окру­жая его кле­ве­та­ми, на­па­стя­ми и зло­клю­че­ни­я­ми". Этот по­ря­док в бе­сов­ской брани скоро усмот­рит­ся на опыте вся­ким де­ла­те­лем мо­лит­вы. Бесы ис­ку­ша­ют по­мыс­ла­ми, мыс­лен­ны­ми меч­та­ни­я­ми, вос­по­ми­на­ни­ем нуж­ней­ших пред­ме­тах, раз­мыш­ле­ни­я­ми по-ви­ди­мо­му ду­хов­ны­ми, воз­буж­де­ни­ем за­бот­ли­во­сти, раз­лич­ных опа­се­ний и дру­ги­ми про­яв­ле­ни­я­ми неве­рия. При всех мно­го­об­раз­ных бе­сов­ских бра­нях, ощу­ще­ние сму­ще­ния слу­жит все­гда вер­ным при­зна­ком при­бли­же­ния пад­ших духов, хотя бы про­из­во­ди­мое ими дей­ствие имело вид пра­вед­но­сти. По­движ­ни­кам, уеди­нен­но и уси­лен­но мо­ля­щим­ся, бесы яв­ля­ют­ся в виде стра­ши­лищ, в виде со­блаз­ни­тель­ных пред­ме­тов, ино­гда в виде свет­лых Ан­ге­лов, му­че­ни­ков, пре­по­доб­ных и Са­мо­го Хри­ста; угроз бе­сов­ских бо­ять­ся не долж­но, а ко всем во­об­ще яв­ле­ни­ям нужно быть весь­ма недо­вер­чи­вым. В таких слу­ча­ях, ко­то­рые од­на­ко же бы­ва­ют неча­сты, пер­вей­шая обя­зан­ность наша при­бег­нуть к Богу, пре­да­ва­ясь все­це­ло Его воле и прося Его по­мо­щи: на яв­ле­ния не об­ра­щать вни­ма­ния и не вхо­дит в сно­ше­ние и со­бе­се­до­ва­ние с ними, при­зна­вая себя немощ­ны­ми для сно­ше­ния с ду­ха­ми враж­деб­ны­ми, недо­стой­ны­ми сно­ше­ния с ду­ха­ми свя­ты­ми.

Осо­бен­ным скор­бям и го­не­ни­ям под­вер­га­ет­ся ис­тин­ный, Бо­го­угод­ный по­движ­ник мо­лит­вы от бра­тии своей, че­ло­ве­ков. И в этом, как мы ска­за­ли уже, глав­ные де­я­те­ли - де­мо­ны: они упо­треб­ля­ют в свое ору­дие как тех че­ло­ве­ков, ко­то­рые де­я­тель­ность свою слили во­еди­но с де­я­тель­но­стью бе­сов­ской, так и тех, ко­то­рые не по­ни­ма­ют бра­ней бе­сов­ских и по­то­му удоб­но де­ла­ют­ся ору­ди­я­ми бесов, даже и тех, ко­то­рые, по­ни­мая лу­кав­ство врага, недо­ста­точ­но вни­ма­тель­ны к себе, и осто­рож­ны, и по­то­му до­пус­ка­ют себя быть об­ма­ну­ты­ми. Ра­зи­тель­ней­ший и ужас­ней­ший при­мер того, какой страш­ной нена­ви­стью к Богу, к Слову Божию, к Духу Божию, могут за­ра­зить­ся че­ло­ве­ки, слив­шие на­стро­е­ние сво­е­го духа с на­стро­е­ни­ем де­мо­нов, видим в иудей­ских пер­во­свя­щен­ни­ках, стар­цах, книж­ни­ках и фа­ри­се­ях, со­вер­шив­ших ве­ли­чай­шее пре­ступ­ле­ние между пре­ступ­ле­ни­я­ми че­ло­ве­че­ски­ми - Бо­го­убий­ство. Свя­той Си­ме­он Новый Бо­го­слов, го­во­рит, что по вну­ше­нию бесов, иноки, про­во­дя­щие ли­це­мер­ную жизнь, за­ви­ду­ют ис­тин­ным по­движ­ни­кам бла­го­че­стия, упо­треб­ля­ют все меры рас­стро­ить их или из­гнать из оби­те­ли. Даже бла­го­на­ме­рен­ные иноки, но про­во­дя­щие жи­тель­ство на­руж­ное и не име­ю­щие по­ня­тия о жи­тель­стве ду­хов­ном, со­блаз­ня­ют­ся на ду­хов­ных де­ла­те­лей, на­хо­дят их по­ве­де­ние стран­ным, осуж­да­ют и зло­сло­вят их, де­ла­ют им раз­лич­ные оскорб­ле­ния и при­тес­не­ния. Ве­ли­кий де­ла­тель мо­лит­вы Иису­со­вой, бла­жен­ный ста­рец Се­ра­фим Са­ров­ский, много пре­тер­пел непри­ят­но­стей от неве­же­ства и плот­ско­го воз­зре­ния на мо­на­ше­ство своих со­бра­тий, по­то­му что те, ко­то­рые чи­та­ют Закон Божий те­лес­но, по­ла­га­ют ис­пол­нять его од­ни­ми внеш­ни­ми де­ла­ми, без мыс­лен­но­го по­дви­га, не ра­зу­ме­ю­ще, ни яже гла­го­лют, ни о нихже утвер­жда­ют. "Про­хо­дя путь внут­рен­ней, умо­зри­тель­ной жизни, - на­став­ля­ет и уте­ша­ет Се­ра­фим, чер­пая на­став­ле­ние и уте­ше­ние из своей ду­хов­ной опыт­но­сти, - не долж­но осла­бе­вать, не долж­но остав­лять его по­то­му, что люди, при­ле­пив­ши­е­ся к внеш­но­сти и чув­ствен­но­сти, по­ра­жа­ют нас про­тив­но­стью своих мне­ний в самое сер­деч­ное чув­ство и вся­че­ски ста­ра­ют­ся от­влечь нас от про­хож­де­ния внут­рен­не­го пути, по­став­ляя нам на нем раз­лич­ный пре­пят­ствия. Ни­ка­ки­ми про­тив­но­стя­ми в про­хож­де­нии этого пути ко­ле­бать­ся не долж­но, утвер­жда­ясь в этом слу­чай на слове Бо­жи­ем: Стра­ха их не убо­им­ся, ниже сму­тим­ся, яко с нами Бог. Гос­по­да Бога на­ше­го освя­тим в сер­деч­ной па­мя­ти Его Бо­же­ствен­но­го имени, и Той будет нам в страх". Когда пре­по­доб­ный Гри­го­рий Си­на­ит - его в 14 веке про­мысл Божий упо­тре­бил в ору­дие вос­ста­нов­ле­ния между ино­ка­ми за­бы­то­го ими ум­но­го де­ла­ния - при­был в Афон­скую гору и начал со­об­щать Бо­го­да­ро­ван­ное ему зна­ние бла­го­че­сти­вым, рев­ност­ным и ра­зум­ным по­движ­ни­кам, но по­ни­мав­шим Бо­го­слу­же­ние лишь те­лес­но, то они сна­ча­ла очень вос­про­ти­ви­лись ему, такой стран­но­стью пред­став­ля­ет­ся уче­ние о ду­хов­ном по­дви­ге для не име­ю­щих по­ня­тия ни о нем, ни о су­ще­ство­ва­нии его, для дав­ших те­лес­но­му по­дви­гу зна­че­ние, ему не при­над­ле­жа­щее. Еще боль­шей стран­но­стью пред­став­ля­ет­ся умное де­ла­ние для плот­ско­го и ду­шев­но­го ра­зу­ма, осо­бен­но, когда он за­ра­жен са­мо­мне­ни­ем и ядом ереси. Тогда нена­висть духа че­ло­ве­че­ско­го, всту­пив­ше­го в об­ще­ние с са­та­ной, к Духу Божию, вы­ра­жа­ет­ся с чу­до­вищ­ным неистов­ством. Чтобы объ­яс­нить это и во­об­ще чтобы пред­ста­вить с оче­вид­но­стью, как пре­врат­но плот­ской и ду­шев­ный разум по­ни­ма­ет все ду­хов­ное, ис­ка­жа­ет его со­от­вет­ствен­но мраку па­де­ния, в ко­то­ром на­хо­дит­ся, несмот­ря на свою зем­ную уче­ность, из­ло­жим здесь вкрат­це кле­ве­ты и зло­ре­чие на умное де­ла­ние ла­тин­ско­го мо­на­ха Вар­ла­а­ма и неко­то­рых за­пад­ных пи­са­те­лей. Прео­свя­щен­ный Ин­но­кен­тий в своей цер­ков­ной ис­то­рии по­вест­ву­ет, что Вар­ла­ам, Ка­лаб­рий­ский монах, в 15 веке при­был в Се­лунь, город во­сточ­ной гре­че­ской им­пе­рии. Здесь, чтобы дей­ство­вать в поль­зу За­пад­ной Церк­ви под по­кро­вом Пра­во­сла­вия, он от­верг­ся Ла­тин­ства. На­пи­сав несколь­ко со­чи­не­ний в до­ка­за­тель­ство право­ты Во­сточ­ной Церк­ви, за­слу­жил этим по­хва­лу и до­ве­рие Им­пе­ра­то­ра Кан­та­ку­зе­на, зная же, что гре­че­ское мо­на­ше­ство слу­жит глав­ным под­креп­ле­ни­ем Церк­ви, он хотел осла­бить его, даже со­кру­шить, чтобы по­ко­ле­бать всю Цер­ковь. С этой целью он вы­ка­зал же­ла­ние про­во­дить самую стро­гую ино­че­скую жизнь и лу­ка­во скло­нил од­но­го Афон­ско­го пу­стын­ни­ка от­крыть ему ху­до­же­ствен­ное упраж­не­ние Иису­со­вой мо­лит­вой. По­лу­чив же­ла­е­мое, по­верх­ност­но, бес­смыс­лен­но поняв от­кры­тое, Вар­ла­ам при­нял за един­ствен­ную сущ­ность дела ве­ще­ствен­ное по­со­бие, ко­то­рое Отцы, как мы ви­де­ли, на­зы­ва­ют лишь неко­то­рым по­со­би­ем, а ду­хов­ные ви­де­ния за ви­де­ния ве­ще­ствен­ные, зри­мые од­ни­ми те­лес­ны­ми очами. Он донес об этом им­пе­ра­то­ру, как о важ­ном за­блуж­де­нии. Со­зван был собор в Кон­стан­ти­но­по­ле. Свя­той Гри­го­рий Па­ла­ма, Афон­ский инок и ве­ли­кий де­ла­тель умной мо­лит­вы, всту­пил в пре­ние с Вар­ла­а­мом, силой бла­го­да­ти Бо­жи­ей по­бе­дил его. Вар­ла­ам и хулы его пре­да­ны ана­фе­ме. Он воз­вра­тил­ся в Ка­лаб­рию и Ла­тин­ство, оста­вил во мно­гих гре­ках, по­верх­ност­ных хри­сти­а­нах, до­ве­рие к сво­е­му уче­нию, при­нес его на Запад, где хулы и неле­пые кле­ве­ты его при­ня­ты, как ис­по­ве­да­ние ис­ти­ны. Ис­то­рик Флери, опи­сы­вая дей­ствия Вар­ла­а­ма, по­доб­но ему, со­сре­до­то­чи­ва­ет все де­ла­ние умной мо­лит­вы в ве­ще­ствен­ном по­со­бии, ис­ка­жая его. Флери де­ла­ет вы­пис­ку о ме­ха­низ­ме из слова Свя­то­го Си­мео­на Но­во­го Бо­го­сло­ва о трех об­ра­зах мо­лит­вы, на­хо­дя­ще­го­ся в Доб­ро­то­лю­бии, утвер­жда­ет будто бы Си­ме­он на­уча­ет, сев в углу кельи, об­ра­тить глаза и всю мысль к сре­дине чрева, то есть к пупу, удер­жи­вать ды­ха­ние, даже носом, и так далее. Труд­но бы было по­ве­рить, что умный и уче­ный Флери на­пи­сал такую неле­пость, если бы она не чи­та­лась на стра­ни­цах его ис­то­рии. Бер­жье, дру­гой, весь­ма умный и уче­ный пи­са­тель, го­во­рит, что гре­че­ские иноки со­зер­ца­те­ли, от уси­лия к со­зер­ца­нию, по­ме­ша­лись в рас­суд­ке, и впали в фа­на­тизм (пре­лесть). Чтобы при­дти в со­сто­я­ние вос­тор­га, они упи­ра­ли глаза в пуп, удер­жи­вая ды­ха­ние: тогда им пред­став­ля­лось, что они видят бле­стя­щий свет, и так далее. Ис­ка­жая образ мо­ле­ния умных де­ла­те­лей Во­сточ­ной Церк­ви, и ко­щун­ствуя над ним, ла­ти­няне не оста­нав­ли­ва­ют­ся ко­щун­ством и над бла­го­дат­ны­ми со­сто­я­ни­я­ми, про­из­во­ди­мы­ми мо­лит­вой, не оста­нав­ли­ва­ют­ся ху­лить дей­ствие Свя­то­го Духа. Предо­ста­вим суду Божию кле­ве­ты и хулу ере­ти­ков; с чув­ством плача, а не осуж­де­ния от­вра­тим вни­ма­ние от про­из­но­си­мых ими неле­по­стей, по­слу­ша­ем, что го­во­рит о ви­де­нии света Хри­сто­ва наш бла­жен­ный де­ла­тель мо­лит­вы Иису­со­вой, Се­ра­фим Са­ров­ский: "Чтобы при­ять и узреть на серд­це свет Хри­стов, на­доб­но сколь­ко воз­мож­но от­влечь себя от ви­ди­мых пред­ме­тов, пре­до­чи­стив душу по­ка­я­ни­ем, доб­ры­ми де­ла­ми и верой в Рас­пяв­ше­го­ся за нас, за­крыть те­лес­ные очи, по­гру­зить ум внутрь серд­ца, где во­пи­ять при­зы­ва­ни­ем имени Гос­по­да на­ше­го, Иису­са Хри­ста, тогда по мере усер­дия и го­ряч­но­сти духа к Воз­люб­лен­но­му на­хо­дит че­ло­век в при­зы­ва­е­мом им имени услаж­де­ние, ко­то­рое воз­буж­да­ет же­ла­ние ис­кать выс­ше­го про­све­ще­ния. Когда через такое упраж­не­ние укос­нит ум в серд­це, тогда вос­си­я­ет свет Хри­стов, освя­щая хра­ми­ну души своим Бо­же­ствен­ным си­я­ни­ем, как го­во­рит про­рок Ма­ла­хия: и воз­си­я­ет вам, бо­я­щим­ся имени Моего, солн­це прав­ды. Этот свет есть вме­сте и жизнь по Еван­гель­ско­му слову: в Том живот бе, и живот бе свет че­ло­ве­ком". Из этого видно, в про­тив­ность по­ни­ма­нию Ка­лаб­рий­ско­го Вар­ла­а­ма и ла­ти­нян, что свет этот не ве­ще­ствен­ный, а ду­хов­ный, что он от­вер­за­ет ду­шев­ные очи, со­зер­ца­ет­ся ими, хотя вме­сте и дей­ству­ет на те­лес­ные глаза, как то слу­чи­лось с свя­тым Апо­сто­лом Пав­лом. Пре­по­доб­ный Ма­ка­рий Всли­кий, по­дроб­но и с осо­бен­ной яс­но­стью из­ла­гая уче­ние об этом свете в 7 слове, го­во­рит, что "он есть су­ще­ствен­ное оси­я­ние в душе силы Свя­то­го Духа, через него от­кры­ва­ет­ся вся­кое зна­ние и ис­тин­но по­зна­ет­ся Бог душой до­стой­ной и лю­би­мой". Со­глас­но с Ве­ли­ким сви­де­тель­ству­ют и все свя­тые Отцы Во­сточ­ной Церк­ви, опыт­но по­знав­шие хри­сти­ан­ское со­вер­шен­ство и изоб­ра­зив­шие его в своих пи­са­ни­ях, свой­ствен­ных этому неизоб­ра­зи­мо­му та­ин­ству изоб­ра­же­ни­ем в стране ве­ще­ства. Очень по­лез­но знать, что пло­дом чи­стой непа­ри­тель­ной мо­лит­вы бы­ва­ет об­нов­ле­ние есте­ства, что об­нов­лен­ное есте­ство снаб­жа­ет­ся и укра­ша­ет­ся да­ра­ми Бо­же­ствен­ной бла­го­да­ти, но стрем­ле­ние к преж­де­вре­мен­но­му стя­жа­нию этих даров, стрем­ле­ние, ко­то­рым, по по­буж­де­нию са­мо­мне­ния, пре­ду­пре­жда­ет­ся бла­го­во­ле­ние о нас Бога, крайне вред­но и ведет лишь к пре­ле­сти. По этой при­чине все Отцы очень крат­ко го­во­рят о дарах бла­го­да­ти, го­во­рят очень по­дроб­но о стя­жа­нии чи­стой мо­лит­вы, по­след­ствие ко­то­рой - бла­го­дат­ные дары. По­двиг мо­лит­вы нуж­да­ет­ся в тща­тель­ном обу­че­нии, а бла­го­дат­ные дары яв­ля­ют­ся сами собой, как свой­ства есте­ства об­нов­лен­но­го, когда это есте­ство, по очи­ще­нии по­ка­я­ни­ем, будет освя­ще­но осе­не­ни­ем Духа.

Ста­рец Па­и­сий Ве­лич­ков­ский, жив­ший в конце про­шед­ше­го 18 сто­ле­тия, на­пи­сал сви­ток о умной мо­лит­ве в опро­вер­же­ние ху­ле­ний, про­из­не­сен­ных про­тив нее неко­то­рым су­ет­но­ум­ным фи­ло­со­фом мо­на­хом, пре­бы­вав­шим в Мо­шен­ских горах, со­вре­мен­ни­ком Па­и­сия. "Во дни наши, - го­во­рит Па­и­сий в пись­ме к стар­цу Фе­о­до­сию, - неко­то­рый инок, фи­ло­соф су­е­ум­ный, уви­дев, что неко­то­рым рев­ни­те­лям этой мо­лит­вы, хотя и не по ра­зу­му, вос­по­след­ство­ва­ла неко­то­рая пре­лесть по при­чине их са­мо­чи­ния и неве­же­ствен­но­го ру­ко­вод­ства на­став­ни­ка­ми, не ис­кус­ны­ми в этой мо­лит­ве, не воз­ло­жил вины на са­мо­чи­ние и неис­кус­ное на­став­ле­ние, но во­ору­жил­ся хулой на эту свя­тую мо­лит­ву, во­ору­жил­ся, воз­буж­да­е­мый диа­во­лом, столь­ко, что да­ле­ко пре­взо­шел и древ­них, три­жды про­кля­тых ере­ти­ков, Вар­ла­а­ма и Акин­ди­на, ху­лив­ших эту мо­лит­ву. Не боясь Бога, не сты­дясь че­ло­ве­ков, он воз­двиг страш­ные и срам­ные ху­ле­ния на эту свя­тую мо­лит­ву, на ее рев­ни­те­лей и де­ла­те­лей, ху­ле­ния, невы­но­си­мые для це­ло­муд­рен­но­го слуха че­ло­ве­че­ско­го. Сверх того, он воз­двиг такое ве­ли­чай­шее го­не­ние на рев­ни­те­лей этой мо­лит­вы, что неко­то­рые из них, оста­вив все, пе­ре­бе­жа­ли в нашу стра­ну и про­во­дят в ней Бо­го­угод­но пу­стын­ное житие. Дру­гие же, бу­дучи сла­бо­ум­ны, дошли до та­ко­го безу­мия от рас­тлен­ных слов фи­ло­со­фа, что и имев­ши­е­ся у них оте­че­ские книги по­то­пи­ли, как мы слы­ша­ли, в реке, при­вя­зав их к кир­пи­чу. Так воз­мог­ли его ху­ле­ния, что неко­то­рые стар­цы вос­пре­ти­ли чте­ние оте­че­ских книг при угро­зе ли­шить бла­го­сло­ве­ния за чте­ние. Фи­ло­соф, не до­воль­ству­ясь уст­ным ху­ле­ни­ем, воз­на­ме­рил­ся из­ло­жить эти ху­ле­ния пись­мен­но, тогда, по­ра­жен­ный на­ка­за­ни­ем Бо­жи­им, он ослеп, чем и было пре­се­че­но его бо­го­бор­ное пред­при­я­тие". Во­об­ще плот­ской и ду­шев­ный разум, как бы ни был богат пре­муд­ро­стью мира, смот­рит очень дико и недоб­ро­же­ла­тель­но на умную мо­лит­ву. Она - сред­ство еди­не­ния духа че­ло­ве­че­ско­го с духом Бо­жи­им и по­то­му осо­бен­но стран­на и нена­вист­на для тех, ко­то­рые бла­го­во­лят пре­бы­ва­нию сво­е­го духа в сонме духов пад­ших, от­вер­жен­ных, враж­деб­ных Богу, не со­зна­ю­щих сво­е­го па­де­ния, про­воз­гла­ша­ю­щих и пре­воз­но­ся­щих со­сто­я­ние па­де­ния, как бы со­сто­я­ние выс­ше­го пре­успе­я­ния. Слово крест­ное, воз­ве­ща­е­мое уста­ми апо­сто­лов всем че­ло­ве­кам, по­ги­ба­ю­щим юрод­ство есть; оно пре­бы­ва­ет юрод­ством когда воз­ве­ща­ет­ся умом серд­цу и всему су­ще­ству вет­хо­го че­ло­ве­ка мо­лит­вой; но для спа­са­е­мых оно сила Божия есть. Эл­ли­ны, не по­знав­шие хри­сти­ан­ства, и ел­ли­ны, воз­вра­тив­ши­е­ся от хри­сти­ан­ства к эл­лин­ству, ищут, со­об­раз­ной на­стро­е­нию сво­е­му, пре­муд­ро­сти в умной мо­лит­ве, и на­хо­дят безу­мие; но ис­тин­ные хри­сти­ане, немощ­ным и ма­ло­зна­ча­щим по на­руж­но­сти по­дви­гом умной мо­лит­вы, об­ре­та­ют Хри­ста, Божию силу и Божию пре­муд­рость. Зане буие Божие пре­муд­ре че­ло­век есть, и немощ­ное Божие креп­чае че­ло­век есть. Немуд­ре­но, что и наши уче­ные, не имея по­ня­тия об умной мо­лит­ве по пре­да­нию Пра­во­слав­ной Церк­ви, а про­чи­тав о ней толь­ко в со­чи­не­ни­ях за­пад­ных пи­са­те­лей, по­вто­ри­ли ху­ле­ния и неле­по­сти этих пи­са­те­лей. Ду­хов­ный друг стар­ца Па­и­сия Ве­лич­ков­ско­го упо­ми­на­ет и о дру­гих, со­вре­мен­ных ему, ино­ках, ко­то­рые от­вер­га­ли упраж­не­ние Иису­со­вой мо­лит­вой, по трем при­чи­нам: во-пер­вых, при­зна­вая это упраж­не­ние свой­ствен­ным для одних свя­тых и бес­страст­ных мужей, во-вто­рых, по при­чине со­вер­шен­но­го оску­де­ния на­став­ни­ков этому де­ла­нию, в-тре­тьих, по при­чине по­сле­ду­ю­щей ино­гда ум­но­му по­дви­гу пре­ле­сти. Неосно­ва­тель­ность этих до­во­дов рас­смот­ре­на нами в своем месте. Здесь до­ста­точ­но ска­зать, что от­вер­га­ю­щие, по этим при­чи­нам, упраж­не­ние умной мо­лит­вой, за­ни­ма­ют­ся ис­клю­чи­тель­но мо­лит­вой уст­ной, не до­сти­гая и в ней долж­но­го пре­успе­я­ния. Они, от­вер­гая опыт­ное по­зна­ние умной мо­лит­вы, не могут стя­жать и в уст­ной мо­лит­ве долж­но­го вни­ма­ния, до­став­ля­е­мо­го пре­иму­ще­ствен­но умной мо­лит­вой. Псал­мо­пе­ние, со­вер­ша­е­мое глас­но и устно, без вни­ма­ния, при зна­чи­тель­ном раз­вле­че­нии, неот­ступ­ном от те­лес­ных де­ла­те­лей, небре­гу­щих о уме, дей­ству­ет на душу очень слабо, по­верх­ност­но, до­став­ля­ет плоды, со­об­раз­ные дей­ствию. Весь­ма часто, когда оно со­вер­ша­ет­ся неупу­сти­тель­но и в боль­шем ко­ли­че­стве, по­рож­да­ет са­мо­мне­ние с его по­след­стви­я­ми. "Мно­гие, - го­во­рит схи­мо­нах Ва­си­лий, - не зная опыт­но ум­но­го де­ла­ния, по­гре­ши­тель­но судят, что умное де­ла­ние при­ли­че­ству­ет одним бес­страст­ным и свя­тым мужам. По этой при­чине, дер­жась, по внеш­не­му обы­чаю, од­но­го псал­мо­пе­ния, тро­па­рей и ка­но­нов, пре­по­чи­ва­ют в этом одном своем внеш­нем мо­ле­нии. Они не по­ни­ма­ют того, что такое пе­сен­ное мо­ле­ние пре­да­но нам От­ца­ми на время, по немо­щи и мла­ден­че­ству ума на­ше­го, чтоб мы, обу­ча­ясь мало по­ма­лу, вос­хо­ди­ли на сте­пень ум­но­го де­ла­ния, а не до кон­чи­ны нашей пре­бы­ва­ли в псал­мо­пе­нии. Что мла­ден­че­ствен­нее этого, когда мы, про­чи­тав уста­ми наше внеш­нее мо­ле­ние, увле­ка­ем­ся ра­дост­ным мне­ни­ем, думая о себе, что де­ла­ем нечто ве­ли­кое, по­те­шая себя одним ко­ли­че­ством и этим питая внут­рен­не­го фа­ри­сея!"

Да от­сту­пит от неправ­ды, всяк, име­ну­яй имя Гос­подне, за­ве­ща­ет Апо­стол. Это за­ве­ща­ние, от­но­сясь ко всем хри­сти­а­нам, в осо­бен­но­сти от­но­сит­ся к воз­на­ме­рив­шим­ся упраж­нять­ся непре­стан­ным мо­ле­ни­ем име­нем Гос­по­да Иису­са. Пре­чи­стое имя Иису­са не тер­пит пре­бы­вать по­сре­ди нечи­сто­ты, оно тре­бу­ет, чтобы из со­су­да ду­шев­но­го было из­верг­ну­то и из­вер­га­е­мо все нечи­стое; входя в сосуд по сте­пе­ни чи­сто­ты его, оно само на­чи­на­ет дей­ство­вать в нем и со­вер­шать даль­ней­шее очи­ще­ние, для ко­то­ро­го соб­ствен­ные уси­лия че­ло­ве­ка недо­ста­точ­ны и ко­то­рое тре­бу­ет­ся для того, чтобы сосуд со­де­лал­ся до­стой­ным вме­сти­ли­щем ду­хов­но­го со­кро­ви­ща, все­свя­той свя­ты­ни. Устра­ним­ся от пре­сы­ще­ния и даже на­сы­ще­ния, по­ло­жим себе в пра­ви­ло уме­рен­ное, по­сто­ян­ное воз­дер­жа­ние в пище и питии, от­ка­жем себе в на­сла­жде­нии вкус­ны­ми яст­ва­ми и пи­ти­я­ми, будем успо­ка­и­вать себя сном удо­вле­тво­ри­тель­но, но не чрез­мер­но, от­ка­жем­ся от празд­но­сло­вия, смеха, шуток, ко­щун­ства, пре­кра­тим ненуж­ные вы­хо­ды из кельи к бра­ти­ям и прием бра­тий в келью, под пред­ло­гом любви, име­нем ко­то­рой при­кры­ва­ют­ся пу­стые бе­се­ды и за­ня­тия, опу­сто­ша­ю­щие душу. От­ка­жем­ся от меч­та­тель­но­сти и су­ет­ных по­мыш­ле­ний, воз­ни­ка­ю­щих в нас по при­чине на­ше­го неве­рия, по при­чине без­рас­суд­ной по­пе­чи­тель­но­сти, по при­чине тще­сла­вия, па­мя­то­зло­бия, раз­дра­жи­тель­но­сти и дру­гих стра­стей наших. С пол­но­той веры воз­ло­жим все на Гос­по­да, и мно­го­мыс­лие наше, наши пу­стые мечты, за­ме­ним непре­ры­ва­ю­щей­ся мо­лит­вой ко Гос­по­ду Иису­су. Если мы окру­же­ны еще вра­га­ми, то будем во­пи­ять с силь­ным пла­чем и во­плем к Царю царей, как во­пи­ют оби­жен­ные и угне­тен­ные из толпы на­род­ной; если же мы до­пу­ще­ны во внут­рен­ний чер­тог Царя, то будем при но­сить Ему жа­ло­бу и про­сить Его ми­ло­сти с ве­ли­чай­шей ти­хо­стью и сми­ре­ни­ем, из самой глу­би­ны ду­шев­ной. Такая мо­лит­ва - осо­бен­но силь­на: она - вполне ду­хов­на, про­из­но­сит­ся непо­сред­ствен­но к са­мо­му слуху Царя, к Его серд­цу.

Необ­хо­ди­мое, су­ще­ствен­ное усло­вие пре­успе­я­ния в мо­лит­ве Иису­со­вой есть пре­бы­ва­ние в за­по­ве­дях Гос­по­да Иису­са. Бу­ди­те в любви Моей, ска­зал Он уче­ни­кам Своим. Что зна­чит пре­бы­вать в любви ко Гос­по­ду? Зна­чит непре­стан­но па­мя­то­вать о Нем, непре­стан­но пре­бы­вать в еди­не­нии с Ним по духу. Пер­вое без по­след­не­го мерт­во и даже не может осу­ще­ствить­ся. Аще за­по­ве­ди Моя со­блю­де­те, пре­бу­де­те в любви Моей; если будем по­сто­ян­но со­блю­дать за­по­ве­ди Гос­по­да, то духом нашим со­еди­ним­ся с Ним. Если со­еди­ним­ся с Ним духом, то устре­мим­ся к Нему всем су­ще­ством нашим, будем непре­стан­но па­мя­то­вать о Нем. На­правь по­ступ­ки твои, все по­ве­де­ние твое по за­по­ве­дям Гос­по­да Иису­са, на­правь по ним слова твои, на­правь по ним мысли и чув­ство­ва­ния твои - и по­зна­ешь свой­ства Иису­са. Ощу­тив в себе эти свой­ства дей­стви­ем Бо­же­ствен­ной бла­го­да­ти и из этого ощу­ще­ния стя­жав опыт­ное по­зна­ние их, ты усла­дишь­ся сла­до­стью нетлен­ной, не при­над­ле­жа­щей миру и веку сему, сла­до­стью тихой, но силь­ной, уни­что­жа­ю­щей рас­по­ло­же­ние серд­ца ко всем зем­ным на­сла­жде­ни­ям.

Усла­див­шись свой­ства­ми Иису­са, воз­лю­бишь Его и воз­же­ла­ешь, чтобы Он вполне оби­тал в тебе; без Него со­чтешь себя по­ги­ба­ю­щим и по­гиб­шим. Тогда бу­дешь непре­стан­но во­пи­ять, во­пи­ять из пол­но­ты убеж­де­ния, от всей души: Гос­по­ди, Иису­се Хри­сте, Сыне Божий, по­ми­луй мя греш­на­го. Мо­лит­ва Иису­со­ва за­ме­нит для тебя все про­чие мо­лит­во­сло­вия. И все они какую могут вме­стить и из­ло­жить мысль, более об­шир­ную мысли о по­ми­ло­ва­нии греш­ных Иису­сом? По­ло­жи себе един­ствен­ной целью жизни ис­пол­не­ние воли Иису­со­вой во вся­ком об­сто­я­тель­стве, как бы оно по-ви­ди­мо­му ни было важно или ме­лоч­но; ста­рай­ся де­лать дела, един­ствен­но бла­го­угод­ные Иису­су, и все дела твои будут оди­на­ко­во до­стой­ны неба. Воз­лю­би волю Иису­са паче по­же­ла­ний плоти твоей, паче спо­кой­ствия и удобств твоих, паче жизни, паче души твоей. Как можно чаще читай Еван­ге­лие, изу­чай в нем волю Гос­по­да и Спаса тво­е­го. Не оставь без вни­ма­ния ни ма­лей­шей черты из Еван­ге­лия, ни­ка­кой ма­ло­важ­ной, по на­руж­но­сти, за­по­ве­ди. Обуз­ды­вай и умерщ­вляй все дви­же­ния соб­ствен­ные свои, не толь­ко гре­хов­ные, но по-ви­ди­мо­му и доб­рые, при­над­ле­жа­шие пад­ше­му че­ло­ве­че­ско­му есте­ству, часто весь­ма раз­ви­тые у языч­ни­ков и ере­ти­ков, от­сто­я­щие от доб­ро­де­те­лей еван­гель­ских, яко За­па­ды от Во­сто­ков. Да мол­чит в тебе все вет­хое твое! Да дей­ству­ет в тебе один Иисус свя­тей­ши­ми за­по­ве­дя­ми Сво­и­ми, по­мыш­ле­ни­я­ми и ощу­ще­ни­я­ми, ис­те­ка­ю­щи­ми из этих за­по­ве­дей. Если бу­дешь жи­тель­ство­вать таким об­ра­зом, то непре­мен­но про­цве­тет в тебе мо­лит­ва Иису­со­ва, неза­ви­си­мо от того, пре­бы­ва­ешь ли ты в глу­бо­кой пу­стыне, или по­сре­ди молв об­ще­жи­тия, по­то­му что место все­ле­ния и покой этой мо­лит­вы - ум и серд­це, об­нов­лен­ные по­зна­ни­ем, вку­ше­ни­ем, ис­пол­не­ни­ем воли Бо­жи­ей, бла­гой, угод­ной и со­вер­шен­ной. Жи­тель­ство по еван­гель­ским за­по­ве­дям есть еди­ный и ис­тин­ный ис­точ­ник ду­хов­но­го пре­успе­я­ния, до­ступ­ный для каж­до­го, ис­крен­но же­ла­ю­ще­го пре­успеть, в какое бы на­руж­ное по­ло­же­ние он ни был по­став­лен недо­ве­до­мым про­мыс­лом Бо­жи­им.

Упраж­не­ние мо­лит­вой Иису­со­вой по са­мо­му свой­ству этого упраж­не­ния тре­бу­ет непре­рыв­но­го бодр­ство­ва­ния над собой. "Бла­го­го­вей­ная осто­рож­ность, - го­во­рит ста­рец Се­ра­фим, - здесь нужна по той при­чине, что сие море, то есть, серд­це со сво­и­ми по­мыс­ла­ми и по­же­ла­ни­я­ми, ко­то­рое долж­но очи­стить по­сред­ством вни­ма­ния, ве­ли­ко и про­стран­но, тамо гади, их же несть числа, то есть мно­гие по­мыс­лы су­ет­ные, непра­вые и нечи­стые, по­рож­де­ния злых духов. Непре­стан­но долж­но на­блю­дать за собой, чтобы не под­крал­ся каким-либо либо об­ра­зом грех и не опу­сто­шил души. Этого мало, непре­стан­но долж­но на­блю­дать, чтобы ум и серд­це пре­бы­ва­ли в воле Иису­со­вой и сле­до­ва­ли Его свя­тым ве­ле­ни­ям, чтобы плот­ское муд­ро­ва­ние не вы­тес­ни­ло какой зло­хит­ро­стью муд­ро­ва­ния ду­хов­но­го, чтобы не увлечь­ся каким-либо раз­го­ря­че­ни­ем крови, чтобы пре­бы­вать по воз­мож­но­сти в непре­стан­ной мерт­во­сти, в неко­то­ром тон­ком хладе. Когда явит­ся ощу­ще­ние этого тон­ко­го хлада, тогда из него усмат­ри­ва­ет­ся яснее воля Божия и ис­пол­ня­ет­ся сво­бод­нее. Когда усмот­рит­ся яснее воля Божия, тогда с осо­бен­ной силой воз­буж­да­ет­ся алчба и жажда прав­ды Бо­же­ствен­ной, и по­движ­ник, в глу­бо­ком со­зна­нии ни­ще­ты своей и в плаче, с новым уси­ли­ем ста­ра­ет­ся рас­крыть в себе эту прав­ду вни­ма­тель­ней­шей, бла­го­го­вей­ней­шей мо­лит­вой. "Как эта Бо­же­ствен­ная мо­лит­ва, - го­во­рит ста­рец Па­и­сий, - есть выс­ший из всех мо­на­ше­ских по­дви­гов, верх ис­прав­ле­ний по опре­де­ле­нию Отцов, ис­точ­ник доб­ро­де­те­лей, тон­чай­шее и неви­ди­мое де­ла­ние ума во глу­бине серд­ца, так, со­об­раз­но этому, по­став­ля­ют­ся неви­ди­мым вра­гом про­тив нее неви­ди­мые, тон­кие, едва по­сти­жи­мые для ума че­ло­ве­че­ско­го сети мно­го­об­раз­ных пре­ле­стей и меч­та­ний".

По­ло­жить дру­гое ос­но­ва­ние для мо­ле­ния име­нем Иису­са, кроме по­ло­жен­но­го, невоз­мож­но: оно есть. Сам Гос­подь наш, Иисус Хри­стос, Бо­го­че­ло­век, непо­сти­жи­мо при­крыв­ший неогра­ни­чен­ное есте­ство Божие огра­ни­чен­ным есте­ством че­ло­ве­ка и из огра­ни­чен­но­го че­ло­ве­че­ско­го есте­ства про­яв­ля­ю­щий дей­ствия неогра­ни­чен­но­го Бога. По мла­ден­че­ству же на­ше­му свя­тые Отцы пре­по­да­ют неко­то­рые спо­со­бы, как выше ска­за­но, для удоб­ней­ше­го при­уче­ния себя мо­лит­ве Иису­со­вой. Эти спо­со­бы суть не что иное, как толь­ко спо­со­бы, не за­клю­ча­ю­щие в себе ни­че­го осо­бен­но­го. На них не долж­но оста­нав­ли­вать­ся с из­лиш­ним вни­ма­ни­ем, им не долж­но при­да­вать из­лиш­ней важ­но­сти. Вся сила и все дей­ствие мо­лит­вы Иису­со­вой ис­те­ка­ет из по­кла­ня­е­мо­го и все­мо­гу­ще­го имени Иисус, имени, еди­на­го под небе­сем, о нем же по­до­ба­ет спа­сти­ся нам. Чтобы сде­лать­ся спо­соб­ны­ми к от­кры­тию этого дей­ствия в нас, мы долж­ны быть воз­де­ла­ны еван­гель­ски­ми за­по­ве­дя­ми, как и Гос­подь ска­зал: Не всяк гла­го­ляй Ми Гос­по­ди, Гос­по­ди, вни­дет в цар­ствие небес­ное, и в то, ко­то­рое ожи­да­ет нас по бла­жен­ной кон­чине, и в то, ко­то­рое рас­кры­ва­ет­ся в нас во время зем­ной жизни нашей, но тво­ряй волю Отца Моего, иже на небе­сех. Для пре­успев­ших не нужны ни­ка­кие внеш­ние спо­со­бы: среди шу­мя­ще­го мно­го­люд­ства, они пре­бы­ва­ют в без­мол­вии. Все пре­пят­ствия к пре­успе­я­нию ду­хов­но­му - в нас, в одних нас! Если же что извне дей­ству­ет, как пре­пят­ствие, то это толь­ко слу­жить об­ли­че­ни­ем на­ше­го немощ­но­го про­из­во­ле­ния, на­ше­го двое­ду­шия, на­ше­го по­вре­жде­ния гре­хом. Не были бы нуж­ны­ми ни­ка­кие внеш­ние спо­со­бы, если бы мы жи­тель­ство­ва­ли, как долж­но жи­тель­ство­вать. Жи­тель­ство наше рас­слаб­ле­но: про­из­во­ле­ние шатко, ни­чтож­но, и по­то­му мы нуж­да­ем­ся во внеш­них спо­со­бах, как боль­ные но­га­ми в ко­сты­лях и по­со­хе. Ми­ло­сер­дые Отцы, видя, что я желаю за­нять­ся Иису­со­вой мо­лит­вой, при­том видя, что я вполне жив для мира, что он силь­но дей­ству­ет на меня через мои чув­ства, со­ве­ту­ют мне для мо­ле­ния войти в уеди­нен­ную, тем­ную келью, чтобы таким об­ра­зом чув­ства мои при­шли в без­дей­ствие, пре­рва­но было мое со­об­ще­ние с миром, об­лег­че­но было мне углуб­ле­ние в себя. Они со­ве­ту­ют си­деть во время упраж­не­ния мо­лит­вой Иису­со­вой на низ­ком стуле, чтобы я, по телу, имел по­ло­же­ние ни­ще­го, про­ся­ще­го ми­ло­сты­ни, и удоб­нее ощу­тил ни­ще­ту души моей. Когда я при­сут­ствую при Бо­го­слу­же­нии и во время его за­ни­ма­юсь мо­лит­вой Иису­со­вою, Отцы со­ве­ту­ют мне за­кры­вать глаза для со­хра­не­ния себя от рас­се­ян­но­сти, по­то­му что мое зре­ние живо для ве­ще­ства, и едва от­крою глаза, как нач­нут тот­час на­пе­чат­ле­вать­ся на уме моем ви­ди­мые мной пред­ме­ты, от­вле­кут меня от мо­лит­вы. Много и дру­гих внеш­них спо­со­бов, най­ден­ных де­ла­те­ля­ми мо­лит­вы для ве­ще­ствен­но­го вспо­мо­ще­ство­ва­ния ду­хов­но­му по­дви­гу. Эти спо­со­бы могут быть упо­треб­ле­ны с поль­зой; но при упо­треб­ле­нии их долж­но со­об­ра­жать­ся с ду­шев­ны­ми и те­лес­ны­ми свой­ства­ми каж­до­го: какой-либо ме­ха­ни­че­ский спо­соб, весь­ма хо­ро­шо иду­щий для од­но­го по­движ­ни­ка, для дру­го­го может быть бес­по­лез­ным и даже вред­ным. Пре­успев­шие от­вер­га­ют ве­ще­ствен­ные спо­со­бы, как ис­це­лев­ший от хро­мо­ты ки­да­ет ко­стыль, как мла­де­нец, до­стиг­ший неко­то­ро­го воз­рас­та, от­ла­га­ет пе­ле­ны, как от вы­стро­ен­но­го дома сни­ма­ют­ся леса, при по мощи ко­то­рых он стро­ил­ся.

Для всех и каж­до­го су­ще­ствен­но по­лез­но на­чи­нать обу­че­ние мо­ле­нию име­нем Гос­по­да Иису­са с со­вер­ше­ния мо­лит­вы Иису­со­вой устно при за­клю­че­нии ума в слова мо­лит­вы. За­клю­че­ни­ем ума в слова мо­лит­вы изоб­ра­жа­ет­ся стро­жай­шее вни­ма­ние к этим сло­вам, без ко­то­ро­го мо­лит­ва по­доб­на телу без души. Предо­ста­вим Са­мо­му Гос­по­ду пре­об­ра­зо­вать вни­ма­тель­ную уст­ную мо­лит­ву нашу в умную, сер­деч­ную и ду­шев­ную. Он непре­мен­но со­вер­шить это, когда узрит нас сколь­ко-ни­будь очи­щен­ны­ми, вос­пи­тан­ны­ми, воз­ра­щен­ны­ми, при­уго­тов­лен­ны­ми де­ла­ни­ем еван­гель­ских за­по­ве­дей. Бла­го­ра­зум­ный ро­ди­тель не даст остро­го меча мла­ден­цу, сыну сво­е­му. Мла­де­нец не в со­сто­я­нии упо­тре­бить меча про­тив врага, он будет иг­рать мечом гроз­ным, скоро и легко прон­зит себя им. Мла­де­нец по ду­хов­но­му воз­рас­ту не спо­со­бен к да­ро­ва­ни­ям ду­хов­ным, он упо­тре­бит их не во славу Божию, не в поль­зу свою и ближ­них, не для по­ра­же­ния неви­ди­мых су­по­ста­тов, упо­тре­бить их для по­ра­же­ния себя са­мо­го, воз­меч­тав о себе, ис­пол­нясь па­губ­но­го пре­воз­но­ше­ния, па­губ­но­го про­жор­ства к ближ­ним. И чуж­дые да­ро­ва­ний ду­хов­ных, ис­пол­нен­ные смрад­ных стра­стей, мы гор­дим­ся и ве­ли­ча­ем­ся, мы не пе­ре­ста­ем осуж­дать и уни­чи­жать ближ­них, ко­то­рые по всем от­но­ше­ни­ям лучше нас! Что было бы, если бы нам по­ве­ри­лось какое-либо ду­хов­ное бо­гат­ство, какое-либо ду­хов­ное да­ро­ва­ние, от­де­ля­ю­щее об­ла­да­те­ля сво­е­го от бра­тий его сви­де­тель­ству­ю­ще­го о нем, что он - из­бран­ник Божий? Не со­де­ла­лось ли бы оно для нас при­чи­ной страш­но­го ду­шев­но­го бед­ствия? Пот­щим­ся усо­вер­шить­ся в сми­ре­нии, ко­то­рое со­сто­ит в осо­бен­ном бла­жен­ном на­стро­е­нии серд­ца, и яв­ля­ет­ся в серд­це от ис­пол­не­ния еван­гель­ских за­по­ве­дей. Сми­ре­ние есть тоть един­ствен­ный жерт­вен­ник, на ко­то­ром доз­во­ля­ет­ся нам за­ко­ном ду­хов­ным при­но­сить жерт­ву мо­лит­вы, на ко­то­ром при­не­сен­ная жерт­ва мо­лит­вы вос­хо­дить к Богу, яв­ля­ет­ся лицу Его. Сми­ре­ние есть тот един­ствен­ный сосуд, в ко­то­рый вла­га­ют­ся пер­стом Бо­жи­им бла­го­дат­ные да­ро­ва­ния. Зай­мем­ся мо­лит­вой Иису­со­вой бес­ко­рыст­но, с про­сто­той и пря­мо­той на­ме­ре­ния, с целью по­ка­я­ния, с верой в Бога, с со­вер­шен­ной пре­дан­но­стью воле Бо­жи­ей, с упо­ва­ни­ем на пре­муд­рость, бла­гость, все­мо­гу­ще­ство этой свя­той воли. При из­бра­нии ме­ха­ни­че­ских спо­со­бов по­ста­ра­ем­ся по­сту­пить со все­воз­мож­ной осмот­ри­тель­но­стью и бла­го­ра­зу­ми­ем, не увле­ка­ясь пу­стой пыт­ли­во­стью, без­от­чет­ли­вой рев­но­стью, ко­то­рая неопыт­ным пред­став­ля­ет­ся доб­ро­де­те­лью, а свя­ты­ми От­ца­ми на­зва­на гор­дост­ной дер­зо­стью, раз­го­ря­че­ни­ем безум­ным. Будем пре­иму­ще­ствен­но об­ра­щать­ся к спо­со­бам про­стей­шим и сми­рен­ней­шим, как к без­опас­ней­шим. По­вто­ря­ем: все ме­ха­ни­че­ские спо­со­бы долж­но счи­тать не иным чем, как толь­ко спо­со­ба­ми, сде­лав­ши­ми­ся для нас по­лез­ны­ми по при­чине немо­щи нашей. Не воз­ло­жим упо­ва­ния на­ше­го ни на них, ни на ко­ли­че­ство де­ла­ния на­ше­го, чтобы не по­хи­ще­но было у нас таким об­ра­зом упо­ва­ние на Гос­по­да, чтобы по сущ­но­сти дела мы не ока­за­лись упо­ва­ю­щи­ми на себя, или на что-либо ве­ще­ствен­ное и су­ет­ное. Не будем ис­кать на­сла­жде­ния, ви­де­ний: мы - греш­ни­ки, не до­стой­ные ду­хов­ных на­сла­жде­ний и ви­де­ний, не спо­соб­ные к ним по вет­хо­сти нашей. Вни­ма­тель­ной мо­лит­вой взы­щем об­ра­тить взоры ума на самих себя, чтобы от­крыть в себе нашу гре­хов­ность. Когда от­кро­ем ее, вста­нем мыс­лен­но перед Гос­по­дом нашим Иису­сом Хри­стом в лике про­ка­жен­ных, сле­пых, глу­хих, хро­мых, рас­слаб­лен­ных, бес­ну­ю­щих­ся, нач­нем перед Ним из ни­ще­ты духа на­ше­го, из серд­ца, со­кру­шен­но­го бо­лез­нью о гре­хов­но­сти нашей, пла­чев­ный мо­лит­вен­ный вопль. Этот вопль да будет неогра­ни­чен­но оби­лен! Да ока­жет­ся вся­кое мно­го­сло­вие и вся­кое раз­но­об­ра­зие слов не спо­соб­ным к вы­ра­же­нию его. По оби­лию и невы­ра­зи­мо­сти его, да об­ле­ка­ет­ся он непре­стан­но, да об­ле­ка­ет­ся он в ма­ло­слов­ную, но об­шир­но­го зна­че­ния мо­лит­ву: Гос­по­ди, Иису­се Хри­сте, Сыне Божий, по­ми­луй мя греш­на­го. Аминь.